Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
История - Валентин Пикуль Весь текст 1286.89 Kb

Слово и дело

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5  6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 110
чими... Где-то он сейчас пропадает?
   Прошедший год был в тяжких трудах - рискованных. Даже бывалые казаки далее
Тазовской губы пути на север не ведали, грозили экспедиции гибелью. Овцын ве-
лел своим людям,  которые по берегу шли, до заморозу не жить в тундрах. А сам
паруса "Тобола" воздел и шел на трескучий норд - шел,  как слепой без поводы-
ря.  Слепцы хоть палку имеют, дабы опасность нащупывать, у Овцына же одна на-
дежда - на лот!  Вот и бросали они лот в мрачную глубину, балластиной свинцо-
вой грунт пробовали. Лотовая чушка салом свиным смазывалась - она как ударит-
ся о грунт,  потом лот поднимут,  а там - на сале - отпечатки: песок, галька,
тина...
   А вокруг, куда ни глянь, тоска смертная от природы суровой: излучины, ост-
рова, поймы, снег лежалый, там песцы бегают, хвостами метеля... Пусто. Ни ду-
ши. Оторопь берет. Но - шли!
   - И  не  идти не можем,  - говорил Митенька...
   Выходцеву он велел маяки и знаки по берегам ставить.  Тот, старик преслав-
ный,  в геодезию, будто в бабу, влюбленный, не прекословя, по жутким трясинам
лазал,  выбирал места повыше - приметы ставил.  У лейтенанта Овцына новый по-
мощник объявился - бывший матрос Афоня Куров,  который в это плавание уже  за
подштурмана шел.  Борта дубельшлюпа обдер-гались уже на камнях, словно их со-
баки злые изгрызли. В иных местах - по ватерлинии - дерево бортов острыми ль-
динами в щепки перетерло.  Мачты от частых ударов корпуса корабля раскачались
в гнездах своих...  Однажды среди ночи Афанасий Куров разбудил рывком  лейте-
нанта:
   - Шуга пошла...  дело худо!  Упасемся ли?  Не вмерзнем ли?
   Овцын лежал на койке, сколоченной будто гроб тесный, а корабельная собачка
Нюшка  ноги  ему  грела.  Митенька потрогал зуб во рту,  шатавшийся,  и легко
встал. Исподнее за долгое плавание заковрижело. Сало, копоть, грязь - кой ме-
сяц  уже  не  мылись.  Бороду за отворот мундира сунул,  подзортрубу со стола
схватил, выскочил на верхний палуб.
   - Ой, ой! - сказал, дивясь перемене; а вокруг шлюпа уже шипело, тихо шеве-
лясь, белое сало шуги (еще день-два - и скует мороз Обь в панцирь, тогда всем
им - гибель). - Буди команду, - велел Овцын кают-вахтерам, а сам ветер нюхал:
откуда,  думал, забирать его в паруса выгодней? - К повороту оверштаг! - ско-
мандовал сердито. - По местам стоять...
   Мучился: скует реку или не скует?  Дубель-шлюп сильно укачивало на шипящем
ледяном сале. Потом - бум! бум! бум! - стали они форштевнем на льдины напары-
ваться. Иной раз удары по силе таковы были, что, казалось, мачты треснут.
   И все  же  Митенька  Овцын успел команду вытащить из пасти ночи полярной -
ночи уже близкой,  ночи ужасной,  цинготной.  "Тобол" вышел к Обдорскому  зи-
мовью, и тогда лейтенант повеселел.
   - Якорь,  - сказал, - кидай на всю длину каната...
   Якорь плюхнулся в воду,  а канат - щелк!  - сразу перервало,  трухлявый от
сырости. Ну это ухе не беда. Стоят на берегу избы добротные, для зимы заранее
матросами строенные, и дрова лежат нарублены. Овцын был хозяином рачительным,
вперед смотрящим...
   - Други милые!  - объявил он матросам. - Капустка сладчайшая да хрены еду-
чие на Москве остались.  Потому от боле-стей скорбутных, кои вгоняют человека
в печаль,  учеными еще не исследованную, определяю вам в пропитание супы ело-
вые пополам с водкой...
   И самолично проследил, как варил боцман в котлах корабельных хвою зеленую.
Получался настой крепкий,  будто деготь. Хлебнешь раз - и глаза на лоб лезут:
горько! Но мудрость народная говорит ясно: горьким лечат, а сладким калечат.
   И было заведено Овцыньм к неукоснительному исполнению: матрос водки не по-
лучит,  пока лекарствие то - от цинги - не приемлет внутрь пред обедом.  Зато
Митенька  теперь  был  спокоен:  команда не пропадет у него на зимовке.  Мясо
есть, избы теплые, дрова на ветерке просохли.
   - А весной я вернусь, ребятки, и опять поведем "Тобол" наш к норду - будем
ломать ворота арктические...
