Ночи! - Глаза Эвенстайна лихорадочно блестели. - Скажи нам, где Мечи,
Неясыть, и тогда мы сможем вместе отразить этот натиск. Видишь, мы играем
в открытую. С Мечами мы выстоим. И не только выстоим - мы победим. А
иначе... вода в земле сменится кровью, и эта кровь заполнит колодцы,
потому что эта новая Тьма не пощадит никого, если только вырвется из
своего логова. Понимаешь, Неясыть? Никого. Пустой мир, идеально пустой,
освобождённый от нелепой плесени по имени "жизнь", - вот идеал той Ночи,
которой ты служишь вместе с твоим деканом. Ну что, надумал отвечать?
- Но я же сплю? - возразил Фесс.
- Спишь!.. - хмыкнул полуэльф. - Ясное дело, спишь. Мы тоже сейчас
спим, экзамен завтра не у тебя одного.
Самым простым было б сейчас сказать - мол, ничего не знаю ни про какие
Мечи, слыхом не слыхивал, видеть не видывал, что вам надо от бедного
студиозуса, которому завтра предстоит отвечать на вопросы из совершенно не
его области?..
"Но тогда бы они уверились, что я просто виляю и что-то таю", -
подумал во сне Фесс. И сидевший в нём бесёнок внезапно заставил его
сказать:
- Ну, хорошо, допустим, а что я получу взамен? Эвенстайн и Бахмут
переглянулись - как показалось Фессу, с удивлением.
- Мы же сказали - всё, что угодно, - хрипло отозвался полуэльф. -
Богатство, славу, власть... выбирай!
- А кто ты такой, чтобы предлагать мне это? - насмешливо
поинтересовался Фесс.
- Он прав, - после паузы сказал Эвенстайну его конопатый спутник.
- Только не сейчас, - помрачнел полуэльф. - Ладно, Неясыть, мы ещё с
тобой потолкуем! И о награде поговорим тоже. Нам надо слегка
подготовиться...
- Ну и успехов вам в этом, - насмешливо сказал Фесс и в этот миг
проснулся,
Была ночь. Мёртвая, страшная ночь, в какую выкапываются из могил
неупокоенные и, стуча костьми, направляются к человеческому жилью,
одержимые только одним - страстной жаждой убийства. Фесс едва не застонал
- ему казалось, что он спят, но на сей раз это уже оказался не сон, а
видение - яркое, стоящее прямо перед глазами, вытесняющее собой даже
"реальный" мир: старое кладбище, каменная ограда, развороченные могилы...
не хватало только незадачливого волшебника Фрегота с его молниями.
Что-то случилось. Что-то произошло в эту ночь. Что ему снилось?..
Какая-то встреча, разговор... мечи... что за мечи? Ничего не помню. А вот
с Силой что-то неладно, что-то не так... какое-то великое возмущение,
отзвук какого-то исполинского удара - словно докатившееся наконец
дальнее-предальнее эхо. Откуда? Почему? Что это значит?..
Даэнур возник на пороге неслышной тенью.
- Ты почувствовал? - негромко спросил Тёмный - видно, не сомневался,
что его ученик тоже не спит.
- Да, мэтр. (Вообще-то декана полагалось именовать "милорд", "мэтр"
был титулом простых преподавателей, но Тёмный, как известно, обращение
"милорд" недолюбливал.)
- Я не понимаю, что это, - покачал головой декан. - Тьма пришла в
движение... но это не наша Тьма. Следующей ночью обратимся к нашим богам,
Неясыть, спросим их - если, конечно, они ещё не разучились говорить.
После этого Фесс проворочался на узкой постели до самого утра, так и
не сомкнув глаз.
Наступил день экзамена. С моря задул не по-весеннему холодный ветер, и
Фесс, выходя во двор, накинул чёрный плащ - единственное чёрное пятно в
пёстрой толпе, двигавшейся к главному корпусу Академии. Первый курс
экзаменовался первым, более старшие - в последующие дни. Но поглазеть на
испытания недавних новичков собирались все без исключения, согласно старой
академической традиции.
Никакой зал не смог бы вместить сразу все курсы, и потому аколиты
первого года экзаменовались публично, на огромном дворе Академии,
невдалеке от роскошного фонтана, где белый каменный маг поражал водяным
копьём груду тёмных камней.
Ради столь торжественного случая во дворе сооружался длинный помост с
навесом, вешались роскошные драпировки цвета четырёх великих стихий. Мэтры
и деканы чинно рассаживались на вынесенных из аудиторий резных креслах,
весёлая гурьба аколитов довольствовалась жёсткими деревянными скамьями, а
менее расторопные - и каменными плитами двора.
Согласно обычаю. Тёмный тоже сидел рядом с остальными деканами - и
вновь, как и осенью, его отделила от других пара пустых кресел, а
маленький мастер Алхимик, которому досталось крайнее место, постоянно
морщился и делал вид, будто страдает от скверного запаха. Даэнур сидел
точно каменное изваяние - ни единого движения. Здесь он был безгласен.
Тьма не смела смущать неокрепшие умы, вопросы декан факультета
малефицистики имел право задавать только выпускникам.
Милорд ректор начал речь. Слушатели приуныли - глава Академии
отличался изрядной разговорчивостью, вдобавок был очень высокого мнения о
своем ораторском искусстве.
Длинные элегантные обороты на идеальном эбинском Неясыть-Фесс
пропускал мимо ушей. Он почти не сомневался, что его вызовут первым, -
пока экзаменаторы не утомились.
...Так оно и случилось.
- Рекомый Неясыть, факультет малефицистики, кафедра некромантии! -
негромко произнёс дежурный мэтр-распорядитель, однако благодаря магии его
голос услышали все до единого, собравшиеся на площади.
Фесс с самого начала занял позицию впереди. В отличие от остальных он
не пытался захватить местечко на скамье - какой смысл, если его все равно
позовут первым? Оставаться же и смотреть, как экзаменуются остальные, у
него просто не было никакого желания, хотя умом он понимал, что посмотреть
стоит, - чтобы одолеть врага, надо его знать.
- Приветствуем тебя, аколит, - строго, но в то же время
благожелательно сказал ректор. - Покажи нам, чему ты научился; нам всем не
терпится, у нас ведь так давно не экзаменовалось ни одного студиозуса с
этого факультета!
Фесс молча и коротко поклонился. Он хорошо умел повиноваться, когда
нужно, - но вот совсем не умел гнуть спину.
Ректор едва заметно усмехнулся.
- Кто пожелает первым сформулировать вопрос, милорды? Торопиться не
стоит, мне так кажется. Поспрашиваем его побольше.
- А остальные, милорд? - тотчас спросил толстый мастер воды.
- Слегка придержим время, - небрежно махнул рукой ректор, и Фесс
невольно поёжился: неужто здешние маги сумели найти брод даже в этой
Великой Реке? - Итак, милорды?
Наступила тишина. Толпа аколитов за спиной Фесса тоже затаила дыхание.
- Позвольте мне, - поднялся высокий, тощий и взлохмаченный волшебник,
по виду самый молодой из всех деканов - мастер пограничной магии,
предводитель молодых и дерзких чародеев, что, не боясь ничего, пробивали
своими заклятиями дорогу к самому сердцу Естества. Им Фесс, пожалуй,
симпатизировал больше всех. - Пожалуйста, в нескольких словах - отличие
Тёмного принципа действия от Светлого!
За спиной Фесса вздохнула толпа, словно один очень большой великан.
- Это не вопрос, милорд, - поморщился ректор. - Это тема для
диссертации того, кто будет претендовать на пост ректора сей Академии. Вы
ведь и сами на него не знаете ответа. Спросите что-нибудь менее
выспренное!
Однако пристыженный мастер только махнул рукой и сел, густо покраснев,
- понятно, что такой отповеди он не ожидал.
- Разрешите, - не стерпел мастер воды. - Сударь... э-э-э... а не
покажете ли вы нам малый каскад иллюзий, источник - моя стихия, колебания
Силы и ее откат - не более полупяди, ну, а высота - на сколько вам
хватит... э-э-э... дыхания. Я бы рассчитывал на триста саженей. Благодарю
вас.
