- Дай мне руку, Аэни.
Ручонка девочки доверчиво легла в ладонь Мелькора. Вала внимательно
посмотрел ей в глаза, погладил ее мягкие светлые волосы.
- Я могу ее вылечить.
Мать Аэни вспыхнула:
- Это... правда?
- Да. Только... для этого мне нужно взять ее с собой. Если ты
отпустишь ее, прекрасная госпожа. Поверь, я не причиню ей зла.
Женщина задумалась, потом ответила:
- Я почему-то верю тебе. Но мне тяжело расставаться с Аэни. Она у
меня одна... Это надолго?
- Несколько дней.
- Прости... как ты сказал? День... что это?
- Ах да... Какой же я недогадливый! Вы же не видите... Видишь -
звезду? Когда в седьмой раз она встанет в зените, девочка вернется. И я
обещаю: твоя дочь будет здорова.
- Благодарю тебя, Крылатый.
- Поедешь со мной, маленькая?
Девочка обернулась к матери, словно прося разрешения, потом кивнула.
- Мама! Мамочка!
Женщина подхватила Аэни на руки:
- Ты... говоришь, девочка моя? Он вылечил тебя?
- Мамочка, смотри, что он мне подарил! - Аэни разжала кулачок.
- Пойдем к костру, малышка, я посмотрю...
- Зачем? - удивилась девочка. - Ведь так светло...
- Светло?.. Пойдем к костру.
На ладони девочки лежал маленький кленовый листок в золотых прожилках
со сверкающей каплей росы. Мать осторожно взяла его в руку, боясь, что
капля скатится с листка...
Он был из камня.
- Какое чудо... - тихо промолвил Гэлеон. - Как бы мне хотелось
создавать такое же...
- Научишься, - ответил бесшумно подошедший Мелькор.
- А почему Аэни говорит, что - светло?
- Может быть, скоро вы поймете...
- Неужели ты не видишь, мама? Вон там, наверху - огонь, такой яркий,
ярче костра... Видишь? Он говорит - это Солнце, Саэрэ, - девочка очень
тщательно выговорила последнее слово.
- Саэрэ?
- Да, да! Он говорит - это звезда, только очень близко, поэтому так
ярко светит...
Девочка весело щебетала, рассказывая, что было там, куда она ездила.
Ей не хватало слов, и она озабоченно морщила нос, пытаясь объяснить, как
это - дворец из камня, мерцающие стены пещер, высокие черные горы... Какой
там был странный зверь - пушистый, черный, с глазами - как светящиеся
зеленые листья, ласковый... Потом, утомленная, свернулась калачиком у
костра и задремала, крепко сжимая в кулачке кленовый листок. По лицу
вертевшегося тут же мальчишки было заметно, что он жгуче завидует Аэни;
однако справился с собой и, присев рядом, начал жадно прислушиваться к
разговору взрослых.
- Ты говорил - один из Творивших Мир... Кто они? Как был создан мир?
- допытывался Гэлеон. Мелькор прислонился к стволу дерева, скрестил руки
на груди и начал:
- Был Эру, назвавший себя - Единым, которого в Арте стали именовать
Илуватаром, Отцом Всего Сущего...
Когда рассказ был окончен, некоторое время все молчали. Потом снова
заговорил Гэлеон:
- Значит, мы - Дети Единого?
- Да, так...
- Скажи, а где же другие Бессмертные? Почему мы никогда не видели их?
Ты говоришь: вы пришли в Арту, чтобы приготовить этот мир к приходу Эльфов
и Людей: почему же только ты пришел к нам? Разве другие не знают того, что
знаешь ты?
- Знают. Но они покинули эту землю и ныне пребывают в Земле
Бессмертных, Валиноре. Здесь я один.
- Почему же ты не среди них?
- Мой путь иной, чем у них. Не зная Тьмы, они изначально отвергли ее
и могут жить только в Свете. Теперь Тьма и темнота равно страшат их.
- Разве Бессмертным ведом страх?
Мелькор промолчал.
- Тебе известны судьбы мира. Скажи, какова судьба Эльфов?
- Вам предопределено бессмертие - таков дар Единого. Вам суждено уйти
в землю Бессмертных.
- Но мы не хотим уходить! - горячо воскликнул тот, кому предстояло
стать Художником.
- А я хотел бы взглянуть на Валинор, - задумчиво промолвил кто-то. -
Увидеть и вернуться...
- Вы не сможете вернуться. Такова воля Единого.
- Но если нам суждено уйти, зачем же ты говоришь с нами? - спросил
Гэлеон.
- Вы не испугались Тьмы, а значит, способны понять ее, и тогда вам
откроется суть Равновесия Миров. Вы сможете освободиться от оков
Предопределенности, и вам будет дано право выбора.
- Ты говорил - выбор дан только Людям... Значит, мы станем Людьми?..
Бессмертие... А что такое смерть?
- Только Смертные могут уйти из этого мира, найти свой путь в Эа.
- Это тоже дар Илуватара?
- Нет. Это мой дар тем, кто разорвет замкнутый круг
Предопределенности.
- Я не все еще понимаю в твоих словах. Нужно думать. Ты останешься с
нами?
- Мне нужно покинуть вас ненадолго. Но я вернусь.
- Мы будем ждать тебя, Крылатый.
...Когда Черный Всадник скрылся в сумраке леса, глядя ему вслед,
Гэлеон тихо сказал:
- Кажется, я понял его... Если бы не было Тьмы, мы никогда не увидели
бы звезд...