   В разлуку долгую целовались все под лай собак.  Потом собаки налегли в ту-
гие  гужи,  "самоедина"  остол  из-под нарт вырвал - и упряжка сразу побежала
вдаль,  мелькая лапами мохнатыми.  Овцын упал на узкие нарты, махал товарищам
рукавицей:
   - Прощайте, братцы... до весны! Живите согласно...
   И вот она, знаменитая столица стран полуночных, - Березов-городок, здравс-
твуй!  Где ты,  Березов?  Куда ты делся?.. Даже крыш твоих не видать, занесло
окна и двери.  Обыватели, словно кроты работящие, в снегу норы роют и по этим
норам ходят по гостям семейно,  с лучинами и шаньгами,  при себе лопаты имея,
чтобы из гостей обратно до дому добраться...
   Березовский воевода Бобров встретил Овцына на въезде в город, рот у воево-
ды распялился в улыбке - от одного уха до другого.
   - Ну,  сударь!  - облобызал он навигатора. - Слава богу, что возвернулись.
Хоть погуляем с вами.  Все не так скушна зима будет. Да и государыня Катерина
Лексеевна Долгорукая по вашей милости извелась...
   - Неужто извелась?
   - Ей-ей.  Пытала меня уж не раз - скоро ль,  мол, навигаторы окиян покинут
да на стоянку зимнюю возвратятся?
   - Окияна  сей  год опять не достигли,  - понуро отвечал Овцын.  - Мангазея
древняя,  куда предки наши свободно плавали из Европы,  в  веке  осьмнадцатом
затворена оказалась, будто заколдовал ее кто... За ласку же, воевода, спасибо
тебе!
   Первым делом наведался Митенька в острог тюремный  -  к  семейству  князей
Долгоруких, встретила его там Наташа с сынком, который подрос заметно, и поп-
лакала малость.
   - Хоть вы-то засветите окошки наши темные,  острожные.  Одна и радость нам
осталась: человека доброго повидать.
   Овцын спросил у Наташи - как князь Иван, пьет или бросил?
   - Ах,  пьет...  Видать,  неистребимо зло пьянственное.
   А по вечернему небу перебежал вдруг кровавый сполох сияния северного.  За-
мерещились  в  огнях  пожары небесные,  взрывы облачные.  Потом природа нежно
растворила над миром веер погасающих красок -  словно  павлин  распушил  свой
хвост. Жутью веяло над острогом березовским...
   - Наталья Борисовна, - вздохнул Овцын, - знали бы вы, сколь легки дни ваши
здесь. Кабы ведали вы, сколь тяжелы дни питерсбургские. Может, ссылка-то ваша
и есть спасение?..
   Катька Долгорукая,  как только о приезде Овцына прослышала,  так и замета-
лась по комнатам.  Из баночки румян поддела, втирала их в щеки, которые и без
того пламенем пылали.  Уголек из печи выхватила,  еще горячий, и брови дугами
широкими подвела. Телогрей пушной охабнем на плечи кинула себе (вроде небреж-
но)  и  глаза  долу  опустила.  Даже надменность свою презрела - сама к гостю
навстречу вышла со словами:
   - Дмитрий Леонтьич!  У нас день сей хлеба пекли. Не угодно ль свежим угос-
титься? Тогда к столу нашему просим...
   Вот сели они за стол,  а между ними лег каравай хлебный.  Помолчали,  тихо
радуясь оба, что тепло в покоях, пусть даже острожных, что молоды, что краси-
вы... Овцын протянул руку к ножу. Сжал его столь сильно, что побелела кожа на
костяшках пальцев.  И,  каравай к мундиру прижав, взрезал его на крестьянский
лад. Смотрела на него порушенная невеста покойного императора, и так ей вдруг
ласк мужских захотелось. Из этих вот рук! Рук навигатора молодого...
   - А из Тобольска-то пишут ли?  - говорил,  между прочим,  Овцын. - Видать,
депеш не прибыл еще. Докука да бездорожие... Чуете?
   - Чую, - еле слышно отвечала княжна, а у самой слеза с длинных ресниц сор-
валась и поехала по щеке, румяна размазывая.
   Овцын послушал, как бесится метель за палисадом тюремным, и краюху теплого
хлеба окунул щедро в солонку.
   - Ну а книжки, княжна Лексеевна, читаете ли от скуки?
   - Еще чего! Мы и на Москве-то от книжек бегали.
   - Куда же бегали? - хмыкнул Овцын.
   - А  у нас забот было немало.  По охотам с царем езживали,  по лесам зверя
травили... Опять же - балы! Мы очень занятые были!
