передумал, а? Решил-таки присоединиться к моему великому крестовому
походу?
- Не совсем так, сэр.
Джоранум едва заметно нахмурился.
- Так ты не привез мне ничего такого?
- Нет, сэр. Он просто послал меня.
- Ясно. Есть хочешь?
- Пока нет.
- Значит, не будешь возражать, если я перекушу? Знаешь, у меня на
простые житейские радости вечно времени не хватает, - сказал он, широко
улыбаясь.
- Все нормально, сэр.
Они вместе подошли к столу и сели. Джоранум развернул сверток, достал
сандвич и откусил кусок. Пережевывая, он сказал:
- А зачем же он послал тебя, сынок?
Рейч пожал плечами.
- Наверное, думал, что я разузнаю что-нибудь про вас такое, что могло
бы ему помочь навредить вам. Он-то душой и сердцем предан премьер-министру
Демерзелю.
- А ты разве нет?
- Нет, сэр. Я же далиец.
- Знаю, что далиец, мистер Селдон, но какое это имеет значение?
- Это значит, что я - из угнетенных, а поэтому я за вас и хочу вам
помочь. Конечно, мне не хотелось бы, чтобы об этом узнал мой отец.
- А зачем ему об этом узнавать? Незачем. И как же ты собираешься мне
помогать? - спросил Джоранум, бросив быстрый взгляд на Намарти, который
слушал их беседу, угрюмо подперев подбородок кулаками.
- Тебе что-нибудь известно о психоистории?
- Нет, сэр. Отец со мной об этом не говорит, а заговори он, я бы все
равно ничегошеньки не понял, да и успехов у него, судя по всему, никаких.
- Ты точно знаешь?
- Конечно, точно. У нас там есть парень такой - Юго Амариль, он тоже
далиец, вот он иногда обронит словечко-другое. Так что я уверен и вам
точно говорю: ничего они не добились.
- Ага! Скажи, а как ты думаешь, мог бы я повидаться как-нибудь с Юго
Амарилем?
- Не думаю. Он не очень-то жалует Демерзеля, но зато с головой предан
моему отцу. Он вам не помощник. Он отца не предаст.
- А ты, стало быть, можешь?
Рейч помрачнел и упрямо пробормотал:
- Я - далиец.
Джоранум прокашлялся.
- Давай-ка я тебя еще разок спрошу: чем ты собираешься мне помочь,
молодой человек?
- Я могу сказать вам кое-что, но боюсь, вы не поверите.
- Вот как? Если не поверю, так тебе сразу и скажу.
- Насчет нашего премьер-министра Эдо Демерзеля.
- Ну?
Рейч облизнул губы, испуганно огляделся по сторонам:
- Меня никто не услышит?
- Никто, кроме меня и Намарти.
- Так вот, слушайте. Этот Демерзель - он никакой не человек. Он -
робот.
- Что?! - взревел Джоранум.
Рейч решил, что нужно объяснить.
- Робот, сэр, эти механический человек. Искусственный, ненастоящий.
Машина, понимаете?
Намарти яростно вмешался:
- Джо-Джо, не верь этой ерунде! Это глупо.
Однако Джоранум предостерегающе поднял руку. Глаза его сверкали.
- Откуда тебе это известно?
- Отец когда-то побывал в Микогене. Вот он мне и рассказал, что в
Микогене много болтают про роботов.
- Да, знаю. То есть, по крайней мере, слышал.
- Ну вот, и микогенцы, они верят, что когда-то давным-давно у их
предков было полным-полно роботов, а потом их не стало.
Намарти прищурился.
- Нет, ты скажи, с чего это ты взял, что Демерзель - робот? Я,
правда, не так много про это слышал, но, насколько я помню, роботы - они
же металлические, верно?
- Верно, - честно признался Рейч. - Но только я еще слышал, что были
и такие роботы, что выглядели точнехонько, как люди, и они могли жить
вечно...
Намарти яростно затряс головой.
- Легенды! Дурацкие легенды! Джо-Джо, и зачем только мы слушаем
эту...
- Нет, Дж.Д., - прервал его Джоранум. - Я хочу послушать. Я тоже
слыхал про эти легенды.
- Но это же чушь, Джо-Джо!
