спрашивает: "Что же нам теперь делать?"
Быстрый взгляд на Блисс убедил его, что она сидит спокойно и, видимо,
беззаботно. Конечно, она сама была целым миром. Вся Гея, хоть и на
огромном расстоянии, была втиснута в ее тело. Она располагала ресурсами,
которые могла вызвать в случае настоящей опасности.
Но все-таки, что произошло?
Ясно было, что чиновник со входной станции, следуя заведенному
порядку, отправил вниз рапорт, в котором не упомянул Блисс, и это
привлекло внимание службы безопасности, а в конечном итоге Департамента
Перевозок. Но почему?
Время сейчас мирное, и он знал, что особого напряжения в отношениях
Компореллона и Основания не было. Он сам был важным чиновником
Основания...
Минуточку! Он сказал этому чиновнику на входной станции - его звали
Кендри - что у него важное дело к правительству Компореллона. Он
подчеркнул это, пытаясь пройти станцию. Кендри, должно быть, доложил об
этом, и это возбудило интерес.
Этого он не предвидел, а должен был предвидеть.
А как же тогда с его даром правоты? Неужели он начал верить, что
является черным ящиком, каким считала его Гея? Неужели его завел в болото
рост самоуверенности, основанной на суеверии?
Как мог он хотя бы на мгновение поверить в это? Разве он никогда в
жизни не ошибался? Разве знал, какая погода будет завтра или часто
выигрывал в играх? Ответ был: нет, нет и нет.
Забудь об этом! - приказал он себе... В том, что случилось, виноват
был простой факт, что у него есть важное государственное дело... нет, он
сказал тому чиновнику "Безопасность Основания"...
Итак, факт, что он по делу о безопасности Основания прибыл сюда тайно
и скрытно, наверняка привлек их внимание... Да, но пока они не узнали
подробностей, они должны были действовать с предельной осмотрительностью.
Они должны были обходиться с ним, как с высшим сановником, а не похищать
его, угрожая при этом.
И все-таки, это было именно то, что они сделали. Почему?
Что заставляло их чувствовать себя достаточно могущественными, чтобы
угрожать Советнику Основания?
Может, это была Земля? Та самая сила, которая эффективно скрывала
первичный мир даже от сильнейшей ментальности Второго Основания, а теперь
пресекла его поиски в самой начальной стадии? Была ли Земля всезнающей?
Всемогущей?
Тревиз покачал головой. Этот путь вел к паранойе. Может ли он
обвинять Землю во всем? Могло ли каждое событие, каждый поворот судьбы
быть результатом тайных махинаций Земли? Когда он начнет думать так, с ним
будет кончено.
В этом месте он почувствовал, что машина тормозит, и разом вернулся к
реальной действительности.
В голову ему пришло, что он еще ни на мгновение не взглянул на город,
через который они проезжали, и он посмотрел по сторонам. Здания были
низкими, но это была холодная планета, и большая часть строений была,
вероятно, под землей.
В том, что он видел, не было ни следа цвета, и это казалось противным
человеческой природе.
Время от времени он видел проходивших мимо людей, всех хорошо
закутанных. Впрочем, люди, подобно зданиям, большей частью должны были
находиться под землей.
Такси остановилось перед низким широким зданием, расположенным в
углублении, дна которого Тревиз не мог видеть. Время шло, а они продолжали
стоять; водитель тоже не двигался с места. Его высокая белая шапка почти
касалась крыши машины.
Тревиз мимолетно удивился, как водитель ухитряется садиться в машину
и вылезать из нее, не сбивая шапку, а затем сказал, сдерживая гнев и
надеясь, что слова его звучат высокомерно:
- Ну, и что дальше?
Компореллонский вариант мерцающего поля, отделяющего водителя от
пассажиров, вовсе не был примитивным. Звуковые волны проходили сквозь
него, хотя Тревиз не сомневался, что материальные объекты будут задержаны.
