Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Джин Нодар Весь текст 319.06 Kb

Повесть о смерти и суете

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 6 7 8 9 10 11 12  13 14 15 16 17 18 19 ... 28
     Хотя ущипнули  меня, -  дрогнула рука  у раввинши.  Коробка с кукурузой
полетела  вниз.  Раввин, доктор и я кинулись подбирать  хлопья  с мраморного
настила. Сидя на корточках, Залман спросил шёпотом у доктора - не смог бы он
в процессе  лечения  походатайствовать  перед Мистером  Пэнном  об  удвоении
государственной дотации на закупку нами, петхаинцами, синагоги в Квинсе.
     Ответил ему Мистер Пэнн. Объявил, что только американское правительство
является  правительством  законов,  а  не  людей.  То  есть  -  ответ  вышел
отрицательный,  ибо по закону правительство не  может  выделить  нам  больше
того, что нам же удалось собрать между собой.
     Доктор,  тем  не  менее,  пообещал  поговорить с  оратором.  В процессе
лечения. Сказал даже, будто у нас неплохой  шанс, поскольку - и это секрет -
наиболее  благосклонно  оратор   относится  к  грузинам.  Ненавидит  же   он
дальнеазиатов.  Называет  их  недоносками  и  возмущается  тем,  что  им  не
запрещают иммигрировать.
     Продолжая подбирать  кукурузу, доктор прыснул со смеху и  сообщил,  что
вспомнил рассказанный  Мистером Пэнном  анекдот о корейцах:  Даже эпилептики
среди них легко тут пристраиваются. В качестве эротических вибраторов.
     Раввин застенчиво улыбнулся, но я рассмеялся громко: передо мной стояли
и жужжали,  как вибраторы, крохотные кореянки с одинаково  кривыми ногами  в
бесцветных ситцевых шортах.
     Одна из них  обернулась и растерялась, увидев меня - на  корточках и со
вскинутыми на неё глазами.  Отшатнулась и бросила подругам звонкую корейскую
фразу - как если  бы  вдруг  оборвалась пружина в  механизме.  Вибраторы все
вместе испортились - умолкли и  тоже испугались,  ибо на корточках  сидел не
только я. Перекинулись взглядами,  проткнули, как буравчики, брешь в толпе и
скрылись.
     Мистер  Пэнн  тотчас  же  заговорил  о  них.  Особенно охотно, радостно
объявил он, приезжают к нам из Азии.  За последние  годы иммиграция корейцев
выросла на 108 процентов!
     Теперь уже затряслись в хохоте и раввин с доктором.
     Моя жена и раввинша глядели на нас с недоумением.
     Я взглянул в сторону юпитеров, на фоне которых, под аплодисменты толпы,
Мистер Пэнн отошёл от микрофона  и уступил  место следующему оратору. Тощему
корейцу  с  кривыми  ногами  в  бесцветных  ситцевых  шортах. Кореец квакнул
несколько слов, и они оказались английскими.
     Спасибо, дескать,  Америке!  И  слава!  И  вообще! Подумал  и  ещё  раз
квакнул:  Америка лучше Кореи!  Демократия! Снова  подумал:  Прогресс! Труд!
Равенство!  Братство!  И  вообще! Потом ещё  раз  подумал,  но ничего больше
изречь  по-английски  не захотел  или не смог. Раскланялся и  спустил в себе
пружину: выстрелил корейскую фразу.
     В разных  конца холла  одобрительно и дружно застрекотали вибраторы,  и
под  аплодисменты  толпы  корейца обступили фотографы.  Я  опять  прыснул со
смеху. Залман сделал то же  самое и нечаянно толкнул раввиншу, которая снова
выронила  из рук коробку с  кукурузой. Мы втроём переглянулись, взорвались в
хохоте и опять же - теперь, правда, с  радостью - бросились вниз на корточки
подбирать хлопья и наслаждаться внезапным ребяческим припадком беспечности.
     --  Жжжжж... -- жужжал сквозь гогот  Даварашвили  и вертел указательным
пальцем, подражая вибратору.
     Залман перешёл на четвереньки и,  мотая головой, ржал, как взбесившийся
конь.  Сидя   на  корточках,  я  повизгивал,  терял  равновесие  и,  пытаясь
удержаться, хватался поминутно за рыжие, как у Пэнна, подтяжки на раввинской
спине.
     -- Ещё, ещё! -- повернулся  к нам,  всхлипывая,  доктор.  --  Про наших
докторов! -- и покрутил тремя пальцами в воздухе.
     -- Ну, ну? -- захихикал раввин.
     Даварашвили проглотил слюну и зашептал:
     -- Про проктолога это, про жопного доктора. Они, знаешь, ставят диагноз
пальцем - жик туда и диагноз готов!
     -- Ну, ну? -- торопил раввин.
     -- А один  проктолог из беженцев пихает туда больному сразу три пальца!
Почему? На случай, если больной потребует консилиум!
     Раввин расставил локти  шире и,  уронив голову на пол, затрясся,  как в
лихорадке, а потом  принялся хлопать  ладонями по  мраморному  полу. Мы же с
доктором хохотали уже не над проктологом,  а над Залманом. Когда раввин стал
униматься, Даварашвили не позволил  ему приподнять голову,  -  склонился над
нею и зачастил:
     -- А вот тебе ещё: Какая разница между распятием и обрезанием? Отвечаю:
распятие лучше: отделываешься от еврея сразу, а не по частям!
     Зелёная  фетровая шляпа отделилась от Залмановой головы и упала рядом с
нею,  ковшом  вверх.  Раввин  уже  стонал. Стоя  теперь  на  коленях, доктор
жмурился от беззвучного хохота и то раскидывал руки в стороны - это распятый
еврей! - а то складывал их и чиркал одним указательным пальцем по другому: а
это обрезанный!
     Зарывшись головою в колени, я гикал, икал, считал себя счастливейшим из
трёх долдонов и  наслаждался беспечностью существования. Не  было привычного
страха, что  кто-нибудь  или что-нибудь  снова посягнёт  на  моё  право быть
беспробудно  глупым, как  любой  на  свете  праздник, тем  более  - праздник
независимости.
     Посягнула,  как  и прежде, жена.  Пригнувшись надо мной  и  поблёскивая
кроткими глазами, потребовала подняться на ноги.
     Раввинша сделала то же самое, но - с раввином.
     Даже докторша, сторонница дуализма, бросила подруг, протиснулась к нам,
вцепилась в трясущиеся плечи  супруга и стала вытягивать его  в вертикальную
позу.  Все  мы  - "три  петхаинских долдона"  -  походили,  должно быть,  на
загулявших чаплиновских пьянчуг, которых  жёны пытаются  вытащить из грязной
лужи и поставить торчком. Как принято стоять среди трезвых.
     После  нелёгкой   борьбы   жёнам  удалось  вернуть  нас  к  независимым
соотечественникам.  Благодаря вкусу к инерции, дольше всех  сопротивлялся я.
Выпрямившись и  защёлкнув мускулы в  коленных сгибах, повернулся к доктору с
раввином - перемигнуться.
     С  застывшими  лицами,  они  стояли  на цыпочках,  не  шевелились и  не
смотрели в мою сторону.
     -- Туда! -- шепнула жена и развернула мою голову к сцене.
     Я как раз увиденному не удивился.
     Напротив: было такое ощущение, что наконец случилось то, чему давно уже
пора случиться.





31. Обе насытились мудростью


     Она   даже  снилась  мне  на  предыдущей   неделе.  Мы  втроём  -  она,
Исабела-Руфь и  я - лежим впритык друг к другу на пустынном гавайском пляже.
Лицом к коснувшемуся воды солнечному диску.
     Они наблюдают розовый закат и держат меня в неволе. Связали мне руки за
спиной и не позволяют мыслить об оставленной в Квинсе семье. Удаётся  им это
легко: то одна, то другая теребит мне  волосы на  загривке и требует  читать
вслух из раскрытой Бретской рукописи.
     Я читаю, но получается - не из Библии, а из запретного евангелия.
     Того самого, о котором директор музея рассказал Фейхтвангеру.
     "Ученики  спросили Иисуса: "Когда же  наступит Царствие?" Иисус сказал:
"Оно не наступит как итог ожидания, и о  нём нельзя будет сказать - Вот  оно
здесь!  Или  -  Вот оно  там! Скорее всего  Царствие  Отца Нашего  давно уже
рассеяно  по  земле,  но  люди  его не  видят... Тот,  кто доискивается,  да
продолжит доискиваться. Когда доищется - его возьмёт печаль. После печали же
к нему придёт удивление, и скоро он станет владычествовать надо всем".
     -- Ещё! -- велела Натела и перевернула страницу.
     "Иисус сказал:  "Ежели плоть  заявилась в этот мир  благодаря  духу,  -
удивление.  Но  если дух стал  существовать благодаря плоти, -  удивление из
удивлений. Воистину, диву даюсь: как получилось, что такое великое богатство
поселилось среди такой нищеты?"
     -- Ещё, ещё! -- требовали женщины и смотрели на закат.
     "Ученики спросили  его: "Кто  ты  есть что говоришь такие слова?" Иисус
ответил: "Вы не  догадываетесь, увы,  кто  я есть по  тем словам,  которые я
говорю вам. Вы уподобились евреям, ибо евреи любят древо,  но  презирают его
плоды, либо же любят плоды и презирают древо".
     -- Не останавливайся! -- мотнула головой Исабелла-Руфь.
     "Вот  ложе; двое возлягут на  него отвести дух: один из них погибнет, а
другой будет жить."
     Потом обе насытились мудростью, а солнце скрылось - и стало  темно. Они
перевернули меня на спину - и произошло молчание...





