университета, как Стрилингский, можно было при желании превратить в
источник информации, и Селдон добился того, что его компьютер позволял
делать это. В конце концов это было необходимо для его работы над
психоисторией, хотя возможности компьютера были старательно завуалированы.
В идеале компьютер должен был сообщать все экстраординарное, что
происходило в любом из миров, входивших в состав Империи. Закодированный,
едва заметный сигнал обозначал, что известие, относящееся к разряду
экстраординарных, поступило, и тогда Селдон обращал на него внимание. Надо
сказать, случалось такое крайне редко, поскольку рамки
"экстраординарности" были установлены очень жестко, и под это определение
подпадали исключительно события глобального масштаба или нечто
сверхинтересное.
Если бы этого компьютера не было, пришлось бы связываться время от
времени с различными планетами на выбор - не всеми двадцатью пятью
миллионами, конечно, а с несколькими десятками из них. Задача это была
нудная и утомительная, поскольку мало в каком из миров ежедневно не
происходило какой-нибудь своей маленькой катастрофы. Там - извержение
вулкана, там - наводнение, там - экономический кризис, ну и, конечно,
бунты. За последнюю тысячу лет не было дня, чтобы хотя бы на одной из
сотни планет не вспыхивало народное волнение.
Естественно, обращать особое внимание на подобные случаи нужды не
было. Волноваться относительно бунтов стоило ничуть не больше, чем
относительно вулканических извержений. И то и другое постоянно происходило
в обитаемых мирах. Вот если выдавался денек, когда не происходило ни
единого восстания, как раз тогда следовало бы расценивать, что происходит
нечто необычное, заслуживающее самого пристального внимания и
беспокойства.
А именно беспокойства-то у Селдона и не возникало. Внешние Миры, при
всех их беспорядках и бедствиях, казались тихой, спокойной поверхностью
громадного океана, на которой почти всегда царил штиль. Ну, пробежит волна
повыше - и снова все успокоится. Никаких признаков глобальной ситуации,
которые предвещали бы неминуемый упадок, за последние восемь лет Селдону
обнаружить не удавалось, да и за восемьдесят тоже. И все же Демерзель (без
него Селдон даже мысленно не мог называть его Дэниелом) говорит, что
процесс упадка продолжается и ему приходится постоянно держать руку на
пульсе Империи, действуя способами, Селдону недоступными, покуда в его
распоряжении не окажется направляющая сила психоистории.
Может быть, упадок происходит так незаметно, что не станет очевиден
до тех пор, пока не достигнет некой критической точки, как, к примеру,
твой дом, что стоит себе и стоит, потихоньку ветшая, но так незаметно, что
поймешь это только тогда, когда в одну прекрасную ночь тебе на голову
рухнет крыша.
И когда же она должна рухнуть, эта крыша? Вопрос на засыпку, и ответа
на него у Селдона не было.
Время от времени Селдон проверял и оценивал ситуацию на Тренторе. Тут
новости во все времена имели особый характер. Во-первых, Трентор был самым
населенным миром из всех - здесь жило сорок миллиардов человек. Во-вторых,
восемьсот секторов, на которые делился Трентор, представляли собой нечто
вроде своеобразной мини-Империи. В-третьих, здесь существовала
разветвленная сеть государственных учреждений с невероятно запутанной
иерархической структурой, проследить за которой было крайне трудно, уделяя
при этом внимание и поведению царствующей фамилии.
На этот раз Селдона поразило сообщение о результатах выборов в
секторе Даль. Там к власти пришли последователи Джоранума. Судя по
комментарию, это был первый случай, когда джоранумиты завладели властью
над целым сектором.
На самом деле - ничего удивительного. Даль стал главным оплотом
джоранумитов, однако Селдона неприятно поразил факт столь очевидного
успеха демагога. Он заказал копию видеоматериала и, получив, забрал домой.
Когда Селдон вошел, Рейч оторвался от экрана своего компьютера и,
судя по всему, решил, что нужно объяснить отцу, чем это таким он
занимается.
- Помогаю маме, - сообщил он. - Собираю для нее кое-какие справки.