И вновь Фесс поклонился молча, не ответив ни слова. Малый каскад
иллюзий в деталях изучали только на втором году, и то лишь те, кто принял
именно знак воды; Неясыть помнил лишь несколько общих принципов.
За спиной кто-то издевательски свистнул. Виски Фесса закололо - мэтры
и магистры предусмотрительно ставили защиту.
Каскад иллюзий - это если создаешь некую форму заклятия, вложив в неё
достаточно Силы, чтобы хватило на несколько, как говорили студиозусы,
"перевертышей" - когда чары и, соответственно, вызванный ими мираж
стремительно меняются, плавно переходя один в другой, но без всякого
вмешательства сотворившего волшебство мага.
"Ну, хорошо. Будет вам каскад, да такой, что не обрадуетесь!" Гнев
привычно толкнулся в сердце, и Фессу вновь пришлось поспешно его смирять -
исполнить задуманное он мог только при полном внутреннем спокойствии.
Площадь затаила дыхание. Все видели, как аколит в чёрном плаще
медленно развел руки, а затем его ладони начали стремительный танец - жест
пришёл на помощь мысли.
Тёмный с удивлением воззрился на происходящее, не замечая
внимательного взгляда милорда ректора. Этому он своего подопечного никогда
не учил.
Фесс работал стремительно. Никто на площади не мог уловить и малейших
колебаний или отката Силы, означавшего, что маг не может справиться с
устремившимся на него потоком мощи и от него, как от брошенного в воду
камня, все шире и дальше расходятся круги возмущений.
...Чувство было такое, словно он поднимается по узкой и скользкой
тропе, таща на спине многопудовый груз. Икры ног то и дело сводило
судорогой, Неясыть-Фесс лишь огромным усилием удерживался от стона. Он
всеми силами тянулся к воде, вызывая в сознании образ голубой стихии, - но
чужая, враждебная сила словно бы сворачивалась в мокрый, скользкий комок,
упрямо выскальзывавший из негнущихся от внезапного холода пальцев. Фессу
показалось, что он уже слышит издевательские смешки за спиной, что
различает голоса полуэльфа с Бахмутом. Интересный всё-таки сон снился... к
чему б такой?.. Он отвлёкся всего лишь на миг, и этого, к счастью,
хватило, чтобы неведомые враги решили, будто бы он обратился в бегство.
Водопады... ревущие пороги... вода, прорывающая плотины... чёрный
рвущийся с горы поток, с легкостью переворачивающий громадные камни...
Руки помогали мысли завершить плетение. В небе над головами зрителей
заискрились белые звёздочки, еще миг - и из пены стал сам собой
воздвигаться роскошный дворец. Мелькнули арки, башенки, можно было
различить даже стрельчатые окна - а потом всё это, застыв ровно на миг,
как и полагалось по канону, стало плавно превращаться в дремучий лес,
башенки обернулись до небес вознёсшимися деревьями, тысячелетними
секвойями, арки встали на мощные ноги и неспешно отправились на прогулку
величественными мастодонтами; и дальше, дальше, дальше, картинки в небе
сменяли одна другую, над иллюзией заискрилась радуга...
Когда всё наконец исчезло - у самой земли, в чём тоже был своеобразный
шик, Фесса словно бы оглушило зловещим молчанием. Молчали деканы и
студиозусы, молчали мэтры и магистры - молчали все, и Неясыть не мог
понять почему. Ведь в том, что он сделал, не было ничего
сверхъестественного. Обыкновенная иллюзия, за проведённую в Академии зиму
ему случалось видеть куда более красочные миражи; так в чём же дело, что
произошло? Они дают ему понять, что он провалился?..
- Удовлетворены ли вы, милорд? - набатом прозвучал в этой тишине голос
ректора - спокойный и даже какой-то расслабленный. - Желаете задать более
жёсткие граничные условия?
- Нет, милорд. - В отличие от ректора мастер воды голосом своим, как и
лицом, владел плохо. У него был такой вид, словно он только что узрел во
плоти саму Западную Смерть и Тьму в одном лице.
- Вы удовлетворены ответом? - с некоторым нажимом произнёс ректор.
- О... о да, вполне, милорд. - Мастер воды судорожным движением вытер
