туда мог занять целые месяцы, но что для неё теперь время?.. К тому же
поползли слухи о каких-то неурядицах в Империи, о распре Императора с
магами... Всё это хорошо. Пусть хумансы и дальше режут друг друга. Когда
сюда придёт победоносная рать Дану, её воинам придётся пролить меньше
крови.
Всё, что Агата сказала Кицуму - единственному, с которым она вообще
разговаривала, - ей надо попасть на юго-восточный рубеж Империи. Старый
клоун тотчас же согласился.
- На юг так на юг. Нам же лучше. Там потеплее-то будет, на
побережье... А тебе. Сеамни, надо небось в Бросовые земли, так по этой
дороге вернее всего доберёшься. Лучше через Пустоземья идти, чем через
восточные королевства. Там-то твои уши ох как многим могут не
понравиться!..
Агата молчала. Пусть старик говорит всё, что взбредёт ему в голову. С
обретённым Деревянным Мечом она уже не расстанется. Агата смастерила себе
кожаную петлю, наглухо заклепав её на собственном запястье, и всё
сокрушалась, что нет времени остановиться и сделать настоящую, обшитую той
же кожей цепь, чтобы забрать у неё Меч можно было бы, лишь срубив всю
кисть.
Сперва фургон тащился по Мельинскому тракту, однако затем Кицум решил
свернуть ещё круче на восток. Клоун знал такие дороги, о которых забыли,
наверное, даже старожилы тех мест.
День сменялся ночью, в двух небольших городках они дали представления.
Агата оставалась сидеть в фургоне, неподвижная и безгласная. Поднимающаяся
повсюду тревога её мало волновала. Почти не прикасалась она и к еде, молча
мотала головой, несмотря на все уговоры Кицума. Достаточно она давилась
хумансовой отравой.
Лошадки бежали бодро, дороги, что отыскивал Кицум, оказывались
безопасными, а народ в городках и деревушках - достаточно щедрым.
Так прошла целая неделя. Неделя, за которую на дыбы встала вся
Империя. И, наверное, Сеамни Оэктаканн была единственной, кого это ничуть
не беспокоило.
***
- Какое убожество! - с отвращением сказал Сидри Дромаронг. - Подумать
только, и здесь Каменному Престолу предстоит провозгласить начало такого
великого дела!..
- Ты прав, ты прав, почтенный Сидри, - с готовностью согласились два
его собеседника.
Былой спутник Кан-Торога и Тави щеголял в новеньких доспехах,
изукрашенных искусной гравировкой и даже самоцветными камнями, - парадное
одеяние, конечно же, не боевое. Борода его была тщательно расчёсана и
умащена благовониями.
Два его сотоварища - в доспехах попроще, но тоже достаточно богатых -
подобострастно внимали каждому его слову. Герой Подгорного Племени Сидри
Дромаронг, вернувший в родную юдоль Драгнир, Алмазный Меч, принимал это
как должное.
Они стояли в огромной пещере, бывшей когда-то руслом подземной реки,
проложившей себе путь в толщах мягкого известняка. Ни любимого гномами
гранита, ни иного привычного им камня. Увы, здесь, в изгнании, было не до
возведения роскошных чертогов. Каменный Престол довольствовался малым,
строя одну за другой кузни и плавильни. Ненасытная Империя требовала
железа, сырого железа в крицах - как можно больше!
Однако иного места, чем эта карстовая пещера, они найти так и не
сумели. Все прочие залы оставались лишь жалким подобием покинутых под
Хребтом Скелетов.
- Значит, решено - это будет здесь, - повторил Сидри. Задумчиво
почесал бороду и крикнул куда-то через плечо, чтобы несли факелы и
светильни.
В пещере закипела работа. Появившиеся из узких ходов десятки молодых
гномов принялись крепить к стенам железные кольца, выметать скопившийся на
полу песок, выстилать бережно сохранёнными и в изгнании царскими коврами
высокий белый выступ в дальнем конце пещеры, очень похожий на трон,
Вскоре, однако, появился и настоящий трон. Пыхтя и надрываясь, резную
каменную глыбу тащила двадцатка самых сильных гномов. После долгих усилий
им удалось водрузить его на известковый уступ.
