кокнули никого, а то б тозе был - Кус-ков!
-- К у с к о в ! Маму в клочья!!! Я! Вам! Говорю! Я вас не
спрашиваю! Я вас спрашиваю!
- Ну-у, канес-сна!
- Кусков!!! - визжит старпом, из него брызжет слюной.
- КУСКОВ!!! К У С К О В!!! - визжит он и топает ногами,-
КУСКОВ!!! КУСКОВ!!!
Больше он ничего сказать не может: замкнуло на корпус.
Кускову объявили строгий выговор.
Враги
Зам сидел в кают-компании на обеде и жевал. У него жевало
все: уши, глаза, ноздри, растопыренная челка, ну и рот, само
собой. Неприступно и торжественно. Даже во время жевания он
умудрялся сохранять выражение высокой себестоимости всей
проделанной работы.
Напротив него, на своем обычном месте, сидел по-
мощник командира по кличке "Поручик Ржевский" -
грязная скотина, матерщинник и бабник.
Зам старался не смотреть на помощника, особенно на его
сальные волосы, губы и воротничок кремовой рубашки. Это не
добавляло аппетита.
Зам был фантастически, до неприличия брезглив. Следы
вестового на стакане с чаем могли вызвать у него судороги.
Помощник внимательно изучал лицо жующего зама сквозь
полузакрытые веки. Они были старые враги.
"Зам младше на три года и уже капитан 3-го ранга.
Им что - четыре года, и уже человек, а у нас - пять лет -
и еще говно. Замуууля. Великий наш. Рот закрыл - матчасть в
исходное. Изрек - и в койку. Х-ххорек твой папа".
Помощник подавил вздох и заковырял в тарелке. Его только
что отодрали нещадно-площадно. Вот эта довольная рожа напротив:
"Конспекты первоисточников...
ваше полное отсутствие... порядок на камбузе... а ваш
Атахаджаев опять в лагуне ноги мыл..." - и все при личном
составе, курвеныш.
Увы, помощника просто раздирало от желания нагадить заму.
Он, правда, еще не знал, как.
Рядом из щели вылез огромный, жирный, блестящий таракан и
зашевелил антеннами.
Помощник улыбнулся внутренностями, покосился на зама,
лживо вздохнул и со словами: "Куда у нас только доктор
смотрит?" - потянувшись, проткнул его вил" кой.
Зам, секунду назад жевавший безмятежно, испытал такой
толчок, что у него чуть глаза не вышибло.
Помощник быстро сунул таракана в рот и сочно зажевал.
Зам забился головенкой, засвистал фистулой, вскочил,
наткнулся на вестового, с треском ударился о переборку и
побежал, пуская во все стороны тонкую струю сквозь закупоренные
губы, и скоро, захлебываясь, упал в буфетной в раковину и начал
страстно ей все объяснять.
Ни в одну политинформацию зам не вложил еще столько огня.
Помощник, все слыша, подумал неторопливо: "Вот как вредно
столько жрать", - достал изо рта все еще живого таракана,
щелчком отправил его в угол, сказав. "Чуть не съел, хороняку".
- Ковырнул в зубах, обсосал и довольный завозился в тарелке. На
сегодня крупных дел больше не было.
"...РАССТРЕЛЯТЬ!"
Утро окончательно заползло в окошко и оживило замурованных
мух, судьба считывала дни по затасканному списку, и комендант
города Н., замшелый майор, чувствовал себя как-то печально,
как, может быть, чувствует себя отслужившая картофельная ботва.
Его волосы, глаза, губы-скулы, шея-уши, руки-ноги - все
говорило о том, что ему пора: либо удавиться, либо
демобилизоваться. Но демобилизация, неизбежная, как крах
капитализма, не делала навстречу ни одного шага, и дни
тянулись, как коридоры гауптвахты, выкрашенные шаровой краской,
и капали, капали в побитое темечко.
Комендант давно был существом круглым, но все еще мечтал,
и все его мечты, как мы уже говорили, с плачем цеплялись только
за ослепительный подол ее величества мадам демобилизации.
