Два пограничных легиона, Двенадцатый и Четырнадцатый, вкупе с поспешно
набранным городовым ополчением западных краев - еще шестнадцать полных
когорт, хотя, конечно, этим шестнадцати когортам до настоящих как от земли
до неба. Вполне достаточно сил, чтобы раздавить очумевшую от собственной
дерзости и невероятной доселе удачи горстку вторгшихся, едва ли полные
пять тысяч секир. Имперцев собралось почти двадцать четыре тысячи. Более
чем достаточно.
Командовавший здесь легат - немолодой, прошедший не через один бой
ветеран - в победе не сомневался, однако и о враге судил здраво. Гномы -
противник опасный и упорный. Прочность их доспехов позволяет хирду
выстоять даже под градом арбалетных стрел; разорвать его стальную стену
могут разве что ядра катапульт или окованные брёвна, посылаемые большими
баллистами. Конечно, очень хорошо подействовала бы магия - но, увы,
впервые за много-много лет легионы шли в бой, не имея поддержки
волшебников, Бросать против хирда необученную, горячую пехоту - всё равно
что плескать на стену водой, с той только разницей, что здесь будет не
вода, а кровь. Конечно, имей легат вдоволь конницы, особенно конных
лучников, он измотал бы гномов непрерывным градом стрел, заставил бы день
и ночь стоять в строю, ни на миг не ослабляя пряжек доспеха. Но, увы,
конница осталась далеко на юго-востоке, на степных рубежах Империи. А
легат привык не сожалеть, а действовать.
Два легиона регулярной армии преградили гномам дорогу. Тракт выбегал
здесь из леса на широкое поле, плавно повышавшееся к востоку, так что
атакующим пришлось бы одолевать очень длинный, хотя и достаточно пологий
склон.
Во второй линии, за наспех выкопанным неглубоким рвом, за частоколом
стояли шестнадцать ополченских когорт. Легат опустошил арсеналы, раздав
все арбалеты, какие только имелись. Опытные лесовики северо-запада пришли
с испытанными боевыми луками в полный рост человека. Охотники похвалялись,
что из такого за полсотни шагов гнома можно нанизать на древко, словно
тетерева.
Легат не забыл о резерве - три лучшие когорты он оставил при себе. Он
сделал всё правильно. И не сомневался в победе.
Больше всего он опасался, что гномы станут избегать боя. Или паче
чаяния повернут назад, постаравшись уйти в ещё не разорённые края.
Однако ни одному из этих опасений не суждено было сбыться.
На рассвете дозорные заметили небольшую армию Подгорного Племени,
спокойно и без лишних слов выстраивающуюся в боевой порядок. Легат
усмехнулся - ну, конечно же, три хирда. Один главный, в середине, и два
небольших прикрывают фланги. Ни легкой пехоты, ни стрелков, ни тем паче
конницы. Бока и спина этого войска открыты. Резервы гномы презирают. Все
стремятся кинуться в бой с самой первой минуты.
Что ж, пусть их...
На предложение прислать парламентёра гномы не ответили. Имперские рога
напрасно трубили известный всем в Северном Мире сигнал. Три хирда
спокойным шагом двинулись вперёд.
Легат Марк знал, что гномы порой скрепляют щиты цепями - чтобы никто
не мог разорвать строя, поддавшись, к примеру, панике. Судя по тому, как
ровно шли три гномьих отряда, они поступили так и на сей раз. Лес длинных
пик опустился - конным через них не пробиться.
Все схватки империей с гномами отличались всегда упорством и
кровопролитностью. Подземные обитатели не признавали слова "сдача", даже
если эта сдача оказывалась весьма почётной - с сохранением оружия,
например.
- Катапульты! - приказал легат.
Метательных машин у него было немного, однако гномам предстояло идти
по открытому полю. Каждое ядро, что попадёт в цель, будет стоить жизни
нескольким их воинам. Легат не собирался заставлять умываться кровью свои
легионы.
