вот почему гномы отправили за величайшим сокровищем своей расы только
одного воина - они прекрасно понимали, что лишние секиры привлекут
ненужное внимание.
Тави могла лишь восхититься, насколько четко осуществлен был замысел.
Гномы учли всё, кроме одного - Сидри не имел права погибать. Но с этим
риском Каменный Престол вынужден был смириться.
Алмазный Меч... Тави припомнила смутные предания, что рассказывал
Учитель, когда они проходили историю народа гномов. Величайшее оружие,
когда-либо выходившее из рук подгорных мастеров. Громадный кристалл,
выращенный из единого зародыша-песчинки. Оружие, при помощи которого гномы
надеялись по-иному повернуть ход войны с Дану - войны, в ходе которой
Подгорное Племя и народ Дану почти что полностью уничтожили друг друга.
Страшны и невыразимы словами были те обряды, что творились над
Алмазным Мечом. И никто в целом мире не ведал пределов его сил, на что он
способен в достойной держать его руке. Или в НЕДОСТОЙНОЙ.
Тави настолько забылась, что не почувствовала даже, как внимание магов
- судя по всему, так и не заметивших пока что Сидри, - обратилось на нее.
Она не обращала внимания на медленно стягивающуюся вокруг неё магическую
сеть, незримую и неосязаемую для простого смертного - но не для волшебницы
её ранга.
...Она ощутила опасность, лишь когда путы начали затягиваться. И, не в
силах сдержаться, заверещала, словно зажатая проходимцами сельская
девчонка, которой заворачивают юбку на голову. Попалась! Попалась! Так
глупо попалась!..
Сеть стягивалась туже и туже, отрезая все возможности пустить в ход
магию. Нечто подобное испытывает, наверное, человек с зажатым ртом.
Задыхаясь, Тави собрала все силы и рванулась - раз, другой; всё напрасно.
Силу взять неоткуда. Пленившее её заклятье было наложено очень умело -
быстро и без суеты.
По щекам Тави текли крупные злые слезы. Она, боевая волшебница,
прорвавшаяся в самое сердце тьмы, одержавшая победу в том почти
безнадёжном бою, выбравшаяся на поверхность из каменных гробниц царства
гномов, теперь барахталась здесь, спутанная по рукам и ногам, в ожидании
своей судьбы.
Она не замедлила появиться в лице двух магов в одноцветных алых
плащах. Арк - ну конечно же. Огненные всегда были сильны в Хвалине и его
окрестностях. Оба волшебника были средних лет, бородаты, очень серьезны и
вовсе не казались торжествующими победителями.
- Но она одна! - воскликнул один из них, с седым клоком в
угольно-чёрной бороде и длинным лицом с тонким прямым носом. - А где же
гном? Вы говорили, она должна будет идти с гномом! И где он, я вас
спрашиваю?!
- Не торопитесь, коллега, - сквозь зубы ответил второй, помоложе,
отличавшийся необычным красновато-рыжим цветом не по годам густой бороды.
- Думаю, это она нам сейчас и скажет,
Сохраняя абсолютно спокойное, сосредоточенное выражение лица,
рыжебородый внезапно протянул руку, без всяких церемоний запустив её Тави
за пазуху,
Его руке магическая сеть не препятствовала.
Всё, что оставалось Тави, - истошно завизжать. Что она немедленно и
сделала. Правда, толку от этого всё равно не было никакого. Волшебник и не
думал останавливаться.
- Имеет ли смысл, коллега? Нам нужен гном, - невозмутимо напомнил
чародей постарше.
- Разумеется, имеет, коллега. Я предпочитаю допрашивать, когда
некоторая часть моего тела находится внутри допрашиваемой, а не вне её, -
точно так же серьезно ответил рыжий. - Таков мой метод. Как вам известно,
коллега, я добивался определенных успехов.
- Да-да, разумеется, - вдумчиво кивнул первый.
- А вы сами, коллега? Не желаете присоединиться? - вежливо осведомился
рыжебородый. Руки его уже успели расстегнуть Тави кафтанчик, обнажив
грудь. Теперь эти руки возились с пряжками и крючками пояса.
- Я? О, только после вас, коллега. Да и к тому же... гм... мои
предпочтения в отношении женщин...
- А-а, флагелляция? - догадался рыжий.
- Да-да, вы правы, дорогой коллега. После того как вы закончите, мы
привяжем ее к дереву, и вот тогда я...
- Конечно, что ее жалеть, если потом её всё равно сожгут, - философски
заметил молодой маг. - Ага, ну вот мы и у цели. О, какая прекрасная попка!
Вашей любимой плетке будет где разгуляться, дорогой коллега.
- Вижу и предвкушаю. - Пожилой чародей нервно облизнул губы.
- А-а-а-а! - благим матом заорала Тави. Слезы хлынули уже в три ручья.
Кажется, на сей раз она попалась... действительно попалась... и оставалось
только одно - ждать, пока оба злодея не насытятся сё телом; быть может,
потом их заклятие ослабнет?
Тем временем рыжий стянул с неё штаны. Она последним отчаянным усилием
попыталась сжать колени - напрасная попытка. Рыжий деловито уложил сё на
спину и нагнулся над ней, распахивая плащ.
- Советую вам поторопиться, коллега, - напомнил второй волшебник. -
Гном может уйти далеко. Нам понадобится больше времени, чем планировал
Верховный маг.
- Прекрасно понимаю ваши опасения, дорогой коллега... минуточку... А
ну-ка... у-ух!..
- И-и-и-и! - завизжала Тави.
- Её визг ласкает мне слух, - стыдливо признался пожилой. - Люблю,
когда они кричат. Ух... ух... ух... ух...
- И! И-и! И! О! - Всё, что осталось несчастной Тави, это издавать
подобные бессмысленные звуки. Она чувствовала, как дурманящей волной
накатывает чужая магия, как мутится сознание; она понимала, что волшебники
Радуги не станут прибегать к примитивной игре в вопросы и ответы, они
просто выкачают всё, что им нужно, из сё погруженного в транс сознания; не
исключено, что выйдет она из этого транса беспомощной полуидиоткой.
Скручена! Связана! Изнасилована!
Зажмурившись что было силы, она впилась зубами в губу, прокусила её на
всю глубину и отчаянно завопила от боли и в тот же миг вновь ощутила в
груди знакомую тёплую искру. Она была очень слаба, эта искра, но она
существовала, и Тави не раздумывая бросила заклятье.
Дико заорав, рыжебородый отлетел в сторону, низ живота заливала кровь;
пожилой успел закрыться, по воздвигнутому им щиту в землю скользнул
дробящийся поток разноцветных искр - разорванное и скомканное заклятие
Тави.
Однако проклятая сеть всё-таки лопнула.
Рыжебородый маг всё продолжал орать, катаясь по земле и оставляя за
собой кровавый след. Пожилой, изрядно побледнев, но не лишившись
самообладания, вскинул руки перед грудью в классической позиции для
атакующей магии. Тави чувствовала его Силу - чародей был опытен, и сейчас,
конечно же, дело придётся иметь не с потоком чистой Силы.
Однако она ошиблась. Чародей использовал те мгновения, пока Тави
копила мощь для второго удара, не для собственной атаки, а чтобы послать
сообщение своим. Тави уловила его общий смысл, но ни сбить с курса, ни
исказить послания уже не сумела.
Её атака стиснула мага тысячами невидимых щипцов, раздирая кожу,
норовя добраться до глаз; однако и маг оказался непрост, он сохранил
достаточно сил, чтобы вжать столько же крепчайших алмазных клиньев в
смыкающиеся стальные челюсти.
Первый раунд закончился вничью, и Тави посмотрела на старого
волшебника с некоторым уважением. Тот, конечно, был садистом и
извращением, но свое дело знал крепко.
Тави пришлось потратить некоторое время, приводя себя в порядок. Маг
использовал эти секунды как нельзя лучше. Земля под ногами девушки
внезапно раздалась, открылся пышущий жаром провал, откуда к её щиколоткам
потянулись десятки иссиня-чёрных уродливых лап - отвратительных пародий на
человеческие руки.
Девушка отбила это венцом жёлтых молний. Маг ответил вихрем из мириад
мельчайших стальных снежинок, каждая из которых резала точно бритва.
Рыжебородый тем временем затих и лежал лицом вниз не шевелясь.
Волшебник и Тави обменялись ещё несколькими выпадами. Наверное, дойди
дело до предметной волшбы, презираемой чародеями Радуги, девушка одержала
бы верх, но в тех заклятиях, что на языке Гильдии магов относились к
категории "mind-casting", - силы оказались равны.
.-Исход дела решил самый что ни на есть простой и грубый удар носком
сапога в причинное место. Маг взвыл и повалился ничком. Тави с жестокой
яростью размахнулась кинжалом и, пропустив мимо ушей запоздалое "пощади!",
до конца дослушала предсмертные хрипы и бульканья старика.
Однако она знала, что маг успел подать весть своим. И это значило, что
погоня не заставит себя ждать, У молодой волшебницы оставалось совсем мало
времени, чтобы настичь Сидри и по-свойски потолковать с ним.
Рыжебородый чародей, похоже, был мёртв. Земля подле его тела вся
пропиталась кровью. Тави усмехнулась, походя пнула труп сапогом и плюнула
убитому на затылок.
***
В подземелье, где укрывался Патриарх Хеон с приближенными, царила
тяжелая тишина. Дело поворачивалось совсем не так, как хотелось бы Серым и
как оно шло всю первую половину ночи. Шесть башен из четырнадцати удалось
в конце концов взять; однако остальные пока держались, и держались крепко.
Тагаты увязли в выплеснувшейся из катакомб лавине Нечисти, с трудом
сдерживая её натиск. Фланговым ударом тварей удалось лишь остановить, но
не отбросить. А за ордами Нечисти осторожно, как бы ощупью, двигались
маги. Гонцы уже доложили Патриарху, что происходит с немногими воинами
Лиги, имевшими несчастье ранеными или оглушенными попасть в руки чародеев.
От этих известий стало не по себе даже привыкшему ко всему Хеону.
И ни одному из ночных воинов не удалось даже близко подобраться к
покинувшим свои убежища волшебникам.
Патриарх нагнулся над подробным чертежом Мельина. Гонцы то и дело
приносили новые вести, специально приставленный к чертежу слуга
переставлял разноцветные фишки, отмечая положение сражающихся тагатов,
восставших толп мельинцев, Нечисти и вообще всего, что передвигалось в
городе. Имперские когорты увязли в лабиринте улиц сразу за Кожевенными
воротами - точнее сказать, за бывшими Кожевенными воротами. На помощь от
Императора рассчитывать не приходилось.
У Патриарха Хеона оставался в резерве один-единственный свежий тагат.
Все остальные уже были введены в бой, понесли потери; следовало бы отвести
их в безопасное место, но, увы. Нечисть, которую никто не принимал в
расчёт, спутала все карты.
И всё-таки Хеон продолжал бороться. Серые держали в кольце четыре
башни магов, ещё две штурмовали толпы озверевших от всех чудес нынешней
ночки мельинцев; Нечисть удавалось пока сдерживать, к тому же немало
тварей увлеклось охотой за безоружными горожанами, истребляя всех
поголовно, уже не ради еды, а чтобы только удовлетворить дикую жажду
убийства.
.Маги знали, кого пускать в город.
Однако ночь рано или поздно кончится. Днем Серые сражаться не любили;
Патриарху Хеону надо было найти способ переломить ход сражения. Конечно,
лучше всего для этого подошла бы парочка свежих имперских легионов, их
можно бросить в лоб, пусть погибают, не свои, не жалко; а резервные
тагаты, зайдя с флангов и тыла, довершили бы разгром.
Но пары легионов не было, имелась одна-единственная когорта, с боями
берущая дои за домом, квартал за кварталом - и всё-таки продвигающаяся
медленно, слишком медленно.
- Мэтр Ланцетник! - окликнул Хеон мага-ренегата. - По-моему, пришла
пора привести в действие кое-что из наших трофеев. Нет ли у нас под рукой
чего-нибудь подходящего? Например, чтобы загнать Нечисть обратно в
катакомбы и запечатать выход - хотя бы на время?
- Есть, экселенц, - проскрипел Ланцетник. - Есть такой талисман, очень
мощный, взятый...
- Подробности можно опустить, мэтр. Действуйте!..
