Дважды она поворачивала обратно и дважды угрозы беснующейся толпы
заставляли ее продолжить свой путь.
- Хорошо.
Мэллоу указал на дверь дулом бластера, который так и остался в его
руке.
- Выведите его.
Миссионер завизжал. Он воздел вверх руки и широкие рукава его мантии
упали до плеч, обнажив исхудалые с синими венами руки. На какую-то долю
секунды мелькнул и пропал солнечный зайчик. Мэллоу моргнул и вновь
презрительно указал бластером на дверь.
Голос миссионера прерывался, пока он боролся с двумя людьми,
держащими его под руки.
- Пусть будет проклят предатель, который покинул своего брата и
предал его злобе и смерти. Пусть оглохнут его уши, которые глухи к мольбам
беспомощного. Пусть ослепнут его глаза, которые слепо взирают на
невинного. Пусть черной станет его душа, которая...
Твер в отчаянии заткнул уши.
Мэллоу засунул бластер обратно в кобуру.
- Займите свои места по расписанию, - сказал он. - Продолжайте
наблюдение в течении шести часов после того, как разойдется толпа. После
этого удвойте посты на сорок восемь часов. Дальнейшие инструкции потом.
Твер, пройдемте со мной.
Они остались наедине в личной каюте Мэллоу. Торговец указал на кресло
и Твер сел в него. Его красная фигура выглядела несколько увядшей.
Мэллоу уставился на него с иронической улыбкой.
- Твер, - сказал он. - Я в тебе разочаровался. Три года занятий
политикой кажется выбили у тебя из голов все торговые привычки. Не
забывай: я могу быть демократичным там, на Основании, но ничего, вплоть до
тирании, не остановит меня, чтобы командовать своим кораблем так, как мне
это нравится. Еще ни разу в жизни мне не приходилось заставлять свою
команду выполнять мои приказы под дулом бластера. Не пришлось бы и на этот
раз, если бы ты не вмешался. На моем звездолете, Твер, ты не имеешь
никакого официального положения, но я готов разговаривать с тобой и на
"ты", и по-свойски, но только когда мы наедине. Однако, с настоящей
минуты, в присутствии офицеров или моих солдат, я для тебя "сэр", а не
Мэллоу. И когда я отдам приказ, ты бросишься выполнять его быстрее, чем
новобранец, или я прикажу заковать тебя в кандалы и до конца нашего
путешествия ты просидишь в трюме. Тебе все понятно?
Лидер Партии сглотнул слюну. Он неохотно ответил:
- Прими мои извинения.
- Принимаю! Пожмем друг другу руки?
Ватные пальцы Твера потонули в огромной ладони Мэллоу.
- Мои намерения были самыми лучшими, - сказал Твер. - Очень трудно
отдать человека на растерзание толпы. Этот представитель закона, или как
он там себя называл, не может спасти его от суда Линча.
- Тут я бессилен. Да и честно говоря, все это происшествие дурно
пахло. Ты ничего не заметил?
- Нет, а что?
- Космодром находится на большом удалении от населенных пунктов.
Внезапно миссионеру удается бежать. Откуда? Он появляется здесь.
Совпадение? Собирается большая толпа. Откуда? Ближайший хоть
сколько-нибудь населенный город находится на добрую сотню миль отсюда. Но
они умудрились прийти сюда за полчаса. Каким образом?
- Каким образом? - словно эхо повторил Твер.
- А ты представь себе, что миссионера привезли сюда и освободили,
просто как приманку. Наш общий друг, его преподобие Парма, выглядел
совершенно растерянным. Мне показалось, что он за всю нашу беседу ни разу
по-настоящему не вел себя.
- Жестокое обращение, - с горечью прошептал Твер.
- Может быть! А может быть, вся идея, вся идея заключалась в том,
чтобы вы проявили галантность в своей глупой защите этого человека. Он
находится здесь против законов Основания и Корелии. Если бы я позволил ему
остаться, это было бы военным актом против Корелии, и Основание, в свою
очередь, уже не имело бы возможности защищать нас.
- Это... это все домыслы.
Лампочка коммутаторной связи загорелась и не дала Мэллоу ответить
своему собеседнику.
- Сэр, - раздался голос из интеркома, - нами получено официальное
послание.
Сверкающий цилиндрик выскочил с легким щелчком из щели стола. Мэллоу
открыл его и вытряхнул оттуда пропитанный серебряным раствором лист
бумаги. Он оценивающе потер бумагу пальцами и сказал:
- Телепортирование прямо из столицы. Личная канцелярия Комдора.
Он окинул послание одним взглядом и коротко рассмеялся.
- Так значит я слишком далеко заглядывал?
Он пододвинул письмо к тверу и добавил:
- Через полчаса после того, как мы вернули им миссионера, пришло
очень вежливое приглашение явиться перед очи августейшего Комдора. И это
после семи дней ожидания. Кажется, первое испытание мы выдержали.
5
Комдор Аспер был избран своим народом со всеобщего одобрения. Остатки
его когда-то длинных прямых волос висели до плеч, рубашка была не первой
свежести, говорил он немного в нос.
- Не нужна мне никакая показуха, - говорил он, - никаких фальшивых
представлений. Во мне вы видите просто первого гражданина государства. Вот
это означает слово Комдор, и это единственный титул, который я имею.
Он казался неимоверно довольным своей речью.
- Откровенно говоря, я считаю этот факт одним из теснейших связей
между Корелией и вашей нацией. Ведь ваш народ также любит республиканские
настроения, как и мы.
- Вы совершенно правы, Комдор, - серьезно ответил Мэллоу, приводя в
уме сравнения и внутренне содрогнувшись. - Вы привели именно такой
аргумент, который я считаю благоприятным для продолжительного мира и
дружбы между нашими правительствами.
- Мир! Ага!
Редкая седая бороденка Комдора двигалась в такт сентиментальным
выражениям его лица.
- Я думаю, что никто по всей Периферии не принимает так близко к
сердцу идеал мира, как я. Говорю вам чистую правду: с тех пор, как я
унаследовал от своего прекрасного отца предводительство государством, мир
еще ни разу не был нарушен. Может мне не следует этого говорить...
Тут он скромно откашлялся.
- ...но мне самому так говорили, будто мой народ дал мне прозвище
Аспера Любимого.
Мэллоу окинул взглядом хорошо возделанный сад. Может быть, высокие
телохранители и незнакомое оружие глядело на него из каждого угла, только
дожидаясь взгляда Комдора. Но высокие стальные стены, окружавшие сад,
выглядели совсем новыми, что выглядело достаточно странно для любимого
народом Аспера.
- Какое счастье, что я буду иметь дело именно с вами, Комдор, -
сказал он. - Деспоты и монархи других миров, которые не имеют такого
просвещенного управления, часто не имеют качеств, делающих их всенародно
любимыми.
- Каких качеств?
В его голосе прозвучала осторожность.
- Ну, конечно же, прежде всего, они не соблюдают интересов своего
народа. Вы, с другой стороны, прекрасно понимаете все их нужды.
Комдор не отводил своих глаз от посыпанной гравием тропинки, по
которой они лениво прогуливались. Он потирал рука об руку, сложив их за
спиной.
Речь Мэллоу продолжала гладко течь.
- До сих пор торговля между двумя нашими нациями страдала из-за
ограничений, наложенных на торговцев вашим правительством. Я не
сомневаюсь, что вы уже давно пришли к заключению, что ничем не
лимитированная торговля...
- Свободная торговля! - промямлил Комдор.
- Пусть - свободная торговля. Вы должны понять, что она будет
взаимовыгодная. У нас есть то, что нужно вам и наоборот. Нам бы только
наладить обмен и наше с вами благосостояние будет расти. Такой
просвещенный деятель, да еще такой, как вы, друг народа, скажу больше,
один из народа, не требует моих убеждений по этому поводу. И я никогда не
оскорблю ваш ум таким предложением.
- Правильно! Я давно это понял! Но чего вы хотите?
Голос у него был довольно унылый.
- Ваши люди были всегда такими неразумными. Я бы хотел торговать с
вами столько, сколько позволит наша экономика, но не на ваших условиях. Я
ведь не единственный, кто здесь приказывает, - он повысил голос. - Я -
только слуга народа. Мой народ не желает торговать, когда торговля
отравлена красно-золотыми мантиями.
Мэллоу весь подобрался.
- Вас принуждали к религии?
- На деле к этому все шло. Вы ведь конечно помните Асконийское дело,
двадцать лет тому назад. Сначала было продано несколько ваших приборов, а
потом ваши люди потребовали полную свободу действий миссионерам, чтобы
управлять этими приборами, затем были воздвигнуты храмы. Далее произошло
основание религиозных школ, требование автономных прав для жрецов церкви -
и каков результат? Сейчас Аскония является членом системы Основания и сам
Великий Мастер не может назвать своего собственного нижнего белья своим.
О, нет! Нет! Самоуважение нашего независимого народа никогда не потеряет
этого.
- Но не собираюсь вам ничего такого предлагать, - прервал его Мэллоу.
- Нет?
- Нет. Я - Главный Торговец. Моя религия - деньги. Весь этот
мистицизм и миссионерские фокусы меня только раздражают, и я рад, что вы
отказываетесь иметь дело со всеми этими священниками. Так вы мне больше по
душе.
Смех Комдора был пронзителен и нервен.
- Хорошо сказано! Основанию следовало прислать такого человека, как
вы, намного раньше.
Он по-дружески положил руку на покатое плечо торговца.
- Но послушайте, вы сказали мне только половину. Я понял только, что
вам не по душе. А теперь скажите, что вы хотите взамен.
- Единственное, чего я хочу, Комдор, это чтобы ваши сундуки ломились
от неслыханных богатств.
- Вот как?
Он фыркнул носом.
- Но для чего мне все эти богатства? Настоящую цену имеет только
любовь твоего народа. Это у меня есть.
- Но ведь вы можете иметь и то, и другое, потому что еще никто не
запрещал собирать золото одной рукой, а любовь - другой.
- Ну-ну, молодой человек, это был бы, конечно, интересный феномен,
если бы он был возможен. Как вы себе это представляете?
- О, существует много способов. Трудность скорее представляет их
выбор. Давайте посмотрим. Ну, например, предметы роскоши. Вот это,
скажем...
Мэллоу вытащил из внутреннего кармана плоскую цепочку из
полированного металла.
- Взгляните.
- Что это такое?
- Словами не скажешь. У вас здесь есть поблизости какая-нибудь
девушка? Абсолютно любая, лишь бы она была молода, и зеркало во весь рост?
- Г-м-м... Ну что ж, зайдемте в дом.
Комдор называл свое жилище домом. Население, несомненно, называло его
дворцом. Для зорких глаз Мэллоу оно очень смахивало на крепость. Здание
было выстроено на возвышенности, откуда открывался вид на столицу. Ее
толстые стены были укреплены арматурой. Все подходы к нему охранялись, и
сама архитектура делала его еще более непреступным. Как раз такой дом, в
котором должен был жить всеми любимый Комдор.
Перед ними стояла молодая девушка. Она низко поклонилась Комдору,
который сказал:
- Это одна из служанок. Она подойдет?
- Превосходно!
Комдор внимательно наблюдал, как Мэллоу застегивал цепочку вокруг
пояса девушки. Потом торговец отступил на шаг.
Комдор в очередной раз фыркнул. - И это все? - Не задернете ли вы
занавеску, Комдор? Милая девушка, рядом с застежкой находится небольшой
рычажок. Будьте любезны, передвиньте его вверх. Да не бойтесь, это вам не
повредит.
Девушка сделала то, что ей было велено, задержала дыхание и
посмотрела на свои руки. От изумления у нее сперло дыхание.
- Ох! - только и вымолвила она.
От пояса и выше она была окружена бледным сверкающим сиянием,