Сидри и его спутники, до этого наблюдавшие за работами и покрикивавшие
на молодых, приумолкли, склонив головы в знак почтения к святыне.
Каменный Престол гномы дотащили до западных гор, несмотря ни на какие
трудности и лишения. Древний трон их царей, реликт славных времен, когда
их рати хаживали далеко на восток и юг, к берегам теплых морей,
возвращаясь с богатой добычей, когда войны случались с орками, гоблинами
или Дану, а о людях никто не слыхивал и слыхом. В годы наивысшего расцвета
RhaBsizgar Oorunn, Подгорного Племени, был сотворен Самоцветный трон.
Сидри не лгал Кану и Тави, когда говорил, что драгоценные камни из
убранства трона ушли на уплату выкупа. Они действительно ушли - но ушла
мелочь, по меркам гномов.
Ожерелья сверкающих адамантов, алых, как кровь, Ardat!, синих, как
море, Urtonn, голубых, как небо, Vigafatt. Рубины, сапфиры, аквамарины,
топазы и прочее ведомое людям богатство недр не шли ни в какое сравнение с
этими лучащимися живым огнем камнями. Высеченный из иссиня-чёрного камня,
весь покрытый священными рунами, Самоцветный трон стоил куда больше, чем
весь Мельин с его обитателями.
В украшавших его драгоценных ожерельях глаз с трудом мог заметить
крошечные разрывы - отсюда были вынуты особо ценимые хумансами бриллианты
и рубины для выкупа. Сейчас кое-какие из них до сих пор украшали регалии
самого Императора и нескольких знатнейших фамилий Империи.
На самом верху резной каменной спинки свернулся несколькими тяжёлыми
кольцами дракон - некогда величайший враг Подгорного Племени. От тех лет
остались только героические сказания да несколько исполинских жёлтых
черепов среди наиболее чтимых святынь народа гномов.
Но страшнее и гоблинов, и драконов оказались люди. Те самые, которых
гномы когда-то презирали и считали дикарями.
Но теперь вес изменится!.. Следом за троном внесли иные сокровища:
древние, бережно хранимые штандарты врагов, взятые в бою, - зелёное Древо
Дану на чёрном шёлке. Орел на фоне восходящего солнца - восточного союза
эльфов, натянутую на деревянный каркас зелёную шкуру неведомого зверя с
искусно вышитой чёрным камнем руной Г - знамя гоблинских ратей... Потом к
ним прибавилось и несколько людских штандартов - победа не всегда
сопутствовала легионам Империи.
На стенах появлялось всё больше факелов. В пещере уже было почти
светло.
Мало-помалу вокруг Каменного Престола собиралось всё больше и больше
богато одетых и вооружённых гномов с тщательно ухоженными седыми бородами,
спускавшимися до самых поясов. Кое-кто косился на Сидри весьма
неодобрительно.
Молодых гномов-работников же становилось всё меньше. Их место занимали
ширококостные, кряжистые бойцы, воины в расцвете сил, вооружённые с головы
до ног. Несмотря на все запреты, гномы всё-таки вывезли из-под Хребта
Скелетов немало оружия. Оно долго лежало в потайных кладовых, дожидаясь
своего часа.
И вот наконец дождалось.
Молодых теснили к стенам, они карабкались по уступам - тощие,
глазастые, в потрёпанных коричневых кафтанах. Они будут считаться
бесправными детьми, пока на подбородке не пробьётся первый пух, а
мужчинами и воинами их станут числить, лишь когда бороды удлинятся на
целую ладонь.
Разумеется, тех, кто доживёт до этого.
Воинов в пещере становилось всё больше и больше. Одно за другим
взмывали знамена древних и знаменитых родов - Тхрана-Камнекрушителя,
Эдсе-Убийцы людей, Мгара-Победителя эльфов. Рука в латной перчатке,
дробящая серый валун; покрытый трещинами человеческий череп в алом круге
и, наконец, гномья секира, перерубающая летящую белооперённую стрелу.
Были там и другие кланы, не столь знаменитые, но тоже могущие
похвастаться славным прошлым. Вот только мало кто мог похвастаться хоть
сколько-нибудь славным настоящим.
