П. Нащокина.
15-го июля.
631. П. А. Плетневу.
Около (не позднее) 16 июля 1831 г. Царское Село.
Я надоедал тебе письмами и не знал о твоем огорчении. Вчера только сказали мне о смерти нашего доброго и умного слепца. Зная твою привязанность к покойному Молчанову, живо воображаю твои чувства. Час от часу пустее свет, пустей дорога перед нами. Тяжелое время, тяжелый год. По крайней мере [радуюсь] утешаюсь, зная что ты в своем Патмосе безвреден и недостижим. Но кажется зараза теряет свою силу и в П.<етер>Б.<урге>. Мы, уже обстрелянные в Москве и Нижним, равнодушно слышали приближающуюся перестрелку; но сколько знакомых жертв! однако ж кроме Молчанова, никого близкого к сердцу, кажется, не потеряли. У нас в Ц.<арском> С.<еле> вс° суетится, ликует, ждут разрешения царицы; ждут добрых вестей от Паскевича; ждут прекращения холеры. С моей стороны жду твоего письма; уверен, что ты и все твои здоровы, так как я всегда был уверен в жизни и здоровьи своем и своих.
Адрес: М. г. Петру Александровичу Плетневу. В С. Петербург на Кушелевой даче у Самсониевой заставы.
632. M. Л. Яковлев - Пушкину.
16 июля 1831 г. Петербург.
1831 июля 16.
Наконец, после долгих и многих сборов, баронесса Софья Михайловна расстается на днях с Петербургом. - Царское Село оцеплено, след.<овательно> она с тобою не увидится и след.<овательно> проценты (125 р.), о которых я тебе прежде писал, не можешь ты ей отдать лично - а деньги ей нужны и весьма нужны. Нельзя ли тебе, друг сердечный, переслать их на мое имя: чем скорее, тем лучше. Адрес мой следующий:
Михайлу Лукьяновичу Яковлеву. Во 2-м Отделении собственной ее величества канцелярии.
633. M. Л. Яковлеву.
19 июля 1831 г. Царское Село.
Деньги мои, любезный Михайло Лукьянович, у Плетнева. Потрудись, сделай одолжение, съездить к нему, но как он человек окуратный, то возьми с собою вексель мой, и надпиши, что проценты получены. Попроси его от меня написать мне три строчки и переслать деньги, в коих я нуждаюсь. Если он сидит на даче, опасаясь холеры, и ни с кем сношений не имеет, то напиши мне об нем, здоров ли он и все ли у него здоровы.
Кланяюсь сердечно Софьи Михайловне и очень, очень жалею, что с нею не прощусь. Дай бог ей здоровья и силы души. Если надобны будут ей деньги, попроси ее со мною не церемониться, не только на счет моего долга, но и во всяком случае. Что Сев.<ерные> Цветы? с моей стороны я готов. На днях пересмотрел я у себя письма Дельвига; может быть современем это напечатаем. Нет ли у ней моих к нему писем? мы бы их соединили. Еще просьба: у Дельвига находились готовые к печати две трагедии нашего Кюхли и его же Ижорский, также и моя Баллада о Рыцаре влюбленном в Деву. Не может ли это вс° [она] Софья Михайловна оставить у тебя. Плетнев и я, мы бы постарались что-нибудь из этого сделать.
Что вы делаете, друзья, и кто из наших приятелей отправился туда, отколь никто не воротится? Прости, до свидания.
А. П.
19 июля С. Село.
Адрес:
Его высокоблагородию
м. г. Михайле Лукьяновичу
Яковлеву
в С. Петербург
во 2-ое отделение собственной е. в. канцелярии.
634. П. А. Плетнев - Пушкину.
19 июля 1831 г. Спасская Мыза.
19 июля, 1831.
Спасская Мыза.
