Составление и примечания А. Ш. Шахвердова,
вступительные статьи З. Н. Ворожейкиной и
А. Ш. Шахвердова.
Л., 1986
[bibr-109]
Омар Хайям. Рубайя.
Родник жемчужин: персидско-таджикская
классическая поэзия.
Душанбе, 1986
[bibr-103]
Омар Хайям. Рубаи.
Переводы О. Румера и И. Тхоржевского.
Классическая восточная поэзия. Антология.
Составление Х. Г. Короглы.
М., 1991. С. 159--197.
[bibr-104]
Омар Хайям. Рубаи.
Составление и примечания А. Ш. Шахвердова.
Л., 1993
[bibr-105]
Омар Хайям. Рубайят.
Переводы О. Румера, В. Державина, Г. Плисецкого
Н. Стрижкова, С. Липкина, И. Сельвинского,
И. Тхоржевского, Л. Пеньковского, Л. Некоры.
М., 1995
[bibr-106]
Омар Хайям в созвездии поэтов.
Антология восточной лирики.
Составлени, вступительная статья, примечания,
пояснительный словарь И.Н. Крайневой
СПб., 1997
Х А Й Я М И А Д А
ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ
РУБАИ ОМАРА ХАЙЯМА
В ОРИГИНАЛЕ
(библиография)
[bibl-001]
"Рубайат-и хаким-и Хайам Нишабури 6а ихтимам-и
джинаб-и агайи Мухаммад Али Фуруги".
Тегеран, 1943.
[bibl-002]
Садек Хедаят.
Таранаха-йи Хайам.
Тегеран, 1955.
[bibl-003]
"Рубайат-и Омар Хайам, муалиф-и Хусайн Даниш".
Стамбул, 1927.
[bibl-004]
Mahdy Faulandvand.
"Quatrains Kayyams".
Тегеран, 1965.
[bibl-005]
Омар Хаийам Рубайиат.
Подготовка текста, перевод и предисловие
Р. М. Алиева и М.-Н. О. Османова.
М,, 1959. Ч. 2.
[bibl-006]
"The Nectar of grace Омаг Kayyams Life and Works",
by Swami Govinda Тiгthа.
Allahabad, 1941.
[bibl-007]
"Les Quatrains de Кhеуаm".
Traduits du persan par J. В. Nicolas.
Paris, 1867.
[bibl-008]
"Рубайат-и хаким-и Омар Хайам".
Стамбул, 1319/1901 (литографированное издание)
[bibl-009]
Умари Хайём. Рубоиёт.
Составитель Мирзо Муллоахмадов.
Душанбе, 1983.
Х А Й Я М И А Д А
С К А З А Н И Е
О Б
О М А Р Е
Х А Й Я М Е
(Георгий Гулиа)
1
ЗДЕСЬ РАССКАЗЫВАЕТСЯ
О СЛУЧАЕ, КОТОРЫЙ ПРОИЗОШЕЛ
В ИСФАХАНЕ ВОЗЛЕ ДОМА
ОМАРА ХАЙЯМА
В глухую калитку постучали то ли булыжником, то ли кулаком,
крепким, как булыжник. Хозяева явно мешкали, не торопились от-
крывать дверь непрошеному пришельцу. Оставалось сломать запор.
Молодой человек огромного роста и атлетического телосложения
близок был к этому. По-видимому, он знал, на что идет в это ран-
нее утро.
Но калитка вдруг приотворилась, и грубый голос спросил :
-- Кто ты?
-- Неважно, -- был ответ. -- Скажи лучше, кто ты сам!
Привратник -- а это действительно был привратник -- вышел на
улицу. Крепко сбитый раб-эфиоп в голубом халате из грубой, деше-
вой ткани. Лицо его было черное. Руки тоже черные, а ладони бе-
лые, точнее, розовые.
-- Мое имя Ахмад, -- сказал привратник, подбоченившись.
Молодой человек криво усмехнулся. И спросил:
-- Твое место здесь или там, в доме?
-- Здесь, -- ответил привратник.
-- Мне нужен твой хозяин. Я знаю его имя: Омар эбнэ Ибрахим.
-- Что же дальше?
-- Он, говорят, ученый...
-- Тебе все известно?
-- Да, мне известно больше, чем ты думаешь.
Эфиоп блеснул огромными глазами и как бы невзначай показал
свои жилистые руки, которыми впору гнуть железо на подковы.
Однако руки эфиопа не произвели никакого впечатления на разгоря-
ченного пришельца.
-- Деньги -- еще не все! -- вскричал он.
-- А при чем тут деньги?
-- А при том, что твой хозяин сманил мою девушку. посулив ей
золота и серебра.
-- Плохи твои дела, -- заметил Ахмад невозмутимо,
-- Это почему же?
-- Зачем тебе девица, которая живой плоти предпочитает мер-
твый металл?
-- Неправда! Он купил ее, купил бессовестно!
Ахмад спросил:
-- Ты уверен, что она здесь?
-- Да!
-- И ты знаешь ее имя?
-- Еще бы! Звать ее Эльпи. Ее похитили на Кипре и привезли
сюда обманом. И он купил ее! -- Молодой человек потряс кулачи-
щем. -- Раз ты с мошною -- это еще не значит, что тебе все доз-
волено!
Эфиоп несколько иного мнения насчет мошны и "все дозволено".
Он, видимо, не прочь пофилософствовать на этот счет. А может, и
позлорадствовать. Подумаешь, какая-то Эльпи?! А сам он, Ахмад?
Что он, хуже этой Эльпи? Разве не купили самого Ахмада на баг-
дадском рынке? Если уж сетовать, то сетовать Ахмаду на свою
судьбу! А Эльпи что? Ей уготована прекрасная постель, и кувшин
шербета всегда под рукою. Не говоря уже о хорасанских благово- [Ш-007],[Х-012]
ниях, аравийских маслах и багдадских духах! Ей что? Лежи себе и
забавляй господина!
-- Как?! -- воскликнул влюбленный. И ты, несчастный, пола-
гаешь, что ей все это безразлично?! Или она любить не умеет!
По-твоему, она существо бездушное?
Эфиоп прислонился к глинобитной стене. Скрестил руки на гру-
ди и окинул влюбленного полупрезрительным, полусочувственным
взглядом: смешно выслушивать все эти бредни!
-- Подумаешь, какая нежная хатун! Да пусть эта Эльпи благода-
рит аллаха за то, что послал он ей господина Хайяма... [А-017]
-- Благодарит?! -- негодующе произнес взбешенный меджнун. -- [М-007]
А за что? За то, что купил ее любовь? А может, она, принимая его
ласки, думает обо мне?.. Может...
Эфиоп перебил его:
-- Послушай... Кстати, как тебя зовут?
-- Какая разница?
-- А все таки?
-- Допустим, Хусейн!
-- Так вот, Хусейн. Есть в мире три величайшие загадки. Я это
хорошо знаю. И разгадать их не так-то просто. Одна из них -- за-
гадка смерти, другая - тайна неба. А третья -- эта самая прокля-
тая женская любовь. Ее еще никто не разгадал. Но ты, я вижу,
смело берешься за это. Смотри же не обломай себе зубы. Это твер-
дый орешек.
Хусейн был непреклонен в своей решимости. Ему надо погово-
рить с соблазнителем. Он должен сделать это ради нее и самого
себя.
Эфиоп кивком указал на кинжал, который торчал у Хусейна из
широкого кушака -- шаля.
-- А этот кинжал, как видно, будет твоим главным аргументом в
беседе? -- спросил Ахмад.
-- Возможно, -- буркнул Хусейн.
Ахмаду очень хотелось отшвырнуть этого непрошеного болтуна,
который к тому же еще и грозится, куда-нибудь подальше. У него
руки чесались. Но силища этого Хусейна, которая ясно угадыва-
лась, удерживала его. А еще удерживали его постоянные советы
господина Омара эбнэ Ибрахима: разговаривай с человеком по чело-
вечьи, убеди его в споре, если можешь, или поверь ему, если нет
у тебя никакого другого выбора.
-- Хусейн, -- сказал Ахмад почти дружелюбно, -- найди себе
другую дорогу.
-- Какую? -- Хусейн вздрогнул, словно его змея ужалила.
-- Которая попроще.
-- Где же она?
-- Только не здесь!
Хусейн оглядел эфиопа с головы до ног. "Может, попытаться
ворваться во двор и там поговорить с соблазнителем?" -- подумал
он. Хусейн был уверен, что бедную Эльпи заграбастал этот прид-
ворный богатей и теперь надругается над нею. Эта мысль убивала
меджнуна.
-- Слушай, Ахмад, дай мне поговорить с ним...
Эфиоп покачал головой.
-- Только на два слова!
-- Нет!
Я крикну ему кое-что. На расстоянии...
-- Нет!
-- А если я проникну силой?
-- Зачем?
Хусейн кипел от негодования. Убить, растоптать, удушить ниче-
го не стоило ему в эту минуту. Он был готов на все!..
-- Пусть он вернет ее, -- глухо произнес Хусейн.
-- Эту Эльпи, что ли?
-- Да, ее.
-- Но ведь он купил ее. Ты сам этого не отрицаешь.
-- Пусть вернет!!!
И Хусейн сжимает кинжал дамасской стали, который раздобыл еще
там, в Багдаде. [Б-001]
У эфиопа иссякает терпение. К тому же солнце начинает припе-
кать. Сколько можно торчать у калитки и вести бесплодные разго-
воры с этим меджнуном, по уши влюбленным в румийку-гречанку
Эльпи? Но Ахмад, памятуя наказ хозяина, пытается быть вежливым:
-- Ты не обидишься, Хусейн, если я повернусь к тебе спиной?
-- Зачем?
-- Чтобы войти во двор.
-- Не обижусь, но всажу кое-что меж лопаток.
Хусейн не шутил. Он обнажил кинжал. Эфиоп понял, что не стоит
подставлять свои лопатки этому одержимому. Он только поразился:
-- Ты так сильно любишь ее, да?
-- Больше жизни! -- признался меджнун.
-- И все таки я не пущу тебя во двор!
Хусейн зарычал от злости. Неизвестно, что бы он сотворил, ес-
ли бы не показался сам Омар эбнэ Ибрахим.
Он был в долгополой зеленой кабе из плотного шелка. Белоснеж- [К-002]
ный пирахан узким вырезом охватывал крепкую шею. Светло-карие [П-005]
глаза, каштанового цвета бородка и небольшие усы. И прямой с не-
большой горбинкой нос. А над высоким лбом -- традиционная повяз-
ка, словно бы окрашенная слегка поблекшим шафраном.
Да, разумеется, это был он. И Хусейн узнал его тотчас же.
Ахмад попытался стать между ним и своим господином, но Омар Ха-
йям отстранил слугу. Хусейн решил. что этот соблазнитель чуть ли
не вдвое старше его и лет ему, должно быть, не менее сорока --
сорока пяти.
Омар Хайям глядел прямо в глава своему сопернику. Будто пы-
тался внушить ему некую мысль о благоразумии.
-- Это был ты! -- зарычал Хусейн.
-- Я тебя не видел ни разу в своей жизни, -- сказал Омар Ха-
йям. Голос его был низкий, спокойный и, казалось, немного уста-
лый. Он говорил сущую правду: это какой-то силач пахлаван, а с
подобными нечасто приходится встречаться придворному хакиму, по [Х-003]
горло занятому своим делом.
-- А рынок? -- сквозь зубы процедил Хусейн. -- Вспомни рынок.
-- Какой рынок?
-- На котором ты купил мою Эльпи.
-- Твою Эльпи? -- Омар Хайям удивленно посмотрел на своего
слугу и спросил его: -- Эльпи принадлежит этому молодому челове-
ку?..
Ахмад развел руками, усмехнулся.
-- Не отпирайся, -- сказал Хусейн. -- Ты знал, что она моя,
что я следую за нею с самого Багдада, когда бесстыдно рассматри-
вал ее. Или ты полагаешь, что я ничего не смыслю?
-- Нет, -- спокойно возразил Хайям, -- я этого не полагаю.
Он был ростом ниже Хусейна и чуть ниже своего слуги. До-
вольно крепкий телосложением, неторопливый в словах и движениях.
-- Господин, -- вмешался Ахмад, -- этот молодой человек ут-
верждает, что сделался меджнуном, совсем ослеп от любви к этой
девице.
-- А меджнун готов на все! -- вскричал Хусейн.
"Он сейчас набросится на господина", -- подумал Ахмад.
-- Я могу понять меджнуна, -- сказал Хайям Хусейну. -- Я вхо-
жу в твое положение. Но если ты настоящий меджнун, если для те-
бя любовь превыше всего, то ты должен понять и своего собрата.
-- Это какого же еще собрата? -- проворчал Хусейн.
-- Меня.
-- Кого? Тебя?
-- Да, меня, Омара Хайяма.
-- Это ради чего же?
-- Может, и я меджнун? Может, и я люблю Эльпи? И не меньше
тебя.
-- Я не верю.
-- Ну зачем же я стал бы покупать Эльпи? Скажи на милость --
зачем? Чтобы иметь наложницу?
Хайям положил руку на плечо Хусейна. И сказал вразумительно :