- А как насчет твоей собственной работы?
- Сделано, па. Все сделано.
- Отлично. А теперь погляди-ка сюда, - сказал Селдон и показал
пленку, собираясь затем вставить ее в микропроектор.
Рейч, прищурившись, просмотрел пленку и сказал:
- Уже знаю.
- Вот как?
- Конечно. Я с Доля глаз не спускаю. Родина, как-никак.
- Ну и что ты об этом думаешь?
- Я не удивлен. А ты? Весь Трентор считает Даль комком грязи. Почему
бы тем, кто там живет, не разделять убеждения Джоранума?
- Ты тоже их разделяешь?
- Ну... - Рейч задумался: - Вынужден признаться, кое-что из того, о
чем он говорит, задевает меня. Например, что хочет равенства для всех. Что
тут плохого?
- Ничего. Если он не лжет. Если не разглагольствует об этом
исключительно ради того, чтобы набрать побольше голосов.
- Все верно, па, но только большинство далийцев скорее всего думают
так: "Что нам терять? У нас и сейчас равенства нет, хотя законы
утверждают, что оно у нас есть".
- Законы и писать, и контролировать не просто.
- Знаешь, от этой мысли не станет холодно, когда будешь помирать от
жары.
Селдон нахмурился. Как только он прочел сообщение об итогах выборов,
в голову ему пришла одна идея.
- Послушай, Рейч, - сказал он, - ты ведь не был в Доле с тех самых
пор, как мы с мамой увезли тебя оттуда, верно?
- Почему не был? Мы же все вместе ездили туда пять лет назад?
- Да-да... - замахал рукой Селдон. - Но это не то. Мы останавливались
в гостинице, которая, насколько я помню, даже и далийской не была, и
потом, насколько я помню. Дорс не отпускала тебя одного на улицу. Ведь
тебе тогда было всего пятнадцать. А не хочешь ли ты съездить в Даль
теперь? Один, самостоятельно - теперь, когда тебе уже двадцать?
Рейч прищелкнул языком.
- Мама ни за что не отпустит.
- Я же не говорю, что меня жутко радует мысль о том, как я буду с ней
об этом разговаривать, но, честно говоря, я не собираюсь спрашивать у нее
разрешения. Вопрос стоит таким образом: согласен ли ты сделать это для
меня?
- Из любопытства? Почему бы нет? Я не прочь поглядеть, что и как там
и теперь.
- От учебы сумеешь оторваться?
- Конечно. Ведь еще ни разу не пропускал. И потом, ты же можешь
записать лекции, и я наверстаю пропущенное, когда вернусь. Меня отпустят.
Ну а если что, так у меня же, старик, важная шишка в университете - ой,
па, ты не обиделся?
- Пока нет. Только учти, я тебя не на увеселительную прогулку
посылаю.
- Ясное дело. Сомневаюсь, чтобы ты представлял себе, что такое
"увеселительная прогулка", па. Странно даже от тебя это слышать.
- Ну ладно, пошутили и будет. Когда ты попадешь в Даль, я хочу чтобы
ты встретился там с Ласкином Джоранумом.
Рейч удивился не на шутку.
- Это как? Как я его найду?
- Он собирается в Даль. Его пригласили выступить в Совете Сектора
вместе с новыми членами правительства Сектора, его последователями. Мы
выясним точно, в какой день он будет выступать, и ты отправишься в Даль на
несколько дней раньше...
- Но как я сумею повидаться с ним, па? Думаю, он не устраивает
приемов.
- Я тоже так думаю, но тут уж тебе карты в руки. Тебе было
двенадцать, а ты уже тогда знал, как это делается. Надеюсь, за последние
годы ты не утратил этого замечательного качества.
Рейч улыбнулся.
- Я тоже надеюсь. Ну, допустим, я к нему попаду. И что?
- Нужно будет выяснить все возможное. Что он собирается делать? Что у
него на уме?
- Ты что, серьезно думаешь, что он мне все это выложит?
- Не удивлюсь, если все так и получится. Ты умеешь внушать доверие,
паршивец, умеешь. Давай все обсудим.
