стойкие. Воюют хорошо. Пока. Пока держимся.
СЛОВО МЕНЕСТРЕЛЯ. 458-478 ГОД I ЭПОХИ
В опустошенном Дортонионе хозяйничали Орки, выслеживая рассеявшихся
по лесам беглецов-Нолдор, уничтожая их с бессмысленной жестокостью. После
поединка с королем Финголфином Мелькор немногое мог сделать - только
посылать отряды Людей, чтобы остановить озверевших от крови Орков.
Гортхауэр редко теперь покидал Аст Ахэ. Встречавшиеся с ним люди
отводили глаза. Он был страшен. Взгляда его не мог выдержать никто, и даже
Учитель сейчас не смог бы остановить его. Он готовился к новой войне.
- ...Нелегкую работу задал нам Владыка, - вздохнул младший.
- По счастью, харги боятся даже наших черных одежд, Олф. Знак Аст
Ахэ, - невесело усмехнулся старший. - Для них это знак гнева Владыки.
- Гнев Владыки... Кто видел его после Огненной Битвы? Приказы
передает Повелитель Воинов, и, кажется, не очень-то доволен ими. Что
мешает нам сейчас уничтожить альвов? Не понимаю. Объясни, Хэрн! Что от них
осталось? - Химринг на востоке, Хитлум на западе... - Олф произносил
названия эльфийских королевств тщательно, с плохо скрытым отвращением. -
Дориат... этих Владыка вообще не трогает... Поговаривают о каком-то
заклятье, но что для него заклятья?
- Они никогда не воевали с нами.
- Все альвы одинаковы, - Олф скрипнул зубами.
- Вот и альвы говорят также. Что мы, что харги - для них все едино.
- Гондолин их этот непонятный... Вроде, совсем близко отсюда, а мы
ничего не знаем. И до Нарготронда - рукой подать. Верно, королевство
большое; но можно ведь собрать силы... Первый готов сдохнуть, лишь стереть
в пыль этих сволочей! Но - "воля Владыки!" - Олф иронически хмыкнул. -
Сдался Великому этот... как его...
- Финрод, - Хэрн был в задумчивости.
- Эх, будь моя воля... - тяжело вздохнул Олф. - Ф-фу... Опять гарью
несет.
Подъехали ближе.
В селении Эльфов Орки, вероятно, побывали всего несколько часов
назад: по обгоревшим остовам домов еще пробегали редкие язычки пламени.
Хэрн поднял руку:
- Прислушайся... Вроде, плачет кто-то.
Олф замолчал.
- Ну и слух у тебя, - восхищенно сказал он через некоторое время.
- Идем, поглядим.
...Ребенку было года полтора, от силы - два. Видно, мать пыталась
унести его подальше от опасности, когда ее настигла стрела.
- Твари, - процедил сквозь зубы Хэрн, разглядывая зазубренный
наконечник.
Олф вытащил меч из ножен.
- Ты что?!
- Добить эту мразь, - хищно оскалился младший. - Вражье отродье!
Хэрн ударил его по руке:
- А ну, стой!
- С ума сошел? Это же альв!
- Давно ли ты получил меч от старейшин? Ну-ка, повтори, что говорил!
- ...И не поразит он ни раненого, ни старика, ни женщину, ни ребенка,
- монотонно забубнил младший.
- Хватит. Ты что, уже успел забыть? Может, хочешь, чтобы Повелитель
Воинов тебе напомнил?
- Что - Повелитель Воинов?! - взвился Олф. - Эти ублюдки меня в
десять лет сиротой оставили, а я...
Хэрн недобро усмехнулся:
- Сначала попробуй убить меня. Удастся - делай, что хочешь.
- Ну, что ты... - растерялся младший. - Не трону я этого сопляка, сам
сдохнет...
- Я его возьму с собой, - решительно ответил Хэрн, - сыном мне будет.
У нас-то пока детей нет.
- Свихнулся?! Это ж вражье отродье!
- Ребенок ни в чем не виноват. А если ты скажешь еще хоть слово...
- Молчу. Делай, что хочешь, - младший отвернулся и брезгливо
поморщился. - Что-то не то с тобой творится с тех пор, как служишь в
гарнизоне Твердыни...
С совета старейшин Хэрн вернулся в полночь.
- Завтра отправлюсь с посланием в Аст Ахэ, - мрачно сказал он. -
Харги совсем обнаглели.
