пойдёте во второй линии сразу за стрелками. - Император поднял сжатый
левый кулак, провёл пальцами правой руки по белой латной перчатке. - Мы
примем бой. И потом будем прорываться прочь из города. Навкратий! Пошли
глашатаев. Пусть все мои подданные, кто сохраняет верность присяге, уходят
вместе с войском. Пусть глашатаи обойдут сколько возможно улиц, возвещая
мою волю.
- Повиновение Империи! - глухо сказал немолодой центурион,
командовавший двумя дюжинами императорских глашатаев.
Аврамий, не получив разрешения идти, по-прежнему стоял навытяжку.
Император повернулся к нему.
- Ступай, мой Аврамий, ступай. Я знаю, твои люди выдержали тяжёлый
бой... и я обязательно дал бы вам отдохнуть. Но не сейчас. На счету каждый
меч. Нам предстоит справиться с полусотней магов Радуги.
- Повиновение Империи, - севшим голосом ответил Аврамий, отдал честь и
поспешил к своим людям. Отдать приказ готовиться к бою, из которого ни
один из них скорее всего не вернётся.
***
Отпустив Аврамия, Император смотрел, как легат легко, несмотря на
тяжесть кованых доспехов и щита - командир когорты сам носил щит, не
доверяя оруженосцу, - легко бежит к своим манипулам, как что-то командует
и покрытый копотью строй чётко, как на параде, разворачивается,
направляясь в глубь мельинских улиц.
Браво идут... и всё-таки в этом бою надежда, увы, не на мечи. А вот на
эту латную рукавицу, словно вторая кожа облегающую сейчас левую руку
Императора.
"Сейчас и всегда, человече! - неотступно звенел в ушах ответ той
неведомой Силы, что жила в этой перчатке.
Она будет сражаться за меня? За себя саму? Или за своего неведомого
творца?
Впрочем, неважно. Маги приближаются. Сейчас всё и станет ясно.
Император стоял недвижно, точно статуя. И немногие окружавшие его
сторонники, особенно из старых, выслужившихся ветеранов, перешёптываясь,
находили в нём большое сходство с его покойным дедом, великим воителем,
кто железной рукой подавил баронские бунты в западных и южных провинциях и
едва было не воссоединил всю Империю - и точно воссоединил бы, кабы не
козни всё тех же магов... ...Теперь все можно было списывать на их козни.
...Когорта Аврамия скрылась за домами, утекла, словно ручейки талой воды,
в трещины улиц; легионеры спешили занять позиции, прикрыть стрелков Суллы
- и самим ждать момента для страшного и сокрушительного удара накоротке.
Подошли Фибул и Навкратий, за ними следом - дюжина центурионов и
несколько десятских.
- Каковы будут приказы, повелитель? - Старый легат смотрел прямо и
бесстрашно. Вся жизнь солдата - легионера, десятского, урядника, сотника,
центуриона и, наконец, легата - проходит в убеждении, что умереть в своей
постели для них недоступная роскошь. Наверное, потому в поблёкших с годами
глазах читается сейчас такое неколебимое спокойствие и невозмутимость.
- Сулла продержится недолго, - отрывисто проговорил Император. - Его
вскоре сомнут. Нам надо истребить как можно больше магов и прорываться из
города. Здесь больше делать нечего. Забрать казну, имперские реликвии - и
уходить. Фибул, возьми мою охрану... всю... и сотню своих ветеранов.
Доставите сюда казну. Полагаюсь на тебя, старый друг. Ступай. Мы
постараемся продержаться тут сколько возможно.
- Повиновение Империи, - спокойно отсалютовал старый легат. - Воля
Повелителя священна и будет исполнена. Ручаюсь в том своей жизнью.
Фибул четко выполнил уставный поворот кругом и махнул рукой Ким-Лагу,
командиру Вольных. Тот молча сделал знак остальным воинам.
-А теперь подождём... - проронил Император, когда небольшой отряд
скрылся в ведущей к дворцу улочке.
Ждать пришлось совсем недолго.