32. Главная беда в жизни - смерть


     Я ждал Нателу  со дня на  день, потому что Петхаин  находился  теперь в
Америке. Каждому нужен родной народ. Главная беда в  жизни - смерть, которую
скрывают от глаз сперва родители, а потом - родной народ.
     Натела сказала в микрофон и об этом, но другими словами.
     Из-за  волнения я слушал её отрывками, но сама она выглядела спокойной:
хотя говорила по бумажке и с акцентом, - говорила уверенно.
     Издали  Натела казалась мне состарившейся, а глаза - когда она смотрела
в толпу - походили на уставшие  от смотрения кровавые раны. Особенно - когда
их  слепили  блицами.  Фотографировали  беспрерывно,  как  если  бы пытались
застать её в момент оглашения важной истины или отъявленной лжи. Но говорила
она  как раз просто: в отличие от большинства, я приехала не в Америку, а  к
своему народу - что, мол, возможно только в Америке.  Так же, как отличаться
от большинства позволено только здесь...
     Народ - в том числе и родной - либо не понял этих слов, либо не поверил
им: аплодировать не стал.
     Сконфуженная молчанием,  Натела раскланялась и попятилась  назад. Снова
появился Мистер Пэнн. Обхватил её за талию и объявил в микрофон, что госпожа
Элигулова  приехала  из   благодатной   Грузии  и  не  только,  оказывается,
отказалась от  финансовой  помощи, но привезла с  собой  важный  подарок: от
имени  всех  грузинских евреев она передала  музею в Квинсе древнюю рукопись
Ветхого Завета. И стал ей аплодировать от имени музея в Квинсе.
     Толпа  поддержала  его  сперва  неуверенно,  как  если  бы  не поверила
сообщению, а  потом громко и дружно, как если бы вспомнила, что Америка есть
страна чудес.
     Под шум аплодисментов вылетели  на сцену вокалисты из братской Мексики,
но петхаинцы, включая  нас шестерых,  - раввина, доктора и меня с  жёнами, -
высыпали, не сговариваясь, на улицу ко входу в Торговый  Центр и собрались в
кучку. Было  очень  жарко и душно, но никто не  рисковал начать разговор  об
Элигуловой.  Бубнили  только,  что в День  Независимости в Нью-Йорке  всегда
очень жарко и душно.
     Мне  представилось,  будто в  глубине  души каждый из  бубнивших о жаре
петхаинцев испытывал  не  только гордость за Нателу, но даже нежность к ней.
Тем более что в праздничные дни люди кажутся менее зловредными, чем в будни.
Что бы ни говорить о  ней или думать, - в этом хаосе непонятых, но предельно
простых страстей, в этой Америке, Натела являлась их плотью и кровью.
     И  даже если  душа  у неё порченая, то  не пора ли осознать хотя бы  на
чужбине, что эта душа -  частица нашей собственной. И  что другого источника
кроме добра нет даже у зла...
     -- Чего она, стерва, от нас хочет? -- произнесла наконец раввинша.
     Все сразу умолкли. Паузу нарушил раввин:
     -- Хочет жить с нами.
     -- А  зачем?  --  возмутилась раввинша. -- Зачем вдруг  такое надумала?
Купила же себе камень в Петхаине, там бы и оставалась. Не к добру это, билив
ми!
     Петхаинцы поверили: не к добру.
     Мне стало стыдно за собственное молчание, и я сказал:
     -- А что нам? Она же ничего ни у кого из нас не просит.
     -- А  зачем  ей  мы?  --  возмутилась теперь  докторша.  --  Она всё  с
американцами, с начальниками! Видели как этот, с рыжими подтяжками, за талию
её? Пли-и-из - и всё такое! Видели?
     -- При чём тут рыжие подтяжки? -- возмутился уже и раввин.
     -- Я не о подтяжках, --  оправдалась докторша, -- я о том, что он очень
крепко держал её за талию...
     -- А я поражаюсь другому, -- отозвался её муж. -- Отдать нашу библию не
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 6 7 8 9 10 11 12  13 14 15 16 17 18 19 ... 28
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама