Чертогов Смерти малышка Пенни не на шутку загорелась идеей
создать шедевр, который прославит её имя в веках. Правда, пишет
она не злобных чертей и страждущих грешников, а вдохновенные
лики святых, ангелов и угодников, но по мне невелика разница.
Чтобы скрасить своё одиночество, я решила наведаться в собор и
поприсутствовать на энном акте представления, то ли комедии, то
ли фарса, пользующегося бешенной популярностью у жителей
Авалона, особенно у мужской половины. Ежедневно толпы горожан, в
одночасье ставших чересчур набожными, приходят помолиться,
получить отпущение грехов и между делом поглазеть на сестру
короля в запачканной робе, с кистью в руке и очаровательными
мазками краски на лице. Уж если кто из нас счастлив
по-настоящему, так это, безусловно, Пенелопа. Она обрела свой
Дом и моментально стала в нём всеобщей любимицей, даже как-то
оттеснив Дейрдру на второй план. Я всегда считала Пенни
прелестной девочкой, однако не думала, что у неё такой сильный
дар привораживать людей - несомненно, унаследованный от Юноны.
Впрочем, тут нечему удивляться. В Экваторе Пенелопа была, прежде
всего, дитём греха, и на этой почве у неё развились сильные
комплексы, но она оказалась достаточно умной и волевой, чтобы
избавиться от излишней закомплексованности, когда обстоятельства
переменились. Теперь уже её не волнует, что рано или поздно
правда всплывёт наружу и её происхождение станет достоянием
гласности. При любых обстоятельствах она сможет сохранить свой
авторитет, своё влияние, свою популярность. В последнее время
Пенелопа подумывает, не пустить ли самой этот слух; ей порядком
надоело жить во лжи, пусть и маленькой, а ещё больше ей хочется
не таясь называть Артура отцом. Но я советую немного подождать,
пока Артур не приведёт своих "подсадных уток" - кто-нибудь из
них обязательно проболтается.
Едва лишь выйдя из покоев, я изменила своё первоначальное
решение и передумала идти в собор. Мой кислый вид мог на весь
остаток дня испортить Пенни настроение, она очень чувствительная
к таким вещам. Ну а я, хоть и злюка, вовсе не эгоистка. Я не
хотела мешать Пенелопе творить свой шедевр и лишать авалонцев их
любимого развлечения.
Бесцельно блуждая по дворцу, я наткнулась на группу рабочих,
которые с испуганным видом протягивали электрическую проводку
для освещения коридора. Ими руководили Алан Мак Кормак и Эрик
Маэлгон, неразлучная парочка, мои подопечные, а последний также
и мой поклонник. Мак Кормак доложил мне, что час назад одного из
слуг ударило током, когда тот пытался зажечь от лампы свечу (к
счастью, не убило), посетовал на царящее вокруг невежество (хотя
сам с трудом понимал закон Ома), затем с бухты-барахты
поинтересовался, не видела ли я сегодня Бранвену. Я сказала, что
не видела, и мысленно посочувствовала ему. Вот уж угораздило его
так неудачно влюбиться. Две недели назад он обратился к Бранвене
с предложением руки и сердца, но услышал в ответ только смех.
Смех не издевательский, а горький. Что ты сделала с нами,
Диана?..
Во время нашего с Мак Кормаком разговора Маэлгон молчал и лишь
глупо улыбался, глядя на меня собачьими глазами. Менее
проницательный наблюдатель на моём месте решил бы, что он строит
из себя идиота, но я знала, что это не так. Его тоже угораздило
и тоже неудачно. Бедные ребята! Неразлучная парочка
неудачников...
Со мной связался Морган Фергюсон и сообщил, что Артур, Брендон и
Дана уже в Экваторе. Я вежливо ответила, что знаю. Впрочем, он
знал, что я знаю. Просто ему хотелось поболтать со мной, вот он
и воспользовался предлогом. Я не имела ничего против и пошла к
нему. Морган, хоть и редкостный нахал, совсем неплохой парень,
очень интересный собеседник.
Я застала Фергюсона в августейшем обществе королей Готланда и
Атлантиды и его светлейшего высочества князя-протектора Галлиса.