   - А-а...  Ну,  я до таких забав не охотник... По мне, так дом хорош тот, в
коем книги сыщутся.  У меня в дому родном полочка имеется. Я на нее книги со-
бираю.  Ныне вот,  коли в Туруханск прорвусь на "Тоболе",  дела по экспедиции
сдам, жалованье получу... и Плутарха куплю себе! Читали?
   - Слышала,  что был такой сочинитель. Но... не девичье это дело Плутархами
себе голову забивать. Вон Наташка у нас, та книгочейная... Раз иду, а она ре-
вет,  слезами обмывается. "Чего ревешь-то, дура?" - я ее спрашиваю. А она мне
говорит: "Изнылась я тут... без книжек, без готовальни моей". Ну не дура ли?
   И вдруг Катька горячо зашептала на ухо Овцыну:
   - А едина книга в острогу нашем сыщется... Сколь уж раз из канцелярии Тай-
ной сыщики наезживали,  сколь добра от нас разного выгребли! Всё искали... на
царя намек, на мово суженого. Да книжицу ту заветную спасла я... Сейчас пока-
жу ее по секрету!
   И вынесла  книжицу,  что  была  в Киеве (при академии тамошней) печатана в
1730 году,  а в книге описано подробно обручение Катькино  с  юным  императо-
ром... Овцын повертел книжку в руках:
   - Хотите, доброе дело для вас сделаю?
   - На добро ваше и своим добром платить стану...
   Овцын книжицу (на Руси ныне запретную) взял да в печку  сунул.  Порушенная
тут  завыла  - в голос,  а Митенька еще кочергой в печи помешал,  чтобы огонь
сожрал эту книжку поскорее.
   - Не с того ли плачете, княжна? - спросил он Катьку.
   - Не с того,  сударь... Прошлое-то пущай гиштория ворошит. А мне одни срам
да тоска остались. Ох, мой миленькой! Чернобровенький-то ты какой... погибель
моя!  Да нешто не видишь,  что изнылась я?  Возлюби ты меня,  сироту горемыч-
ную...
   Дунуло за окнами, сыпануло по стеклам горохом снежным.
   - Чего уж там скрываться мне!  - сказала княжна Долгорукая. - Знай истину:
люб ты мне... люблю!
   И встала она рядом с ним, сама высоченная, копнища густых волос сверкала в
потемках, вся жемчугами унизана.
   - Ой, и стать же... До чего ты высока, княжна!
   - А хочешь... Хочешь, я ниже тебя стану? Гляди... вот! Гляди, любимый мой:
порушенная царица России на коленях пред тобою без стыда стоит... пред лейте-
нантиком!
   Чего угодно ожидал Овцын,  только не этого.  Поднял он ее с колен вовремя.
Двери разлетелись,  и ввалился хмельной князь Иван Долгорукий с глазами крас-
ными от пьянства.
   - А-а-а,  - заорал с порога,  - вот ты где,  Митька...  с Катькой! Ты этой
паскуды бойся,  - говорил он серьезно.  - Я брат ей родный, от одной титьки с
нею вскормлен,  а стервы такой еще поискать надобно...  Она и себя и всех нас
под монастырь или под топор подведет, верь мне, Митька!
   Овцын ушел. Бухнула за ним дверь острожная, промерзлая, окованная железом.
"Лучше уж, - думалось ему, - с казачкой здешней любиться". И со всей страстью
зарылся Митенька в дела экспедиционные, дела самые сердечные. Заранее все де-
лал,  чтобы на этот раз окияна Ледовитого достичь. На дворе лейтенанта с утра
до вечера народ местный толокся. Митенька всех выспрашивал - кто ведает древ-
ний путь кочей хлебных на Туруханск?  И все записывал...  Был он  счастлив  в
службе своей и Афанасию Курову говорил:
   - Моей особе, как никому, повезло. Я здесь сам себе голова, что хочу, то и
делаю... Сам себе начальник!
   Но женской нежности Овцыну никак было не избежать.  Посредь зимы, отвернув
к стене надменное лицо свое, отдалась ему невеста царская - Катерина Долгору-
кая, роду знатного, древнебоярского... Отдалась ему без стыда, не по-девичьи,
а со всем пылом женщины, уставшей ждать: С тех пор у них и повелось: любились
они ночами острожными,  и караульные про то знали. Но - молчали, ссыльных жа-
леючи, а Овцына уважаючи. Воевода же Бобров был мужик понятливый и доброжела-
тельный, он сам той любви потакал.
   - Кровь молодая,  - рассуждал.  - Она играет,  и вы играйте... В эдаком-то
раю, каков наш, иного путного дела и не придумаешь!
   И куда бы теперь ни пошел Овцын, всюду Катька за ним тянулась. Он к атама-
ну Яшке Лихачеву с инструкцией о розыске пути - она тоже придет и ту инструк-
цию от начала до конца прослушает,  ни бельмеса не поняв в ней. А то, бывало,
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5  6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 110
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама