- Госпожа, продавец животных... Ты велела мне узнать - у него есть
один мохнатый в тяжелом состоянии, - он замолчал.
Ее лицо как бы сузилось, губы сжались. Сейчас она выглядела еще более
чужой, и мне показалось, что она вот-вот зашипит, как разъяренная кошка.
Затем она вновь надела маску спокойствия.
- Похоже, что то существо нуждается во мне, Благородный Гомо. Малик
останется с вами, а я скоро вернусь.
- Благородная Дама, не могу ли я пойти с вами?
Не было никаких оснований полагать, что ей нужен помощник, и я
ожидал, что она так и скажет. Но выражение ее лица изменилось, и она
кивнула.
- Если желаете, Благородный Гомо.
Грис поочередно оглядел нас, но не предложил себя в сопровождающие, а
пошел с Маликом в жилые помещения. Мы пошли за посланцем. В этот поздний
час на улицах было полно народу, хотя существовало правило, по которому
торговцы и покупатели могли действовать только при свете дня, когда ясно
видны недостатки товара. Ночью мужчины и женщины искали развлечений, а мы
шли как раз через эту часть ярмарки. Я обратил внимание, что местные
жители, узнав мою спутницу, уступали ей дорогу и глядели ей вслед с
каким-то опасением, даже со страхом, как если бы она была жрицей. Она же
ни на кого не обращала внимания.
Мы шли молча. Согласившись на то, чтобы я пошел с ней, она как бы
забыла обо мне и сосредоточилась на чем-то более важном.
Мы дошли до конца разбросанной коллекции развлекательных заведений и
увидели претенциозную палатку, кроваво-красную с ядовито-зелеными пятнами,
откуда доносились крики игроков. Там стоял такой шум, словно выигрыш
зависел не от умения игрока, а от силы его рева. Через открытую дверь я
мельком увидел стол, где играли в распространенную в Галактике игру
"Звезды и кометы". И сидел за этим столом мой сегодняшний знакомый Гек
Слэфид. Видимо, на его корабле не было той дисциплины, что у Свободных
Торговцев, потому что перед ним лежал столбик фишек, более высокий, чем у
соседей, которые, судя по одежде, были из местной знати, но слишком молоды
для правителей.
Когда мы проходили, Гек поднял голову и пристально посмотрел на меня,
а затем приподнял руку, будто хотел то ли помахать мне, то ли позвать, но
не спуская глаз со стола. Один из потомков лордов тоже уставился на меня с
таким изумлением, что я отстал на шаг от Майлин и так же внимательно
оглядел его. Он смотрел не то с вызовом, не то просто с любопытством, я не
смог понять, а мысли читать не осмеливался.
За игорной палаткой находились маленькие хижины - как я предполагал,
жилые дома для прислуги. Оттуда несло странной кухней, тошнотворными
духами. Мы снова повернули, держась на почтительном расстоянии от хижин.
Затем мы подошли к палатке, где пахло совсем уж гнусно. Я думал, что
услышу яростное шипение Майлин, когда она толкнула полотнище у входа своим
серебряным жезлом, как бы не желая касаться его пальцами. Внутри
отвратительный запах перебивался другим, поднимающимся душным облаком, и
там стоял невообразимый шум от лая, ворчания, рычания и шипения. Мы стояли
в тесном пространстве между клетками. Они отнюдь не были заботливо
отделанными жилыми квартирами, а скорее тюрьмой для несчастных обитателей.
Торговец животными, который ни о чем не заботился, кроме быстрой
наживы, вышел из темного угла. Его губы растянулись в улыбку, но глаза не
выражали приветливости. Когда же он узнал Майлин, его улыбка исчезла, в
холодных глазах сверкнула ненависть, умеренная страхом перед властью той,
кого он ненавидел.
- Где барск? - спросила Майлин тоном оскорбительного приказа, даже не
поздоровавшись.
- Барск? Какой дурак захочет иметь дело с барском, госпожа? Барск -
зло, демон безлунной ночи, это всем известно.
Она оглянулась и прислушалась, как будто в шуме, производимом
несчастными зверями, уловила единственную ноту и пошла по следу к
источнику этого звука. Она не обращала больше внимания на хозяина, а
просто шла вперед. Я увидел, что его ненависть поборола страх, и что он
собирается остановить Майлин. Он сунул руку за пояс, и моя направленная
мысль, как луч света, показала мне его оружие - интересную, тайную и очень
опасную штуку, не похожую на честную сталь: небольшой, прячущийся в ладони
крючковатый коготь, смазанный чем-то зеленым, так что, видимо, всякая
царапина, сделанная им, была бы смертельной. Хотя его съедала злоба и
ненависть, я не был уверен, что он пустит оружие в ход. Но шансов у него
все равно не было: из моего станнера вылетел слабый луч, и пальцы его,
державшие оружие, онемели. Он пошатнулся, ударился об одну из своих
вонючих клеток и отчаянно заорал, когда животное в клетке попыталось
добраться до него. Майлин оглянулась и вытянула жезл.
Она холодно посмотрела на него:
- Дурак, двойной дурак! Не хочешь ли ты, чтобы я обвинила тебя в
нарушении мира?
Можно было подумать, что она плеснула ему в лицо ледяной водой: так
быстро исчезло с него пламя ярости. Ненависть в его глазах сменилась
страхом. То, чем она грозила ему, могло поставить его вне закона, а это
было на Йикторе самым страшным наказанием.
Он пополз на локтях и коленях назад в темноту. Однако, я счел все же
нужным держаться настороже и сказал об этом Майлин. Она покачала головой.
- Нечего его бояться. Если хотите знать - низшие не могут обмануть
Тэсса!
Она не то чтобы презрительно назвала его "низшим", как ничтожного
прихлебателя. Она просто констатировала факт.
Она прошла за занавеску, где было еще больше клеток и еще большее
зловоние, и бросилась к тюрьме, стоявшей поодаль от других. Тот, кто жил в
ней, лежал без движения. Я подумал, что он умирает, когда увидел, как
выпирают его кости под шкурой, и услышал слабое редкое дыхание.
- Здесь тележка... - она встала на колени перед клеткой и внимательно
вгляделась в животное, а ее жезл указывал на доску на колесах.
Я подтолкнул доску вперед. Мы вдвоем поставили на нее клетку и
покатили к выходу. Майлин остановилась, достала из кошелька два денежных
знака и бросила их на одну из клеток.
- Пять весовых единиц за барска и две за колеса, - сказала она
торговцу, все еще скорчившемуся в тени. - Хватит?
Мыслеуловитель сказал мне, что торговец только и мечтает, чтобы мы
ушли. Но за его страхом пробуждалась жадность. Он заскулил:
- Барск - редкий зверь...
- Этот барск вот-вот умрет, и даже его шкура ничего не стоит, потому
что ты заморил его голодом. Если не согласен - подавай в суд, - я заметил,
что этот разговор ее забавляет.
Обратно мы шли другой дорогой.
Когда клетка приблизилась к ломовым казам, те принюхались, зафыркали,
некоторые встали на дыбы, вскинув головы и раздувая ноздри.
Майлин остановилась перед ними, поводила жезлом и тихо запела. Это
успокоило животных. Мальчики отвезли клетку подальше и остановились.
Навстречу вышли Малик и Грис. Юноша Тэсса заглянул в клетку и, покачав
головой, расплатился с ребятами.
- Он безнадежен, - сказал он Майлин, когда она отошла от
успокоившихся казов. - Даже ты не сможешь повлиять на него, Певица.
Она задумчиво посмотрела на клетку. В одной руке она все еще сжимала
жезл, а другой гладила мех своего короткого жилета, как будто это было
любимое балованное животное, живое и дышащее.
- Возможно, ты и прав, согласилась она, - а может, его смерть еще не
занесена во Вторую Книгу Моластера. Если ему придется пойти по Белой
Дороге, то пусть начнет это путешествие спокойно и безбоязненно. Он
слишком истощен, чтобы бороться с нами. Открой клетку, потому что его
тошнит.
Они открыли клетку и перенесли животное в одну из своих, побольше и
пошире, на мягкую подстилку. Этот зверь был крупнее тех, что были в этот
вечер на сцене, если бы он мог встать, он был бы на уровне моих нижних
ребер. Его шерсть запылилась и свалялась, потускнела, но была того же
красного цвета, что и жилет Майлин.
У этого животного были странные пропорции: маленькое тело и такие
длинные и тонкие ноги, будто они достались ему по ошибке от кого-то
другого. Хвост заканчивался веерным пучком, а между острых ушей, по шее и
вокруг плеч лежала острая грива более светлого оттенка. Нос был острый и
длинный, за черными губами виднелись крепкие зубы. Не будь он таким
изможденным, я бы сказал, что это опасный зверь.
Он слабо огрызнулся, когда они укладывали его на подстилку в новую
клетку. Майлин слегка коснулась его жезлом, ласково проведя им по носу
животного, и его голова перестала дергаться.
Малик принес чашку с какой-то жидкостью, окунул в нее пальцы и влил
чуть-чуть в запекшийся рот, из которого высовывался почерневший язык.
Майлин стояла рядом.
- Сейчас больше мы ничего не можем сделать. Остальное... - ее жезл
нарисовал в воздухе символ. Затем она повернулась к нам. - Благородные
Гомос, час уже поздний, а этот бедняга будет нуждаться во мне.
- Благодарим за вашу любезность, Благородная Дама, - мне показалось,
что она довольно-таки резко отсылает нас. Похоже, у нее были какие-то
основания пригласить нас, но теперь мы стали лишними. Собственно, эта
мысль не подтверждалась никакими фактами, но была мне почему-то неприятна.
- И вам спасибо за помощь, Благородный Гомо. Вы придете еще раз.
Это был не вопрос и, тем более, не приказ, а просто утверждение, с
которым мы оба были согласны.
На обратном пути к "Лидису" мы с Грисом мало разговаривали, я только
рассказал ему, что произошло в палатке торговца животными, а он
посоветовал мне сообщить об этом в своем рапорте - на случай каких-либо
осложнений.
- Что за зверь барск? - спросил я.
- Ты видел. Их мех был выставлен сегодня утром, из него же сшит жилет
Майлин. Они считаются умными, хитрыми и опасными животными. Время от
времени их убивают, но вряд ли часто захватывают живыми. Может, только
этого...
Мы уже миновали охрану порта, когда я неожиданно почуял не одну
только ненависть торговца животными, но связанную с резким направленным
умыслом. Это соединение эмоций било в мозг, как копье, ударяющее в тело. Я
остановился и обернулся навстречу этому мозговому удару, но в темноте
ничего не увидел. Грис, стоящий рядом, сжал в руке станнер, и я понял, что
он тоже почуял это.
- Что?
- Торговец животными и еще кто-то...
Я часто мечтал иметь полную внутреннюю власть эспера. С ней можно
иногда без оружия искалечить человека. Грис предложил сообщить капитану.
Конечно, он был прав, но мне было крайне неприятно согласиться с
этим. Капитан Фосс может запереть меня на "Лидисе" до самого отлета.
Осторожность - щит торговца в чужих мирах, но если человек только и
делает, что хватается за щит, он может прозевать удар меча, который
навсегда освободит его от каких бы то ни было опасностей. А я был
достаточно молод, чтобы вести свой собственный бой, а не сидеть в укрытии,
пока меня не унесет штормом. Итак, угроза исходит от двоих, а не от
одного. Я мог понять вражду продавца зверей, но кто присоединился к нему?
Какого еще врага я приобрел в Йикторе и как?
МАЙЛИН
4
Талла, Талла, волей и сердцем Моластера и властью Третьего Кольца
должна ли я начать эту часть рассказа так, как начал бы любой певец
какого-нибудь лорда?
Я - Майлин из Контра, Лунная Певица, руководитель малых существ. В
прошлом я была многим другим, а теперь также под оковами на время.
Зачем мне было остерегаться Лорда или Торговца в этой встрече на
