- Почему ты не призвал никого из нас, своих учеников, чтобы мы
помогли тебе в твоих трудах?
- Вы еще не достаточно постигли глубину замыслов Эру. Это деяние для
меня, не по вашим силам.
- Господин, ты сказал - Свет... Что это?
- Свет уничтожает Тьму - Зло: Свет - это жизнь, как Тьма - смерть.
Эру повелел нам уничтожить Тьму, дабы дать миру жизнь. Как изгнан
создавший Тьму за пределы Арды, так ныне и самое Тьму изгоним мы, и станет
вечный день.
- ...Взгляни, сколь прекрасны Столпы Света!
- Господин, скажи... это и есть - Свет?
- Да, а почему ты спрашиваешь?
Артано и сам не знал, почему усомнился в словах Ауле, но говорить о
своих сомнениях не хотел. Он отвел взгляд:
- Прости, господин... Но ведь я никогда не видел Света...
- Да, это Свет. И ныне узришь ты во всем величии замыслы Единого!
ВЕСНА АРДЫ. ВЕК СТОЛПОВ СВЕТА
Мелькор еще не восстановил силы после борьбы с Единым и Валар. За
гранью мира ныне пребывал он, и на время Валар получили власть над Ардой.
И была ночь, но они не увидели ни Луны, ни звезд.
И был день, но они не увидели Солнца.
Казалось им - темнота окружает их; ибо до времени волей Единого были
удержаны глаза их.
Тогда-то Ауле, Великий Кузнец, создал то, что назвали Валар Столпами
Света. Золотые чаши поместили на них, и Не-Тьмой наполнила их Варда, и
Манве благословил их. И поместили Валар Столпы Света: Иллуин - на севере и
Ормал - на юге. Созданные из Пустоты и Не-Тьмы, в скорлупу Пустоты
замкнули они частицу Эа - Арду.
В то время дали ростки все те семена, что посадила в Средиземье Валиэ
Йаванна, и поднялось множество растений, великих и малых: мхи и лишайники,
и травы, и огромные папоротники, и деревья - словно живые горы, чьи
вершины достигали облаков, чье подножие окутывал зеленый сумрак; и яркие
сочные цветы - сладким тягучим соком напоены были их мясистые лепестки.
И явились звери, и бродили они по долинам, заросшим травами, и
населили реки и озера, и сумрак лесов.
И нигде не было такого множества растений и цветения столь бурного,
как в землях, находившихся там, где встречался и смешивался свет Великих
Светильников. И там, на острове Алмарен, что в Великом Озере, была первая
обитель Валар - в те времена, когда мир был юным, и молодая зелень еще
была отрадой для глаз творцов. И долгое время были весьма довольны они.
Радостно было Валар видеть плоды трудов своих; и назвали они время
это - Весной Арды; и, дабы ничто не нарушило покой мира, не в силах
повелевать пламенем Арды, попытались они усмирить его, и под землей
заключили его.
Но открыли Валар путь в Арду тварям из Пустоты; и те поселились в
непроходимых лесных чащах и в глубоких пещерах. Временами покидали они
свои убежища, и в ужасе бежали от них звери, и увядали растения там, где
проходили они - как клубится ползучий серый туман. Так Пустота вошла в
мир.
...Он задыхался; каждый вздох причинял ему боль - острые мелкие
горячие иглы кололи легкие изнутри. На лбу и висках его бисеринками
выступил пот. Ему казалось - он дышит раскаленным, душным, влажным
сладковатым туманом...
Что это?
Незачем было спрашивать. Он знал: Арта. Жизнь Арты была его жизнью,
боль Арты - его болью.
Он снова вступил в Арту. Это было нелегко: словно какая-то упругая,
пружинящая невидимая стена не пускала его; словно огромная ладонь
упиралась ему в грудь, отталкивала настойчиво и тяжело. Он с трудом
преодолел сопротивление.
И страшен был мир, встретивший его, ибо мир умирал; но даже в
мучительной агонии своей был он прекрасен.
