- Голан, вы сознательно не желаете понять меня. Я имел в виду лишь
краткий момент единения. Вы не представляете, чего лишаетесь. Это
неописуемо. Помните, Блисс говорила о чувстве радости? Так вот, это можно
сравнить с радостью от глотка воды после того, как вы едва не умерли от
жажды. Я даже не буду пытаться рассказать вам, на что это похоже. Вы
разделяете все наслаждение, которое испытывают миллионы отдельных людей. И
это не постоянная радость - иначе бы вы скоро перестали ощущать ее. Она
дрожит... мерцает... пульсирует в каком-то странном ритме, не дающем вам к
ней привыкнуть. Это большая... хотя нет... это ЛУЧШАЯ радость, чем вы
когда-либо можете испытать отдельно. Я заплакал, когда она закрыла передо
мной дверь...
Тревиз покачал головой.
- Вы изумительно красноречивы, мой дорогой друг, но ваш рассказ похож
на описание действия наркотика или какого-нибудь другого лекарства,
которое ненадолго дарит вам радость, а затем надолго погружает в страх.
Это не для меня! Я не хочу продавать свою личность за несколько мгновений
счастья.
- Я по-прежнему остаюсь личностью, Голан.
- Но долго ли вы будете ею, если не бросите это, Яков? Вы будете
просить все больше и больше этого наркотика, пока, возможно, ваш мозг не
окажется поврежден. Яков, вы не должны позволять Блисс делать это...
Пожалуй, мне нужно поговорить с ней.
- Нет! Не надо! Вы знаете, у вас нет такта, и я не хочу, чтобы вы
причинили ей вред. Уверяю вас, что в этом отношении она заботится обо мне
лучше, чем вы можете себе представить. Возможность повреждения мозга
волнует ее больше, чем меня. Можете быть в этом уверены.
- Хорошо, тогда я поговорю с вами. Яков, не делайте этого больше. Вы
прожили пятьдесят два года со своими радостями и наслаждениями, и ваш мозг
приспособился к ним. Не подвергайте его испытанию новым и необычным. За
это придется платить, если не сейчас, то потом.
- Да, Голан, - сказал Пилорат, понизив голос и глядя на носки своих
туфель. Затем он заметил: - Полагаю, вы видите это именно так. Если бы вы
были одноклеточным существом...
- Я знаю, что вы хотите сказать, Яков. Забудьте об этом. Блисс уже
ссылалась на эту аналогию.
- Верно. Но задумайтесь на минуту. Представим одноклеточные организмы
с человеческим уровнем сознания и силой мысли, и допустим, что перед ними
возникает возможность стать многоклеточным организмом. Не станут ли эти
одноклеточные горевать о потере личности и сетовать на то, что их силой
объединили в общий организм? А может, они не так уж плохи? Может, и
отдельная клетка достигнет уровня человеческого мозга?
Тревиз энергично покачал головой.
- Нет, Яков, это ложная аналогия. У одноклеточных организмов нет
сознания и вообще никакой силы мысли. Для таких объектов объединение и
потеря личности - это потеря того, чего они никогда не имели. Человек же
имеет и использует силу своей мысли. У него есть настоящее сознание и
настоящая независимость, которые он может потерять. Так что это ложная
аналогия.
На мгновение воцарилось почти гнетущее молчание, и наконец, Пилорат
попытался перевести разговор на другую тему, сказав:
- Почему вы уставились на передний экран?
- Привычка, - ответил Тревиз, криво усмехнувшись. - Компьютер сообщил
мне, что ни один корабль Геи не следует за нами, и сейшельский флот не
торопится нам навстречу. И все же, я озабоченно смотрю, не появятся ли эти
корабли, хотя сенсоры компьютера в сотни раз чувствительнее и острее, чем
мои глаза. Более того, компьютер способен регистрировать некоторые
свойства пространства, которые мои чувства не могут постигнуть ни при
каких обстоятельствах... И зная это, я продолжаю смотреть.
- Голан, - сказал Пилорат, - если мы действительно друзья...
- Полагаю, вы хотите, чтобы я не причинял вреда Блисс? Ничем не могу
помочь.
- Нет, тут другое. Вы скрыли от меня место назначения, как будто не
доверяете мне. Куда мы направляемся? Вы считаете, что знаете, где
находится Земля?
Тревиз взглянул на него, подняв брови.
- Простите. Я держу этот секрет в своем сердце, верно?
- Да, но почему?
- Действительно, почему? - сказал Тревиз. - Все дело в Блисс.
- Блисс? Вы не хотите, чтобы знала ОНА? Дружище, ей можно полностью
доверять.
- Дело не в том. Что толку не доверять ей? Я подозреваю, что она,
если захочет, может узнать любой секрет из моего разума. Думаю, что есть
более нелепая причина для этого. Скажем, я чувствую, что все ваше внимание
вы посвящаете ей, и не хочу, чтобы это продолжалось.
- Но это же неправда, Голан! - Пилорат казался испуганным.
- Я знаю, но ведь я просто пытаюсь анализировать свои чувства. Вы
пришли ко мне сейчас, опасаясь за нашу дружбу и, думая об этом, я
испытываю те же страхи. Я не могу открыто признаться в этом себе, но,
возможно, ощущаю влияние Блисс. Может, я просто ищу возможность "свести
счеты"? Пожалуй, это несерьезно.
- Голан!
- Я сказал, что это несерьезно, не так ли? Но где вы найдете
человека, который время от времени не бывает несерьезным? Однако, мы с
вами друзья. Мы согласились с этим, и я больше не играю в эту игру. Мы
направляемся на Компореллон.
- Компореллон? - повторил Пилорат, в первый момент не сообразив, где
это.
- Вы, конечно, помните предателя Манн Ли Кампера? Мы встречались с
ним на Сейшеле.
Лицо Пилората просветлело.
- Конечно, я его помню. Компореллон был миром его предков.
- ЕСЛИ был. Не думаю, что следует верить всему, сказанному Кампером.
Но Компореллон - это известный мир, а Кампер говорил, что его обитатели
знают Землю. Что ж, мы отправимся туда и проверим это. Это может вести в
никуда, но это единственная наша зацепка.
Пилорат откашлялся и с сомнением покачал головой.
- Мой дорогой друг, вы уверены?
- Нет ничего, в чем можно быть уверенным до конца. У нас есть
единственная зацепка - возможно, слабая, но нам не остается ничего, кроме
как проверить ее.
- Да, но если мы отправляемся туда на основании сказанного Кампером,
тогда мы должны учесть ВСЕ, сказанное им. А я помню, как он говорил - и
весьма выразительно - что Земля не существует, как живая планета, что ее
поверхность радиоактивна, и что она совершенно безжизненна. Если это так,
наше путешествие на Компореллон ведет в никуда.
8
Все трое сидели в столовой за ленчем.
- Очень хорошо, - сказал Пилорат с явным удовлетворением. - Это часть
наших первичных запасов с Терминуса?
- Вовсе нет, - ответил Тревиз. - Они давно кончились. Это часть
запасов, купленных нами на Сейшел, перед отправкой на Гею. Ничего
необычного. Какая-то морская пища, довольно жесткая. А что касается
этого... когда я покупал, то решил, что это капуста, но по вкусу нисколько
не похоже.
Блисс слушала молча. Она осторожно копалась в содержимом своей
тарелки.
Пилорат мягко заметил:
- Ты должна поесть, дорогая.
- Я знаю, Пил... и я ем.
С нетерпением, которое не сумел скрыть, Тревиз произнес:
- У нас есть продукты с Геи, Блисс.
- Я знаю, - ответила она, - но, пожалуй, их лучше сохранить. Мы не
знаем, как долго будем в космосе, и я должна научиться есть пищу
изолянтов.
- Она так плоха? Или Гея должна есть только Гею?
Блисс вздохнула.
- Вообще-то у нас говорят, что когда Гея ест Гею, ничто не исчезает и
не появляется. Это не более чем передача сознания вверх и вниз по шкале.
Все, что я ем на Гее, является Геей и, когда пройдя метаболизм, оно
становится мной, это по-прежнему Гея. Фактически, часть того, что я съем,
имеет шанс подняться на более высокий уровень сознания, тогда как другая
часть превращается в отходы того или иного вида и, следовательно,
опускается по шкале сознания.
Она взяла кусок со своей тарелки, энергично разжевала, проглотила и
сказала:
- Можно представить себе обширную циркуляцию. Растения растут и
поедаются животными. Животные едят и поедаются сами. Любой умирающий
организм распадается на клетки под воздействием грибков, бактерий и так
далее - но все-таки остается Геей. В этой обширной циркуляции сознания
даже неорганическое вещество разделяется и все имеет шанс периодически
обретать высокий уровень сознания.
- Все это, - заметил Тревиз, - можно сказать о любом мире. Каждый
атом во мне имеет долгую историю, в течение которой мог быть частью многих
живых существ, включая и людей, а мог провести долгое время в виде части
моря или глыбе угля, скалы или частицы ветра, дующего над нами.
- Однако на Гее, - сказала Блисс, - все атомы являются частью высшего
планетарного сознания, о котором вы ничего не знаете.
- В таком случае, - спросил Тревиз, - что происходит с этими овощами
с Сейшел, которые вы едите? Они становятся частью Геи?
- Да, но медленно. А отходы, которые я удаляю, так же медленно
перестают быть частью Геи. Кроме того, покидающее меня, полностью теряет
контакт с Геей. Оно теряет даже ненаправленный гиперпространственный
контакт, который я могу поддерживать благодаря высокому уровню своего
сознания. Это тот гиперпространственный контакт, который заставляет пищу
не с Геи становиться Геей... постепенно... после того как я ее съем.
- А как насчет ваших продуктов в наших запасах? Будут ли они
постепенно становиться не-Геей? Если да, то вам лучше есть их сейчас.
- Об этом можно не беспокоиться, - сказала Блисс. - Наши запасы
хранятся таким образом, что будут оставаться Геей долгое время.
Пилорат вдруг произнес:
- А что случится, если МЫ съедим пищу Геи? И, кстати, что происходило
с нами, когда мы ели ее на самой Гее? Мы сами постепенно превращались в
Гею?
Блисс покачала головой и странно беспокойное выражение появилось на
ее лице.
- Нет, то, что вы ели, было потеряно для нас. Или по крайней мере та
часть, что подверглась метаболизму и вошла в состав тканей ваших тел. То,
что вы извергли, оставалось Геей или очень медленно становилось ею, так
что в конце концов баланс был восстановлен, но множество атомов Геи
покинуло нас в результате вашего визита.
- Почему это произошло? - с интересом спросил Тревиз.
- Потому, что вы не способны выдержать изменение, даже частичное. Вы
были нашими гостями, попавшими в наш мир по принуждению, и мы защищали вас
от опасностей, даже ценой потери крошечных фрагментов Геи. Мы предпочли
заплатить эту цену, но она на не радует.
- Мы сожалеем об этом, - сказал Тревиз, - но вы уверены, что пища,
взятая не с вашей планеты, не повредит вам?
- Да, - сказала Блисс. - Съедобное для вас должно быть съедобным и
для меня. Едва ли у меня появятся добавочные проблемы по превращению этих
продуктов в свое тело. Это только создаст психологический барьер, который
мешает мне наслаждаться пищей и заставляет есть медленно, но со временем
это пройдет.
- А как насчет инфекции? - спросил Пилорат с тревогой в голосе. - Не
понимаю, почему я не подумал об этом раньше. Блисс, любой мир, который мы
посетим, имеет микроорганизмы, против которых у тебя нет защиты, и ты
умрешь от какой-нибудь легкой инфекционной болезни. Тревиз, мы должны
повернуть обратно.
- Пил, дорогой, не паникуй, - улыбаясь, сказала Блисс. -
Микроорганизмы тоже превращаются в Гею, если являются частью моей пищи,
или попадают в мое тело каким-то другим путем. Если они способны причинить
вред, ассимиляция проходит гораздо быстрее, а став Геей, она уже не будет
вредить мне.
Ленч подходил к концу, и Пилорат маленькими глотками пил
