он вовсе не во дворце, а в маленьком доме, на чердаке. Я поселился в
этом доме. Я услышал шаги над головой, а потом эту музыку. Я был потря-
сен.
Король Самый Первый от неожиданности чуть не поскользнулся на полу.
Этот пол был натерт, конечно, лучше всех полов на свете.
- Как?! - вскричал он. - Этот музыкант еще лучше, чем мой Иги-На-
ги-Туги? Мерзкая выдумка! Низкий обман! Мой Иги-Наги-Туги - лучший музы-
кант на свете! Эй! Привести сюда этого музыканта с чердака. Этого наха-
ла! Немедленно. Пусть они оба сыграют нам. И тогда сам убедишься, кто
лучший музыкант! Право, удивляюсь тебе, я думал ты умнее.
Через полчаса в зале собрались все придворные. Пришел знаменитый му-
зыкант Иги-Наги-Туги. Он вошел в зал, помахивая своей золоченой скрип-
кой. Стражники втолкнули в зал бедного музыканта. Он был еще совсем мо-
лодой, но волосы седые. Узкие плечи. Печальные глаза.
- Ну, играй же, мой Иги-Наги-Туги! - нетерпеливо приказал король.
Иги-Наги-Туги заиграл. Он заиграл веселый лукавый танец. Король стал
притопывать толстой ногой. Иги-Наги-Туш заиграл еще быстрее и веселее.
Придворные начали повторять в такт музыке:
- Иги-Наги-Туги! Иги-Наги-Туги!.. - Все громче и громче Раскачиваясь
и хихикая. Колени начали сами сгибагься. Лица у них сгали бессмысленны-
ми. Они высоко вскидывали нот. Широко раскрытые рты орали: "Иги-Наги-Ту-
ги! Иги-Наги-Туги!.." Можно бьию подумать, что все они сошли с ума.
Сам Иги-Наги-Туги, длинный, гибкий, сверкающий, крутился среди танцу-
ющих, и скрипка в его руке взвизгивала и хохотала. Вдруг: дзинь! На
скрипке лопнула струна.
Тут сразу все заговорили, перебивая друг друга, тяжело дыша:
- Какая чудесная музыка!
- Прелестный танец!
- Невозможно усидеть на месте!
- Ну, конечно, конечно, Иги-Наги-Туги самый великий музыкант на све-
те!
- Ну что, убедился? - с торжеством сказал король ученому. - Понял те-
перь, а? Ну, что ты теперь скажешь?
Ученый повернулся к бедному музыканту.
- Сыграйте, прошу вас, - сказал он.
И бедный музыкант заиграл. Первый звук, чистый и легкий, как будто
стер остатки глупой веселой мелодии. Исчезли улыбки. Шире открылись гла-
за. А музыка все лилась и лилась. Музыка говорила каждому: проснись и
оглянись вокруг! Ты забыл о главном! Ты забыл о главном! Вспомни, вспом-
ни! Музыка вела за собой куда-то вверх, на вершину волшебной горы, отку-
да был виден сразу весь мир. И сердце поднималось вместе с ней и стучало
все громче и громче... и вдруг: дзинь! Лопнула струна! Все кончилось.
Музыкант опустил смычок.
- Нет! - закричал вдруг Иги-Наги-Туги. Он наклонился вперед. Глаза
его были полны слез. - Продолжай, доиграй до конца! Иначе я умру!
Тут все зашевелились и стали оглядываться. Одни - с тупыми лицами,
пожимая плечами. Другие - растерянно улыбаясь. Музыканты мелодично смор-
кались. В дверях, позабыв обо всем на свете, стоял повар в белом колпа-
ке. На его лице застыла неподвижная улыбка.
Старый поэт сидел отвернувшись. Плечи у него тряслись от рыданий.
Король с досадой посмотрел вокруг.
- Ничего не понимаю! - воскликнул он. - Какая это музыка? Грустная и
все тянется-тянется. От нее пахнет болотной гнилью. От нее чешется в но-
су и хочется спать. Нет, эта музыка просто никуда не годится!
И вдруг все, кто был в зале, услыхали какой-то шум. Будто море подош-
ло к дворцу, и его волны бьются о стены.
Король распахнул окно.
Вся площадь перед дворцом была заполнена народом. Люди стояли, подняв
кверху взволнованные лица. Они слушали музыку.
- Как? - с изумлением закричал король. Но изумление быстро перешло в
гнев и ярость. - Им тоже понравилась эта музыка? А! Теперь я понял! Есть
королевская музыка, достойная только королей. А эта музыка для глупцов,
для бедняков и оборванцев!
- Эту музыку надо слушать сердцем! - сказал ученый.
- А-а-а! - завопил король. - Новое дело! Ты что же, считаешь, что у
меня нет сердца?
Сейчас же из толпы вышли четыре доктора. Они были одеты во все чер-
ное. Они с четырех сторон подошли к королю.
- Сердце на том самом месте, где ему полагается быть! - строго сказал
первый врач.
- Самое-самое здоровое сердце. Здоровее не сыщешь, - сказал второй.
- В высшей степени самое! - сказал третий.
- Самое! - сказал четвертый.
- Что - видал? - закричал король. - И вообще, что ты мне морочить го-
лову? Музыку надо слушать не сердцем, а ушами!
Но тут короля обступили придворные.
- Дурацкая музыка. Ваше Величество, и больше ничего. Ноет, стонет,
рассказывает о чем-то далеком и грустном. Гоните вы этого музыканта. По-
берегите ваши бесценные ушки для дивной музыки Иги-Наги-Туги! Лучшей му-
зыки на свете!
- А ты чего хнычешь? - с угрозой спросил король старого поэта, кото-
рый все еще сидел, закрыв лицо руками. - Может быть, она тебе понрави-
лась, а?
- Я плачу потому, что мне жаль этого бедного музыканта, который так
плохо играет, - глухо ответил старый поэт и еще ниже опустил голову.
- А ты? - спросил король у Иги-Наги-Туги.
- У меня болят зубы, - ответил Иги-Наги-Туги и рыдая выбежал из зала.
Вечером ученый услыхал какие-то тяжелые шаги у себя над головой. По-
том раздался чей-то крик и хрупкий треск. Потом тяжелые шаги протопали
вниз по лестнице.
Встревоженный ученый поднялся наверх к бедному музыканту. Музыкант
стоял посреди чердака, держа в руках обломки своей скрипки.
- Они топтали ее ногами, - сказал он ужасным голосом.
Ученый молча сел на стул. Да что можно было сказать? Чем можно было
его утешить? А музыкант, уже забыв о нем, ходил из угла в угол, прижимая
к груди маленькие изогнутые дощечки темно-вишневого цвета.
Так прошел вечер и наступила ночь. Вошел человек, весь закутанный в
черный плащ.
Это был Ити-Наги-Туги. Он распахнул плащ и протянул бедному музыканту
чудесную старинную скрипку.
- Возьмите ее себе, - сказал он. - Я играл на ней, когда был молодым.
Теперь она уже не нужна мне. У меня есть другая, позолоченная, которую
мне подарил король. У меня к вам только одна просьба. Сейчас ночь. Все
спят. Мне так хочется еще раз услышать вашу музыку. Если, конечно, вам
не противно трать мне.
Бедный музыкант взял чудесную скрипку и поцеловал ее. А потом он под-
нял смычок и заиграл. На столе догорала свеча. В окно заглянула звезда.
Она словно бы заслушалась и облокотилась о подоконник. А Иги-Наги-Туги
слушал и плакал.
- Я завтра уйду из этою города, - сказал бедный музыкант Иги-Наги-Ту-
ги. - Хотите, уйдем вместе?
- Не могу, - ответил Иги-Наги-Туги. - Я привык к этой жизни во двор-
це. Но главное не это. Я всю жизнь сочинял только глупую, пошлую музыку.
Это как ядро, привязанное к моей ноге. Моя музыка держит меня.
Вот что сказал Иги-Наги-Туги и ушел, всхлипывая, завернувшись в свой
плащ.
На следующий день карета ученого подъехала к городским воротам. На
козлах рядом с кучером сидел нищий музыкант.
- А это еще кто? - подозрительно спросил капитан стражников.
- Да вот нанял парня в услужение, - сказал ученый. - Будет бездельни-
чать - прогоню взашей!
- А что в этом ящике? - спросил капитан стражников, заглянув в каре-
ту.
- Да ничего особенного, - небрежно отмахнулся ученый. - Тут у меня
ядовитые змеи и больше ничего. Не желаете ли убедиться?
Но начальник королевской стражи так поспешно захлопнул дверцу кареты,
что чуть не прищемил край своего плаща.
Когда городские стены остались позади, ученый приказал остановить ка-
рету.
Он открыл деревянный ящик и вытащил из него скрипку...
- Я сразу же догадался, что там никакие не змеи, а скрипка, - сказал
Щетка.
- Ну вот, музыкант взял скрипку и ушел.
- А что дальше?
- О, это уже другая история. Он стал знаменит. Люди приезжали из раз-
ных стран, чтоб услышать, как он играет.
- Они полюбили его музыку, значит, они полюбили и его, - тихо сказал
Щетка. - Как это, наверное, хорошо...
- А разве тебя никто никогда не любил, бедный ты мой мальчик? - спро-
сил Великий Садовник, наклоняясь к нему.
Щетка посмотрел прямо в глаза Великому Садовнику.
- Меня? Нет. Я так думаю. Больших любят за то, что они могут сделать
что-нибудь хорошее. А маленький что сделает хорошего? Маленьких любят
только папы и мамы. Просто так, ни за что. А у меня никогда не было папы
и мамы. Поэтому меня никто никогда не любил.
- Какая страшная мысль! - воскликнул Великий Садовник. - Как же
странно ты жил, чтобы прийти к такой мысли...
Но Щетка уже не слушал его. Он думал о чем-то другом. Он очень волно-
вался.
- Я... я тоже хочу рассказать вам сказку, - сказал он, и голос его
зазвенел. - Я только не умею так хорошо говорить, как вы.
- Говори как можешь, мой мальчик, - сказал Великий Садовник.
- Сначала я вам расскажу про дракона, - начал Щетка, волнуясь и сби-
ваясь. - Нет, сначала я вам расскажу про мальчика.
И он начал свой рассказ.
Жил-был один мальчик. У него была мама. Живая, настоящая. Она держала
его за руку, когда он шел по узкой дощечке, чтоб он не упал в ручей. Ма-
ма любила своего мальчика. Они жили в маленькой деревушке. А за холмом в
глубокой пещере поселился дракон. Все люди из деревни ходили к его пеще-
ре и клали там разную еду. Ну, прямо на землю. Всякую вкусную еду, кото-
рую любят драконы.
Однажды этот дракон приполз в деревню. Он был большой-большой, длин-
ный-длинный. Он зарычал громким голосом:
- Пусть все-все выйдут на улицу! И люди, и быки, и собаки!
Все очень испугались и вышли.
И большой дракон сказал:
- Мне мало одной еды. Мне еще нужен ваш страх. Вот сейчас я дохну ог-
нем на хижину, и хижина сгорит. Дохну огнем на человека, и человек сго-
рит. Что, испугались? Ваш страх очень вкусный. Я буду есть ваш страх. А
потом дохну огнем...
Дракон закрыл свои огромные глаза и стал думать, кого ему сжечь ог-
нем.
Вдруг к дракону подбежала мама мальчика.
- Дохни огнем на меня! Дохни огнем на меня! - закричала она.
- Почему ты хочешь, чтобы я дохнул огнем на тебя? - спросил страшный
дракон эту маму. - Может быть, я дохну огнем на ту птицу или на эту ла-
чугу. Ведь я еще не придумал, на кого я дохну огнем.
- Здесь стоит мой маленький мальчик. Мой сын, - сказала мама. - Я
ведь не знаю... А вдруг ты захочешь дохнуть огнем на него. Я не могу
стоять и ждать, пока ты там думаешь. Хочешь кого-нибудь сжечь - сожги
меня!
Вот! Эта мама посмотрела прямо в глаза дракону. И дракон увидел, что
мама его совсем не боится. Совсем-совсем его не боится. Нисколечко. Дра-
кон заморгал своими страшными глазищами.
Лапы у него задрожали, и он упал брюхом на землю. Он повернулся и по-
полз в гору, волоча брюхо по земле.
Люди перестали ходить к его пещере и носить туда вкусную еду. И
больше о драконе никто ничего не слышал...
Щетка замолчал.
По старому лицу Великого Садовника текли слезы. Он потянул Щетку за
руку, нагнул его к себе и поцеловал.
- Вам понравилась эта сказка, да? - сказал Щетка, прижимаясь к нему.
- Я даже сам не знаю, откуда я ее знаю. Но эта сказка была мне вместо
мамы. Нет. Не вместо. А просто я люблю думать, что мама из этой сказки
немножко и моя мама.
Великий Садовник протянул руку и коснулся плеча Татти.
- Ну, девочка, ну неужели тебе не понравилась эта сказка? Эта удиви-
тельная сказка?
Татти вздрогнула, как будто его рука обожгла ее, и вскочила на ноги.
Ее глаза горели ненавистью.
- Вы тут все сидите и врете! - закричала она. - Ничего мне не понра-
вилось. Придумали какие-то деревья! Или музыка. Не хочу я никакой музы-
ки. Это Просто, как деньги. И вас всех можно купить. За музыку, за де-
ревья. Моих братьев тоже купили. Купили! Значит, можно купить человека.
Как лошадь, как связку сушеной рыбы... как кусок хлеба. Только вместо
денег им дали жизнь. А тебя вот можно купить за маму. Вот тебе дай доб-
