настроение повысилось.
Слезши с лошади, Лайвен сразу направился к волокушам, расставленным в
стороне. Владеющий громом лежал на крайней из них, глаза его под закрытыми
веками были неподвижны, дыхание не заметно. Он спал мертвым без сновидений
сном и не проявлял признаков никаких скорого пробуждения. Безусловно, он
проспит до самого оплота Тени и еще дольше, если только кто-нибудь не
пожелает разбудить его. Жаль, подумал Лайвен. Мне не помешала бы твоя
помощь, сосед, но я не смогу разбудить тебя сейчас. Что-ж, придется
справляться самому...
Он отошел от волокуш и без определенной цели побрел по лагерю между
неохотно разгоравшимися кострами с подвешенными котелками, в которых таял
снег. Руку он держал на своем не пригодном пока к использованию оружии и
пытался сосредоточиться на заклятье, лежащем на нем. Большой палец левой
руки он положил на крохотное зеркальце на рукоятке, и его первое впечатление
быстро подтвердилось - расколдовать меч было минутным делом, нужно только
присесть куда нибудь.
Лайвен заметил одинокий костер, у которого почти ни кого не было кроме
вялого сонного слуги, который призван был поддерживать горение, и направился
в ту сторону. Костер этот предназначался видимо лично для Властителя рек и
его приближенных, поскольку здесь торчал из снега его меч и неподалеку имела
место его привязанная к дереву лошадь. И кстати лошадь самого Лайвена тоже.
Слуга сонно и вяло мешал в котелке. На него не полагалось обращать
внимания, и Лайвен закрыл глаза, по прежнему держа руку у левого бока...
Через минуту он очнулся от голоса, неожиданно раздавшегося над самым ухом и
прозвучавшего резко и бесцеремонно.
- Спишь среди белого дня, сосед? - это говорил Властитель рек. Он
закончил какие-то свои дела по лагерю и теперь вернулся к костру. - Не
замечал раньше за тобой такого обыкновения. Вмешательство было грубым, почти
болезненным. С большим усилием Лайвен вернулся к действительности, стараясь
выглядеть всего лишь плохо выспавшимся.
- А я не замечал за тобой обыкновения мешать праведному отдыху. - Выдавил
он в ответ.
- Ночью ты храпел, как десять солдат сразу и сейчас должен быть примером
свежести и бодрости духа. Кстати, почему ты держишь руку на мече?
Лайвен сообразил, что это правда, и вытащил руку из-под плаща. И едва
спохватившись, вовремя сдержал улыбку, что была совсем не к месту. В его
ладони остался маленький невесомый предмет, и он поспешил сжать эту ладонь,
что бы не заметил его случайно чужой глаз, которому вовсе уж не нужно ни
чего такого видеть.
- Дурацкая привычка, - сказал он. - Последние месяцы я сплю только так.
За то спасибо твоему предводителю и его союзу.
- Моему предводителю? - тихо переспросил Властитель рек. Взгляд его
блуждал где-то в бесконечности. - Знаешь что? - неожиданно сказал он, -
расскажи мне про ту пещеру. Я хочу знать все, постарайся не упускать
подробностей. Ого, подумал Лайвен и мысленно приподнял брови. Это надо же,
как скоро. Страшная штука это Клеймо, если оно может заставить предавать так
легко... Даже вопреки самому сильному из известных заклятий.
- Начинай, - распорядился Властитель рек. Он сел напротив Лайвена и
приготовился слушать.
Слуга все помешивал в котле. Разговоры господ магов были выше его
понимания и совершенно не интересны. Больше всего ему, конечно, хотелось
сейчас забраться в волокуши под кучу шкур и прикорнуть часок этак другой.
- Ну, что ж, - проговорил Лайвен, рассеянно следя за ложкой, описывающей
кругообразные движения. - Слушай тогда, сосед...
Караван так и не тронулся в путь в этот день, и солдаты и слуги по
простоте своей делились разнообразными, но в по большей части совсем
неумными предположениями, которые рождали временами приступы почти
лошадиного ржания, о чем это главный их так долго треплется со своим
пленником...
Два серых утра, два пасмурных дня и столько же беспросветных беззвездных
ночей. Совсем не большой срок. А время летит тем быстрее, чем медленнее
хочется, что бы оно шло... Лес почти не изменился на этой части пути. Так же
мрачен и безжизненен он был, и даже, кажется, стал еще мрачнее и еще
безжизненнее. Здесь, у самого оплота слуг Тени, даже ветер не смел шевелить
величественно-недоступные кроны огромных старых сосен, и только снег
временами принимался падать с близкого серого неба. И еще исчез молодой
подлесок, будто не родила больше здесь земля с тех пор, как безвестный
древний воитель выстроил в этих местах последнюю обитель свою, темную,
угрожающую спокойствию Мира одним только своим существованием, цитадель
воплощенной обиды, не вымещенной злости, недобра ко всему живому, что
способно радоваться жизни и быть счастливым в этой простой радости. И так уж
случилось где-то на смене бесконечных веков, что облюбовали это место для
себя все темные и недобрые силы, какие только есть в Мире, потому, наверное,
что трудно им было найти более подходящее обиталище для себя и своих слуг.
Правда и пустовала эта цитадель часто и по долгу, по тому что люди, которые
были наделены необъяснимой сверхъестественной силой, когда приходила нужда в
том, делали все, что бы она пустовала вечно. Жалко вот только, что нет ни
чего вечного на свете. Люди уходили и не возвращались, время текло, и замок
снова заселялся, не сразу - постепенно, но зло умеет ждать. А еще бывало
так, что люди и помогали ему окрепнуть, получить реальное воплощение и силу,
и тогда другие люди и в другие времена должны были начинать все с самого
начала.
Обидно, что эти новые времена выпали как раз на нашу долю, подумал
Лайвен. И что оказались мы все такими слабыми перед этим злом, и не хватило
у нас ума вовремя встать на его пути, слишком много думал каждый из нас о
своей чести, так или иначе задетой в глупых скандалах и мелких ссорах. А
теперь оно катится на Мир, не видя на своем пути серьезных препятствий...
Что впрочем, то довольно легкомысленно с его стороны. Потому что катящийся с
горы камень непременно проломит плетень не пути, но если успеть вырыть перед
ним яму, он в нее упадет...
Крепостная стена замка была невообразимо высокая, черная как ночь, и
только на выступах неровной каменной кладки лежал белыми неровными пятнами
снег. Тяжелые ворота, обшитые железом, рассчитанные выдерживать мощные
таранные удары, крепко сколоченная подъемная решетка с острыми стальными
шипами на нижних перекладинах, предназначенная отсекать для немедленной
расправы авангардные ряды атакующих - все здесь было честь по чести. Не
хватало только водяного рва и подъемного моста, но неизвестному
фортификатору видно показалось это совсем уже лишним, а может быть просто не
сумел он провести сюда воду в таких количествах. Все это на протяжении
длинной вереницы прошедших веков так и осталось излишней роскошью, ибо ни
кто и никогда не осаждал и не атаковал этот замок. Не годились здесь такие
простые до примитивности методы ведения войны, как не годились и более
сложные, включающие бомбардировку замка из катапульт, засылку диверсантов и
использование колдовства с целью деморализовать противника, либо разузнать
где у него погреб с горючей смолой для арбалетных стрел.
Так что совершенно напрасно были на глухо заперты ворота, перед которыми
остановился караван. На стене над воротами торчали двое насквозь промерзших
часовых, судорожно засунув руки в рукава и прижимая к себе совершенно лишние
на такой высоте длинные копья.
Взгляды их были мутные и беспросветно равнодушные, глубоко им было
наплевать, что у вверенных им ворот скопилось такое большое количество
вооруженного народу во главе с благородным магом воинственной наружности.
- Эй, вы, на стене! - прорычал на весь лес Властитель рек, справедливо
оскорбленный таким непочтением. - Открывайте ворота, дьявол, иначе, клянусь,
очень скоро я своими руками повешу над ними ваши безмозглые головы! В
караване тихонько заворчали, что да, не плохо бы и повесить, только вот
пускай сначала отопрут и пустят погреться и пожрать чего нибудь дадут... На
стене образовалось движение. Стражи переглянулись и немного посовещались.
Видимо было принято решение позвать кого-нибудь из старших, после чего один
из стражей исчез из поля зрения.
Властитель рек медленно закипал. Прошло несколько минут, в течение
которых он красочно обрисовал оставшемуся часовому все детали его
предстоящей казни. По всему было видно, что он уже готовился отдать приказ о
разбивке лагеря под стенами и начале осады, как вдруг тяжелые воротины
неожиданно бесшумно разъехались в стороны.
Властитель рек осекся на полуслове и знаком приказал каравану заходить.
Лайвен проехал в ворота за ним следом, спешился, бросив поводья слуге, уже
взявшему лошадь Властителя рек. Навстречу бежал начальник караула, торопливо
поправляя меч на поясе и утирая с губ остатки какого-то питья. Подбежав
поближе, он сбавил шаг и принял более солидный в его понимании вид.
- Ваши милости, - провозгласил он значительно, - вас приказано проводить
к господину предводителю. Немедленно, - добавил он, понизив для
значительности голос.
Властитель рек огляделся. Солдаты его отряда уже разбрелись по обширному
двору, расставляя у стен волокуши и разводя по стойлам лошадей.
- Эй, вы, двое! - окликнул он, указав перстом, к каким именно двоим он
обращается. - Отнесите господина мага с тех волокуш в мои комнаты на втором
этаже. Да аккуратней там, лодыри! - Он повернулся к начальнику караула. -
Веди, - коротко бросил он. И тот повел. Этот замок строился в темные
времена. Тогда ни кто не думал здесь о роскоши, или хотя бы просто об
удобствах проживания. Древнее здание изобиловало темными длинными без окон и
дверей коридорами, которые освещались лишь редко развешанными факелами, из
которых, к тому же, половина уже прогорела до основания. Темные отдушины под
потолком наводили на неприятные мысли об утомленных от долгого и скучного
дежурства глазах, глядящих в спину поверх оперения арбалетных стрел.
Угнетающе действовали многочисленные бронированные двери, встававшие
неожиданно на пути, которые ни куда не вели и открывали только новые
коридоры, причудливо изломанные безвестным архитектором с одной лишь целью -
создать на пути неприятеля побольше углов, из-за которых можно пустить
лишнюю стрелу, сделать лишний удар копьем.
Итак, все решится сейчас, подумал Лайвен. Великий предводитель хочет
немедленно видеть клеймо Власти. А вот слуга его, Властитель рек, хочет его
отдать? Хочет?.. Ох, не знаю. Мало было времени, поздно черт подери я
проснулся, жалко... Но клеймо должно сделать свое дело. Это яд...
Он не заметил, как после очередной двери к ним сзади пристроился эскорт в
количестве двух солдат с обнаженными мечами в согнутой руке острием вверх.
Еще один поворот, еще одна дверь, и Лайвен понял, что они, наконец, пришли.
Эта дверь была не такая, как все остальные, еще тяжелее, еще массивнее, но в
то же время грубо и безвкусно украшенная неопределенной мятой чеканкой на
позеленевших медных листах, с ручками в виде огромных колец, которые держали
в сомкнутых клыкастых пастях головы древних драконов.
Провожатый с видимым усилием потянул на себя эти кольца, распахнул
створки и отошел в сторону с поклоном, замерев у стены.
Лицо Властителя рек заледенело. Он стал таким же бледным и бездвижным,
как его пальцы левой руки, что мертвой хваткой впились в рукоять меча. Он
твердо шагнул через порог зала.
Лайвен держался позади него на пол шага и чуть в стороне. Реакция