- Не торопись произносить слово "чушь". Пусть даже так, ведь люди
живут и погибают за подобную чушь. Дело не столько в том, что есть на
самом деле, а в том, чем это _с_ч_и_т_а_ю_т_ люди. Ладно, молодой человек,
о легендах не будем. Скажи мне, почему ты считаешь, что Демерзель - робот?
Допустим, роботы действительно существуют. Что же такого есть в Демерзеле,
что заставляет тебя думать, будто он - робот? Он что, сам тебе об этом
сказал?
- Нет, сэр, - ответил Рейч.
- Может быть, отец сказал? - спросил Джоранум.
- Нет, сэр. Это моя собственная догадка, но я в этом уверен.
- Но почему? Откуда у тебя такая уверенность?
- Есть в нем что-то такое... Например, он не меняется с годами. Не
стареет, понимаете? Он бесчувственный какой-то - никаких эмоций. В общем,
что-то такое, от чего кажется, будто он и вправду из железа.
Джоранум откинулся на спинку стула и довольно долго испытующе,
внимательно смотрел на Рейча. Еще бы чуть-чуть, и, наверное, можно было бы
услышать, как настырно звенят его мысли.
- Хорошо, - наконец проговорил он. - Допустим, он на _с_а_м_о_м
д_е_л_е_ робот, молодой человек. И что? Тебе-то до этого какое дело?
- Как это, какое мне дело? - удивился Рейч. - Я же человек. И я вовсе
не хочу, чтобы робот правил Империей.
Джоранум повернулся к Намарти и довольно кивнул.
- Слышал, Дж.Д? Здорово сказано: "Я - человек, и не хочу, чтобы робот
правил Империей". Отведи-ка его в студию, пусть скажет это всем да
повторит не один раз, чтобы всем на Тренторе вбить в мозги.
- Эй! - вмешался Рейч, наконец переведя дух. - По головидению я никак
не смогу этого сказать. Я же не хочу, чтобы отец узнал...
- Нет-нет, не бойся, - быстро успокоил его Джоранум. - Этого мы не
допустим. Мы только возьмем твои слова. Разыщем какого-нибудь другого
далийца. И еще по одному жителю из каждого сектора. Пусть говорят каждый
на своем диалекте, но слова будут у всех одни и те же: "Я не хочу, чтобы
робот правил Империей".
- А что, - встрял Намарти, - если Демерзель докажет, что он - не
робот?
- Да что ты? - отмахнулся Джоранум. - Как он сумеет доказать? Это
психологически невозможно. О чем ты говоришь? Чтобы великий Демерзель,
человек, стоящий за троном, человек, в чьих руках столько лет были все
ниточки, тянущиеся к престолу Клеона I, который еще его отцу служил, взял
да и спустился с заоблачных высот и оправдывался перед народом, доказывая,
что он - человек? Для него это окажется ничуть не лучше, чем на самом деле
быть роботом. Итак, Дж.Д., злодей у нас в руках, и этим мы обязаны вот
этому замечательному юноше.
Рейч покраснел.
- Рейч - тебя же Рейч зовут? - спросил Джоранум. - Как только наша
партия добьется желаемого положения, мы не забудем о тебе. Отношение к
Долю, твоей родине, будет подобающим, и ты займешь важный пост среди нас.
Когда-нибудь, Рейч, в один прекрасный день, ты станешь в Доле самым
главным, и тебе не придется сожалеть о содеянном. Кстати, ты, случаем, не
сожалеешь?
- Ни капельки! - с жаром воскликнул Рейч.
- В таком случае можешь спокойно отправляться к отцу. Уверь его в
том, что мы не желаем ему зла, что мы его высоко ценим. Как ты это узнал и
откуда - говори, что тебе вздумается. А если сумеешь выяснить еще
что-нибудь полезное для нас, в особенности насчет психоистории, дай нам
знать.
- Конечно. А вы честно сделаете так, что в Доле станет лучше, чем
теперь?
- Совершенно честно. Клянусь. Равенство для всех секторов, мой
мальчик. У нас будет новая Империя, а все зло - все эти привилегии и
неравенство - все это мы сотрем в порошок.
- Этого мне и надо, - сжал кулаки Рейч и довольно улыбнулся.