Вечный неизменный день пробудил к жизни семена и споры тысяч и тысяч
растений. Огромные деревья тянулись к раскаленному куполу неба, и
поднимались травы в человеческий рост на холмах. Но в лесах плющи и вьюны
медленно упорно ползли вверх, впиваясь в бугристую шершавую кору, и ни
один луч света не пробивался сквозь тяжелую листву. И под сенью
исполинских деревьев кустарники, травы и побеги душили друг друга,
рождались и умирали, едва успев расцвести. В душном жарком воздухе умершие
травы, увядшие цветы, опавшие листья быстро начинали гнить, и запах тления
смешивался с запахом раскрывающихся цветов. Пыльца - золотистое марево -
была повсюду; все было покрыто ее мягким теплым налетом, и медовый
приторный привкус не сходил с языка, и губы были липкими и сладкими, и от
густого тяжелого аромата цветов кружилась голова. Влажный теплый воздух
наполнял легкие. Растения давили и пожирали друг друга, и в агонии распада
цеплялись за жизнь; и хищные плющи высасывали жизнь из деревьев, и деревья
упорно тянулись вверх, стремясь опередить друг друга...
Симметричный мир, где царит вечная Не-Тьма.
Симметричный мир, где нет ни гор, ни впадин.
Здесь некуда течь рекам, и озера становятся болотами, затянутыми
тиной и ряской, и буйным цветом цветут они, и в них копошатся странные
скользкие мелкие твари, и тяжелый золото-зеленый туман ползет с болот,
стелется по земле: удушливый запах гниения и густой, почти физически
ощутимый аромат болотных трав...
Растения сплетаются, движутся, ползут, стискивают друг друга в
смертных объятиях; и в сумеречных чащах темные мхи разъедают стволы
деревьев, как проказа; и пятна ядовито-желтой плесени на их скрюченных
корнях похожи на золотые язвы, и деревья гниют заживо, становясь пищей для
других, и животные сходят с ума...
Такой была Весна Арды.
Такой увидел Арту Мелькор.
Он стиснул виски руками.
Мир кричал: первый крик новорожденного переходил в яростный вопль - и
в предсмертный хрип. Арта глухо стонала от боли, словно женщина, что не
может разрешиться от бремени; огонь, ее жизнь, жег ее изнутри.
Крик пульсировал в его мозгу в такт биению крови в висках, не
умолкая, не умолкая, не умолкая ни на минуту.
Боль стиснула его сердце, словно чья-то равнодушная рука.
Не-Тьма враждебнее Тьме, чем Свет.
Не-Тьма царствовала в мире.
На мгновение Властелину Тьмы показалось - все кончено.
Ему показалось - это гибель.
Для Арты.
Для него.
И тогда он поднял руку.
И дрогнула земля под ногами Валар.
И рухнули Столпы Света: Тьма поглотила не-Тьму.
В трещинах земли показался огонь - словно пылающая кровь в
открывшихся ранах.
По склонам вулканов ползла лава, выжигая язвы оставленные не-Тьмой на
теле Арты, и с оглушительным грохотом столбы огня поднимались в небо.
Из глубин моря поднимались новые земли, рожденные из огня и воды, и
белый пар клубился над неостывшей их поверхностью.
И была ночь.
...И над ночной пылающей землей на крыльях черного ветра летел он и
смеялся свободно и радостно.
С грохотом рушились горы - и восставали вновь, выше прежних. И кто-то
шепнул Мелькору: оставь свой след...
Он спустился вниз и ступил на землю. Он вдавил ладонь в незастывшую
лаву, и огонь Арты не обжег руку его; он был - одно с этим миром.
И на черной ладье из остывшей лавы плыл он по пылающей реке, и
огненным смехом смеялась Арта, освобождаясь от оков, и молодым, счастливым
смехом вторил ей Мелькор, запрокинув лицо к небу, радуясь своей свободе и
осознанной, наконец, силе.
...И был день. И в клубах раскаленного пара, в облаках медленно
оседающего на землю черного пепла встало Солнце, и свет его был алым,
багровым, кровавым.
И было затмение Солнца.
Оно обратилось в огненный, нестерпимо сияющий серп, а потом стало
черным диском - пылающая тьма; и корона протуберанцев окружала его, и в их
биении, в танце медленных хлопьев пепла слышался отголосок темной мятежной
и грозной музыки; в нее вплетался печальный льдистый шорох и тихий звон
звезд, как мучительная, болезненно нежная мелодия флейты; и стремительный
ветер, ледяной и огненный, звучал как низкие голоса струнных; и
приглушенный хор горных вершин - пение черного органа...
...Теперь он стоял на вершине горы. Он протянул руки к раскаленному
черному диску, и темный меч с черной рукоятью из обсидиана лег на его
ладони, и огненная вязь знаков змеиным узором текла по клинку: Меч
Затменного Солнца.
Он шел по земле, вслушиваясь в прерывистое дыхание Арты. Он говорил,
и музыкой были его слова. И произносил он Слова Силы, исцеляющие и
изгоняющие боль - тогда ровно и уверенно стало биться огненное сердце
Арты, и спокойным стало дыхание ее. Настала тишина в мире, и услышал
Крылатый тихий шепот нерожденных растений, скрытых слоем пепла. И
произносил он Слова Силы, обращающие смерть в сон, дабы в должный час
пробудились в новом мире деревья и травы. Слова были Музыкой, что дарит
жизнь, что творит живое из неживого.
Но пока говорил он, вновь рванулось в небо пламя вулкана, и
расступилось, и вышли из него новые неведомые существа,
пугающе-прекрасные. Пылающая тьма была плотью их, и глаза их - как озера
огня. С изумлением смотрел на них Крылатый; и понял он, что не желая того,
сам пробудил их к жизни, ибо были они рождены из пламени земли словом его.
И увидел он, что живут они своей жизнью, и пришли они в мир, чтобы
остаться в нем. Тогда подумал Крылатый: "Не по моей воле, но благодаря мне
явились они, и я в ответе за них и не могу оставить их". И стали новые
существа свитой его и войском его. Имя он нарек им - Ахэрэ, Пламя Тьмы.
Были они иной природы, чем Майяр; огонь был их сущностью, и ни смирить, ни
укротить их до конца не мог никто. Дети Илуватара, Перворожденные, назвали
их Валараукар, и Балрогами - Могущественными Демонами. Жизнь их могла
длиться вечно, но, если удавалось убить их, обращались они в пламя и
возвращались в огонь земли, ибо не было им дано бессмертной души, но были
они воплощением стихии огня, и огонь был сущностью их.
И было имя первому из Ахэрэ - Нээрэ, Огонь; но под другим именем
узнали его Смертные и Эльфы. Стал он предводителем воинства Демонов
Темного Пламени, когда пришло время войны, и Готмог, Воин-Ненависть,
нарекли его Эльфы. Не знали бессмертные в земле Аман, как пришли в мир эти
духи огня, и сочли их - Майяр. Потому так говорит "Валаквента":
"Многих из Майяр привлекло величие Мелькора во дни его могущества, и
остались они верны ему, когда склонился он к тьме; прочих же сделал он
слугами своими, прельстив их лживыми речами и дарами, таившими
предательство. Ужаснейшими среди духов этих были Валараукар, огненное
бедствие, пламенный бич в руке Врага, те, что зовутся в Средиземье
Балрогами, Демонами Ужаса".
Они были могучи и прекрасны. Но они не были Людьми.
...Когда утихла земля, и пепел укрыл ее, словно черный плащ, и
развеялась тяжелая туманная мгла, Мелькор увидел новый мир.
Нарушена была симметрия вод и земель, и более не было в лике Арты
сходства с застывшей маской. Горные цепи вставали на месте долин, море
затопило холмы, и заливы остро врезались в сушу. Пенные бешеные
неукрощенные реки, ревя на перекатах, несли воды к океану; и над
водопадами в кисее мелких брызг из воды и лучей Солнца рождались радуги.
Так мир познал смерть; и вместе с Артой на грани смерти был
Возлюбивший Мир.
Так мир возродился; и вместе с Артой обрел силы Возлюбивший Мир.
Мелькор вдохнул глубоко, всей грудью, воздух обновленного мира. И
улыбался он, но рука его лежала на рукояти меча.
Бой был еще не окончен.
И, чтобы бороться с тварями Пустоты, новые существа были созданы
Мелькором. Драконы - было имя их среди Людей.
