Хеон не повел и бровью. Никто не должен видеть его растерянности. У
него в резерве ещё оставалось четыре полных тагата, он имел чем парировать
внезапную угрозу, но чем тогда развить успех?
И всё-таки такое не проигнорируешь.
- Фихте, разверни один тагат поперек дороги этих тварей, а другой
пусть ударит им в бок, - приказал Патриарх. - Ещё один тагат - на
Углежогную, если маги действительно покинули убежище - окуривать их дымом
и расстреливать. Никаких пленных. Они уже не нужны.
- С-слушаю-с, ваше патриаршество, - слабым голосом ответил слуга. Ему,
единственному в Серой Лиге, позволялось быть трусом. Маленькая прихоть
великого Патриарха. Точнее, Патриарха, которого непременно назовут великим
- после этой ночи.
***
Легат Аврамий благополучно провёл свои манипулы в Чёрный Город.
Разумеется, маги не ограничились одним ударом - за первым вскоре
последовал второй, более удачный: легат потерял два десятка человек
убитыми и почти столько же - ранеными и обожжёнными.
В Чёрном Городе на пути когорты стали все чаще и чаще попадаться кучки
людей с неказистым, самодельным оружием. Легионеров окликали; кто-то
находил приятелей.
- Куда идёте? - слышалось со всех сторон. "Ясное дело, боятся, что нас
послали усмирять бунт", - подумал легат. И крикнул - так, чтобы слышала
вся улица:
- Магов бить идём! По слову Императора!
- Ур-р-ра! - истошно завопил кто-то, и этот крик тотчас подхватили
десятки глоток. К рядам легионеров начали пристраиваться люди. Центурионы
не препятствовали. Старые вояки знали - первыми в бою всегда гибнут
новички. Так пусть уж лучше эти, чем свои же воины. Цинично, как и любое
старое солдатское речение.
Однако, углубившись на пять кварталов в паутину улиц Черного Города,
легат понял, что дальше идти церемониальным маршем ему не придётся.
Волшебники успели приготовиться к отпору.
Легат не имел никаких способностей к волшебству-в отличие от
собственной сестры. Однако - и это, похоже, было семейным даром - мог
чувствовать направленную против него магию. Второй удар оказался бы куда
более тяжким, не скомандуй легат вовремя: "Рассыпаться!".
Вот и теперь. Впереди лежала пустая, мёртвая улица, лениво горел
угловой дом на следующем перекрёстке. Врагов видно не было, но они уже
ждали когорту. Ждали и готовили западню.
Первые ряды - принципы - смыкали щиты; далеко за последними шеренгами
триариев арбалетчики приготовились стрелять навесными.
Легат вместе с несколькими телохранителями и сигнальщиками пробрался
на чердак покинутого обитателями дома, Впереди, в кварталах мельинской
бедноты, бесшумно вспух, оторвался и растаял в мрачном небе огненный
пузырь. Над крышами заплясали язычки пламени, там начинался пожар.
- Эдак они весь город спалят, пока мы тут прохлаждаемся! - вслух,
специально для своих солдат, сказал легат. Многие, очень многие имели в
Черном Городе и родню, и друзей.
Щитоносные шеренги застыли. Легат вёл когорту тремя параллельными
улицами - рискованно, однако так оставалась хоть какая-то свобода маневра.
Затаившийся впереди враг ждал. Оно и понятно - ему не было нужды
обнаруживать себя, маги остановили наступление целой когорты одной лишь
тенью своего присутствия.
Аврамий скрипнул зубами. Ничего, кроме разведки боем, ему не
оставалось.
Он подозвал старшего центуриона, вполголоса отдал несколько приказов.
Выкликнули добровольцев. Два десятка отозвавшихся первыми и без колебаний
Аврамий повел за собой - дворами и проулками, не слишком обращая внимание
на заборы и прочие глупости.
Несколько раз в окнах мелькнули перекошенные от ужаса женские лица,
но, конечно же, никто не дерзнул заступить легионерам дорогу.
...Гнилой потемневший забор, кривой сарай, крытый дранкой,
покосившиеся стены старого-престарого двухэтажного дома - внизу помещался
дешевый трактир-харчевня, верхние комнаты трактирщик сдавал внаем. Легат
успел вскинуть руку в последнее мгновение, едва сознания только-только
коснулась смутная тень угрозы.
И вовремя.
Воздух над их головами зазвенел и застонал, рассекаемый невидимыми
клинками. Запоздавшего легионера разрубило надвое, не помогли ни щит, ни
кованый панцирь. Аврамия окатило струёй горячей крови;
однако, как ни быстр был враг, легат, сражавшийся в своё время с
морскими разбойниками, успел заметить скользнувшую по крыше тень,
- Там! - крикнул Аврамий, указывая вверх. Восемь арбалетов ответили
ему дружным, слитным залпам. Имперские арбалетчики были приучены стрелять,
ориентируясь по вытянутой руке легата или центуриона.
Колотясь о дранку раскинутыми руками и ногами, вниз, во двор скатилась
пробитая тремя болтами тощая фигура.
Убитый маг был почти мальчишкой. Наверняка ученик, по крайности -
подмастерье, которому наскоро внушили пару боевых заклятий и бросили в
бой, пока настоящие маги берегут свою драгоценную плоть.
Легат покачал головой. Сейчас им просто повезло... просто повезло. Они
заплатили одним за одного. Но дальше, если на каждой крыше и на каждом
чердаке будет сидеть по такому мальчику, от когорты ничего не останется и
сделать она ничего не успеет.
Они продвинулись на пару домов дальше. И столкнулись со второй
засадой.
На сей раз им повезло меньше, да и заклятие оказалось наложено тоньше
и искуснее. Доски лестницы, по которой они поднимались, внезапно ожили, со
стен глянули вниз чудовищно искажённые зверские физиономии, и легат уже
потом только понял, что это невероятно измененные их собственные лица и
что само заклятье - не более чем кривое зеркало.
Но прежде чем легионеры прорвались сквозь строй деревянных врагов, они
потеряли троих. Одного мага - опять же мальчишку - зарубили, второму
арбалетная стрела пробила правое плечо, и его скрутили.
- Глянь-ка, девчонка! - удивился седоусый центурион, командир
стрелков.
Девушка, тонкокостная, некрасивая, глядела на легионеров, точно мышь
на схватившую её кошку. Аврамий заметил, что кровь из её простреленного
плеча уже не течет.
- Где остальные? - чисто проформы ради спросил он.
- Не скажу! - Девица оскалила мелкие зубки и стала невероятно похожа
на крупную крысу.
- Кончайте сё, - вздохнув, приказал легат. Не было ни времени, ни
возможности допросить девчонку по-настоящему.
Та судорожно всхлипнула, но так ничего и не сказала. И даже о пощаде
просить не стала.
- Повиновение Империи, легат! - Центурион поуставному прижал кулак к
латам. - Не дозволите ль сперва?.. Мы быстро.
- Ума лишился, Клодиус!
- Никак нет, легат, девка эта - из Желтого Угуса, а я слыхал, что они
таковскому посвящены, что ежели ученицу, значить, девственности лишить,
эвто ей хужее смерти. Да вы сами гляньте, легат!
И он с силой рванул за длинный подол.
- А-а-а"! - истошно завопила девчонка, забившись так, что из плеча
разом струёй брызнула кровь. - Не-е-е-ет! Всё скажу! Скажу-у-у!!! Только
не это! А-а-а!!!
Её всю мгновенно покрыли крупные капли пота. На шее судорожно забилась
жилка, зрачки расширились. От ужаса она вообще забыла про магию, Аврамий
не чувствовал сейчас ничего, даже самого слабого присутствия волшебства.
- Связать! - мгновенно распорядился легат. - И помни, девка: станешь
говорить - добром тебя отпустим, нет - ты сама знаешь, что будет. Всю
когорту через тебя пропущу.
Вернулись с добычей.
Тем временем над Мельином уже окончательно сгустилась ночь, однако
беспрерывна полыхающее зарево превратило её почти что в день. То туг, то
там в небо взмывали столбы пламени, иногда сопровождавшиеся грохотом,
иногда, напротив, бесшумные.
Доносились чьи-то крики, то и дело запах дыма перекрывало
отвратительное зловоние, словно кто-то вывалил посреди улицы содержимое
выгребной ямы.
...Девчонка и впрямь рассказала немало интересного.
- Смотри, головой отвечаешь, центурион, - предупредил легат, опуская
на лицо забрало и поудобнее перехватывая меч. - И ты, девка, смотри - если
соврала, я тебя и из подземелий Радуги достану.
- Не соврала я-а-а-а... - послышалось в ответ рыдание.
Когорта развернулась в боевой порядок. Дома, где засели маги-стрелки,
брались по всем правилам военного искусства, под прикрытием арбалетчиков.
Снова и снова, разбившись на группы, высоко подняв щиты, а то и
составив настоящую "черепаху", солдаты Аврамия со всех сторон врывались в
указанный "языком" дом, выбивая окна, двери, а то и используя подвалы.
Короткий визг стрел; сталь и магия сплетались в смертельных объятиях,
навстречу воинам летели молнии, тёк жидкий огонь, воздух оборачивался
жалящей вьюгой ядовитых снежинок - но больше одного заклятья не успевал
сплести ни один маг.
А зачастую не успевал и одного.
Аврамий вновь сам повел центурии в дело.
Затаив дыхание, легат карабкался по приставной лестнице. Чердачное
окно было приоткрыто, и оттуда прямо-таки смердело магией. Снизу, с
первого этажа, уже слышался лязг мечей, рык и проклятья - похоже, этот
чародей оказался мастером Зверей.
Аврамий неслышно взмыл над подоконником, с лету воткнул короткий и
толстый меч в тонкую спину, обтянутую коричневым плащом с пятном от пота
посередине. И отскочил, словно разлетевшиеся волной медно-красные густые
волосы убитой девушки могли укусить.
Продвигаясь, легионеры несли потери, но и маги теряли немало. Когда
ночь перевалила на вторую половину, когорта Аврамия очистила добрых два
десятка кварталов, истребила почти пять десятков молодых волшебников (и
волшебниц, надо признать), потеряла убитыми и ранеными около семидесяти
человек (да ещё сотню присоединившихся к ним горожан) и вплотную подошла
сразу к трём башням - Угуса, Солея и Лива.
Оставалось преодолеть последнюю сотню локтей - и когорта соединилась
бы с гагатами Патриарха Хеона.
Но в этот момент маги дали свободу Нечисти.
Сидри по-прежнему невероятно везло. Без всяких происшествий он достиг
подножия гор и, не задерживаясь, двинулся вдоль хребта на запад, избегая
углубляться в болота. Каменный Престол преусмотрел и такую возможность.
Его посыльные будут ждать Сидри Дромаронга на всех дорогах, какими он
только сможет вернуться.
Гном шагал, улыбаясь в бороду. Он смаковал свою победу, словно старый
пьяница - бутылку хорошо выдержанного вина. Он сгорал от нетерпения - и в
то же время наслаждался каждым мигом ожидания, словно наяву видя
воспрявшие духом гномьи рати, хирд, облаченный в сияющую броню, и Драгнир,
пламенеющий Драгнир, величайшее оружие, когда-либо созданное в пределах
этого мира, оружие, сотворенное для того, чтобы побеждать.
О том, что существует и двойник Алмазного Меча. Иммельсторн,
Деревянный Меч, Сидри забыл и думать. Да и то сказать - кому какое дело до
этой забытой всеми легенды презренных Дану? Они уничтожены (единственное
достойное дело хумансов), а мы, гномы, живы, и у нас теперь есть Драгнир!
Он даже принялся напевать, со страшной силой фальшивя. Раса гномов не
отличалась музыкальными талантами, так же, как эльфы и Дану, -
способностями к строительству подземных чертогов и неприступных крепостей.
Тави устало брела, поднимаясь по очередной бесконечной лестнице.
Девушка вымоталась - магия точно пиявка высасывала из неё телесные силы.
Так бывает всегда, когда приходится долгое время поддерживать какое-то
одно монотонное и простое заклинание, в данном случае - способность видеть
в темноте.
Подземелье, где над телом Кан-Торога воздвигся настоящий курган,
осталось далеко внизу. Тави не сомневалась, что она уже достигла уровня