И они обсудили. И не раз.
Мысли у Селдона были невеселые. Он вовсе не был уверен, что что-то
получится из его затеи, но решил не посвящать в нее ни Юго Амариля, ни
Демерзеля, ни (самое главное) Дорс. Они помешали бы. Они бы принялись
доказывать, что идея дурацкая, а он не хотел, чтобы кто-нибудь ему это
доказывал. То, что он задумал, казалось ему единственным путем к спасению,
и он не желал, чтобы кто-то вставал поперек дороги.
Но был ли путь? Вот в чем вопрос. Рейч был единственным, на взгляд
Селдона, кто мог бы втереться в доверие к Джорануму, но соответствовал ли
Рейч этой роли? Рейч - далиец, и у Джоранума мог вызвать симпатию. Однако
насколько ему можно доверять?
Какой ужас! Рейч был его сыном, а до сих пор Селдону и в голову не
приходило усомниться в том, насколько ему можно доверять!
13
Да, Селдон сомневался во многом - в том, насколько верно все задумал,
в том, не вызовет ли задуманное преждевременного взрыва в ходе событий, в
том, можно ли быть до конца уверенным, что Рейч справится с порученным
делом, но насчет одного у него никаких сомнений не было: поведения Дорс,
когда он расскажет ей о своих планах.
И она не разочаровала его, если можно так выразиться.
Нет, в каком-то смысле все-таки _р_а_з_о_ч_а_р_о_в_а_л_а_, потому что
она не стала кричать от ужаса - он ведь ожидал чего-нибудь именно в таком
роде.
На самом деле зря ожидал. Она была совсем не такая, как обычные
женщины, и по-настоящему злой он ее никогда не видел. Очень может быть,
она и не умела по-настоящему злиться - _п_о_-_н_а_с_т_о_я_щ_е_м_у_, с
точки зрения Селдона.
Нет, она просто посмотрела на него ледяными глазами и с горечью в
голосе проговорила:
- Ты послал его в Даль? Одного?
Тихо так проговорила, вопросительно.
Из-за этого ее спокойствия Селдон поначалу опешил. Но взял себя в
руки и твердо, решительно ответил:
- Я должен был это сделать. Это необходимо.
- Погоди, я хочу понять. Ты послал его в это логово воров, трущобы,
кишащие убийцами, в эту клоаку преступности?
- Дорс! Не говори так со мной. Это выводит из себя! Такими словами
говорят разве что мещане.
- Ты что, отрицаешь, что Даль именно таков?
- Конечно, отрицаю. Да, в Дале есть преступники и трущобы. Я это
отлично знаю. Мы оба это отлично знаем. Но не весь Даль таков. Преступники
и трущобы есть в каждом секторе, даже в Императорском, и в Стрилинге.
- Но существует такое понятие, как уровень преступности, если не
ошибаюсь? Один не равен десяти. Даже если все секторы, все планеты
погрязли в преступности. Даль все равно один из самых страшных, или нет? У
тебя есть компьютер. Посмотри статистику.
- Не стоит. Даль - беднейший из секторов Трентора, а между нищетой,
отчаянием и преступностью существует положительная связь. Тут я с тобой
согласен.
- Ты со мной согласен! И ты отпустил его одного? Ты мог поехать с
ним, мог попросить меня поехать с ним, отправить с ним, если на то пошло,
десяток его сокурсников. Они бы с радостью сорвались с занятий, уверена.
- То, ради чего я его послал туда, требует, чтобы он был один.
- А ради чего ты его послал туда?
Селдон молчал, как в рот воды набрал.
- Вот, оказывается, до чего дошло? - нахмурилась Дорс. - Ты мне не
доверяешь?
- Это опасно. Рисковать я намерен один. Я не могу подвергать
опасности ни тебя, ни кого-либо другого.
- Ты не рискуешь! Рискует бедняга Рейч.
- Вовсе он не рискует, - мотнул головой Селдон. - Ему двадцать.
Молодой, быстрый, крепкий, как дерево, и не такое, какие выращивают тут,
на Тренторе, в тепличных условиях, а такое, какие растут в геликонских
