вот появились трое людей, в синяках, в изорванной одежде.
Джексен - да, Картр готов был заложить годовое жалованье за то, что
этот крепкий, жилистый патрульный, офицер по вооружению, выживет. А также
Спин и Дальтр.
Джексен заговорил, не успев встать на ноги.
- Как положение?
- Смит цел. У командора рана в голову. Мирион тяжело ранен.
Остальные, - Картр развел руки жестом своего детства, одним из тех жестов,
которые он тщательно подавлял за годы службы.
- Корабль...
- Я рейнджер, а не техник. Может, лучше ответит Смит.
Джексен почесал щетину на подбородке. Правый рукав у него был порван,
на руке глубокая царапина. Вероятно, подсчитывал потери. Если "Звездное
пламя" сможет снова функционировать, то только благодаря решительности и
энергии Джексена.
- Планета?
- Типа Арт. Когда взорвались дюзы, Мирион пытался сесть на открытую
площадку. Перед посадкой не было обнаружено никаких следов цивилизации. -
Эта информация относилась к специальности Картра, и он отвечал уверенно.
Если вездеходы рейнджеров не очень повреждены, они смогут вывести
один и начать разведку. Конечно, возникала проблема топлива. В баках
вездехода его может хватить на одну поездку, причем весьма вероятно, что
разведывательному отряду придется возвращаться пешком. Конечно, если
"Звездное пламя" повреждено окончательно и они смогут использовать
основные запасы горючего... Но этим можно заняться позже. Пока нужно
взглянуть на ближайшее окружение.
- Мы отправляемся на разведку. - Голос Картра звучал резко и
уверенно, он не спрашивал разрешения Джексена. - Смит с командором и
Мирион в кают-компании...
Патрульный офицер кивнул. Конечно, возврат к обычной процедуре был
правильным решением. Возвращаясь в помещение рейнджеров, Картр заметил,
как все приободрились. Филх уже отыскал их рюкзаки к груде обломков,
образовавшейся после посадки. Картр покачал головой.
- Не нужно полного снаряжения. Мы отойдем не более чем на четверть
мили. Рольтх, - бросил он через плечо стоявшему в двери фальтхарианину в
очках, - ты останешься здесь. Солнце типа Арт не по твоим глазам. Твоя
очередь наступит ночью.
Рольтх кивнул и направился к кают-компании. Картр пытался одной рукой
надеть исследовательский пояс, но Зинга отобрал его.
- Я сделаю. Стой спокойно.
Чешуйчатые пальцы застегнули пряжки ленты из влисовой кожи со всем
набором разнообразных инструментов. Картр пошевелился, размещая привычный
набор. Незачем брать разрушитель, стрелять одной рукой он все равно не
сможет. Бластер будет его единственным оружием.
К счастью, ракета лежала люком наружу. Никто из них сейчас не
справился бы с выжиганием надземного хода. Но люк пришлось открывать с
большими усилиями. Картру помогли выбраться. Они соскользнули по тусклому
обожженному металлу на все еще дымившуюся землю и побежали к краю
выгоревшего круга. Здесь они остановились и оглянулись на корабль.
- Плохо, - выразил общую мысль Филх. - "Пламя" больше никогда не
поднимется.
Картр не был механиком, но он тоже видел это. Даже если бы корабль
удалось доставить в ремонтный док, он никогда больше не сможет летать. А
Космос знает, сколько звезд до ближайшего дока!
- К чему нам об этом думать? - спокойно сказал Зинга. - С первого
старта в этом последнем полете мы знаем, что возвращения не будет...
Да, в глубине души они все знали это. Но до сих пор никто не
признавался в этом другому. А теперь...
Может, люди не примут этого, но бемми могут принять. Одиночество
давно стало частью их жизни: часто они были единственными представителями
своей расы на борту корабля. Если даже Картр был чужим для экипажа
патрульного корабля, потому что он не только специалист-рейнджер, но и
варвар с пограничной планеты, то что должны были чувствовать Филх и Зинга?
Они даже не могли назвать себя людьми.
Картр отвернулся от разбитого корабля и стал изучать песчаную пустыню
с отдельными скальными выступами. Время около полудня, солнце тяжело бьет
своими лучами. Зинга расцветал в волне жара. Его жабо широко развернулось,
образовав веер за безволосой головой, тонкий язык мелькал меж желтыми
губами. Но Филх отошел в тень ближайшей скалы.
"Пустыня. - Ноздри Картра расширились, от вбирал и классифицировал
запахи. - Жизни нет. Но..."
Он резко повернул голову влево. Жизнь! Но Зинга опередил его, большие
четырехпалые ступни легко несли его по песку, перепонка между пальцами не
давала ящерообразному рейнджеру проваливаться. Когда Картр присоединился к
нему, высокий закатанин сидел на корточках перед камнем, на котором
свернулось чешуйчатое тело. Узкая голова раскачивалась, мелькал и исчезал
язык.
Картр остановился и прощупал мозг создания. Да, это туземная жизнь.
Чуждая, конечно. С млекопитающим он мог установить контакт. Но это
рептилия. У Зинги нет тех способностей к умственному контакту, как у
сержанта, но ведь это существо родственно ему. Может, он подружится с ним?
Картр пытался ухватить и истолковать странные впечатления, находившиеся на
грани восприятия. Существо было встревожено их появлением, но сейчас
заинтересовалось Зингой. Существо уверено в себе, такая уверенность
свидетельствует об обладании мощным природным оружием.
- У него ядовитые клыки, - ответил на невысказанный вопрос Зинга. - И
ему не нравится твой запах. Оно может стать врагом людей. Но я - другое
дело. Оно не может рассказать многое, оно не мыслит...
Закатанин коснулся роговым пальцем головы существа. Существо спокойно
позволило эту вольность. А когда Зинга встал, оно тоже подняло голову,
развивая мотки своего тела.
- Для нас от него мало пользы, а для тебя оно смертоносно. Я отошлю
его. - Зинга посмотрел на свернувшуюся змею. Голова змеи начала
раскачиваться. Потом змея зашипела и исчезла, скользнув меж скал.
- Сюда, свинцовые ноги! - донесся сверху голос Филха. Голова
тристианина, с хохолком перьев, с огромными круглыми глазами без век,
появилась на вершине самой высокой скалы. Картр вздохнул. Для
человека-птицы с его легкими костями такой подъем нетруден, но Картр
определенно боялся подъема, тем более с раненой рукой.
- Что ты видишь? - спросил он.
- Там растительность... - золотая рука над их головами указала на
восток.
Зинга уже взбирался по обожженной солнцем скале.
- Далеко?
Филх прищурился.
- Около двух фалов...
- Пожалуйста, космические меры, - терпеливо попросил Картр. Голова у
него болела, и он просто не мог перевести меры родной планеты Филха в
человеческие меры.
Зинга ответил:
- Около мили. Растительность зеленая...
- Зеленая?
Что ж, в этом нет ничего удивительного. Желто-зеленая, сине-зеленая,
тускло-пурпурная, красная, желтая, даже болезненно-белая - он видел
множество разновидностей растительности с тех пор, как надел знак кометы.
- Но это совсем другая зелень... - слова закатанина звучали медленно,
как будто Зинга был изумлен открывшимся зрелищем.
Картр понял, что он тоже должен увидеть. Как рейнджер-исследователь,
он побывал на бесчисленном количестве планет в мириадах систем. Сегодня
ему было трудно припомнить, сколько именно. Конечно, многие он помнил
из-за их ужасов или из-за их странных обитателей. Но остальные в его
памяти смешались в лабиринт цвета и странной жизни, и пришлось бы
обратиться к старым отчетам или к корабельному журналу, чтобы вспомнить
подробности. Давно исчез тот пыл, с каким он впервые пробирался через
чужую растительность или пытался поймать мозговые волны туземной жизни. Но
сейчас, цепляясь здоровой рукой и погружая носки в расщелины скалы, Картр
чувствовал слабый след прежних эмоций.
Пальцы-когти и чешуйчатые пальцы подхватили его за крюк на плече и за
пояс и подняли на узкую вершину. Покачнувшись от жары на горячем камне,
Картр закрыл глаза руками.
Легко было увидеть то, что обнаружил Филх. И Картр почувствовал
возбуждение. Лента растительности была зеленой. Но какая зелень! Ни
желтого оттенка, ни голубоватого, каким отличалась растительность на его
родной Илен. Такой яркой зелени он никогда раньше не видел. Она уходила
вдаль узкой лентой, как будто следовала за водой. Помигав, Картр достал
бинокль. Трудно было настраивать его одной рукой, но наконец Картру
удалось направить его на отдаленную ленту.
Деревья и кусты возникли за опаленной скалой. Казалось, можно
коснуться листьев, трепетавших на слабом ветерке. И за листвой Картр
уловил серебряный блеск. Он был прав: это проточная вода.
Он медленно повернулся с биноклем у глаз, следя за лентой
растительности. Зинга держал его за ноги. Через несколько миль узкая лента
расширялась. Должно быть, они находятся на самом краю пустыни. И река
может повести их на север, к жизни. Рядом шевельнулся Филх, и Картр,
уловив его мысль, направил линзы в небо. Мелькнули широкие крылья. Картр
увидел мощный клюв охотника и сильные когти, когда большая птица гордо
проплыла над ними.
- Мне нравится этот мир, - нарушила молчание свистящая речь Зинги. -
Я думаю, нам здесь будет хорошо. Здесь есть мои родичи, хоть и отдаленные,
а в небе твои близкие, Филх. Ты же жалеешь иногда, что твои предки
потеряли крылья на дороге к мудрости?
Филх пожал плечами.
- А как насчет хвоста и когтей, оставленных твоим народом, мой
храбрый Зинга? А раса Картра ходила в шерсти, а, может, и с хвостом.
Нельзя иметь все сразу.
Но он продолжал следить за птицей, пока она не скрылась из виду.
- Попробуем вывести один из вездеходов. Горючего должно хватить до
этой ленты растительности на севере. Где трава, должна быть и пища...
Картр услышал негромкое фырканье Зинги.
- Неужели любитель бемми и животных превратился в охотника?
Может ли он убить, убить для еды? Но на корабле почти нет припасов.
Рано или поздно придется жить плодами земли. А мясо - мясо необходимо для
жизни. Сержант заставил думать об этом как о решенном. Но все же он не был
уверен, что сумеет поднять бластер и выстрелить - для того, чтобы иметь
мясо!
Незачем думать об этом раньше времени. Картр убрал бинокль.
- Назад с докладом? - Филх уже начал спускаться с вершины.
- Назад с докладом, - согласился Картр.
2. ЗЕЛЕНЫЕ ХОЛМЫ
- ...ручей с растительностью, признаки более плодородной местности к
северу. Прошу разрешения вывести вездеход и произвести разведку в этом
направлении.
Было трудно обращаться к сплошной массе бинтов. Картр, вытянувшись,
ожидал ответа командора.
- А корабль?
Если бы этикет позволял, сержант Картр пожал бы плечами. Вместо этого
он осторожно ответил:
- Я не техник, сэр. Похоже, корабль полностью выведен из строя.
Вот и сказано - достаточно прямо. Снова Картр пожалел, что не видит
выражения лица под слоем пласто-кожи. Тишина в кают-компании нарушалась
только свистящим тяжелым дыханием Мириона. Пилот все еще не приходил в
сознание. Рука Картра нестерпимо болела, и после чистого воздуха снаружи
корабельный смог казался невыносимым.
- Разрешаю. Возврат в течение десяти часов...
Ответ звучал механически, как будто Вибор был говорящей машиной,
воспроизводящей давно записанные фразы. Таков был приказ, который
следовало дать при посадке на планету, и он отдал его, как делал уже
бесчисленное количество раз.
Картр отсалютовал и, огибая Мириона, направился к выходу. Он
надеялся, что вездеход уже готов к полету. Иначе придется идти пешком.