Эти трое, едва лишь прослышав о Формирующих, не замедлили
явиться в Авалон, чтобы променять абсолютную власть на вечную
молодость и могущество. Артур с большой помпой принял от них
присягу верности, засадил своих новых вассалов за книги, а себя
провозгласил императором Нового Света. Объединение мира под
сенью нашего Дома шло своим чередом. Приблизительно через месяц
ожидалось прибытие нескольких европейских правителей с
аналогичными намерениями. Перед соблазном фактического
бессмертия не могло устоять никакое честолюбие.
При моём появлении гости Моргана заторопились. Почему-то многие
считали, что у нас роман, а мы не спешили никого разубеждать.
Лично мне это было на руку - авторитет Фергюсона ограждал меня
от попыток ухаживания со стороны других мужчин. Правда, до
недавнего времени Морган имел дурную привычку распускать руки,
когда мы оставались наедине, всё норовил потискать меня, за что
я награждала его пощёчинами, а он получал наслаждение и от того,
и от другого. Однако с тех пор, как он искупался в Источнике, мы
стали просто друзьями.
Перед уходом Хендрик Готийский поинтересовался, не будет ли он
допущен к Причастию по высокому мастерству. Я ответила
уклончиво, сославшись на то, что проведённые тесты не дали
однозначно положительного результата, но и отчаиваться ещё рано.
Молодой король атлантов, василевс Константин, при этом
скептически улыбался. Он был гораздо умнее своих коллег и
прекрасно понимал, что им троим "высокое мастерство" не грозит.
Как главы в недавнем прошлом не очень дружественных государств,
они не вправе рассчитывать на какие бы то ни было поблажки.
Здесь нет ничего личного, это политика.
Когда главы ныне дружественных и добровольно присоединившихся
государств ушли, Морган подождал, пока я сяду, затем устроился в
кресле напротив, с вожделением взглянул на мои коленки (несмотря
на мой маленький рост, ноги у меня очень красивые, в частности
поэтому я ношу короткие юбки) и, скорее по привычке, чем в
надежде сломить моё сопротивление, сказал:
- Боюсь, о постели мне нечего и мечтать.
- Почему же, мечтать можешь, - с улыбкой подыграла ему я. - Но
только мечтать.
Морган вздохнул и возвёл горе очи. Сейчас он обижено мяукнет,
подумала я. Ещё в детстве у меня выработалась привычка
отождествлять знакомых мне людей с животными. Так отец был для
меня большим могучим драконом, Артур - драконом поменьше, мама -
доброй ласковой львицей, дед Янус - старым мудрым львом, а
Брендон - серым волчонком. С момента нашей первой встречи я
однозначно ассоциировала Моргана с котом, поначалу из-за его
жёлто-зелёного глаза, но вскоре убедилась, что он действительно
похож на кота - большущего, самодовольного, игривого и
похотливого кота, для которого во все времена года весна, причём
месяц март. Я многое повидала на своём веку, но такого
развратника... маленькое уточнение - такого МИЛОГО развратника -
я ещё не встречала.
- Кстати, насчёт высокого мастерства, - произнёс Морган,
переводя разговор в конструктивное русло. - Я подготовил свои
предложения относительно кандидатур на следующий месяц, но так и
не успел представить их Артуру.
- Теперь этим заведую я. Боюсь, Артур задержится дольше, чем
предполагал.
- Что-то случилось?
- В самый последний момент возникли некоторые осложнения, -
ответила я. - Очень неприятные. Разве Артур тебе ничего не
говорил?
- Нет, не говорил. Это значит, что я должен воздержаться от
расспросов?
Я улыбнулась наивной хитрости Моргана. Его притворное смирение
действовало на Артура безотказно - однако меня не проведёшь. Я
видела, что он сгорает от любопытства и с помощью этой уловки
пытается вытянуть у меня информацию. Впрочем, я тоже девчонка не
промах, терпеть не могу оставаться в неведении. Помнится, я
ловко развязала Артуру язык, когда он не мог решить, что
рассказывать мне об Источнике, а о чём умолчать. Так что мы с
Морганом родственные натуры.
- Здесь нет никакой тайны. Скорее всего, Артур в спешке позабыл
ввести тебя в курс дела. Ведь мы сами узнали об этом лишь
накануне.
- А что, собственно, произошло?
- Погибла Рахиль из Израиля.
- Жена Амадиса?
- Она самая.
- Подозревается убийство?
- Не просто подозревается, это очевидный факт. Несчастный случай
исключён. Кто-то с определённым умыслом подсунул Рахиль кусок
обогащённого урана, перед тем как она вошла в Тоннель.
У Моргана отвисла челюсть.
- Её... того... расщепило на атомы?
- Да, вместе со всей её свитой. Погибло свыше двадцати
высокопоставленных сыновей и дочерей Израиля. Намечается
роскошный международный скандал.
- М-да, хорошенькое дельце... Это может помешать Брендону взойти
на престол?
- Нет, но может спровоцировать войну между Домом Света и Домом
Израилевым. Дело в том, что царь Давид прямо обвиняет в
происшедшем Амадиса. И не без веских на то оснований. Ведь
только Амадис имеет доступ к урановым рудникам в Царстве Света;
он один мог организовать это покушение.
- Но с какой целью?
- Чтобы устранить единственное препятствие на пути его
примирения с Брендоном. Положение Рахиль могло расстроить
готовящуюся сделку.
- Её положение?
- Оказывается, она была беременна. Ждала ребёнка, сына. То есть
- наследника престола. При этих обстоятельствах изрядно
оскудевший семейный совет, контролируемый Рахиль, вполне мог
потребовать в случае отречения Амадиса передачи власти его сыну
и учреждения регентства. Всё вернулось бы в круги своя и
продолжились бы внутренние раздоры в нашем Доме.
- Так ты считаешь, что Амадис убил свою жену и ребёнка?
Я встала, прошлась по комнате и остановилась возле письменного
стола Моргана.
- Я сильно предубеждена против Амадиса и считаю его способным на
любую подлость. Но если быть объективным... Даже в глазах самого
беспристрастного судьи Амадис будет главным подозреваемым. Мало
того, что он единственный мог раздобыть в Царстве Света
необходимое количество урана. Ни Рахиль, ни её сопровождавшие не
почуяли ничего неладного, а ведь они должны были обнаружить
присутствие такого мощного источника гамма-излучения. Каждый
Властелин перед входом в Тоннель проверяет себя и своих
спутников на радиоактивность, это даже не привычка, а
выработанный с годами рефлекс. Такую проверку мы производим
всякий раз, не отдавая себе в том отчёт.
- Значит, уран был спрятан в свинцовый контейнер, - предположил
Морган. - Или на него были наложены специальные чары.
- Контейнер отпадает, - сказала я. - Тем более свинцовый. Другое
дело чары, которые на время превратили бы радиоактивные ядра в
устойчивые; а это ещё одна улика против Амадиса. Такие чары В
ПРИНЦИПЕ не могут быть сконструированы с помощью Формирующих,
тут нужны более фундаментальные проявления сил, как-то Янь, Инь
или Образ Источника. Амадис же, будучи верховным жрецом Митры,
имеет опосредствованную связь с Порядком и при должной сноровке
мог получить требуемое заклинание. Царь Давид в своём воззвании
к народу Израиля не преминул упомянуть об этом. Также он
намекнул, что Амадис, возможно, действовал не в одиночку, а
заручился поддержкой Артура и Брендона.
- Стало быть, грядёт война?
- Боюсь, что да. Царь Давид человек миролюбивый, однако выхода у
него нет. Так велят ему обычаи предков - кровная месть дело
государственной важности, долг чести, священная обязанность.
- Хреново, - подытожил Морган. В моём присутствии он не
стеснялся крепко выражаться. - Наш архиепископ будет очень
огорчён. Ведь он лелеет мечту побывать на истинной родине
Спасителя.
- Придётся ему подождать, - сказала я. - Израильтяне и в мирное
время не больно-то жалуют паломников. Все они, за исключением
небольшой секты мессиан, считают Иисуса самозванцем и предателем
своего народа... Между прочим, тебе не кажется, что монсеньор
Корунн Мак Конн уже готов принять Причастие "по высокому
мастерству"? Недавно Артур предложил мне протестировать группу
полукровок и обнаружить у архиепископа "особые дарования".
- Лично я не против, - ответил Морган. - Но как на это посмотрят
остальные?
- Думаю, пришло время развенчать миф о врождённой
