разговор!
- Все-таки странно, - профессор задумчиво поскреб подбородок,
на котором уже появилась жесткая щетина.
- Да черт с ними! Давай еще по одной!
- Давай.
Проводник разлил поровну остатки водки. За окном мелькали
огоньки какого-то городка.
- Вздрогнем, как в подъезде!
Они выпили, закусили.
- Знаешь, - проводник подпер щеку рукой, - я ведь раньше
студентом был. Учился себе в институте, а тут как раз закон вышел,
чтоб студентов в армию забирать. Вот и забрили. А после двух лет
армейского дубизма голова стала не та, учиться уже не хотелось,
вот и стал проводником.
Дверь приоткрылась, и появилась миловидная пухлая
брюнеточка-проводница в форме.
- Колька! Пошли к нам в вагон! Нам грузин один трехлитровую
банку чачи презентовал!
- Пошли? - спросил проводник у Крюкова.
- Да нет, вы уж извините, - Федор Иванович развел руками. - У
вас там молодежь, а я... Да и хватит мне на сегодня. Я вообще-то
не пьющий.
- Не пьющих не бывает, - рассудительно сказала проводница. - На
халяву все пьют.
- Завтра рано вставать. Я, пожалуй, пойду спать, - профессор
встал и вышел в коридор. - Спасибо, Коля, за угощение.
- Да не за что!
Они пожали друг другу руки, и Коля, заперев свое купе, ушел с
девушкой в соседний вагон.
Сердитый кролик
Профессор Крюков быстро заснул, и ему приснился кролик. Кролик
был ушаст, по-серому красив, красен глазами и, наверное, умен. Он
сидел на столе, болтал ножками и круглоглазо смотрел на
профессора.
- Добрый вечер, - поздоровался кролик. Уж по крайней мере
вежливым он был, это точно.
- Вернее, доброй ночи, - весело сказал профессор: он любил
приятные, сказочные сны. Они напоминали ему детство.
- Мудрое замечание, - похвалил кролик. - По мудрым замечаниям
видно мудрого человека. Извините, вы кто будете по профессии?
- Я... - почему-то смутился Крюков. - Профессор.
- А в какой области?
- В литературной.
- Литератор, значит, - кролик посопел. - Не очень я жалую
вашего брата.
- Что так?
- Пишите про кроликов всякую ерунду, потом читаешь и краснеешь,
как рак.
- Это какую же ерунду?
- Вы же профессор! - воскликнул кролик, блестя глазами. -
Возьмите, к примеру, "Алису в стране чудес" или там "Вини-пуха"...
- Ну, "Вини-пух", допустим, больше про медведей, - добродушно
возразил профессор. Разговор с начитанным кроликом доставлял ему
огромное наслаждение.
- Вот, вот! Ясное дело! - сердито закричал кролик свои
тоненьким голоском. - Понапишут, выставят нас, кроликов, в
дурацком виде, а потом еще говорят, что не про кроликов!
- Извините, - потупился профессор, как будто это он написал
"Вини-пуха". - Я лично про вас ни разу не писал. Да и что в этом
плохого? Есть книжки про кроликов, есть про медведей. Я недавно
даже про ежиков книжку читал. Разные бывают книжки...
- Ну, знаете! - возмущению кролика не было предела. - Так можно
много до чего договориться! Кролики-то в чем виноваты? Раз ты
человек, то и пиши про своих, так нет, надо им про нас писать!
Выставляют нас на всеобщее посмешище!
- Позвольте...
- Не позволю! - раздухарился кролик. - Я, может, тоже книжку
напишу, и будет у меня там главный герой - человек. Вы, например.
Вам будет приятно?
- Напишите, - предложил Крюков. - Если книжка будет хорошо
написана, с большим интересом почитаю!
- Да? - кролик с сомнением глянул на Крюкова. - Честно?
- Честное профессорское.
- Ну, тогда я пошел. Некогда мне тут с вами прохлаждаться.
Книжку надо писать! У вас часом морковки не завалялось?
- Нет. Яблоко вот есть.
- Давайте! - кролик ухватился за яблоко двумя лапами, с хрустом
откусил и с забитым ртом проговорил, - Спасибо.
- Не за что! Заходите еще.
- Непременно. Занесу книжку почитать. Как напишу, так сразу и
занесу!
И кролик, откусив еще кусок яблока, растворился в воздухе.
Симферополь
Утром сонный проводник Коля с красными, как у кролика, глазами,
разбудил всех за час до прибытия в Симферополь.
Не обращая внимания на неприятные взгляды своих соседей по
купе, профессор Крюков собрал белье, сдал его проводнику и сел у
окна смотреть на степь. А через час поезд приехал в Симферополь.
Профессор вышел из вагона, сердечно попрощался с Колей, полной
грудью вдохнул крымский воздух, и пошел навстречу солнцу, морю и
приятному отдыху...
6.12.1992 - 22.01.1993
Павел Николаевич Асс
Д Ы К
или
Как московские митьки достали питерских
Роман
без рисунков А.Флоренского
Сестренке моей
Галине Николаевне
посвящаю...
ОТ АВТОРА
Рассматривайте этот роман, как вашей душе угодно - плагиат,
подражание или пародия - мне ваше мнение до лампочки! А вообще, я
веселился от души, когда его писал, чего и вам желаю, если будете
его читать.
Предисловие
Кто сказал, что в Москве нет митьков? Есть, елки-палки, есть!
Иначе пусть из меня сделают котлету в мажорном ресторане "Прага".
Ну, конечно, наши митьки весьма отличаются от питерских. Дык, ведь
тельняшек в Москве нет! Не морской город Москва, однако! Ботинок
фирмы "Скороход" тоже не носим. Валенки больше в почете, али
галоши. Но дело-то не в них!..
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
...90 % населения Франции мечтают
быть похожими на Дмитрия Шагина. Желая
вернуть себе утраченную популярность,
такие известные в прошлом актеры, как
Жан Луи Барро и Жан Поль Бельмондо
отрастили бороды лопатой и подолгу
лежат неподвижно, часто употребляя
жирную пищу и пиво.
В.Шинкарев "Папуас из Гондураса"
Прощай, потому что в этом мире так
трудно встретиться...
Н.Бегемотов "Искушение изменить мир"
Мне всегда кажется, что я работаю
больше, чем следует. Это не значит, что
я отлыниваю от работы, боже упаси!
Работа мне нравится. Она меня
зачаровывает. Я способен сидеть и
смотреть на нее часами...
Дж.К.Джером
"Трое в лодке не считая собаки"
И это у нас есть.
А.В.Однодушный
Глава первая,
О том, как от Фтородентова ушла жена
...к нам едет ревизор.
Н.В.Гоголь "Мертвые души"
Настенька Фтородентова возвращалась из командировки в самом
прекрасном настроении. Сидя в такси от аэропорта до дома, она
напевала себе под нос песенку БГ, смотрела из окна на родной
город, по которому успела соскучиться и вспоминала своего хотя и
непутевого, но все же любимого мужа. Подкатив к дому, Настенька
сунула ухмыляющемуся шоферу пять рублей и, прихватив спортивную
сумку с надписью "SPORT", легко взбежала по лестнице на четвертый
этаж. На подоконнике четвертого этажа лежал здоровый кот Мурзик.
Щуря сонные глазки, кот ласково посмотрел на Настеньку и лениво
зевнул.
- Привет, котяра! - поздоровалась Настенька, потрепав Мурзика
по мохнатой голове, отчего тот немедленно замурлыкал. - Как тут
без меня дела?
Кот еще раз зевнул, как бы давая понять, что он не знает как у
кого, а у него самого дела идут как нельзя лучше.
Настенька достала из сумки ключи, отворила дверь, вошла и...
замерла на пороге. В квартире, однако, был форменный бардак. Весь
пол был усеян окурками, мебель передвинута так, что черт ногу
сломил бы, если бы появился здесь в этот момент. Шкаф, например,
стоял на боку, его полированная створка, украшенная свежей
царапиной, была открыта и оттуда высовывалась кипа грязного белья.
В добавок ко всему в квартире пахло чем-то затхлым, то ли
перестоявшей квашеной капустой, то ли портвейном, пролитым на пол,
а может и тем и другим.
Первой мыслью остолбеневшей хозяйки было "А не побывали ли у
нас гости из комитета Государственной Безопасности?" Впрочем,
времена были не те, в смысле не тридцать седьмой год, и Настенька
быстро осознала свою ошибку. Но гости в квартире все-таки явно
побывали. Их следы были не только на полу, но и на стенах, и даже
на потолке была заботливо приложена чья-то жирная рука.
- Василий! - голосом, полным муки, закричала Настенька, взывая
к своему мужу.
Над диваном поднялась всколоченная голова, украшенная рыжей
бородой.
- А-а-а!!! - радостно закричала голова. - Сестренка моя,
Настенька!
Голова слезла с дивана, дополнившись неожиданно длинным телом
и, растопырив руки, двинулась к Настеньке с явным намерением
обнять дорогое для обладателя головы существо.
Настенька ловко уклонилась от объятий.
- Что это, Вася? - спросила она, показывая на бардак.
- Овсянка, сэр, - по обыкновению ответил Василий, все еще
пытаясь обнять горячо любимую жену.
- А где телевизор? - закричала жена, и на ее глазах появились
крупные слезинки.
Василий осмотрелся по сторонам и заметил, что телевизора
действительно нет. Куда он делся, Фтородентов, хоть убей, не знал.
- Настенька, - жалобно протянул он, давая понять, что телевизор
им был не так уж и нужен, ведь они так любили друг друга. -
Сестренка моя... Ведь ты сестренка мне? - спросил он и,
убедившись, что это в самом деле сестренка, добавил, -
Сестреночка...
- Да... - Настенька прошлась по комнате, разглядывая
неприличные надписи на стенах и вдруг взгляд ее упал на нечто,
лежащее на полу.
- Что это, Вася? - опять спросила она, теперь уже более грозным
голосом, хотя по щекам алмазами текли слезы.
Фтородентов взглянул и понял, что пахнет скандалом.
- А-а-а... - проговорил он. - Дык, елы-палы, это ж Антоныч
оттягивался...
- Какой Антоныч? - вскричала Настя. - У меня в квартире
валяются женские трусы, а он мне рассказывает про какого-то
Антоныча!
- Настенька, сестренка моя...
- Сто раз уже слышала! Значит Антоныч твой привел бабу, а ты
сидел и смотрел? Или он и тебе привел кого? Я тебя спрашиваю!
- Дык, елы-палы...
- Нет, это переходит все границы! - Настенька металась по
комнате, Василий понуро сидел на диване и разглядывал носы своих
штиблет. Один из носов был порван и оттуда торчал грязный палец,
которым Фтородентов изредка шевелил.
- Непростая это работа, - сказал он вдруг, - иметь мужа-митька,
однако...
Видимо, он хотел успокоить расстроенную супругу, но последняя
фраза ее просто взбесила. Она схватила вышеупомянутый предмет
женского туалета и сравнивая Василия с разными неприятными для
митька животными, начала гонять его по комнате.
- Дык! - негодовал Фтородентов, убегая от разбушевавшейся
половины. - А ведь это ты, Мирон, Павла убил...
Наконец, разгневанная Настенька перестала бегать за мужем (а
