буйствовали. Кое-кто попробовал сжигать трупы... потом мы так и не нашли
даже следов тех деревень. А некромантов не было. Последний погиб
много-много лет назад... от руки одного из столпов Белого Совета, кстати.
Фрегот отправился на север, там бедствие уже превращалось в катастрофу,
люди бежали на юг, кордоны имперцев ловили их и жгли живьём, боялись даже
прикоснуться из-за заразы... Короче, Фрегот добрался только до Аркина.
Несмотря на всю силу этого их Спасителя, там было скверно, очень
скверно... - Погрузившись в воспоминания, Тёмный разительно переменился.
Глаза светились мягким золотистым пламенем, всегдашняя - пусть даже и,
едва заметная - гримаса боли исчезла. Глуховатым голосом декан продолжал
рассказывать; Неясыть-Фесс заметил, что, несмотря на попытки сохранить
невозмутимость, Тёмный волнуется. Это прошлое для него было до сих пор
живо.
- Он добрался до деревеньки Дирр-Энна, в трёх днях пути от самого
Святого города. Он собирался идти дальше - и ему следовало бы так
поступить, тогда, по крайней мере, он погиб бы с большей пользой, - но
местные обитатели упали ему в ноги, и он согласился успокоить их кладбище.
Отправился туда... Он не признавал засад, только открытую схватку. Он
воззвал к неупокоенным... и они ответили. - Тёмный желчно усмехнулся. -
Фреготу бы отступить, выманить их... а то и наставить бы ловушек... да
только куда там. Он не согласился бы пустить в ход подобные уловки даже в
поединке с ожившими мертвецами. Молнии, эманации чистой силы - вот было
его оружие. И он пустил его в ход. - Тёмный покачал головой. - Разил
направо и налево, да только прогнившие трупы горят очень плохо. Видишь
этот дымок?.. Вот и все его усилия. Прежде чем он сообразил, в чём дело,
его завалили и сожрали. Разодрали на мелкие кусочки, а посох изломали. Вот
так-то. - Декан вздохнул. - Один из величайших Светлых магов, магов
воздуха, погибает, разодранный какими-то тупоумными зомби, которых любой
приличный некромант не подпустил бы к себе и на два полёта стрелы. Понял
теперь, о чём я веду речь, Неясыть?..
- Понял, - отозвался Фесс. - Но, милорд...
- Не надо, - внезапно поморщившись, перебил его Тёмный. - Не зови меня
"милордом". Это ваше, человечье, имя. Точнее, прозывание. А ты,
пожалуйста, зови меня Даэнур, Учитель по-нашему. Это на людской манер,
приблизительно, конечно же...
Неясыть и сам понимал, что очень даже приблизительно.
- Хорошо... Учитель, но, если молнии были бессильны против зомби,
неужели могущественный маг не мог пустить в ход какое-то иное волшебство?
Например, обрушить на зомби камни или как-то ещё?
- В том-то и дело, что мог бы, - вздохнул Тёмный. - Но ему не хватило
для этого времени. Он был... как бы это сказать... романтик молний, он
упивался ими, он даже представить себе не мог, что его любимое оружие
вдруг даст осечку, словно арбалет с промокшей тетивой. Он был силён,
благороден, но... - Даэнур прищёлкнул длинными пальцами, - слишком уж
благороден. Запомни это их качество, Неясыть, многие Светлые страдают от
этого... страдают и частенько проигрывают, Потому что не умеют, когда
надо, ударить в спину.
Воцарилась тишина. Фесс всё ещё продолжал внимательно разглядывать
гравюру. В этом было что-то неправильное. Сильный маг воздуха, Фрегот не
нашёл ничего лучше каких-то банальных молний!..
-А нынешний ректор?.. - осторожно спросил Неясыть.
- Что "нынешний ректор"?
- Он выстоял бы на месте Фрегота?
Тёмный помолчал, его глаза стали почти что чёрными.
- И снова хороший вопрос, Неясыть. Разумеется, наш милорд ректор бы
выстоял. - Даэнур сделал выразительную паузу. - Ну что, продолжим занятие?
Сегодня рассмотрим общие принципы и причины неупокоенности...
Жизнь Фесса довольно-таки быстро вошла в размеренную колею. До полудня
он слушал мэтров факультета общего волшебства, причём далеко не все лекции
оказались так же скучны, как первая. Факультет этот, оказывается,
занимался множеством интересных дел - составлением и уточнением карт, в
частности, дальних восточных пределов, и Фесс с искренним удовольствием
слушал немолодую уже волшебницу, глаза которой вспыхивали совершенно
по-девичьи, когда она начинала рассказывать о дальних странствиях и
удивительных странах, что лежали далеко на юге и востоке. Её голос обретал
какую-то магическую мягкость, свет в аудитории становился приглушённым, и
над кафедрой всплывали яркие светящиеся картины - чужие моря, реки,
города, звери, птицы...
- ... Если двинуться на восход от мекампских пределов и одолеть
Великую Степь, что простирается на сорок дней конного пути, то там дорогу
преградит тёмная река. Она выходит из-под земли, и до сих пор никто не
видел её истока - потому что она берёт своё начало в пещере, из которой не
вернулся ещё ни один, даже самый сильный маг...
Аколиты замирали в сладостном восторге, словно дети, слушающие
страшную сказку.
- Наш Белый Совет пока что запрещает магам с посохом Академии
предпринимать путешествия туда... С двух сторон вдоль реки тянутся болота,
смертельно опасные для всего живого - там плодятся и множатся чудовища,
подобно тому, как они множатся в Змеином лесу, но, в отличие от страхов
Змеиного леса, болота Тёмной реки окружены тайной, ибо там нет пиши для
такой армады гадов. Время от времени они вырываются из своих гнездилищ,
атакуя расположенные на востоке поселения... Вы спросите, почему они
никогда не идут па запад? Потому что сил Белого Совета хватило поставить
непроницаемую завесу. Но, увы, даже весь Белый Совет, объединившись, не
смог уничтожить это кошмарное логово. Быть может, это дело падёт на ваши
плечи, друзья мои...
А на восточном берегу, сразу за Тёмными болотами, стоит Зачарованный
лес. Он чуть поменьше хорошо известного вам Вечного, однако тоже обитаем.
Эльфы Восхода, царственная ветвь этого народа, живут там. Увы, мы не нашли
с ними общего языка, в отличие от того, как это произошло с их сородичами
в Нарне и Вечном лесу, благодаря чему эльфы теперь учатся здесь, в нашей
Академии, наравне с людьми. Тамошние эльфы в постоянной войне с окрестными
обитателями. К северу же от Зачарованного леса простирается Волчье море,
его берега пустынны и холодны... Что? Вопрос?.. Ах, куда впадает Тёмная
река... На наше счастье, мой добрый эльф, она никуда не впадает. Исчезает
в месте, которое мы зовем Чёрной Ямой - самым опасным местом на всём пути
до края Восходного океана... Почему люди не уходят из тех мест? Как и на
границе Змеиных лесов, они живут рискованным промыслом - трапперством,
выслеживают и убивают обитателей Тёмных болот. Шкуры, рога, когти, кости,
яд этих тварей высоко ценятся и на западе, и на востоке, а удачливый купец
может удесятерить состояние, если ему удастся продать закупленный на
берегах реки товар где-нибудь на рынках Правой или Левой Клешней... То же
самое, кстати, имеет место на границе Кинта со Змеиными лесами, но
тамошние звери менее ценны...
Мэтр говорила и о чудесных островах далеко-далеко в южном море, куда
отправляются для вечного покоя уставшие от тревог и смут этого мира старые
маги;
о суровых, иссечённых ветрами, источенных льдом скалах на Волчьих
островах - орки приносят к заледенелым подножиям своих отпрысков, едва те
научатся ползать, и испытывают их: тех, кто не сможет ползти по льдистому
скату, безжалостно бросают в серые волны Моря Ветров.
...Гоблины Золотых гор, что в пяти днях пути к юго-востоку от Тёмной
реки, славны тем, что каждый год отбирают из своего племени десять худших
бойцов и заставляют их сражаться друг с другом, пока в живых не останется
только один, которому и позволят жить дальше; раненых просто добьют.
Гоблины верят, что таким образом их племя избавляется от трусов и
малодушных, и, надо сказать, в бою они очень опасные противники,
решительные, бесстрашные и беспощадные.
...А на южных рубежах Вечного леса, на самой границе с Мекампом, живёт
далеко не тихий и не мирный народ половинчиков, как можно было подумать,
исходя из их роста - мастеров засад и ловушек, отличных пращников и
стрелков из лука. Они известны враждой с эльфами Вечного леса и благодаря
своей воинственности и ловкости часто тревожат лесных властителей
набегами, пуще всего охотясь за нежными эльфийскими девами, в результате
чего те, к нашему прискорбию, частенько попадают на рабские рынки даже
самой просвещённой Империи Эбин...
...А в сумрачном Салладоре, где солнце горячо, а подступающие к самому
морю пески жадно выпивают влагу из проносящихся над ними ветров,
существует обычай, по которому при вступлении на трон нового правителя в
жертву Неведомым приносятся по триста тридцать три девушки всех известных
в этом мире рас. Салладор богат, быстрые реки несут с Восточной Стены
крупицы красного золота, обитатели оазисов выращивают но четыре урожая в
год, и царские усекновители, сиречь смотрители над палаческими игрищами,
постоянно толкутся па рабских рынках разбойного Кинта Дальнего или не
признающего никаких законов, кроме собственной выгоды, Семиградья. А в
Кинте Ближнем, владеющем благодатной Аррасской равниной, любой, приписной,
кабальный, земельный серв, дворовый холоп, монастырский тяглец,
завсегдатай долговой ямы или даже раб, в том числе и беглый - любой, кто
захочет вступить в ряды наёмного полка Белых Слонов, тут же получает
полное прощение и грамоту подданства Великого Кинта, родись он хоть на
самом Утонувшем Крабе...
Однако как только речь заходила об этих трёх крупнейших островах в
западном океане, так точные и достоверные сведения сменялись устаревшими
догадками. Империя (или царство) Клешней, распространившая свою власть на
Правую и Левую Клешни, была не столь закрыта от чужестранцев, как сам
остров Краба, однако посланцы Академии давно перестали быть там желанными
гостями. Мало кто сомневался, что Клешни готовятся к войне. Все гадали:
кто же станет первой жертвой - разгульная вольница Кинта Дальнего или
самодовольное купеческое Семиградье? Правда, кое-какие безумцы из числа
лишившихся от чрезмерной учёности волос адептов десятого факультета,
факультета пограничной магии, "глобалистов", как поименовал их Парри, -
кое-какие безумцы из их числа утверждали, что Клешни сперва покончат с
морскими находниками Волчьих островов, воспользовавшись вечными распрями
между людьми, гоблинами, орками, ограми и прочими обитателями этой суровой
земли, обезопасив таким образом свои фланг, после чего Семиградье окажется
"в стратегическом окружении" и враги смогут высадиться вообще где-нибудь
восточнее, например у подножий Железного Хребта...
И ещё, описывая южные пределы, к востоку от границ надменного
Салладора, мэтры - землеописатели скупо, не слишком охотно упоминали
Волшебный Двор. О нет, знание о нём не было тайным, закрытым, запретным -
напротив, об этом говорили только-только начавшим учиться аколитам первого
года.
Волшебный Двор был крепостью Светлых магов в далёких восточных землях.
То были опасные края - не так далеко до Реки, да и вообще... не стоит
оставлять богатые живородящей силой земли без присмотра. Насколько сумел
понять Фесс, жившие там чародеи ни в чем не уступали силой магам Академии,
правда, в отличие от своих западных коллег они никого и ничему не учили.
Волшебным Двором правила великая чародейка Мегана, и, по слухам, с ней
остерегался связываться даже сам милорд ректор...
Фесс жадно впитывал все эти истории, Мир, куда он попал, был суров,
полон опасностей, здесь хватало укромных уголков, куда ни разу не ступала