Дверь - в нее, конечно же, постучали - открылась как раз в
тот момент, когда все мечты коменданта все еще были на подоле,
и комендант, очнувшись и оглянувшись на своего помощника,
молодого лейтенанта, стоящего тут же, вздохнул и уставился
навстречу знакомым
неожиданностям.
- Прошу разрешения, - в двери возник заношенный старший
лейтенант, который, потоптавшись, втащил за собой солдата,
держа его за шиворот, - вот,
товарищ майор, пьет! Каждый день пьет! И вообще, товарищ
майор...
Голос старлея убаюкал бы коменданта до конца, продолжайся
он не пять минут, а десять.
- Пьешь? А, воин-созидатель? - комендант, тоскливо
скуксившись, уставился воину в лоб, туда, где, по его
разумению, должны были быть явные признаки Среднего
образования.
"Скотинизм", - подумал комендант насчет того, что ему не
давали демобилизации, и со стоном взялся за обкусанную
телефонную трубку: слуховые чашечки ее были так стерты, как
будто комендант владел деревянными ушами.
- Москва? Министра обороны... да, подожду... Помощник
коменданта - свежий, хрустящий, только с дерева лейтенант - со
страхом удивился, - так бывает с людьми, к которым на лавочку,
после обеда, когда хочется рыгнуть и подумать о политике, на
самый краешек подсаживается умалишенный.
- Министр обороны? Товарищ маршал Советского Союза,
докладывает майор Носотыкин... Да, товарищ маршал, да! Как я
уже и докладывал. Пьет!.. Да... Каждый день... Прошу
разрешения... Есть... Есть расстрелять... По месту жительства
сообщим... Прошу разрешения приступить... Есть... Комендант
положил трубку.
- Помощник! Где у нас книга расстрелов?.. А-а, вот она...
Так... фамилия, имя, отчество, год и место рождения... домашний
адрес... национальность... партийность... Так, где у нас план
расстрела?
Комендант нашел какой-то план, потом он полез в сейф,
вытащил оттуда пистолет, передернул его и положил рядом.
Помощник, вылезая из орбит, затрясся своей нижней частью,
а верхней - гипнозно уставился коменданту в затылок, в самый
мозг, и по каплям наполнялся ужасом. Каждая новая капля
обжигала.
- ...Так... планируемое мероприятие - расстрел...
участники... так, место - плац, наглядное пособие - пистолет
Макарова, шестнадцать патронов... руководитель - я...
исполнитель... Помощник! Слышь, лейтенант, сегодня твоя
очередь. Привыкай к нашим боевым будням! Расстреляешь этого, я
уже договорился. Распишись вот здесь. Привести в исполнение.
Когда шлепнешь его... Комендант не договорил: оба тела дробно
рухнули впечатлительный лейтенант - просто, а солдат - с
запахом.
Комендант долго лил на них из графина с мухами. Его
уволили в запас через месяц. Комендант построил гауптвахту в
последний раз и заявил ей, что, если б знать, что все так
просто, он бы начал их стрелять еще лет десять назад. Пачками.
Флот по листкам
Морская культура (боевой листок)
Еще со времени Петра Первого начались складываться
традиции русского флота. На собственных ошибках, неудачах,
поражениях и победах учились моряки свято хранить и передавать
из поколения в поколение все, чему научила их морская стихия.
Во время Великой Отечественной войны традиции тоже
получили свое дальнейшее развитие.
Но в восьмидесятые годы флотские традиции стали постепенно
забывать, и даже такое понятие, как "морская культура",
вызывает у многих удивление.
Не будем далеко ходить, возьмем наш экипаж. Согласно РВЖ,
ГДУ должен носить каждый. Это твоя жизнь в минуту аварии
независимо от того, кто ты. А зам командира по ПЧ почему-то это
не выполняет, а ведь с него мы должны брать пример.
И еще один эпизод: старшина команды снабжения любит
свистеть, на что ему старшие товарищи неоднократно делали
замечания, но он на них не реагирует.
Акустическая культура - это часть морской культуры. Она
складывалась годами, и раньше позором считалось громко ударить
дверью или шумно играть в домино, а у нас это сплошь и рядом.
Все это уменьшает скрытность корабля и мешает акустикам далеко
слышать противника.
Матрос Сысин.
Ну где вы встретите вместе Петра Первого, традиции флота,
Великую Отечественную, восьмидесятые годы, зама, свистящего
интенданта, акустическую культуру и скрытность корабля?
Только на флоте и только во флотском боевом листке. За что
я и люблю боевой листок. А какой язык! Читайте боевые листки. В
них масса интересного.
Для тех, кто никогда не видел боевой листок, мы расскажем,
что это такое. Боевой листок - это лист желтой плотной бумаги;
сверху у него - в волнах плещется обрубок, изображающий
подводную лодку, и изображает он ее так, чтоб невозможно было
установить, какого же проекта эта подводная лодка. У листка два
эпиграфа: "За нашу советскую Родину" и "Из части не выносить".
Под эпиграфами - пустое поле, на котором личный состав от руки
пишет все, что душа его пожелает. О чем пишут? Да обо всем.
Например,
О "БДИТЕЛЬНОМ НЕСЕНИИ ВАХТЫ".
Товарищи!
Прошла половина боевой службы. За плечами у нас много
хорошего. Например, бдительное несение вахты. Мичман Зайделиц.
(Далее следует рисунок, изображающий в вольной, кубической
манере мичмана Зайделица.
Под рисунком подпись: "В оставшееся время нужно более
внимательно нести вахту, т. к. матчасть старая и в процессе
беспрерывной работы совсем износилась".)
О "БОЕВОЙ УЧЕБЕ".
Товарищи подводники!
Прошло немало суток плавания. За это время те, кто пошел в
свою первую боевую службу, поняли наконец, какая
ответственность лежит на их плечах и за какое огромное
количество техники они отвечают; те же, у кого это вторая или
третья боевая служба, с чувством достоинства и гордости несут
вахту, обслуживают системы и механизмы корабля и учат, как
могут, своих младших товарищей. Через некоторое время у нас
сдача экзаменов на классность. Как мы к ней подготовимся,
такими мы и будем специалистами.
О "СВЯЗИ".
...Связь у нас на корабле играет немаловажную роль. Но как
мы к ней относимся? Когда на боевом посту стараются удобнее
расположить гарнитуру и растягивают ее до предела, то они даже
не подозревают о том, что провода не выдерживают и рвутся самым
обыкновенным образом. Есть такие представления, что если
"каштан" не разговаривает, то нужно стучать гарнитурой до тех
пор, пока она вообще не выйдет из строя. Нет связи - лучше
доложите в центральный, и пусть придет ответственное лицо...
О БУДУЩЕМ.
...впереди у нас ответственное мероприятие - возвращение в
базу. К этому нужно готовиться. Ведь родная база нас будет
встречать не цветами, а тяжелым бременем всевозможных нарядов и
вахт. И для того, чтобы прийти, домой живыми, нужно выполнить
всего одно требование: нужно бдительно нести вахту и
своевременно устранять все неисправности...
О "ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ЭТАПЕ ПЛАВАНИЯ".
...Очень заметно ухудшилось несение вахты на
заключительном этапе. И вроде бы все методы использованы, чтобы
как-то повысить бдительность, но тщетно, и результаты последних
дней - налицо...
И, НАКОНЕЦ, ОБ "ИТОГОВЫХ ПОЛИТЗАНЯТИЯХ".
Товарищи подводники!
Приближаются итоговые политзанятия! Осталось мало дней. В
этот короткий период всем нужно потрудиться с максимальной
отдачей. У многих не восстановлены все ленинские работы, не все
еще записаны темы политзанятий. Все это нужно восстановить в
кратчайший срок, потому что скоро сдача экзаменов на
классность, а там на политическую подготовку - особое внимание.
Это особенно касается молодых матросов. У них больше всего
нюансов.
Не знаю, как вам, а мне боевой листок нравится. Специально
так не напишешь. В нем живым языком говорит флот.
И еще о боевом листке
