его восход видели не раз те, кому это было дано, и было это еще задолго до
Людей. Эльфы знают лишь о тех Людях, что пришли на Запад во дни Финрода
Фелагунда, о тех, что звались потом Тремя Племенами, или Атани. О других
же людях, что избрали иные пути, кроме дороги на Запад, не ведали Эльфы.
Не ведали они и о том, что изначально дано было Людям видеть и Солнце, и
Луну, - задолго до того, как увидели Лик Дня и Лик Ночи Эльфы. Странные
дары были даны Людям, и многие из них неведомы и непонятны Эльфам. И даны
они были не сразу, как Эльфам, а пробуждались в них постепенно, и,
осознавая свой дар, открывая в себе что-то новое, человек не терял это
потом, а оттачивал, передавая из поколения в поколение. Если, конечно, сам
не пугался своего дара...
О Пробуждении Людей говорят предания, хранимые ныне лишь немногими. В
той долине, что Элдар зовут Хилдориэн, первыми пробудились те, кого
называют Рожденными-в-Ночи, хотя пришли они в предутренний час, когда на
востоке уже начинает светлеть небо, но ночные звезды еще ярки. Имена
четырех народов называют предания: Аххи, Ночные, и Аои, Люди Лесных Теней;
Илхэннир, Дети Луны, и Охор'тэнн'айри, Видящие-и-Хранящие.
В те часы, когда на светлеющем небе горят готовыми сорваться вниз
каплями росы звезды, а по земле течет медленной сонной рекой колдовской
мерцающий туман, пришли в мир Эллири, Дети Звезды, первые из Народов
Рассвета. Росистая трава и тающая утренняя дымка - народ Эннир эрт'Син, и
первые лучи золотого Солнца - люди Этуру...
Детьми Солнца зовутся Три Племени Эдайн; и братья их - народ Асэнэр,
люди Ханатты и Нгхатты, и кочевые племена, полуденным ветром летящие над
землей. И тень полудня дала жизнь тем, кто назвал себя - Уллайр Гхэллах,
Народом Полуночных Звезд.
На закате Солнца вступили в мир народы Ана и Даон. Последние светлые
лучи - дар Солнца народу Дахо, и в час рождения звезд пришли племена той
земли, что названа была - Ангэллемар, Долиной, где Рождаются Звезды. И
когда еще не успело потемнеть небо на западе, рождены были нареченные
Братьями Волков.
Не все имена названы, и многие народы не помнят Часа Пробуждения.
Утраченная мудрость Охор'тэнн'айри хранила имена всех народов, но некому
ныне рассказать об этом, ибо исчезло это племя с лика Арты; смешалась
кровь народов и наречия их, смутными стали сказания, передававшиеся
многими поколениями из уст в уста. И все же многие помнят Того, Кто
Приходил. Так рассказывает о нем предание Народа Звезды:
"И явился меж нами некто, подобный нам, но мудрее и прекраснее нас. И
пришел он к нам в ночи, и был облачен в одежды Тьмы, и черные крыла были
за спиной его. И были волосы его, как ночь, и звезды запутались в них, но
ярче звезд сияли глаза его. И заговорил он с нами, и была речь его сходной
с нашей, но иной, и были музыкой слова его, подобные ллиэнн тайрэ омм
эллар - песне, летящей среди звезд; и было нам внятно все.
И сказал он: Я пришел к вам, ибо хотел увидеть вас.
И сказал он: не для того пришел я, чтобы вести вас торной дорогой; я
укажу вам пути, но свой вы изберете сами, и сами пойдете по нему. Если
пожелаете, я дам вам начала знаний, что помогут вам в дороге, но к
мудрости придете вы сами. И когда станет так, будете вы такими же, как я,
и выше меня, ибо вы свободны и можете менять судьбы мира...
И взглянули мы, и вот - великую мудрость и великую любовь увидели в
лице его. И тогда сказали мы - будь Учителем нам...
И многому учил он нас, и говорил он с нами обо всем, что есть в мире,
и обо всем, что есть плоть мира, и о душе его; и о светилах, и о
бесчисленных звездах, сияющих во тьме... И говорил он нам о творении мира,
о Великой Музыке и об иных мирах, мерцающих жемчужинами среди звезд Эа. И
рассказывал он, как созданы были растения и живые существа, Старший Народ
и Люди, и учил говорить с духами лесов, гор и вод, со зверями и птицами,
слушать голоса земли, деревьев и трав, песни звезд и песни ветра.
Не единожды приходил он к нам, и ждали мы его, ибо жаждали новых
знаний и радовались, открывая новое; а еще потому, что полюбили его. Но
имени своего не открыл он нам, и называли мы его - Возлюбившим, и
Учителем. И печалились мы, когда однажды ушел он, и не вернулся..."
Не знали люди имени Того, Кто Приходил, как не знали и того, кем был
он; и многие называли его Богом Ночи, и многие имена давали ему. Эллири же
звали его - Элго Тхорэ, что значит - Тот, кто слышит Мир, Пришедший в
Ночи.
От Долины Пробуждения разошлись пути Людей, и каждый народ нашел
землю, что стала домом им. Лишь Эллири были Странниками от начала. Долгие
годы провели они в странствиях, и видели многие земли, но ни об одной не
сказали - вот дом наш. И счастливы были они странствием, открывая для себя
юный мир, тайны и чудеса его. И в пути застала их Ночь Великого
Колдовства...
...И кто-то воскликнул вдруг:
- Смотрите!..
Распахнув огромные крылья, в ночном небе бесшумно парил Дракон. В
лучах медно-медовой чешуя его мерцала бледным золотом; он танцевал,
поставляя гибкое тело колдовскому свету, и люди услышали глухой мерный
ритм чародейного танца. Они смотрели, не отводя глаз, поддавшись чарам
Лунного Танца, и в сердцах их рождалась Музыка. Ночь пела, и раскрывались
странные бледно светящиеся цветы, плыл в воздухе горьковатый печальный
аромат, и звучала тихая мелодия флейты, и темно-огненными сполохами с
отливом в червонное золото вплетались в нее пряные ноты цветов
папоротника. Ночь звучала приглушенными аккордами органа - пели
тысячелетние деревья, и танцевали духи леса, не таясь от людских глаз, и
песни их были неотличимы от песен цветов и трав, и на фиолетово-черном
бархате осеннего неба чертили странные руны звезды, и в колдовском танце
кружил Дракон...
Иннирэ, Танцующая-под-Луной, вплела в волосы свои белые цветы-звезды,
и вышла она, и повела танец; и духи леса танцевали с нею. И в ту ночь
языком трав и цветов говорили люди, ибо не хотели звуком голоса нарушить
тишину: цветы и травы были словами их, и звезды венчали их...
С той поры знаком высокой мудрости и магии Знания стал для Эллири
танцующий в ночном небе дракон под короной из Семи звезд, венчанной -
Одной, ярчайшей.
Так шли они по земле - Странники Звезды. И настал час, когда в
странствиях своих увидели они в тишине полуночи Венец, опустившийся на
седые горы севера, и как драгоценнейший камень в Короне Мира сияла Звезда.
Так окончились их темные скитания по лику Арты, ибо Звезда указала им
дорогу, и теперь знали они, куда идти.
Предания сохранили древние имена. Был один по имени Нэйир, Тот, кто
указывает Путь. Говорят, когда смотрел на Звезду, говорил он - она болит и
любит. И как-то раз, проведя ночь под открытым небом без сна, в странной
светлой печали, пришел он к вождям и сказал:
- Я знаю - есть Земля-под-Звездой, и сердце мое зовет меня туда. Я
хочу, я должен отыскать ее, сколь бы ни был долог путь. Кто пойдет со
мною?
И поверили ему люди, ибо знали, что дальше других видит сердцем
Нэйир. И пошли за ним, ибо и в их сердцах звучал зов Звезды.
Много дней и ночей, много лет шли они за Звездой. Песни о Великом
Странствии прекрасны и печальны, полны тоски и ожидания, предчувствия и
надежды, и в песнях этих звучит имя Звезды - Мельтор. Никто не знал,
почему назвали ее Силой Любви, но никто и не спрашивал, ибо представить
другого имени для Звезды они не могли: им дано было чувствовать больше,
чем пока могли они осознать.
И хранят Песни Великого Странствия рассказ о людях в черных одеждах,
чьи глаза сияли как звезды - о мудрых странниках, приходивших говорить с
людьми, приносивших им свои песни, мудрость и знания. И имя их народа было
похоже на то, которым называли себя Странники Звезды: Эллери Ахэ.
О КРЫЛАТЫХ КОНЯХ. 15 ГОД ОТ ПРОБУЖДЕНИЯ ЭЛЬФОВ
Осенняя ночь была живой. Сторожко прислушиваясь к шагам времени -
звуку мерно падающих с ветвей капель росы, - она застыла в ожидании
чего-то, ведомого только ей. Ночь слушала Время. Двое слушал ночь.
Медленно струился серебристыми лентам вечный туман долины Гэлломэ. Весной,
летом и осенью травы здесь казались серебряными, словно подернутыми инеем;
лишь здесь по весне расцветал тихо светящийся в ночи звездоцвет, что
весенним колдовством мерцает в венках в День Серебра... Майя улыбнулся.
Сейчас звезды цвели в небе, даже в ярком свете луны видны были знакомые
очертания созвездий, а время от времени небо чертили белые молнии падающих
звезд. "Наверно, и они теперь станут цветами..." Майя смотрел в небо,
чувствуя, как овладевает им волшебное очарование ночи. Казалось, ночь была
и будет всегда, а он так и остается в ней - вечно смотрящий в звездное
небо. Там, наверху, летел ветер, скользили легкие полупрозрачные облака,
иногда на мгновение скрывавшие темной вуалью драгоценные нити созвездий.
Внезапный порыв ветра взметнул волосы Майя вихрем - серебряным в
свете луны.
- О чем ты молчишь? - тихо спросил Мелькор, коснувшись его плеча.
Гортхауэр вздрогнул, словно просыпаясь:
- Я видел... или мне показалось? - растерянным полушепотом заговорил
он. - Эти облака... наверное, они обманули меня... Знаешь, мне вдруг
показалось, что там, в небе - конь. Облако, сгусток лунной осенней ночи -
тело его, крылья - ветер небесный, грива - из тумана и росчерков падающих
звезд, глаза - отражение луны в ночном озере... Я слышал его полет, его
дыхание - словно порыв осеннего ветра... Учитель, как я хотел бы, чтобы
это не было лишь видением...
- Это больше не видение. Смотри!
Мелькор указал куда-то в туман - и вот, плавно, бесшумно скользя над
землей, возник крылатый конь, приблизился, неслышно переступая, и
остановился рядом с ними, кося звездным глазом. Майя улыбнулся:
- Это ты сделал? Снова подарок?
- Нет, - Мелькор был серьезен. - Это ты сам. Просто - очень
захотел...
Гортхауэр уже было собрался войти, но дорогу ему заступил Нээрэ.
- Властелин велел не тревожить, - пророкотал Балрог.
- А что случилось?
- Сказал - ему надо подумать. Ты уж извини, Гор...
Майя со вздохом устроился в углу:
- Подожду. Мне с Учителем посоветоваться...
Помолчали.
- Не понимаю, что с ним происходит, - пожаловался Гортхауэр. - Спору
нет, эти маленькие - истинное чудо... но все же: вечно они вокруг него
крутятся. И, кажется, он счастлив. Скоро, видно, и в замке спасения от них
не будет!
- Вот-вот, - пробасил Балрог. - Давеча тоже вертелась тут одна
малявочка. Тебе, спрашиваю, чего? А она мне так серьезно и отвечает: по
важному, мол, делу к Учителю. И - шасть мимо меня! Я и слова сказать не
успел... Ну, думаю, раз дело важное, может, и я понадоблюсь. Иду прямиком
в мастерскую: он там эту штуку странную из дерева делал... ну, один из них
на такой играет еще...
- Лютня, - подсказал Гортхауэр.
- Точно - лютня. Работа тонкая, понятное дело. Только Властелин, как
малявочку эту увидел, заулыбался, сразу все в сторону... Дело важное! Она
ему ягоды принесла!
Балрог замолк после необычно длинной тирады.
- Видел, - откликнулся Гортхауэр, - землянику. Я захожу - сидят они в
мастерской, и - ну, я ушам своим не поверил - Учитель что-то ей поет.
Тихо-тихо... - Майя невольно улыбнулся воспоминанию: голос у Мелькора был
удивительно красивый. - Он же детям почти ни в чем не отказывает. Уверен:
если завтра кто-нибудь захочет на драконе полетать, Учитель позволит.
- А дракон? - хмыкнул Балрог.
- Нет, я ему все скажу. Хватит, - решительно поднялся Майя, но тут в