ГЛАВА 5
Когда Клара открыла глаза, первое чувство было - опасность. Боевой маг
обязан чуять такое за милю. Чуять и избегать - или наносить сокрушительный
упреждающий удар. Схватки грудь на грудь хороши на турнирах. В Гильдии
боевых магов ценились чистые и быстрые победы, по возможности малой кровью
среди сил нанимателя.
Тьма казалась настолько плотной, что давила словно вода на глазные
яблоки, заставляя болезненно щуриться. От жесткого пола тянуло холодом и
сыростью;
пахло нечистой водой, плесенью, старым камнем. Пахло здесь и смертью,
а также существами, что любят лакомиться трупами.
Руки и ноги Клары были свободны. Правда, сама она - раздета донага.
Волшебница не шевелилась. Есть много чувств, кроме зрения, слуха,
обоняния, вкуса и осязания. Простые смертные называют их все одним словом
"шестое", хотя на самом деле чувств этих гораздо больше шести.
"Так, кажется, цела. Ничего не сломано. Ран нет. Это хорошо... А вот
что плохо - так это сосущая пустота в груди, там, еде у мага всегда
теплится огонёк его Силы. Что такое?.. Нет совсем, исчез, погас или?.."
Несколько томительных минут она вслушивалась в себя. Нет, хвала всем
даймонам и богам, это просто такой мир, где её способности не действуют.
Такое случалось, хоть и очень редко. Попадались среди бесчисленных
миров Великой Сферы такие, что пронзавшие их магические потоки отчего-то
не взаимодействовали с материальной плотью этих миров - даже у истинных
магов, рождённых в Долине и изначально обречённых на служение Волшебству.
В Гильдии сохранились описания трёх таких миров. Не исключено, что Клару
заточили в одном из них.
Впрочем, маг Долины способен на многое и без всякого волшебства. Пусть
нельзя зачерпнуть сил из окружающего мира -зато они есть в тебе, пусть
немного, но есть.
Сперва Клара хотела как следует разглядеть внутренности своей камеры -
или куда там сё бросили? - но, по здравом размышлении, отказалась от этой
мысли. Сил мало. Их надо беречь... беречь на самый крайний случай вроде
повешения, колесования или сожжения. Все эти способы физического
воздействия на магов Клара очень не любила. Её саму сжигали ни много ни
мало трижды.
Она продолжала лежать неподвижно. Если ее не убили сразу - значит,
похитителям от неё что-то нужно. Это могла оказаться и церемония публичной
казни, но так или иначе они не попытались расправиться с ней сразу же и
по-тихому, что заставило Клару немедленно преисполниться к ним величайшего
презрения. Идиоты. Они не понимают, что теперь с ними расправится она и
второй раз её мельинская ошибка уже не повторится. А потом она приведёт
сюда хоть всю Гильдию, и они зальют этот мир огнём от горизонта и до
горизонта, буде им придет такое в голову и не вмешаются местные боги.
Впрочем, доводилось нам переведываться и с богами.
Тьма внезапно изменилась. Нет, в неё не проникло ни единого лучика;
волшебница почувствовала присутствие трёх живых существ; потянуло едва
заметным кислым запахом.
Перестукнули копыта.
- Эй, чародейка! - послышался осторожный оклик. - Мы знаем, ты
вернулась в себя.
Говоривший пользовался языком Долины, и это Кларе сильно не
понравилось.
- У нас не принято лишать даму одежды, если с ней хотят говорить, -
надменно-королевским тоном проронила она.
- Нам надо было убедиться, что ты не скрываешь на себе никаких
амулетов, - почти извиняющимся тоном произнёс голос.
- Ну я как, убедились? - невозмутимо поинтересовалась Клара.
- Убедились, чародейка, ты можешь получить своё обратно...
- Вот тогда и поговорим, - отрезала Клара. - Да, и я хочу, чтобы здесь
было светло. Терпеть не могу сумрака. У меня в темноте без косметики
нездоровый цвет лица.
- Твои желания несложно выполнить, волшебница. - Упругий воздушный
толчок, и возле правой Клариной руки упал тугой сверток с одеждой.
Несколько мгновений каких-то перешёптываний - тьма сменилась неярким
светом.