19
Император Галактики Клеон размашисто, поспешно шагал вдоль колоннады,
что вела из его личных покоев в Малом Дворце, в здание, где проживали
многочисленные правительственные чиновники. Здание примыкало к
Императорскому Дворцу, то бишь к сердцу и мозговому центру Империи. За ним
следом семенили кто-то из его личных секретарей и телохранители. Лица у
всех были обескураженные. Император не должен был сам ходить к кому бы то
ни было! Кто бы то ни был - должны были сами ходить к Императору! Ну
ладно, сам пошел, но как он мог столь откровенно демонстрировать
поспешность, давать выход переполнявшим его чувствам?! Разве можно? Он же
Император и, значит, больше - символ Империи, чем просто человек!
А сейчас он вел себя в точности, как простой человек. Всех, кто
попадался ему по пути, отталкивал в сторону правой рукой. А в его левой
руке была зажата светящаяся голограмма.
- Где премьер-министр? - спрашивал он грозным, гремящим голосом,
совсем не таким, каким обычно разговаривал во время приемов и аудиенций. -
Где он?
А высшие чиновники растерянно расступались, бормотали что-то
невнятное. Император сердито шел дальше, оставляя у приближенных
впечатление, будто им снится страшный сон.
Наконец он добрался до кабинета Демерзеля и, переведя дыхание,
заорал, то есть буквально _з_а_о_р_а_л_:
- Д_е_м_е_р_з_е_л_ь_!!!
Демерзель удивленно взглянул на Императора и быстро встал, поскольку
сидеть в присутствии Императора позволялось только тогда, если Император
разрешал сесть.
- Сир?
Император швырнул голограмму на письменный стол Демерзеля и прошипел:
- Что это такое? Отвечай!
Демерзель посмотрел на то, что швырнул Император. Прекрасная
голограмма - красивая, живая. Казалось, еще чуть-чуть, и услышишь те
слова, что произносил хорошенький мальчик лет десяти, хотя на самом деле
они были написаны внизу: "Я не хочу, чтобы Империей правил робот".
- Я такую тоже получил, сир, - спокойно отозвался Демерзель.
- Кто еще?
- У меня такое впечатление, сир, что эта птичка уже облетела весь
Трентор. Это листовка, не иначе.
- Да, но ты видишь, там висит чей-то портрет на стене. Приглядись,
про кого толкует этот паршивец. Не ты ли это?
- Сходство потрясающее, сир.
- Так, может, я не ошибаюсь, и у этой "птички", как ты выразился,
одно на уме: обвинить тебя в том, что ты - робот?
- Похоже, на уме у нее именно это, сир.
- Поправь меня, если я ошибаюсь, но ведь роботы - это вымышленные
механические человекоподобные существа, упоминания о которых встречаются в
романах ужасов и детских сказочках?
- Для микогенцев, сир, одним из догматов их религии является то, что
роботы...
- Меня не интересуют микогенцы и догматы их религии. Почему тебя
обвиняют в том, что ты - робот?
- Это всего-навсего метафора, сир, я уверен. Хотят изобразить меня в
виде человека бессердечного, мышление которого подобно работе
вычислительной машины.
- Маловато будет, Демерзель. Меня не проведешь. - Клеон снова указал
пальцем на голограмму. - Нет, Демерзель, они пытаются убедить народ в том,
что ты - действительно робот.
- Вряд ли сможем что-то поделать, сир, если люди решат поверить в
это.
- Мы не можем этого позволить. Тут речь идет о твоей гордости. Более
того, речь идет о гордости Императора. Ведь получается, что это я - я! -
взял себе в премьер-министры механического человечкам Это невыносимо.
Послушай, Демерзель, существуют ли законы, которые карали бы за
оскорбление чести и достоинства имперских чиновников?
- Да, сир, существуют, довольно-таки суровые, восходящие к великому
Своду Законов Абурамиса.
- А оскорбление чести и достоинства Императора, если не ошибаюсь,
приравнивается к уголовному преступлению?
- И наказуется смертью, сир. Все верно.
- Так вот. Унизили и оскорбили не только тебя, но и меня, и тот, кто
это сделал, должен быть казнен. Конечно, за всем этим стоит Джоранум.
- Несомненно, сир, но доказать это будет довольно нелегко.
- Чушь! У меня достаточно доказательств. Я хочу, чтобы его казнили.
