Израненная, оскальпированная девушка, в которой Агата не без удивления
узнала бы Сильвию, пошатываясь, спустилась по обломкам башни. Спотыкаясь
на каждом шагу, она доплелась до обугленных останков того, кто при жизни
прозывался Хозяином Ливня. Брезгливо морщась, пошевелила прах носком
сапога. И, нагнувшись, с усилием подняла исполинский, чуть ли не выше её
самой, чёрный меч. Застонав, попыталась взвалить оружие на плечо - но лишь
всхлипнула от боли и чуть не растянулась на камнях. Невольно она
согнулась, залитое кровью лицо оказалось совсем-совсем низко над
останками.
Никто, кроме одинокого сокола, невесть откуда появившегося над
городом, не видел, как глаза изувеченной девушки внезапно расширились.
Трясущаяся рука потянулась достать из-под груды ломающихся чёрных костей
овальную золотую пластинку размером с ладонь; судя по налипшей на неё
чёрной гари, её словно бы вживили в само тело погибшего.
Пальцы Сильвии стиснули пластинку подобно тому, как утопающий
хватается за брошенный ему канат. Из сжавшегося кулака тотчас же потекла
кровь.
Девушка прошептала одно очень короткое слово - не то имя, не то...
Однако этого не разобрал даже паривший в небе сокол.
***
- Ты будешь присутствовать на совете, - сказал Император Фессу. -
Слушай внимательно. Ко мне сейчас идут много баронов... идут с дружинами,
не столь многочисленными, как мне бы хотелось, но идут. Однако бароны
издавна посылали к магам вторых сыновей. Дворянство, голубая кровь испокон
веку связаны с Семицветьем. Я хочу, чтобы ты слышал их речи на совете. Не
буду тебя больше допрашивать... хотя и чувствую, что ты не сказал мне
всего. Что ж, обойдёмся тем, что есть. Ты не шпик Радуги, и этого мне
достаточно. И ты сам волшебник. Так что смотри и слушай. У разведчиков
тебе делать нечего. Получишь нашивки второго легата.
- Ого! - невольно вырвалось у Фесса. В имперской армии, как известно,
это был весьма высокий чин. Случалось, вторые легаты командовали и
когортами.
- Никаких "ого". Отныне ты - мой оруженосец, назовём это так. Радуга
неизбежно постарается расправиться со мной, и чем раньше, тем лучше,
поэтому...
- Повиновение Империи! - Фесс опустился на одно колено. - Дерзну
нарушить речь повелителя, но Радуге нет сейчас никакой выгоды в вашей
смерти. Империя держится на неизбывной традиции преемственности власти,
переходящей от отца к сыну. Никогда у мельинских императоров не рождалось
более одного ребёнка... и никогда не родилось ни одной девочки. Они брали
в жёны девушек из богатых и Видных родов или простолюдинок, но рождались
почему-то только мальчики. Наверняка не обошлось без Радуги. И если сейчас
род Императоров прервётся... если вы погибнете, не оставив наследника...
- Я понял тебя, - кивнул Император, Мраморное лицо осталось
бесстрастным. - Но ты ошибаешься. Радуге вполне по силам сотворить
подменыша. Куклу. Послушного болванчика в их руках. Так что... - Он махнул
рукой и коротко взглянул на Фесса. - Говори дальше.
- Но почему тогда Радуга не сделала этого раньше?
- Быть может, они так и не смогли договориться, кто и как будет
творить эту куклу или как они все вместе станут ею управлять, - пожал
плечами Император. - Они ведь не слишком-то доверяют друг другу...
- И едва ли станут доверять больше сейчас, когда началась война, -
заметил Фесс.
-Почему? - На сей раз Императору изменило спокойствие.
- Война - это отличный шанс покончить с врагом чужими руками. В
Мельине большей частью гибли волшебники Лива, Солея, Флавиза и Угуса.
Кутул если и пострадал, то не слишком. Магов Арка я вообще не видел.
Гарама тоже. И, как всегда, остался в стороне Всебесцветный Нерг. Что,
если теперь уцелевшие решат, что их подставили? Будут они больше доверять
друг другу или нет?