- Кто-то должен подняться, чтобы принять вас. Сидите и спокойно
ждите.
Пока он говорил это, на дорожке, ведущей из углубления, в котором
располагалось здание, показались три головы, а затем и остальные части
тела. было ясно, что новоприбывшие движутся вверх на чем-то вроде
эскалатора, но со своего места Тревиз не видел деталей этого устройства.
Когда эти трое подошли, пассажирская дверь такси скользнула в
сторону, и в машину ворвался холодный воздух.
Тревиз вылез, запахнув пальто на груди. остальные последовали за ним,
Блисс - с явной неохотой.
Некоторые из компореллонцев носили бесформенные одежды, которые
выгибались наружу и, вероятно, были с электрическим подогревом. Тревиз
почувствовал презрение к ним. На Терминусе такими вещами пользовались
мало, и когда однажды он носил пальто с подогревом на Анакреоне, то
обнаружил у него тенденцию медленного роста тепла, а слишком высокая
температура заставляла его потеть.
Когда компореллонцы подошли, Тревиз почувствовал негодование от того,
что они вооружены. Впрочем, они и не пытались скрыть этого факта. Совсем
наоборот. У каждого был бластер в кобуре, закрепленной на верхней одежде.
Один из компореллонцев подошел к Тревизу, грубовато сказал: -
Простите, Советник, - а затем резким движением снял с него пальто. Его
ищущие руки быстро пробежали по бокам Тревиза, его спине, груди и бедрам.
Пальто было встряхнуто и возвращено. Прежде чем Тревиз справился с
удивлением, вызванным быстрым и умелым обыском, тот уже закончился.
Пилорат, с отвисшей челюстью и искривленными в гримасе губами, был
подвергнут подобному унижению вторым компореллонцем.
Третий подошел к Блисс, но она не стала ждать, пока он коснется ее.
Она по крайней мере знала, что ее ждет, поэтому быстро сбросила пальто и
стояла на холодном ветру в своей легкой одежде.
Тоном, холодность которого могла бы поспорить с температурой воздуха,
она сказала:
- Как видите, я не вооружена.
И действительно, это было видно каждому. Компореллонец встряхнул
пальто, как будто по его весу мог определить есть ли там оружие - а
видимо, так оно и было - и отступил.
Блисс снова надела пальто, закутавшись в него, и на мгновение Тревиз
восхитился ее позой. Он знал, как она чувствительна к холоду, но она не
позволила дрожи овладеть собой, пока стояла в тонкой блузке и легких
брюках. (Затем он понял, что в случае опасности она могла получить тепло
от остальной Геи).
Один из компореллонцев подал знак, и трое пришельцев последовали за
ним. Остальные двое компореллонцев шли следом. Один или два пешехода,
бывших на улице, даже не взглянули на то, что происходит. Или они привыкли
к таким сценам, или, что более вероятно, были поглощены стремлением скорее
добраться до места назначения.
Теперь Тревиз видел, что компореллонцы поднялись по движущемуся
уклону. В эту минуту он был включен на спуск, и все шестеро вскоре прошли
через шлюз, почти такой же сложный, как на космических кораблях.
Несомненно, он должен был держать внутри тепло.
А затем, как-то сразу, они оказались внутри огромного здания.
V. Борьба за корабль
17
Первым впечатлением Тревиза было, что он оказался в декорациях
гипердрамы по историческому роману о днях Империи. Это была особая
декорация, представлявшая с некоторыми вариациями огромный, опоясывающий
весь Трантор, город периода его расцвета.
Это было большое пространство, заполненное деловито спешащими
прохожими пешеходами и небольшими экипажами, мчащимися по проходам,
предназначенным для них.
Тревиз посмотрел вверх, почти ожидая увидеть воздушные такси,
скрывающиеся в смутных сводчатых нишах, но по крайней мере этого не было.
Фактически, когда его первое изумление прошло, ему стало ясно, что здание
гораздо меньше, чем можно было бы ожидать от Трантора. Это было ТОЛЬКО
здание, а не часть комплекса, тянущегося непрерывно на тысячи миль во всех
направлениях.
Да и цвета тоже отличались. В гипердрамах Трантор всегда изображался
в невероятно кричащих цветах, а одежды были в буквальном смысле
непрактичными и не носкими. Все это разноцветье и подборки должны были
символически изображать упадок (взгляд, обязательный в эти дни) Империи и
особенно Трантора.
Однако, если это было так, то Компореллон заметно отличался от
понятия упадка, поскольку цветовая гамма, которую подметил в космопорте
Пилорат, здесь подтверждалась.
Стены были серых оттенков, потолки белые, одежда людей черная, серая
и белая. Изредка встречались полностью черные костюмы, еще более редко
серые и, насколько мог видеть Тревиз, никогда полностью белые. Впрочем,
покрой всегда был иным, как будто люди, лишенные цветов, неутомимо искали
способ сохранить свою индивидуальность.
Лица, как правило, ничего не выражали, или же были мрачными. Женщины
носили короткие прически, мужчины более длинные, заплетенные сзади в
короткие косички. Проходя по улицам, никто не смотрел на других людей. Все
казались целеустремленными, как будто занятыми собственными мыслями, что
не оставляло места ни для чего другого. Мужчины и женщины одевались
похоже, и только длина волос, небольшие бугорки грудей и ширина бедер
подчеркивали отличие.
Нашу троицу завели в лифт, который опустился на пять уровней. Выйдя,
они подошли к двери, на которой была маленькая надпись, белая на сером:
"Митза Лизалор, Мин-Пер".
Компореллонец, шедший впереди, коснулся надписи, которая через
мгновение вспыхнула в ответ. Дверь открылась, и они вошли.
Это была большая и почти пустая комната, пустота которой
использовалась, чтобы подчеркнуть значение ее обитателя.
У дальней стены стояли двое охранников, лица которых ничего не
выражали, а взгляды были устремлены на вошедших. Огромный стол
располагался в центре комнаты, точнее, был слегка смещен от центра назад.
За столом сидела, вероятно, Митза Лизалор, крупнотелая, гладколицая и
темноглазая. Две сильные руки с длинными пальцами покоились на столе.
Верхняя одежда Мин-Пера (Министр Перевозок, предположил Тревиз) имела
широкие белые лацканы на фоне темно-серого цвета остального костюма. Две
полосы белого цвета тянулись под лацканами, пересекаясь в центре груди.
Тревиз отметил это, хотя одежда была задумана таким образом, чтобы
скрадывать выпуклость женской груди. Однако белый крест привлекал внимание
именно к ней.
Министр несомненно была женщиной. Даже если не принимать во внимание
ее грудь, об этом говорили короткие волосы, и хотя на лице ее не было
косметики, черты его показывали то же. Голос ее бесспорно был женским -
богатым контральто.
- Добрый день, - сказала она. - Мы не предполагали, что нас почтят
посещением двое мужчин с Терминуса... И женщина, о которой не было
сообщено. - Взгляд ее переходил от одного к другому, пока не остановился
на Тревизе, который стоял, хмуро глядя на нее. - К тому же один из этих
мужчин - член Совета.
- Советник Основания, - сказал Тревиз, стараясь, чтобы его голос
звенел. - Советник Голан Тревиз по делу, касающемуся Основания.
- По делу? - Брови министра поднялись.
- По делу, - повторил Тревиз. - Так почему же вы обращаетесь с нами,
как с уголовниками? Почему нас арестовали вооруженные люди и привели сюда
как пленников? Надеюсь, вы понимаете, что Совет Основания будет недоволен,
услышав об этом.
- Кстати, - сказала Блисс, и голос ее прозвучал как крик по сравнению
с голосом министра, - мы так и будем продолжать стоять?
Министр смерила ее холодным взглядом, потом подняла руку и сказала:
