приправленную специями и подогретую смесь фруктовых соков.
- Дорогая, - сказал он, облизав губы, - я думаю, пора снова сменить
тему. Мне уже начинает казаться, что единственное мое занятие на борту
корабля - менять тему разговора. Почему это так?
Тревиз серьезно ответил:
- Потому что мы с Блисс начинаем спорить по любому вопросу. Мы
зависим от вас, Яков, от сохранения вашего здравого смысла. Так на какую
же тему вы хотите поговорить сейчас?
- Я изучил материал о Компореллоне и выяснил, что сектор, частью
которого он является, богат легендами. Они основали свое поселение очень
давно, в первом тысячелетии гиперпространственных полетов. На Компореллоне
даже рассказывают о легендарном первооткрывателе по имени Бенбелли, хотя
не говорят, откуда он пришел. Утверждают, что первоначально их планета
называлась Мир Бенбелли.
- А как по-вашему, сколько в этом правды, Яков?
- Возможно, какое-то зерно есть, но как угадать, что это за зерно?
- Я никогда не слышал ни о ком по имени Бенбелли. А вы?
- Я тоже нет, но вы же знаете, что в последние века Имперской эры
сознательно подавлялась до-имперская история. В это время Императоры
старались уменьшить местный патриотизм, чтобы свести на нет его влияние.
Таким образом, почти в каждом секторе Галактики истинная история с полными
записями и точной хронологией началась только в дни, когда влияние
Трантора ослабело, и перед секторами встал вопрос: присоединяться ли к
Империи или отделиться от нее.
- Не думаю, чтобы историю можно было так легко искоренить, - сказал
Тревиз.
- Во многих случаях этого не происходит, - ответил Пилорат, - но
решительные и мощные правительства могут весьма ослабить ее. Если же она
достаточно ослаблена, то ранняя история начинает зависеть от разрозненного
материала и проявляет тенденцию к вырождению в фольклор. Такой фольклор
обязательно будет полон преувеличений и будет изображать сектор более
древним и могущественным, чем это было на самом деле. И неважно, насколько
глупы эти легенды и насколько невозможно изображенное в них. Я могу
показать вам истории из разных концов Галактики, в которых говорится, что
начальная колонизация проводилась с самой Земли, хотя не всегда планету
называют именно так.
- А как еще ее называют?
- О, множеством имен. Иногда ее называют Единственной, а иногда -
Старейшей. Или, например, Лунный Мир, что по мнению некоторых авторитетов
является упоминанием о гигантском спутнике. Другие утверждают, что это
означает "Затерянный Мир", и что "Mooned" это вариация "Marooned",
до-Галактического слова, означавшего "затерянный" или "покинутый"...
- Стоп, Яков! - мягко сказал Тревиз. - Вы так и будете продолжать с
этими авторитетами и контравторитетами. Так говорите, эти легенды есть
везде?
- Да, есть, мой дорогой друг. Достаточно изучить их, чтобы заметить
человеческую привычку начинать с некоторого зерна правды, а затем
накручивать на него слой за слоем фальши - как делает устрица рамфора,
выращивая жемчужину вокруг песчинки. Я выбрал именно эту метафору, потому
что...
- Яков, хватит! Скажите лучше, есть ли в этих компореллонских
легендах что-нибудь, отличающее их от других?
- О! - Пилорат некоторое время тупо смотрел на Тревиза. - Отличающее?
В них утверждается, что Земля относительно недалеко, и это необычно. На
большинстве миров, где говорят о Земле под каким бы именем она не
выступала, местонахождение ее указывают неопределенно - помещая где-нибудь
бесконечно далеко.
- Как, например, на Сейшел нам сказали, что Гея находится в
гиперпространстве.
Блисс рассмеялась, и Тревиз быстро взглянул на нее.
- Это правда. Именно так нам и сказали.
- Я не говорю, что не верю вам. Я просто развеселилась. Это именно
то, в чем мы хотим убедить других. Мы хотим, чтобы нас оставили в покое, а
где можно чувствовать себя в большей безопасности, чем в
гиперпространстве? Даже если мы не там, то чувствуем себя не менее хорошо,
если люди верят, что это наше местонахождение.
- Да, - сухо сказал Тревиз. - Точно так же есть что-то, заставляющее
людей верить, что Земли не существует, что она очень далеко или покрыта
радиоактивной коркой.
- Однако, - сказал Пилорат, - на Компореллоне верят, что она
относительно близко к ним.
- И тем не менее они покрывают ее радиоактивной коркой. Так или
иначе, но все люди считают Землю легендой или местом, к которому нельзя
приблизиться.
- Это более-менее так, - сказал Пилорат.
- Многие на Сейшел, - продолжал Тревиз, - считали, что Гея близка,
некоторые даже правильно указывали ее солнце, и все же все считали ее
недостижимой. Возможно, имеются компореллонцы, которые утверждают, что
Земля радиоактивна и мертва, но которые могут указать ее звезду. И мы
отправимся туда. Именно так мы поступили в случае с Геей.
- Гея хотела принять вас, Тревиз, - сказала Блисс. - Вы были
беспомощны в наших руках, но мы не желали причинять вам вред. Что, если
Земля тоже могущественна, но не благосклонна?
- Я в любом случае должен попытаться достичь ее. Однако, это МОЕ
дело. Как только я установлю Землю и лягу на курс к ней, вы сможете
покинуть меня. Я высажу вас на ближайший мир Основания или доставлю
обратно на Гею, если захотите, а потом полечу к Земле один.
- Мой дорогой друг, - огорченно сказал Пилорат, - не говорите так
больше. Я и не думаю покидать вас.
- А я не собираюсь покидать Пила, - сказала Блисс, вытянув руку и
коснувшись шеи Пилората.
- Что ж, хорошо. Скоро мы будем готовы к Прыжку на Компореллон, а
затем, смею надеяться, к Земле.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КОМПОРЕЛЛОН
III. У входной станции
9
Войдя в комнату, Блисс спросила:
- Тревиз говорил тебе, что мы в любой момент можем совершить Прыжок и
войти в гиперпространство?
Пилорат, склонявшийся над своим обзорным диском, поднял голову и
ответил:
- Да, он только что заглядывал и сказал: "В течение получаса".
- Мне не хочется думать об этом, Пил. Прыжок никогда не нравился мне
- во время него чувствуешь, что тебя выворачивают наизнанку.
Пилорат выглядел слегка удивленным.
- Блисс, дорогая, я не думал о тебе, как о космическом
путешественнике.
- Обычно я этого и не делаю, и не имела в виду, что это моя точка
зрения, как части Геи. У нее самой нет возможности для регулярных
космических путешествий. Я/мы/Гея не изучает космос, не занимается
торговлей и не устраивает в нем пикники. Однако иногда появляется
необходимость иметь кого-то на входных станциях...
- Как тогда, когда нам повезло встретиться.
- Да, Пил, - Блисс нежно улыбнулась ему. - Или, скажем, визиты на
Сейшел и другие звездные системы... обычно тайные... Однако, тайные или
нет, это всегда означает Прыжок и, конечно, когда любая часть Геи
совершает его, это чувствует вся Гея.
- Это плохо, - сказал Пилорат.
- Могло бы быть и хуже. Огромная масса Геи не претерпевает Прыжка,
поэтому эффект ослабляется. Однако, мне кажется, что я переношу его
тяжелее, чем остальная Гея. Как я уже пыталась объяснить Тревизу, хотя вся
Гея едина, индивидуальные ее части не идентичны. У нас есть отличия, и мое
состоит в том, что по какой-то причине я особенно чувствительна к Прыжку.
- Подожди! - сказал Пилорат, внезапно вспомнив. - Тревиз как-то
объяснял мне, что неприятные ощущения бывают только на обычных кораблях. В
обычных кораблях человек, входя в гиперпространство, покидает
галактическое гравитационное поле, а затем вновь входит в него,
возвращаясь в обычное пространство. Именно это и вызывает неприятные
ощущения. Но "Далекая Звезда" корабль гравитационный, он не зависит от
гравитационного поля и на самом деле не покидает его. По этой причине мы
не почувствуем ничего. Уверяю тебя, дорогая, я убедился в этом на
собственном опыте.
