тесаться и укладываться в сруб. Потом настал черёд камней - самим
сложиться в печку. Тави хлопала в ладоши и хохотала, глядя на это чудо.
- Эх, давненько я ничего не строил, - вздохнул чародей после того, как
работа была окончена. - Д приятно, знаешь. Словно и не было ничего... - Он
вздохнул и оборвал фразу.
Несмотря на все уговоры Тави, Акциум так и не открыл ей своего
прошлого. Для ученицы могущественного волшебника оно осталось тайной за
семью печатями.
Девушка и волшебник остались здесь, у подножия зловещего кургана.
Волшебник ни за что не хотел покидать проклятого места, как Тави его ни
упрашивала.
- Ковен козлоногих мы до конца еще не уничтожили, - втолковывал он
девушке. - Мы приостановили их, мы облегчили участь магов Радуги,
сдерживающих натиск врага, но до конца дыра ещё не заделана. Да и, кроме
того, разве только в дыре дело? Задача в том, чтобы враг раз и навсегда
забыл сюда дорогу. Я ломаю себе голову над тем, как сделать этот мир для
врага и вовсе невидимым, как бы несуществующим. Пока вот что-то ничего не
придумал.
- Ты придумаешь. Учитель, как же иначе! - с жаром воскликнула Тави.
- Так ведь это посложнее, девочка, чем сложить дом или чем лаже
провидеть собственное будущее, - печально улыбнулся маг. - Беда всего
волшебства - и древнего, и нового, - что оно очень уж неохотно берется за
необычные задачи. Магия формальна, в ней слишком большую роль играют
заклятия - то есть, по сути, формы, в которые маг облекает свою силу. Вот
сейчас мы и становимся заложниками этого. Эх, эх, вот если бы я мог
позвать на помощь...
- Кого? - немедленно спросила Тави.
- Ты их не знаешь. Когда-то эти двое были моими врагами, потом...
потом злость и обида прошли. Нас по-прежнему нельзя назвать друзьями, но,
во всяком случае, некое понимание... было достигнуто. Э-эх! - Акциум
вздохнул. - Ну да ладно. Я чувствую, ждать нам осталось недолго... даже и
домик этот обжить не успеем... Император движется к Мельину.
- Ну и что? Какое нам дело до Императора? У него своя война, а у нас -
своя.
- Нет, - покачал головой чародей. - Я ощущаю его приближение. Раньше
такого не было. Его война перестает быть только его делом. Кажется, она
коснётся и нас. Ну ладно, хватит разговоров, давай спустимся вниз,
посмотрим, что там и как.
Внизу, в подземной погребальной камере, ничего не изменилось.
Неподвластный тлению, в странном смешении не-жизни и не-смерти, лежал труп
вырвавшегося из саркофага чудища. В его тени сознания ничто не изменилось.
И жуткие видения надвигающейся Бездны больше не тревожили Тави. Хотя -
она знала - враг никуда не делся. Он просто притаился, где-то за пределами
и Мира, и Междумирья, в недоступных человеческому пониманию областях
реальности, терпеливо подготавливая свой новый штурм.
Чародей и его ученица вернулись на поверхность. Оба чувствовали, что
передышка будет очень короткой.
Войско гномов после одержанной победы недолго простояло на месте.
Потеря даже и двухсот бойцов для армии, не насчитывающей и пяти тысяч
секир, весьма чувствительна. Надо действовать быстро, пока проклятые
хумансы растерянны, надо идти вперед, где за горизонтом затаился неведомый
пока что враг, где наверняка скапливаются новые имперские легионы, где
лежит проклятый город проклятого народа - Мельин. Надо, не теряя времени,
идти туда. Прочие города подождут! Драгнир должен отведать крови
Императора людей - и тогда владения хумансов рухнут, а сами людишки
обратятся в бегство. Поясной Тракт вёл небольшую рать гномов прямо на
восток - туда, где все яснее и чётче обрисовывалась грозная тень
неведомого врага.
***
Имперская армия в срок и без всяких происшествий достигла мельинского
пепелища. Отправленные на запад разведчики принесли весть, что гномы, не
отвлекаясь ни на что, скорым маршем двигаются к столице.
- Песни поют, мой повелитель, - добавил вернувшийся центурион, старший
над одним из дозорных отрядов. - Красиво идут. Легко. Мы нападать не
стали.
- Всему своё время, - ответил Император и отпустил солдата.
За спиной имперцев осталось мёртвое мельинское пожарище. Миновало
всего несколько дней, но стоило поработать снегу, и чёрные руины стали
казаться невообразимо древними. Из города ушли даже мародеры. Однако
воинский лагерь Императора возле северных ворот жил, являя разительный
контраст с опустевшим хаосом бесформенных развалин в пределах кольца стен.
Когорты и манипулы получали пополнение. Сформированный Императором
учебный легион исправно муштровал новобранцев. Напуганные размахом войны,
явились кое-кто из баронов с изъявлениями покорности и задержанными было
по смутному времени податями. Явилась депутация мельинских купцов,
рассеявшихся после гибели Мельина по окрестным городам. Эти долго вели
хитрые речи, сводившиеся в общем к тому, что от войны один убыток и что её
пора кончать. Правда, положенный налог они всё же снесли.
Навстречу Дану Император разведчиков не отправлял. Вместе с Фессом они
оживляли магическое зеркало - и Император долго смотрел на лицо той, что
несла Деревянный Меч. Он досконально изучил каждую её чёрточку. Он знал,
как она смеется, как плачет; иногда ему казалось, что он способен читать
по сё губам, хотя это, конечно, было не более чем иллюзией - языка Дану он
всё равно не знал.
Дану шли тоже очень быстро. И тоже не ввязывались ни в какие стычки.
Войскам был отдан строгий приказ не пытаться преградить им путь. С магией
Деревянного Меча Император мог справиться только сам.
Небольшой конный отряд, который он отправил навстречу гномам -
тревожить их издалека стрелами, - вернулся ни с чем.
- Славно муть какая-то глаза застит, как только к ним подъедешь, -
виновато оправдывался легат, стоя на одном колене перед Императором. -
Стрелы поверх голов летят. А у них арбалеты - что ни болт, так по месту. Я
целый десяток там даром потерял...
- Видишь? - сказал Император Фессу, когда легат был отпущен восвояси.
- Мечи защищают тех, что собрались вокруг них словно около знамени.
Бессмысленно посылать против них мои войска. И ещё более бессмысленно
пытаться взять числом.
Фесс вновь вздохнул. Ему очень не нравился замысел Императора. Внешне
всё выглядело очень логично, но... Когда имеешь дело с артефактами такой
мощи, никогда нельзя быть уверенным в том, как они себя поведут. Если же
Мечи объединятся - перед ними не устоит никакая магия.
За эти дни бывший воин Патриарха Хеона свыкся с мыслью о том, что
домой ему уже не вернуться. С помощью Искажающего Камня Фесс долго и в
мельчайших деталях восстанавливал всё случившееся в подземельях башни
Кутула. Сперва он решил, что его чары разрушило вырвавшееся чудовище, -
кстати, где они кружат, чего ждут? Ни одно так ни разу и не показалось, -
однако многократно повторенный опыт дал иной ответ. Всё было сделано
правильно. Заклятие потеряло силу, потому что перестало существовать то,
на что оно было нацелено. Маяка, что всегда был рядом с домом, больше не
существовало или по крайней мере не было на прежнем месте.
Сперва накатило отчаяние. И только тренированная воля - о нет, не
боевого мага, не жителя тёплой и уютной Долины, а воля ночного воина,
воина Серой Лиги - помогла остаться в живых, а не броситься на остриё
собственной глефы. Долины нет! Как такое могло случиться? Что произошло с
ней? Все погибли? Какой-нибудь безумный магический эксперимент, обративший
его старый дом в ничто?
"Нет, - сказал он себе. - Ты гадаешь, а от этого только хуже.
Искажающий Камень не может помочь тебе в этом. Правды ты не узнаешь уже
никогда. Значит, привыкай к мысли, что этот мир и есть теперь твой
настоящий дом. Ты - советник Императора. Отныне правда этого мира есть
твоя правда, Фесс. Забудь о Долине. Очень может быть, что она вовсе даже и
не погибла. Очень может быть, что просто по каким-то причинам сбился
прицел твоего заклятья. Очень может быть... да всё что угодно! В конце
концов, Долина не прибита сапфировыми гвоздями к небосводу. Конечно, для
этого требуются огромные силы, но переместить её вполне можно. Мысль
совершенно бредовая - кому и зачем понадобилось такое? - но ничуть не хуже
предположения, что дом тетушки Аглаи погиб в огне. Вероятность та же". А
иных причин Фесс, как ни старался, измыслить не мог.
Никто не догадывался, что у него на душе. В имперском войске он все
ещё оставался почти что чужаком. Приближённые Императора, старые служаки,
легаты и старшие центурионы, сторонились непонятного малого, вдобавок
умеющего колдовать.
Естественно, к императорскому войску стягивалось немало лихого и
веселого люда, в том числе и вполне симпатичных девиц, промышляющих
известным и верным среди солдат делом. Фесс только морщился при одной
мысли о них. Нет. Он не монах, не святой, но - после. После того, как
завершится эта величайшая в его жизни Игра, смертельно опасная, гибельная,
завораживающая... Два Меча, два могущественных создания древней магии, к
которой все привыкли относиться столь пренебрежительно. Помимо воли самого
Фесса, они захватывали воображение, вытесняя все прочие мысли. Поэзия
схватки, дикая песнь смерти поневоле завораживали. Взглянуть на них!
Сойтись в бою с их обладателями! И самому узнать, чего стоят всякие там
древние пророчества и легенды! И - как знать? - не удастся ли и ему
наложить руку на эти сокровища?
Конечно, Фесс не раз и не два спрашивал себя, почему Радуга не
пытается напасть? Из осторожности Император разбросал легионы, расположив
их внутренние лагеря довольно далеко друг от друга - чтобы их не накрыло
какое-нибудь особо мощное заклятье Радуги, вздумай Семицветье всё-таки
обратить внимание на его войско.
И всё же, вновь и вновь - почему? Семь Орденов сильны. И тем не менее
Императора встретили только маги младших ступеней. Где же магистры, где
командоры, где, в конце концов, Верховные маги? Или же они тоже догадались
о вырвавшихся из векового сна Мечах и теперь выжидают, пока гномы. Дану и
имперцы не ослабят друг друга до такой степени, что Радуге потом не
придётся даже марать рук? Очень может быть... Семицветью не жаль красивых
дворцов и не жаль людей - здания можно построить заново, а детей бабы и
так нарожают. Что магам до их горя и страданий?..
Однако хуже всего - это слухи и знамения, что расползаются по
имперским землям со скоростью лесного пожара под сильным ветром.
Грядет возвращение Спасителя. Ибо два Зверя уже свободны и вот-вот
падут оковы на третьем. Покайтесь все, кто может, потому что близок уже,
близок Последний Суд!
Архиепископ Мельинский тоже не остался в сожжённом городе,
благоразумно убравшись от него подальше, в свою зимнюю резиденцию на самом
южном берегу Империи; оттуда он продолжал рассылать свои воззвания и
призывы к покаянию. Император, как мог, охранял от полубезумных монахов
свои легионы, но ведь всем поголовно уши не заткнёшь!
...До Перелома Зимы оставалось всего два дня, когда секреты принесли
долгожданную весть - отрад Дану приближается к Мельину. Гномам тоже
осталось не более двух-трёх переходов.
ГЛАВА 15
Мой Император, легионы готовы.
- Хорошо, Клавдий. Ступай, я позову тебя, как только приму решение.
- Повиновение Империи! - Легат отсалютовал и вышел из шатра.
- Что скажешь, советник Фесс? - повернулся Император.
- Мой повелитель, здесь присутствует граф Тарвус. Мне невместно
говорить раньше его.
- Вообще-то на советах у повелителя младшие говорят первыми, -