Время шло. Воины всё прибывали и прибывали - на глаз, их собралось
около пяти тысяч. Пещера была уже полна, становилось трудно дышать -
вентиляцию сюда гномы прорубить, конечно же, не успели. Наконец...
Наконец хрипло взревел одинокий рог. Окованный чёрной бронзой драконий
рог, рог первого дракона, убитого воином Подгорного Племени. В пещере
мгновенно наступила тишина. Из чёрной глотки прохода появились несколько
особо могучих гномов, с головы до ног одетых в белое. Кольчуги
переливались и играли словно хрустальные. Высокие островерхие шлемы были
украшены алыми плюмажами из перьев - ещё одно сокровище, шлемы и доспехи
Стражей Каменного Престола, сохраненные во всех перипетиях войны и Исхода.
За первой четвёркой медленно шел, опираясь на высокий белый же посох,
очень старый невысокий гном без всякого вооружения и совсем не
воинственного вида. Длинные седые волосы держал массивный обруч из
платины, украшенный живыми диамантами. Следом за ним шла ещё четвёрка
стражей.
Тулвэя ар-Грана, царя всех гномов, Восседающего на Каменном Престоле,
не согнули ни годы, ни поражения. Царская приставка к имени отца "ар" -
позаимствованная, кстати, в незапамятные годы то ли у Дану, то ли у эльфов
- принадлежала ему по праву.
Старый король медленно шёл мимо замерших воинов, Сидри, что стоял
возле самого трона, застыл, не сводя глаз с того, кого гномы видели
очень-очень редко. Царь не вмешивался в повседневные дела - племенем
управляли главы родов и кланов. Его задачей было решать важнейшее, такое,
как объявление войны, заключение мира или, как сейчас, созыв всеобщего
ополчения гномов.
Однако даже на своего царя гномы взирали с куда меньшим трепетом и
смешанной со страхом радостью, чем на продолговатый кристаллический ларец,
совершенно прозрачный, точно воздух, и на сверкающии Алмазный Меч,
покоящийся под толстой, не сокрушимой никаким оружием крышкой, запертой
могучим заклятием. Сидри не сомневался - Радуга засекла это заклятие, но
пусть-ка хумансы поломают теперь головы, зачем и для чего оно нужно!..
Царский проход длился в торжественной, приличествующей случаю тишине.
Стражи в белых доспехах помогли Тулвэю подняться на Самоцветный трон.
Рядом осторожно опустили ковчег с Драгниром.
Тулвэй ар-Гран не стал мешкать. Он вытянул посох - руки гнома не
дрожали, несмотря на возраст, - и начал говорить. На старинной, обрядовой
речи народа гномов, наконец-то обретшего своё величайшее сокровище.
- Да пребудет с нами сила гномов! Благодаря ей некогда утраченное
возвращается к нам. Алмазный Меч, в который наши предки вложили всю свою
силу и ярость, должен увидеть свет и вдоволь напиться хумансовой крови.
Наш славный хирд должен вновь разрушить стены проклятого Мельина! Имея за
спинами Драгнир. мы станем сражаться с удесятеренной силой. Мы втопчем во
прах проклятых находников! Мы сожжём их города и пройдёмся по ним глубоким
плугом, так, чтобы ничего не осталось! Мы дойдём до самого океана,
преследуя их отступающие орды, чтобы избить, подобно нашему царственному
предку, их всех до единого на том самом Берегу Черепов, где их проклятая
нога впервые ступила на наши земли!
Гномы ответили слитным мощным рёвом, боевым кличем без слов, от
которого, казалось, сейчас зашатаются и рухнут стены пещеры.
- Вперёд! - выкрикнул Тулвэй, привставая на цыпочки и простирая посох.
- Вперёд! Отныне хирд непобедим!..
Тяжёлые сапоги воинов дружно поднялись и опустились. Отряды сделали
шаг, другой, третий; и вот уже железная река потекла прочь, к выходу из
пещеры, и дальше, дальше, дальше, наружу, к границе Мельинской Империи.
Сидри Дромаронг был в числе Одиннадцати, что должны были хранить
ковчег с Алмазным Мечом. Они шли в самой середине войска.
Поход гномов начался.
Чем дальше к югу, тем больше признаков войны встречали Тави и Акциум.