- Великолепно! Мне нужно было поговорить об этом раньше, это избавило
бы меня от многих опасений.
- Это имеет и другие преимущества, - сказал Пилорат, наслаждаясь
необычной ролью объясняющего вопросы астронавтики. - Чтобы совершить
Прыжок, обычный корабль должен удалиться от крупных масс, таких как
звезды, на довольно большое расстояние через обычное пространство. Дело в
том, что чем ближе к звезде, тем больше интенсивность гравитационного поля
и сильнее ощущения от Прыжка. Кроме того, большая интенсивность поля
осложняет решение уравнений, необходимых для управления Прыжком и выхода в
нужной точке пространства.
- На гравитационном же корабле нет ощущений, связанных с Прыжком, и
кроме того, корабль имеет компьютер гораздо более совершенный, чем
компьютер обычного корабля, и этот компьютер может решать сложные
уравнения с необычайной скоростью. В результате вместо полета в течение
двух недель, чтобы достичь безопасного места для Прыжка, "Далекой Звезде"
нужно лететь всего два или три дня. Так происходит потому, что мы не
являемся объектом в гравитационном поле, и следовательно, не подвергаемся
инерционным эффектам. Я не понимаю этого, но так говорил мне Тревиз, и
значит, можно ускоряться гораздо более резко, чем на обычном корабле.
- Это хорошо, - сказала Блисс, - и к чести Трева, что он может
управлять этим необычным кораблем.
Пилорат нахмурился.
- Пожалуйста, Блисс, говори "Тревиз".
- Я так и делаю, но в его отсутствии я слегка расслабляюсь.
- Постарайся не делать этого. Он так чувствителен.
- Но не к этому. Он чувствителен ко мне. Я ему не нравлюсь.
- Вовсе нет, - нетерпеливо сказал Пилорат. - Я говорил с ним на эту
тему... Да, да, не хмурься. Дорогая, я был необыкновенно тактичен, и он
заверил, что вовсе не не любит тебя. Он подозревает Гею и несчастлив от
того, что сделал ее будущим человечества. Мы должны учитывать это.
Постепенно он преодолеет это и придет к пониманию преимуществ Геи.
- Надеюсь, что ты прав, но дело тут не в Гее. Что бы он ни говорил
тебе - а не забывай, что он любит тебя и не хотел бы причинять тебе вред -
он не любит лично меня.
- Нет, Блисс, это невозможно.
- Нельзя заставить человека любить меня только потому, что любишь ты,
Пил. Позволь, я объясню. Трев... да, да, Тревиз... думает, что я робот.
Обычно флегматичное лицо Пилората отразило его изумление.
- Он не может думать, что ты искусственное человеческое существо.
- А что в этом удивительного? Гея была заселена с помощью роботов -
это известный факт.
- Роботы могли помогать, как это могут машины, но заселяли Гею люди,
люди с Земли. Именно так думает Тревиз, я знаю это.
- Я уже говорила тебе и Тревизу, что в памяти Геи нет ничего о Земле.
Однако в более древних воспоминаниях упоминаются роботы, даже спустя три
тысячелетия после заселения, и занимаются они превращением Геи в обитаемый
мир. Мы тем временем формировали Гею как планетарное сознание - это
потребовало много времени, Пил, и в этом вторая причина того, почему наши
ранние воспоминания неясны, возможно, не вопрос о Земле стер их, как
думает Тревиз...
- Да, Блисс, - обеспокоенно сказал Пилорат, - но что с роботами?
- Когда Гея была сформирована, роботы ушли. Мы не хотели Гею,
включающую роботов, поскольку были и остались убеждены, что их длительное
присутствие вредно для человеческого общества, будь оно по природе своей
изолированным или планетарным. Не знаю, как мы пришли к такому выводу, но,