- У них нет иного выхода, кроме как сплотиться, - решительно
проговорил Император, - Я не могу рассчитывать на такую удачу, как распри
в стане Семицветья.
- На такую удачу - нет. Но едва ли они решатся оставить Империю без
главы. Есть ведь иные способы. Можно и не убивать человека, не заменять
его големом. Можно обратить в голема его самого.
Глаза Императора зло и коротко вспыхнули.
- Но тогда опять же вопрос - почему они этого не сделали? Они приняли
уличный бой... который мне удалось превратить в свалку. Они начали вести
войну по нашим правилам, когда исход решает стойкость и выучка легионов.
Почему же они не ударили сразу по мне?
Вместо ответа Фесс посмотрел на белую перчатку. Император уже почти не
расставался с ней.
- Понимаю, - сказал молодой владыка, в который уже раз принимаясь
рассматривать дар тьмы. - Амулет ночи. Быть может, он несёт в себе великое
зло. Слыхали мы о всяких амулетах... кольцах, например... Владельцы
становились их рабами, они не могли расстаться с ними даже на миг, они
занимали все их помыслы, а потом эти самые амулеты предавали своих хозяев,
обращая их в страшные чудища, в рабов на службе у жутких некромантов...
Да, я читал.
- Перчатка защищает вас, повелитель. Не знаю, обладает ли она такими
свойствами, как те знаменитые амулеты, но...
- То есть ты хочешь сказать, что сейчас я неуязвим для Радуги?
- Едва ли, - покачал головой Фесс. - Никто не может утверждать такое
наверняка. Мы не сталкивались с лучшими силами Семицветья. А я... Я не
столь опытен, чтобы установить это, так сказать, теоретически.
- Тогда не будем и выяснять, - жёстко сказал Император. - Затягивать
войну я не намерен. Нельзя дать магикам собрать все силы... Впрочем, это
уже тема для военного совета.
- Вы доверяете мне, повелитель. - Фесс низко склонил голову. - А ведь
почти не знаете...
- Если Император ошибается в выборе людей, он не Император, - слегка
дрогнула мраморная маска. - Меня этому учили долго и упорно, Я считаю, что
кое-чего достиг. Итак, до встречи на совете, сударь второй легат.
Фесс счел за лучшее вновь опуститься на колено и как можно ниже
склонить голову. Император ограничился легким, едва заметным кивком.
***
- Говорят, забирают тебя от нас? - спросил центурион Фарг, когда Фесс
пришёл к лагерю разведчиков. - И ещё... О, прошу простить, второй легат!
- Перестань, - отмахнулся Фесс. - Повелителю понравилось, как я
ловушки снимаю. Тут ещё есть парочка... тоже снять надо.
***
Совет собрался в том же подземном зале, где уже успел побывать Фесс. В
глазах пестрело от роскошных вызолоченных лат примкнувших к армии
родовитых аристократов - гербы, гербы, гербы, фамильное оружие и снова
гербы. Простые армейские доспехи на этом блистающем фоне почти совершенно
терялись. Фесс обратил внимание, как мало в зале легионных командиров и
как много предводителей баронских дружин.
Другие легионы ещё не подошли. Хотя, Фесс знал, Император послал
приказ вернуться Второму и Пятому, пытался даже отправить какую-то тайную
депешу за море, в сражающуюся там армию; правда, едва ли подобное
предприятие могло увенчаться успехом без посредства Радуги. Сам Фесс тут
помочь ничем не мог.
- Повиновение Императору! - холодным голосом провозгласил командир
стражи Вольных, предвосхищая появление владыки.
- Повиновение Империи! - недружным хором ответили собравшиеся в зале.
Чётче и дружнее всех это получилось, конечно же, у легионных командиров.
Император, как и все, явился на совет при оружии и в доспехах.
"Разумная предосторожность", - отметил про себя Фесс.
- Прошу, добрые мои подданные, - произнес Император, указывая рукой на
обширный стол, где расстилалась карта Северного Мира - от ледяной полярной
пустыни до побережья ОкРайнного Океана.