- Отец, - попросил Илмар, - можно мне поехать с тобой?
- Я же не на прогулку собираюсь.
- К самому Владыке? - почти молитвенным шепотом спросила жена.
Хэрн коротко кивнул.
- Ты увидишь Владыку? О, отец, я очень прошу тебя... Я так мечтал
увидеть его... Я не помешаю, я совсем незаметно...
Внутренняя борьба отражалась на лице Хэрна. Видно было, что ему
тяжело отказать старшему сыну.
- В Твердыне Тьмы не место детям, - наконец, сказал он.
- А я спою Владыке мою новую песню, - улыбнулся мальчик, - ведь и
ему, наверное, нужно когда-то отдохнуть...
- Ты это серьезно? - Хэрн с трудом удержался от улыбки.
- А что? Людям нравится... Я очень прошу...
- Вот постреленок! - отец, наконец, дал волю смеху.
- Владыка не разгневается, вот увидишь!
- Ну, ладно, ладно, уговорил... Только смотри - чтоб тише воды, ниже
травы! Иди теперь. Утром разбужу рано.
- Спасибо, отец!
- Ни в чем ему не отказываешь, - вздохнула жена.
- Я все боюсь, что он поймет...
- Младшим ты бы такого не позволил.
- Верно, - ответил Хэрн, - но ты понимаешь...
- Когда-нибудь все равно узнает, отец. Или расскажут... Он уже и так
спрашивал, почему у него светлые глаза. У всех темные, а у него - серые. И
потом - пройдут годы, и он увидит, что не меняется. Не стареет, как
другие.
- От судьбы мы его не защитим, как бы ни хотелось. И все-таки пока
пусть лучше не знает.
- ...Владыка сейчас выйдет к тебе, человек с востока, - пророкотал
Балрог.
Илмар, забившийся в самый темный угол зала, затаил дыхание: вот
сейчас произойдет то, на что он, двенадцатилетний мальчишка, не смел и
надеяться. Он увидит самого Владыку! В воображении ему рисовался некто
прекрасный и грозный, великий воитель в сияющем венце, огромного роста, в
блистающих доспехах и с огненным мечом в руках. Поэтому он даже не понял
сразу, кто перед ним, когда в зал вошел, прихрамывая, высокий человек в
простых черных одеждах, совершенно седой, с лицом, изорванным шрамами.
Меч у него, правда, был - черный, со странной рукоятью, в которой
светился камень, очертаниями похожий на глаз. Илмар понял с изумлением,
что это и есть Владыка, только когда отец, глубоко поклонившись, подал ему
свиток.
Изуродованная рука, принявшая послание, была охвачена в запястье
железным тяжелым браслетом; только приглядевшись, Илмар понял, что это
браслет наручников. И невольно прикрыл глаза, борясь с внезапно накатившей
на него волной жгучей жалости.
Властелин пробежал глазами письмо. Взгляд его стал жестким.
- Скверно, - голос у него был красивый: глубокий, низкий,
выразительный. - Я постараюсь помочь, чем могу. Сил у нас немного...
Он задумался.
- Я дам ответ. Жди меня здесь, Хэрн.
Хэрн снова - в который раз - изумился способности Властелина
запоминать имена и лица. Ведь сколько лет прошло...
Взгляд Властелина остановился на маленькой фигурке в углу.
- Кто это?
Глаза у него были удивительные: глубокие и светлые... Илмар даже
дышать перестал.
- Это мой сын.
Хэрн ответил слишком поспешно и умоляюще взглянул на Властелина.
- Понимаю... - Властелин улыбнулся уголком губ. - Подойди, что же ты
прячешься? Хотя верно... Не очень-то приятно на меня смотреть, да?
Илмара словно обожгло. Он сорвался с места, подбежал к Властелину:
- Владыка! Разве бы я мог...
- Как твое имя?
- Илмар, - с готовностью ответил мальчик.
"Илмар. Лишенный дома. Вот как..."
- Кем же ты хочешь стать?
Илмар старался не отводить глаза: видеть проступившую в шрамах кровь
было страшно; чудовищное противоречие этому мягкому, мудрому взгляду.
- Менестрелем...
- Ты, значит, слагаешь песни?
Илмар облизнул пересохшие губы:
- Да...
- Спой мне что-нибудь.
Илмар запел; голос его дрожал поначалу, но постепенно забыл он обо
всем, и не стало ничего, кроме ледяного сияния этих глаз... Юный чистый
голос взлетел под своды зала, и слова - простые и трогательные...