Мастера целились верно, камни взмывали высоко в воздух, ложась точно в
цель. Главный хирд не дрогнул, несмотря на оставшиеся позади него
недвижные тела. Гномы лишь перешли на легкий бег, и легат завистливо
вздохнул - в такую атаку свои легионы он повёл бы только шагом, сберегая
силы людей, да ещё постарался бы дать передышку, если б не обстрел. А эти
- вон, хоть бы что!
Баллисты оказались несколько более действенными, удачно пущенное
бревно пробило настоящую брешь в стене первых рядов хирда, и легат вновь
убедился - да, для этого боя щиты у гномов скованы цепями.
Настало время арбалетчиков.
Стоявшие в промежутках между манипулами стрелки старались как могли.
Самострелов было много, одному арбалетчику помогали двое-трое заряжающих,
и болты хлынули потоком. Опытные воины целились поверх щитов - гномы
падали. Правда, немногие - подземная броня была очень хороша, - но
всё-таки падали, и невидимые командиры отдали приказ к атаке.
Именно этого и ждал Марк.
- Буксинщики, не спать!
Строй легионов дрогнул. Манипула за манипулой двинулись вперёд.
Предстояло показать преимущества хорошо обученных солдат над горячими,
конечно же, кипящими ненавистью, но далеко не столь добротно вышколенными
низкорослыми бойцами.
У гномов стрелков было мало. Может быть, сотня-другая, не больше. Они
били из третьего ряда, над плечами копейщиков второго и щитоносцев первого
- какой уж тут прицел! Легионеры прикрылись щитами, почти не неся потерь.
На уже выбеленной первым снегом равнине быстро сближались правильные
четырёхугольники войск. Империя по праву гордилась своими легионами -
никто не нарушил строя. Манипулы чуть разомкнулись, вот они уже совсем
рядом с гномами...
Торжествующий рёв сотен и тысяч глоток. Легионные знаки с василисками
Империи плывут в холодном воздухе. Кажется, манипулы вот-вот ударят
накоротке, кинутся со своими короткими мечами на длинные копья, но нет -
взмах руки центуриона, первый ряд легионеров со всей силы мечет пилумы,
целясь в щиты хирда, и тотчас же поворачивает назад, солдаты проходят
сквозь разомкнувшиеся шеренги, занимая места в тылу, а в это время уже
летят пилумы второго ряда, третьего, четвёртого...
Сложнейшая атака, годная именно против такого, тяжеловооружённого и не
слишком подвижного, врага. Сплошной ливень тяжелых пилумов, щиты
стремительно превращаются в подобия здоровенных, вставших на дыбы ежей, а
легионеры уже рядом, свистят мечи - самые ловкие пытаются рубить древки;
легковооружённые накидывают петли из сыромятных ремней на копья (еще один
рискованный, но действенный прием), подтянувшиеся пращники мечут через
головы воинов глиняные шары, что, разбиваясь, расплескивают вокруг себя
чёрную, мгновенно вспыхивающую на воздухе жидкость...
Конечно, прорвать стену хирда сразу никто не может. Но когда в каждом
щите засело чуть ли не по десятку специально утяжелённых пилумов, когда
под ногами горит жидкий огонь, гномам уже куда труднее сохранять строй.
Повинуясь сигналу буксинщиков, легионеры откатились, уступая место для
атаки свежим манипулам. Однако на сей раз гномы не стали ждать. Наставив
копья, все три хирда дружно двинулись вперед.
Манипулы вновь попятились. Казалось невозможным прорваться к щитам
врага через сплошную щетину копейных наверший. Отступая, оба легиона
отхлынули вправо и влево, открывая взорам гномов частокол со рвом и густо
стоящих там стрелков. Крылья имперского войска начали заходить гномам в
спину.
-А покажем им!.. - проорал какой-то стрелок, высовываясь чуть ли не в
полный рост.
И вновь - ливень стрел. Колючий, хлещущий по щитам и шлемам хирда
ураган. Однако гномы не поворачивают, напротив, они с рёвом кидаются
вперёд - казалось, они забыли даже об имперских когортах, что уже
нацелились им в бок и спину. Скованные цепями щиты не позволяют хирду
рассыпаться, причудливое щетинистое чудище, да не одно - целых три -
катится вверх по склону, навстречу стрелам, навстречу смерти, не обращая
внимания на падающих товарищей, - вперёд, вперёд, только вперёд!..
Легат ждал. Гномы действовали именно гак, как и должны были. Пока что
они не рискнули менять щиты первого ряда, слишком рискованно, можно легко
потерять строй, и тогда конец; надеются на свою силу и выносливость? Но
даже самый выносливый гном не очень-то побегает с десятком имперских
пилумов в щите.
Сразу три хирда оказались около частокола. Марк высоко поднял руку.
Сейчас, сейчас гномам придётся сломать свой идеальный строй, расцепить
щиты, штурмовать преграду; среди ополченцев над частоколом взлетели
алебарды - самое лучшее оружие против таких вот закованных в броню до
самых глаз невысоких силачей. Кое-кто, явно подражая гномам, выбрал
тяжёлые секиры.
Пехота, ощетинившаяся пиками и алебардами, может держаться долго. Даже
против хирда. Тем более что с тыла на гномов надвигались два почти не
понесших потерь имперских легиона. На месте командира гномов легат уже
давно бы скомандовал отступление.
До этого мига сражение длилось, как множество иных, в чём-то напоминая
причудливую игру. И легионеры, и гномы были опытными воинами. Никто не
терял головы, никто не лез на рожон, война - это не столько геройство,
сколько тяжкая и изматывающая работа. Когорта в тылу врага может сделать
порой куда больше, чем самый мощный приступ десяти легионов.
И большой хирд, и оба малых оказались под перекрестным обстрелом. Марк
своими глазами видел, как в хирде падали бойцы - стрелы находили-таки щель
или слабое сочленение доспеха. Всё уже ясно - бой выигран имперцам. Именно
выигран, а не вырван великими потерями и кровью.
- Драгнир... Драгнир... Драгнир... - внезапно пронеслось над полем. -
Драгнир...
В самой середине большого хирда что-то засверкало, и легат успел ещё
подумать, что кто-то из гномов подставил под солнечный луч обитый металлом
и отполированный до блеска щит, - когда гномы внезапно швырнули шиты
наземь. Хирд развалился, лавина закованных в латы гномов бросилась к
частоколу, в один миг заполнила ров и полезла вверх, словно вода весеннего
половодья. Замелькали топоры и алебарды защитников; удар за ударом попадал
по шлемам, наплечникам, хауберкам, однако гномы бились словно
заколдованные. Немногие из них падали, срываясь и скатываясь вниз, под
ноги наступавшим - их топтали так же равнодушно, как бревна. Замелькали
короткие мечи гномов; кое-где, где места оказалось больше, легат увидел
сверкающие взмахи секир.
Ополчение взвыло, словно громадный, смертельно раненный зверь.
Кое-кто, бросая оружие, уже ринулся искать спасения в бегстве; другие
сражались, но их линия была прорвана сразу в десятке мест.
Наступило то, что учёные мужи в серьёзных трактатах называют "кризисом
боя". Однако имперцы пока ещё отнюдь не были разбиты. Три когорты резерва,
два почти полных легиона за спинами гномов в поле - легат скомандовал
общую атаку. Его собственная охрана была вынуждена сомкнуть ряды - десятка
полтора гномов, с головы до ног покрытых кровью (словно они рвали тела
своих врагов голыми руками), заметив имперский штандарт с василиском,
завопили что-то на своём непроизносимом наречии и, размахивая секирами
(копья во множестве валялись по обе стороны частокола), ринулись на них.
Вокруг легата стояло почти пятьдесят бывалых и надежных триариев,
ветеранов, не боящихся никого в целом свете; они встретили гномий натиск
пилумами, однако подземные воители, казалось, все поголовно обратились в
берсерков. Один, хохоча, ринулся прямо на наставленные пилумы - его броня
отразила три, четвёртый вошёл точно под наплечную пластину, однако гном,
несмотря на брызжущую из-под доспеха кровь, одним ударом снёс голову
своему убийце и ещё успел, прежде чем его оглушили боевым молотом,