- Вы читали эдикт о войне, потому повторяться не стану, - спокойным,
мерным голосом сказал Император. - Вы здесь, и значит, вы исполнили свой
долг. Теперь нам надлежит решить, как быстро и без лишних потерь закончить
эту войну. Как заповедал мне мой царственный отец, на подобных советах
младшие начинают первыми. Говорите, Император станет слушать.
Бароны задвигались и закряхтели. Судя по всему, говорить никто не
стремился. Легаты держались спокойно - их дело исполнять.
Фесс, насторожённый и собранный до предела, стоял неподалёку от
Императора. Возле повелителя застыли с мечами наголо четверо Вольных; это,
конечно, неплохая защита, однако... Фесс ощупал плотный мешочек с
Искажающим Камнем, висящий на шее.
Однако неписаная традиция - первыми говорят младшие, как годами, так и
титулованием - неожиданно оказалась нарушена.
- Повиновение Империи, - наконец заговорил один из баронов -
внушительного роста, в драгоценных доспехах, что стоили, наверное, целое
состояние. Правда, доспехи эти выделялись отнюдь не ковкой, а роскошью и
золотом прихотливых гравировок.
Барон Брагга, владелец огромных латифундий, разбросанных по всей
Империи. Один из самых богатых людей государства. Из четверых выживших его
детей двое средних были учениками Семицветья. Все в зале это прекрасно
знали. Похоже было, что бароны сговорились заранее, ясно давая понять
Императору, что никакой внутренней войны им даром не надо.
- Веление Императора - закон для верноподданных, - басил барон. - И,
получив эдикт, немедля поспешили мы. И явили тем самым свою преданность
короне. Однако, по старым грамотам, по вольностям баронским, благородное
сословие может спросить у повелителя: а для чего вообще нужна эта война?
Здесь не возьмешь добычи, не сыщешь славы - не то что за морем! Никто из
нас не знает, как воевать против магов, - мы всегда сражались в союзе с
ними. Да и как мечи могут противостоять чарам? Благородное сословие
прибыло в лагерь повелителя, как велел нам наш долг, однако мы говорим
сейчас - мечи в ножны. Нет смысла в этой войне. Нас всех перебьют, и
участь наша будет поистине ужасна. И тогда на освободившиеся земли
вернутся богомерзкие Дану и всякие прочие эльфы.
Фесс украдкой взглянул на Императора - тот слушал совершенно спокойно,
лицо его как никогда напоминало сейчас мраморную маску.
- Благородное сословие имеет предложить повелителю послать нас как
депутацию к магам. Я немало послужил вашему царственному родителю, мой
Император, никто не поставит под сомнение мою верность Империи, и сейчас я
готов отправиться к чародеям. И говорить с ними, дабы прекратить сие
ослабляющее Империю бедствие.
Барон с достоинством поклонился, в тишине скрипнули его доспехи.
- Очень хорошо, - сказал Император. Сказал так, словно именно этих
слов и именно этой речи он ждал. - Прошу благородное сословие
высказываться дальше.
Бароны не заставили просить себя дважды. Они выходили один за другим,
на разные лады повторяя одно и то же - с магами воевать невозможно, Радуга
- надёжнейший страж и оплот Империи, как может левая рука объявить войну
правой, нельзя забывать о недобитых Дану, надо помнить об эльфах, нельзя
спускать глаз с гномов, говорят, на севере умножились орки...
Император не произнес ни единого слова в ответ, ограничиваясь лишь
короткими учтивыми кивками.
Но, конечно же, о своих сыновьях и дочках, что ушли в Семицветье, не
дерзнул произнести вслух ни один из баронов.
А Император, само собой, напоминать не стал.
- Признателен благородному сословию, - ничего не выражающим голосом
произнес он, когда многочисленные бароны и немногочисленные графы наконец
выдохлись. - Я все понял. Теперь пусть говорят командиры, носящие
легионный меч.
Легат Сулла шагнул вперёд, прямой и напряжённый, словно на строевом
смотру.
- Магиков надо кончать быстро, - пролаял он. Словно и не слышал слов
