нахождении правильных решений на основании недостаточных фактов. Поэтому,
если я пришел к твердому убеждению, не говорите, что у меня нет
доказательств.
Блисс промолчала, а Тревиз продолжал:
- Итак, все больше причин для того, чтобы найти Землю. Я собираюсь
отправиться, как только "Далекая Звезда" будет готова. Вы все еще хотите
лететь со мной?
- Да, - тут же ответила Блисс, а Пилорат повторил: - Да.
II. К Компореллону
5
Шел слабый дождь, и Тревиз взглянул на небо, имевшее серо-белый цвет.
Он был в дождевой шляпе, которая отталкивала капли, разбрызгивая их во
всех направлениях. Пилорат, стоявший за пределами досягаемости капель, не
имел такой защиты.
- Я не вижу смысла в том, что вы мокнете, Яков, - сказал Тревиз.
- Сырость не беспокоит меня, мой дорогой друг, - ответил Пилорат,
выглядевший серьезно, как всегда. - Это слабый и теплый дождь. Если так
можно выразиться, он не дикий. А кроме того старики говорили: "На
Анакреоне делай так, как делают анакреонцы". - Он указал на нескольких
жителей Геи, стоявших возле "Далекой Звезды" и внимательно смотревших. Они
стояли в некоем порядке, как деревья в рощах Геи, и ни один из них не
носил дождевой шляпы.
- Полагаю, - заметил Тревиз, - они не думают, что промокнут, потому
что вся остальная Гея мокнет тоже. Деревья, трава, почва - все мокнет, а
все это равноправные части Геи, как и эти люди.
- Думаю, в этом есть смысл, - согласился Пилорат. - Довольно скоро
выйдет солнце, и все быстро высохнет. Одежда не морщит и не садится,
вокруг не холодно, а поскольку нет болезнетворных микроорганизмов, никто
не подхватит простуды, гриппа или пневмонии. Стоит ли беспокоиться о
небольшой сырости?
Тревиз не сомневался, что это объяснение логично, но ему очень
хотелось пожаловаться.
- И все же, - сказал он, - я не вижу необходимости в дожде именно во
время нашего отлета. Помимо прочего, дождь - дело добровольное. На Гее не
было бы дождя, если бы она не хотела его. Это похоже на выражение нам
презрения.
- А может, - губы Пилората слегка дернулись, - Гея плачет от горя,
провожая нас.
- Может, и так, - сказал Тревиз. - А может, и нет.
- На самом же деле, - продолжал Пилорат, - я полагаю, что почва в
этом регионе нуждается в увлажнении, и эта потребность более важна, чем
наше желание видеть чистое небо.
Тревиз улыбнулся.
- Похоже, вы действительно любите этот мир. Я имею в виду - не только
из-за Блисс.
- Да, - сказал Пилорат, как будто защищаясь. - Я всегда любил тихую,
размеренную жизнь, и чувствую себя на месте здесь, где весь мир трудится
над тем, чтобы сделать ее тихой и размеренной. В конце концов, Голан,
когда мы строим дом - или этот корабль - то пытаемся создать идеальное
убежище. Мы снабжаем его всем, что нам необходимо, мы контролируем
температуру, качество воздуха, освещение и все остальное, манипулируя им,
чтобы сделать идеально подходящим для нас. Гея - это просто расширение
мечты о комфорте и безопасности до размеров целой планеты. Что в этом
плохого?
- А что плохого, - сказал Тревиз, - если мой дом или корабль сделаны
так, чтобы удовлетворить МЕНЯ? Будь я частью Геи, тогда не возникало бы
вопроса, какая идеальная планета удовлетворит меня. В этом случае меня
больше волновал бы факт, что я тоже должен удовлетворять ее.
Пилорат скривился.
- Можно доказать, что каждое общество подгоняет своих членов для
собственных нужд. Развиваются обычаи, которые имеют смысл внутри общества,
и эту цепочку каждый индивидуум использует в своих целях.
- В обществах, которые я знаю, возможны революции. В них есть
эксцентричные люди и даже преступники.
- Вы хотите эксцентричных людей и преступников?
- Почему бы и нет? Мы с вами - эксцентричные люди. Мы явно не
типичные представители обитателей Терминуса. Что же касается преступников,
то тут все зависит от определения. И если преступники - это цена, которую
нужно платить за мятежников, еретиков и гениев, я предпочитаю платить ее.
Я ТРЕБУЮ, чтобы эта цена была уплачена.
- А разве преступники это единственно возможная плата? Разве нельзя
иметь гениев без преступников?
- Вы не можете иметь гениев и святых без людей, далеко отклоняющихся
от нормы, и я не представляю, чтобы это отклонение было только в одну
сторону. Отклонения должны быть симметричными... В любом случае, я хочу
иметь более веские причины для принятия решения объявить Гею моделью
будущего человечества, чем эта планетарная версия удобного дома.
- О, мой дорогой друг, я не хочу убеждать вас удовлетвориться своим
решением. Я буду просто наблю... - Он замолчал.
Широко шагая, к ним направлялась Блисс. Ее темные волосы были
мокрыми, а туника облегала тело, подчеркивая ширину бедер. Подойдя, она
кивнула им.
- Простите, что задержала вас, - сказала она, слегка задыхаясь. - Дом
задержал меня дольше, чем я рассчитывала.
- Но ведь вы, - сказал Тревиз, - знаете все, что знает он.
- Иногда возникает разница в интерпретации. Все-таки мы не идентичны
и потому дискутируем. Смотрите, - она сделала резкое движение. - У вас две
руки. Каждая из них - часть вас, и обе кажутся идентичными, за исключением
того, что одна - зеркальное отражение другой. И все же вы пользуетесь ими
по разному, верно? Какие-то действия вы совершаете в основном правой
рукой, а какие-то - левой. Это тоже можно назвать разницей в
интерпретации.
- Она обошла вас, - сказал Пилорат с явным удовлетворением.
Тревиз кивнул.
- Это убедительная аналогия, если она здесь уместна, в чем я вовсе не
уверен. Однако, можно ли нам подняться сейчас на корабль? Идет дождь...
- Да, да. Все наши люди ушли, и корабль в превосходной форме. - Потом
она быстро, с любопытством глянула на Тревиза. - Вы остаетесь сухим.
Дождевые капли минуют вас.
- Действительно, - сказал Тревиз. - Я избегаю сырости.
- Но разве не чудесно время от времени промокнуть?
- Нисколько. Но это мое мнение, а не дождя.
Блисс пожала плечами.
- Как хотите. Весь наш багаж уже погружен на борт.
Все трое направились к "Далекой Звезде". Дождь стал еще слабее, но
трава была уже совершенно мокрой. Тревиз шел очень осторожно, но Блисс
скинула свои туфли, взяла их в руку и пошла по траве босиком.
- Восхитительное ощущение, - заметила она в ответ на взгляд Тревиза.
- Хорошо, - рассеянно отозвался он, потом раздраженно добавил: -
Почему эти люди стоят вокруг?
- Они запоминают событие, - сказала Блисс, - которое Гея считает
важным. Вы важны для вас, Тревиз. Если в результате этого путешествия вы
передумаете и решите против нас, мы никогда не вырастем в Галаксию, да и
Геей едва ли сможем остаться.
- Значит, я представляю жизнь и смерть для Геи, для всего мира?
- Мы уверены в этом.
Тревиз вдруг остановился и снял свою дождевую шляпу. На небе начали
появляться голубые пятна.
- Но сейчас, - сказал он, - мой голос в вашей власти. Если вы убьете
меня, я никогда не передумаю.
- Голан! - произнес шокированный Пилорат. - Это ужасно говорить так.
- Типично для изолянта, - холодно сказала Блисс. - Вы должны понять,
Тревиз, что нас интересует не ваша персона, и даже не ваш голос, а правда
- и в этом суть дела. Вы важны, как проводник к правде, а ваш голос - как
ее индикатор. Это все, что мы хотим от вас. И если мы вас убьем, чтобы
помешать вам передумать, едва ли мы спрячем правду от самих себя.
- А если я скажу вам, что правда это не Гея, вы все с готовностью
согласитесь умереть?
- Возможно, без готовности, но в конце концов это будет принято.
Тревиз покачал головой.
- Если бы кто-то хотел убедить меня в том, что Гея - отвратительна и
ДОЛЖНА умереть, ему было бы достаточно заявления, которое вы только что
сделали. - Затем взгляд его переместился на терпеливо ожидающих и,
вероятно, слушающих жителей Геи. - Почему они так растянуты? И почему их
так много? Если один из них увидит событие, и оно останется в его памяти,
разве этого будет мало для остальной памяти? Или оно должно быть записано
в миллионе разных мест, если вы хотите его иметь?
- Они наблюдают за этим каждый под другим углом и каждый откладывает
это в слегка отличающемся мозгу. После изучения всех этих наблюдений и
сведения их вместе, результат будет гораздо лучше, чем от любого из них,
взятого отдельно.
- Другими словами, целое полнее, чем сумма всех частей.
- Именно. Вы уловили главную причину существования Геи. Вы, как
человек, состоите примерно из 50 триллионов клеток, но вы, как
многоклеточная структура, гораздо важнее, чем сумма индивидуальных
значений этих 50 триллионов клеток. Думаю, вы должны согласиться с этим.
- Да, - сказал Тревиз. - Я этим я согласен.
Он шагнул в корабль и на минуту повернулся, чтобы взглянуть на Гею.
Короткий дождь придал атмосфере свежесть, и он увидел сочно-зеленый, тихий
и мирный пейзаж; безмятежный сад, разбитый между усталыми завитками
Галактики... И Тревиз искренне надеялся, что никогда больше его не увидит.
6
Когда воздушный шлюз закрылся за ним, Тревиз почувствовал себя так,
словно отбросил если не кошмар, то нечто настолько нереальное, что оно
мешало ему нормально дышать.
Он отлично понимал, что часть этой ненормальности продолжала
оставаться с ним в виде Блисс. Пока она была здесь, здесь была Гея, и все
же он был убежден, что ее присутствие важно. Вновь возникала проблема
черного ящика, и он искренне надеялся, что никогда слишком сильно не
поверит этому черному ящику.
Он осмотрел корабль и нашел его прекрасным. Он был его собственностью
с тех пор как мэр Основания Харла Бренно запихнула его вовнутрь и
отправила к звездам - как живую молнию, предназначенную низвергнуть огонь
на тех, кого она считала врагами Основания. Эта задача была выполнена, но
корабль был по-прежнему его, и он не собирался его возвращать.
Корабль принадлежал ему всего несколько месяцев, но успел стать
домом, и теперь Тревиз лишь смутно помнил, что его домом когда-то был
Терминус.
Терминус! Центр Основания, которому по Плану Сэлдона суждено было в
ближайшие пятьсот лет основать вторую и более великую Империю. И он,
Тревиз, сейчас разрушал этот план. Принятое им решение превращало
Основание в ничто, а вместо него делало возможным новый вид общества,
новый образ жизни, совершало переворот, превосходящий все со времен
зарождения многоклеточной жизни.
Сейчас он отправлялся в путешествие, чтобы доказать (или
опровергнуть), что сделанное им было верно.
Поймав себя на том, что замер, погрузившись в мысли, он раздраженно
тряхнул головой. Заторопившись в пилотскую рубку, он обнаружил, что его
компьютер еще там.
Он буквально сверкал; впрочем, сверкало все, старательно вычищенное.
Цепи, которых он касался почти наугад, работали идеально и, похоже, с
большей легкостью, чем прежде. Вентиляционная система действовала
настолько тихо, что ему пришлось поднести руку к вентилятору, чтобы
убедиться, что воздух циркулирует.
На компьютере маняще горел световой круг. Тревиз коснулся его, и
световое пятно расширилось, покрыв всю панель, на которой появились
контуры правой и левой рук. Он глубоко вздохнул и только тут понял, что
вообще перестал дышать. Обитатели Геи ничего не знали о технологии
Основания и легко могли повредить компьютер вовсе того не желая. Однако до