Сузив до предела зрачки, Клара рассматривала своих пленителей.
Один из них имел гротескный вид рогатого получеловека с поросшими
густой грязно-серой шерстью козлиными ногами. Над ушами торчали
залихватского вида витые рога.
Двое других выглядели точь-в-точь как те, что захватили Клару в
Мельине. Они парили на высоте примерно человеческого роста, больше всего
похожие на исполинских скатов, только с пучком щупалец возле провала
пасти, как у морских кальмаров. Глаз их Клара не разглядела - провалы на
гладкой коже были залиты темнотой.
- Отвернитесь! - скомандовала волшебница. - У нас не принято, чтобы
другие глазели, как дама одевается.
Козлоногий послушно отвернулся. Два летучих существа тоже
повиновались, но с явной неохотой.
Пока волшебница одевалась, выяснилось, что сё одежда с патологической
аккуратностью избавлена от всех тех небольших сюрпризов, что всегда имеет
с собой любой боевой маг на случай внезапных и непредвиденных осложнений.
Здешние хозяева понимали толк в чародействе.
- Где мои вещи? - крайне неприятным голосом осведомилась Клара:
примерно как тёща, справляющаяся у зятя, где он шатался всю ночь и почему
от него разит чужими духами. - У меня с собой было много.
- Мы взяли их, потому что иначе ты могла убить наших, - последовал
донельзя откровенный ответ. - Мы предприняли естественные меры
предосторожности, волшебница. Думаю, на нашем месте ты поступила бы точно
так же.
- Это не ваше дело - рассуждать, как бы я поступила, - нагло заявила
Клара. - Если вы хотите вести со мной переговоры...
- Да. Мы хотим, чтобы ты передала своим собратьям в Долине только одно
- уйдите с нашей дороги или мы вас растопчем. Мы ничего не имеем против
вас. Нам просто нужна дорога. А вы - вы как камень на ней. Нам не обойти
вас. Мы можем вас только убить. Но мы не стремимся к зряшной жестокости по
отношению к высшим существам, к которым все принадлежим.
Козлоногий говорил ровным голосом, он старался сделать его донельзя
сухим, почти безжизненным, однако Клара явственно ощущала кипевшую в нём
ярость,
- Вот как? - Клара оделась и теперь демонстративно осматривалась в
поисках стула или кресла. Увы, не было видно ничего, кроме небольшого
пятачка каменного пола - за пределами узкого круга света клубился мрак. Ни
стен, ни потолка разглядеть было нельзя,
- Именно так, волшебница. Мы наблюдали и поняли - единственная сила,
способная нам помешать, - это вы. Уйдите отсюда и дайте нам дорогу. Вам
ведь все равно, где жить.
- Это ещё почему? - возмутилась Клара. - Наши дома, наши поля, наши
сады...
- Возродите их в другом месте, волшебница, - сухо заявил козлоногий. -
Вам это далеко не так трудно, как низшим формам, населяющим здешнюю
реальность.
- Не так трудно, это верно, - прищурилась Клара. - Но не кажется ли
тебе, уважаемый, не знаю твоего имени, что это не лучший способ вести
переговоры - хватать меня, утаскивать в плен, оскорблять, раздевая догола?
- Согласен, - через силу выдавил из себя козлоногий. Один из парящих в
воздухе "скатов" несколько раз яростно хлестнул шипастым хвостом
вправо-влево, со свистом рассекая воздух. Сильно запахло кислотой.
- Спокойнее, спокойнее, - повернулся к нему козлоногий. - Это
неизбежно. Проигравшие всегда пытаются скрыть свою горечь за напускной
бравадой и пустыми словесными оскорблениями.
Клара демонстративно задрала нос. Первый успех - ей удалось вывести
врага из равновесия.
- Да, да, волшебница, - козлоногий вновь обращался к ней. - Я
согласен, это невежливо, некрасиво и грубо. Правда, мы не признаём законы
этого мира, но всё равно, - его аж перекосило, - прими наши искренние
извинения.
В искренности козлоногого Клара-то как раз и сомневалась больше всего.
- Почему же вы не обратились к Совету Долины? К Архимагу, в конце