- Благодарю тебя, Илмар-менестрель...
Мальчик никогда не думал, что слова могут наполнить сердце такой
радостью:
- Позволь мне, Владыка Мелькор...
Илмар не договорил: преклонил колено и благоговейно коснулся губами
обожженной руки. Мелькор вздрогнул.
По дороге мальчик долго молчал; потом сказал совсем тихо:
- Какой же я дурень... Придумал сказку: воин в сияющих доспехах... А
он - совсем другой...
- Ты разочарован, сын?
- Нет, отец, нет!.. Знаешь... - его голос упал до шепота, словно
Илмар поверял великую тайну, - знаешь, я никогда не видел таких прекрасных
рук, как у него...
Больше никто из них не проронил ни слова.
- ...Они говорят - я не сын тебе. Они говорят - я альв.
В голосе юноши звенело отчаяние.
- Что же ты молчишь, отец? Скажи, что это не так! Мама!..
Хэрн опустил взгляд.
- Мальчик мой... прости, но это правда.
- Как?..
- Ты - Нолдо, мальчик. Ты уже сам видишь, что непохож на своих
ровесников, но гонишь от себя эти мысли. Я нашел тебя в лесу. У нас с
матерью тогда еще не было детей. Мы - твои приемные родители. Твоих родных
убили харги.
- Как же так?.. - юноша сел, стиснув виски руками.
- Это правда, мальчик мой. Мы не хотели говорить тебе. Ты был нам,
как родной...
- Я помню, отец... Ох...
Мать всхлипнула.
- Как же так... - повторил Илмар. Одно лицо стояло сейчас перед его
глазами. Рэна. Рэна.
...Она жила по соседству, смуглая, маленькая, темноглазая. Она не
была красавицей; скорее, она была чарующе некрасива, похожа на маленькую
птичку. И голос такой же: звонкий, чистый... Она успела стать частью его
сердца. Он уже не представлял себе жизни без нее. И теперь судьба
разлучала их навсегда. Теперь? Нет. С самого рожденья. И ничего не
изменилось бы, даже если бы - знал. Рэна. Рэна, любимая. Рэна. Лучше уйти,
уйти навсегда, и никогда больше не видеть. Ни-ког-да. Слово какое
странное. Как же не понял... И язык альвов казался чем-то знакомым,
давался слишком легко... Судьба. Ненавистная, жестокая.
"Рэна, свет мой... Мысли путаются... как же так? Куда идти? Отец...
Мать... Будь я человеком, в этот год мог стать воином Аст Ахэ...
Ангамандо. Придумали имечко: Железная Темница. Мог бы говорить с Владыкой,
видеть его... Альв. Как клеймо. По праву рождения - враг ему, враг этим
людям, воспитавшим меня... Разве от себя убежишь? Разве забудешь..."
- Отец, - глухо сказал Илмар, - может, я могу рассказать альвам...
Может, мне поверят...
"Не Эльф... не человек... Кто я теперь?"
- Я объясню им, отец, я расскажу им... о Мелькоре, о вас... о
людях... Отпусти меня.
- Нет, сын, - тяжело ответил Хэрн.
Он ушел все же, не простившись с Рэной, не поклонившись отцу и
матери. Не смог. Ушел ночью, с лютней через плечо, безоружный. Не
оглядываясь.
...Мало кто прислушивался к нему. Пожимали плечами, недоуменно
шептались, иногда гнали, провожая проклятьями и недобрыми взглядами. Так
добрался он до берегов реки Гелион - владений Амрода и Амраса, младших
сыновей Феанора. Странного менестреля допустили к князьям Нолдор. Смотрели
неприязненно, особенно Карантир, которому младшие братья подчинялись
беспрекословно, хотя, по сути, он жил здесь на правах изгнанника: в
Таргелионе давно обосновались Орки.
- Странные, говорят, ты песни поешь, - сумрачно-лениво протянул
Карантир. - Ну, спой нам, чтобы мы услышали сами!
Илмар запел. Все больше мрачнели лица слушавших.
- Темны твои песни.
Юноша не отвел взгляд от лица Карантира:
- Хорошо. Я спою о том, что ты знаешь лучше меня... король, - Илмар
усмехнулся.
Тогда он запел об Эльфах Тьмы, и слова его были - жалящая плеть.
