- Смидно! Стадовись!
Солдаты нехотя выстроились. Жандармы, сидя на крылечке
покатывались со смеху. Капрал, переваливаясь с ноги на ногу,
прошелся мимо строя.
- Совсем даспустидись! Бездедьники! В то вдемя, как нас
пдисдали сюда ддя пдохождения сдужбы, вы, негодяи, тут
пьянстдуете, дазвдратничаете, как посдедние скоты! Я из вас сдедаю
отбивные! Модчать! - выкрикивал он, махая кулаками возле
солдатских морд.
На крики разбушевавшегося капрала из хаты выглянул шеф
жандармов.
- О, Ходин! - воскликнул он. - Це гарно! Заходи-ка...
Капрал Холин напоследок дал кому-то поддых и пошел к
начальству.
- Капдал Ходин по вашему пдиказанию пдибыл!
- Садись, закуси, - пригласил Иван Семеныч. Стол был уставлен
закусками, на самой его середине стояло огромное блюдо с жареным
гусем, а при виде литровой бутылки мутного самогона, глазки Холина
заблестели, и он, сделав глотательное движение, сел за стол.
Выпив по стакану первача и закусывая картошечкой в мундире и
солеными огурчиками, Иван Семеныч снова рассказал капралу, зачем
того вызвали в Козлодоевск.
- И стало известно еще сегодня утром, что едут к этим нехорошим
господам из Санкт-Питербурха тоже нехорошие господа - Пушкин,
Лермонтов и Достоевский. А когда станет их шестеро, выбить их из
церкви будет гораздо труднее!
- Выбьем, - сказал капрал Холин, работая челюстями, - али мы не
пдавосдавные?
- Слова не мальчика, но мужа! - потер руки довольный шеф
жандармов. - Пожалуй, выпьем еще по одной?
Глава двенадцатая,
Самодержавие
- Почтеннейший, - сказал Чичиков, -
не только по сорока копеек, по пятисот
рублей заплатил бы! С удовольствием
заплатил бы, потому что вижу -
почтенный, добрый старик терпит по
причине собственного добродушия.
Н.В.Гоголь "Ревизор"
Натертые полы ярко отражали огонь хрустальных венецианских
люстр на потолке. Царь, поскрипывая хромовыми сапогами, прошелся
по зале и повернулся к князю Подберезовикову.
- Итак, что же сейчас творится в Козлодоевске?
- Кошмар, государь, - подобострастно ответил князь
Подберезовиков. - Граф Толстой и с ним еще двое заперлись в
церкви, заложили двери и окна разной мебелью, ругаются, баб-с
требуют. Если, говорят, баб-с не приведут им, то так церковь
загадят, что еще сто лет от сортира не отличить будет.
- О! - удивился император. - А ведь туда послали целый взвод.
Он прибыл?
- Так точно, государь, прибыл. Обложил церковь со всех сторон,
предлагают сдаться. Но толстовцы отвечают весьма грубо, что дырку
от бублика, а не Шарапова.
- Шарапова? - переспросил царь. - Не знаю такого! Может они
князя Юсупова имели ввиду?
- Не могу знать-с, ваше величество. Только Шарапова они не
отдадут.
- А как же взвод? Почему не может выбить их из церкви?
- Так, ваше величество, там в церкви шибко святые мощи лежат.
Если силу начать применять, толстовцы их могут того, попортить.
Они и баб-с требуют из-за этого, пыль, говорят, стирать с икон.
- О! - еще раз удивился царь. - А как эти хулиганы Пушкин,
Лермонтов и Достоевский?
- Пойманы, государь. Ехали к графу Толстому на выручку, да в
деревне Забубеновке верный слуга вашего величества Альфред де
Мюссе выдал их в руки правосудия.
- Он француз?
- Кто?
- Ну, этот, Альфред де Мюссе.
- Так точно, ваше величество. Француз. Но русского царя любит,
как свою собственную жену.
- Похвально, - задумчиво сказал император. - А что, этих
Пушкина, Лермонтова и Достоевского уже допросили?
- Никак нет, государь, пьяны-с, как сволочи.
- А Бенкендорф?
"Тоже пьян, - подумал было князь Подберезовиков. - Свинья не
лучше Пушкина, Лермонтова, Достоевского и Толстого вместе взятых!"
А вслух сказал:
- Болеет, ваше величество. Стар стал.
- Верный слуга, - вздохнул государь, - надо бы ему еще пару
орденов за заслуги перед отечеством. Когда у него день рождения?
- В декабре, ваше величество. Еще пол года ждать.
- Помереть может, - сказал царь. - А у тебя когда день
рождения?
- Через две недели, - вздрогнул от радости князь
Подберезовиков.
- Наградим его к твоему дню рождения!
Князь сник.
- Да, наградим. А вот по поводу Козлодоевска...
Император задумчиво постучал каблуком, полюбовался на себя в
зеркало, остановился перед картиной Врубеля, отколупнул ногтем
кусочек краски и проговорил:
- И что же делать?
"Что делать, что делать! Как награду, так Бенкендорфу, а как
что-то делать, или думать, что делать, так Подберезовиков!"
Князь Подберезовиков развел руками.
- Что же, мы, русский самодержец, должны терпеть в своем городе
Козлодоевске таких хулиганов? Может послать семеновцев?
- Целый полк? Ваше величество, мне кажется, это бесполезно.
Ведь загадят церквушку-то!
- Ну, тогда сам езжай, разберись на месте. Я тебе доверяю.
- Слушаюсь, ваше величество, - поклонился князь Подберезовиков,
думая про себя: "Эх, черт, говорила мне мама - не перечь никогда
царю. Уж лучше б семеновцев послали... Эх, черт!"
На следующий же день карета князя Подберезовикова выехала из
Санкт-Петербурга в сторону Козлодоевска.
Глава тринадцатая,
Народность
В луже хрюкало свинство щетинисто,
Стадо вымисто перло с лугов,
Пастушок загибал матершинисто,
Аж испужно шатало коров...
А.Иванов "Пегас - не роскошь"
Карета князя Подберезовикова катила по грязной сельской дороге
Козлодоевского уезда. Князь и его камердинер Иван сидели внутри
кареты, камердинер читал вслух новые похабные стихи господина
Пушкина, князь хлопал себя по ляжкам и громко ржал, да так, что
лошади его кареты отвечали ему не менее громким ржанием.
- Эк загнул! Ну, сукин сын! Вот поганец!
Внезапно карета затормозила. Послышался злобный голос кучера.
- Куда тя черт занес, вот я тя кнутом! - орал пьяный кучер.
- Чего орешь, козел? - отвечал нежный женский голосок, - Мы ж
только подвести просим!
- Пошла прочь, бесстыжая! Штаны нацепила...
Князь Подберезовиков заинтересовался. Что это за женщина там в
штанах? И он высунулся в окошко кареты, раздвинув ажурные
занавесочки.
- Семеныч! Перестань ругаться с барышнями!
- Дык, ваше сиятельство! Они ж в штанах!
- Эй, мужик, - спросила одна дама, светловолосая, в потертых
джинсах и тельняшке, которые красиво очерчивали ее округлые
формы. - До Козлодоевска довезешь?
"О!" - подумалось князю. Он резво отворил дверцу кареты и
галантно заявил:
- Прошу-с!
Девицы влезли в карету, сели напротив князя Подберезовикова и
камердинера.
- Ольга, - представилась светловолосая. - А это Леночка! Мужик,
чего такой мрачный? Как тебя-то зовут?
- Не "мужик"! - возмутился камердинер Иван, - А "ваше
сиятельство"!
- А-а-а! - восхитилась Ольга и ткнула Елену в бок. - Слышь,
Лен, "сиятельство"!
- Князь Подберезовиков! - гордо сказал князь. - Личный его
величества государя-императора секретарь!
- Дык! Класс! - хором восхитились девушки. - Ну, ты даешь!
Начался светский разговор. Князь Подберезовиков лихо закручивал
усы и загибал различные истории, которые, якобы, случались с ним.
Девушки весело смеялись.
Прелестные ножки сидящей напротив Оленьки не давали князю
Подберезовикову покоя. "Ишь, какие девицы! - думал он. - Сам
государь сломался бы от таких ножек! Ну, воще!"
А вслух спросил:
- Э... А для чего таким милым девушкам в Козлодоевск?
- Дык, - ответила Оленька, - Там же братишки наши - Митенька и
Феденька!
- Э... - промямлил Подберезовиков, пытаясь вспомнить, как зовут
городничего, - А они кто?
- Дык митьки же! - воскликнула Оленька и посмотрела на Елену,
вот, мол, какой князь непонятливый нашелся!
- Э... И они, значит, ваши родственники?
- Да нет! Какие родственники! Митьки они и есть митьки!
Братишки они нам!
- Ну, а вы-то им сестренки?
- Дык! Елы-палы! Ясный пень!
Князь Подберезовиков наклонился, чмокнул ручку Оленьки и
проговорил:
- Хотел бы я, чтоб у меня были такие сестренки!
- Дык, какие проблемы! - воскликнула девушка. - Хочешь быть
митьком - будь, мы не комсомол, билетов не даем, взносов не берем!
А выпить у тебя ничего нет?
- Иван, доставай, - скомандовал князь.
Иван резво вытащил из-под сидения корзину, из которой торчали
запечатанные сургучом горлышки бутылок.
- Класс! - обрадовались Оля и Лена, - Будет чего братишкам
нашим подарить! А то они в церкви сидят, все выпили, скучно им. А
вокруг - солдаты!
- Где где сидят? - напрягся вдруг князь Подберезовиков. - В
церкви?
- Ну да!
- С графом Толстым?
- Точно, со Львом Николаевичем, братишкой нашим!
- А! - отъехал князь и повалился на подушки.
В это время карета въехала в город Козлодоевск, прогромыхала по
ухабистым улицам и подкатила к заветной церкви. Узрев герб
Подберезовикова на дверце, к карете подскочил капрал Холин.
- Ваше сидятедьстдо! Капдад Ходин со вздодом соддат в вашем
дасподяжении!
- О, да мы приехали! - выглянув в окно, порадовалась Оленька и,
прихватив корзину с напитками, они с Леночкой выскочили из кареты
и бросились к церкви, выкрикивая на бегу, - Митька!
Преображенский! Открывай! Свои приехали.
- А-а-а!!! - раздался вопль из церкви. - Сестренки наши!
- Э... Э... - разведя руками, едва выговорил князь
Подберезовиков.
Капрал Холин еще больше вытянулся и еще громче заорал:
- Ваше сидятедьстдо! Капдад Ходин со вздодом соддат в вашем
дасподяжении!
- Пошел ты! - с ненавистью бросил князь и побежал за
сестренками. - Сестренки мои! Я с вами!
И на глазах оторопевших солдат во главе с капралом Холиным
князь вместе с девушками скрылся в недрах церкви.
А потом они так надрались... Сам Дмитрий Шагин обзавидовался
бы!
Глава четырнадцатая,
О том, как второй раз достали Дмитрия Шагина
Грузите апельсины бочках. Братья
Карамазовы.
Ильф и Петров "Золотой теленок"
- Достали! - воскликнул Дмитрий Шагин, дочитав до этого места.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
- Победа! - сказал ему Чарский, -
ваше дело в шляпе!
А.С.Пушкин "Египетские ночи"
Отворите мне темницу,
Дайте мне сиянье дня,
Черноокую девицу,
Черногривого коня.
Дайте раз по синю полю
Проскакать на том коне;
Дайте раз на жизнь и волю,
Как на чуждую мне долю,
Посмотреть поближе мне.
М.Ю.Лермонтов
В эту минуту раздался довольно
сильный удар грома, и дождь крупным
ливнем застучал в стекло; и в комнате
стемнело. Старушка словно испугалась и
перекрестилась. Мы все вдруг