Вчера получил я от тебя вдруг два письма. Первое из них начинается: Я надоедал тебе письмами. Это меня удивило; потому что я не получал до сих пор ни строчки. Вероятно письма твои лежат в городе, куда я слишком месяц ноги не накладывал, да и не намерен до прекращения холеры. Ты пишешь в этом же письме, что в Ц.<арском> С.<еле> ждут прибытия Двора. Развертываю другое письмо, адресованное на имя Смирдина: в нем уже говоришь ты, что Двор переехал. Таким образом эти два письма похожи были для меня на волшебный фонарь: явись и бысть. Ты угадал мои чувства по случаю кончины Молчанова. Он и Дельвиг были для меня необходимы, чтобы я вполне чувствовал счастие жизни. Смерть их сделала из меня какого-то автомата. Не знаю, что будет вперед, а теперь я ко всему охладел. Жду зимы, чтобы согреть близь тебя душу. Впрочем думаю, что ты скоро соскучишь мною и оставишь меня на произвол моей странной судьбы. Других надежд у меня нет. Жуковский совсем не знает меня; потому что он никогда не имел случая видеть меня близко. Вероятно придется мне закрыться и ждать другой жизни. Я так избалован Молчановым; он так понимал меня во всяком расположении духа; он так был деятелен умом для оттирания цепеневшего моего духа - что конечно никто уж не наложит на себя его обязанности. В одном ли я с ним жил месте, разро<з>нены ли мы бывали - он умел изобретать способы сливать свою душу с моею и беспрестанно доставлять мне свое общество. Вс°, что в отсутствии говорил он или готовился делать с другими, он совестился не передать мне этого, чтобы в наших разговорах и действиях никогда не показывалось промежутка.
Поблагодари Россети за ее ко мне дружбу. Ее беспокойство о моей судьбе трогает меня не на шутку. Я не умею сам себе объяснить, чем я заслужил от нее столько участия; но быть за это признательным и преданным очень умею. Если бы она была мужчиной, да стариком еще, то, кажется, в ней бы я нашел для себя другого Молчанова. В ней так много человеко-прекрасного, так много предупреждающего и столько душевной делимости, что право об ней нельзя говорить просто, как о других. 500 р. получи от нее для себя, а я из твоих (когда увижусь со Смирдиным и возму от него) отдам эту пенсию. Эслинга (69) (бог знает, что это за существо! Ты воображаешь, что я знаком со всем светом) я не принимал еще у себя и о повестях никакого известия не имею. Рад буду их издать; только по возвращении в город, т. е. по прекращении холеры; а теперь я удалил от себя всякое земное помышление, и от того ни о чем не думаю и неспособен ничего делать. Северные Цветы готовь, но мне никаких поручений не делай. Живу я в такой деревне, которая не на почтовой дороге. Писем отсюда посылать не с кем, а получать еще менее можно. Итак к Баратынскому, к Языкову, Вяземскому и другим пиши сам. Мое дело будет в городе смотреть за изданием. Написать о Дельвиге желаю, но не обещаю. Вс° зависеть будет от случая:
Минута ему повелитель.
Между тем об успехе твоей корреспонденции давай-таки мне знать.
Поцелуй ручку у Натальи Николаевны.
А я весь твой.
635. П. А. Осипова - Пушкину.
19 июля 1831 г. Тригорское.
Le 19 Juillet.
Merci pour l'aimable lettre que je viens de recevoir, mon cher Alexandre, merci pour son contenu amical; nous espйrons qu'Euphrosine sera heureuse, avec l'homme de son choix, qui paraоt avoir toutes les qualitйs qui consolident le bonheur domestique. Le 7 de ce mois la cйrйmonie du mariage a eu lieu, et ayant passй 3 jours а Wreff, votre lettre arriva pendant mon absence - d'ailleurs comme elle fut adressйe а Opotchka - elle y resta quelque temps de plus. Malgrй les nouvelles insйrйes dans la Gazette Littйraire de Pйtersbourg la Cholйra n'a pas йtй а Ostroff - hors dans les cerveaux des mйdecins, et jusqu'а lundi passй Pskoff en a йtй aussi йpargnй. - Depuis je n'ai rien entendu encore. Notre petit cercle, Dieu merci, jusqu'а prйsent a йtй conservй intact, - mais dans le district d'Ostroff, elle s'est, dit-on, manifestйe, mais il paraоt que ce n'est point а un point alarmant. - En gйnйral, il paraоt que la grande mortalitй doit кtre attribuйe au peu de savoir de traiter cette maladie, autant qu'а la rapiditй de ses progrиs sur le malade, mais non а son йpidйmie. Это болезнь повальная, а не зараза. - Nous vivons tout doucement, remerciant Dieu de Sa bontй conservatrice, mais nous ne saurions кtre ni heureux, ni tranquilles pendant que nous ne serons pas sыrs que nos amis de Pйtersbourg et de Sarsko Sello et Pavlovsky sont hors des dangers. - Si votre chвteau en Espagne me plaоt? Je n'aurai pas de repos qu'il ne soit rйalisй, si j'y trouverai la moindre possibilitй - mais si cela ne pourrait se faire, il y a au bout de mes champs, sur le bord de la grande riviиre, un petit bien, un site charmant, une maisonnette entourйe d'un beau bois de bouleaux. La terre seule sans paysans qui se vend. Ne voudriez-vous pas l'acquйrir, si les propriйtaires de Sawkino ne voudraient s'en sйparer. - Au reste je tвcherai de faire tout mon possible. - Je vous prie de parler de moi а votre belle йpouse comme d'une personne qui vous aime bien
tendrement, qui l'admire aprиs ouп-dire et qui est toute prкte а l'aimer de tout son c-ur. Que Dieu vous garde et vous conserve, c'est l'idйe dominante en ce moment dans ma tкte et mon вme.
636. П. В. Нащокину.
21 июля 1831 г. Царское Село.
Бедная моя крестница! вперед не буду крестить у тебя, любезный Павел Воинович; у меня не легка рука. Воля твоя будет выполнена в точности, если вздумаешь ты отправиться вслед за Юсуповым, но это дело несбыточное; по крайней мере я никак не могу вообразить тебя покойником. Я вс° к тебе сбираюсь, да боюсь карантинов. Ныне никак не льзя, пускаясь в дорогу, быть уверенным во времени проезда. (70) Вместо трехдневной езды, того и гляди, что высидишь три недели в карантине; шутка! - Посылаю тебе посылку на имя Чадаева; он живет на Дмитревке против церкви. Сделай одолжение, доставь ему. У вас кажется вс° тихо, о холере не слыхать, бунтов нет, лекарей и полковников не убивают. Не даром царь ставил Москву в пример Петербургу! В Ц.<арском> Селе также вс° тихо; но около такая каша, что боже упаси. Ты пишешь мне о каком<-то> критическом разговоре, которого я еще не читал. Если бы ты читал наши журналы, то увидел бы, что вс°, что называют у нас критикой, одинаково глупо и смешно. С моей стороны я отступился; возражать серьезно - не возможно; а паясить перед публикою не намерен. Да к тому же ни критики, ни публика не достойны дельных возражений. Нынче осенью займусь литературой, а зимою зароюсь в архивы, куда вход дозволен мне царем. Царь со мною очень милостив и любезен. Того и гляди попаду во временщики, и Зубков с Павловым явятся ко мне с распростертыми объятиями. Брат мой переведен в Польскую армию. Им были недовольны, за его пиянство и буянство; но это не будет иметь следствия никакого. Ты знаешь, что Вислу мы перешли, не видя неприятеля. С часу на час ожидаем важных известий и из Польши, и из Парижа; дело, кажется, обойдется без Европейской войны. Дай-то бог. Прощай, душа: не ленись и будь здоров.
21 июля.
P. S. Я с тобою болтаю, а о деле и забыл. Вот в чем дело: деньги мои в П.<етер>Б.<урге> у Плетнева или у Смирдина, оба со мною прекратили свои сношения по причине холеры. Не знаю, получу ли что мне следует к 1 августу, в таком случае перешлю тебе Горчаковскую тысячу; не то, ради господа бога, займи хоть на мое имя, и заплати в срок. Не я виноват, виновата холера, отрезавшая меня от П.<етер>Б.<урга>, который под боком, да куда не пускают; с Догановским не худо, брат, нам пуститься в разговоры или переговоры - ибо срок моему первому векселю приближается.
Адрес:
Его высокоблагородию мил.<остивому>госуд.<арю>
Павлу Воиновичу Нащокину.