Он вернулся к ним, Крылатый Вала. И снова говорил с ними, объяснял,
отвечал... Дети привязались к нему, а он рассказывал им прекрасные истории
о травах и звездах, о зверях и камнях... Первые дети в этом юном мире, они
были удивительными существами - доверчивые, открытые, восхищенные,
удивительно нежные, как хрупкие цветы. Наивные, чудесные создания, которых
невозможно было не любить. И казалось Мелькору - все, что творит он сейчас
- творит для них. Так появились в мире удивительные существа: огромные
черные бабочки с крыльями, отливающими зеленью и золотом; летучие рыбы;
морские раки, строившие себе прекрасные раковины-дома; единороги и
дельфины; стрекозы с огромными глазами, похожими на драгоценные камни;
водяные паучки-серебрянки и морские змеи... И не было для Валы радости
большей, чем видеть изумленные глаза детей и слышать: "Что это? Какое
чудо..." И теперь, глядя на Учителя, Ортхэннэр с трудом мог удержаться от
улыбки. Как все переменила маленькая гостья Хэлгор! И правда -
удивительные существа...
Эльфы полюбили Крылатого. И однажды Гэлеон сказал ему:
- Чем дольше говорю с тобой, Мелькор, тем яснее понимаю, сколь
многого мы еще не знаем... Но так скажу я: довольно нам скитаться по земле
без цели. Если позволишь, пойдем с тобой.
- Идите. Я покажу вам путь.
...Они удивлялись, как дети, всему, что видели вокруг - да, по сути,
они ведь и были детьми. Они любили давать имена новому: они видели Солнце
и Луну, но больше любили ночь и звезды - Свет-во-Тьме. Не сознавая этого,
они уже шли путем Людей, и Мелькор не удивился, когда Гэлеон сказал:
- Мы понимаем, какой выбор ты предлагаешь нам. И принимаем твой путь.
- Все ли вы обдумали? Не торопитесь с ответом; дар смерти - великий и
страшный дар. Не проклянете ли вы меня за этот выбор?
- Нет. Мы сами выбрали путь; другого ныне для нас нет.
- Загляните в себя. Нет ли в вас страха и сомнений?
- Нет, Мелькор. Мы с открытыми глазами выбираем дорогу, и никто из
нас никогда не скажет, что лживыми словами ты привлек нас на свою сторону.
Я знаю сердцем, что ты говоришь правду. Мы сделали свой выбор, Крылатый.
Он называл их Эльфами Тьмы, Эллери Ахэ, и своими учениками. Для них
он был Учитель, и Аэанто - Дарящий Свет. На Севере, в Долине Гэлломэ -
там, где была обитель Мелькора, - построили они свой деревянный город, и
Мелькор часто покидал свой черный замок и жил среди них. Для Майя
Ортхэннэра они стали друзьями и братьями; ему радостно было ощущать себя
одним из них. На своем языке они произносили его имя, как Гортхауэр, и сам
он вскоре стал считать это своим именем. Гортхауэром начал называть его и
Учитель; только иногда в минуты задумчивости он называл своего Ученика
по-прежнему - Ортхэннэр.
И пришло время, когда в своих владениях собрал Мелькор Орков,
дрожавших от ужаса перед неведомым, слепых и для Тьмы и для Света. Он
надеялся с помощью своих учеников вернуть им то, что утратили они,
поддавшись страху. Но темнота сковывала их разум, и страх вытеснил из их
душ все. Мелькор был бессилен что-либо изменить. У Эльфов Страха остался
лишь дар Единого - бессмертие.
СЕМИЗВЕЗДЬЕ
"...И высоко в небе на севере, как вызов Мелькору, поместила Варда
корону из семи ярких звезд - Валакирка, Серп Валар и знак судьбы..."
Черной ледяной полночью, в тот час, когда умирают земные звуки, над
вечными сединами северных гор вставали семь звезд. Семь - и Одна. Те, кому
суждено было увидеть их в неуловимый миг, когда грань между миром и
мирозданием почти исчезает, вдруг начинали слышать безмолвную музыку,
живущую вечно. Тот, кто слышал, никогда не мог забыть эту музыку, для него
она звучала повсюду, везде и всегда: днем - в шорохе ветра, в грохоте
обвала, в реве шторма, в тихом скрипе пера по пергаменту, в беззвучном
кружении сокола в яркой синеве горного неба; ночью - в вое волка, в искрах
костра, в песне луны, отраженной в неподвижной воде... Слова, смысл
которых чувствуешь всей душой - но никак не разобрать их. Стоишь на
пороге, а войти не смеешь.
Кто, что за великий мастер создал этот дивный венец, кто короновал им
Смертные Земли? Семь звезд трепетно мерцали - так дрожит мир в
переполненных слезами глазах. Одна - горела ровно и спокойно. И лишь
присмотревшись, можно было заметить, что она пульсирует - словно бьется
сердце. Каждый, кто видел эти звезды, пытался понять - что значит этот
венец в ночи. И рождались легенды - прекрасные и грубые, печальные и
напыщенные...
"Восемь Аратар в Арде царят. Предводитель их - Манве. Как венец на
державном челе - знак угрозы рабам и злодеям, так Венец Средиземья -
угроза и напоминанье о возмездии том, что Врага непременно настигнет. Будь
он проклят навеки, посмевший ослушаться Эру!
...Как звезда в полуночном Венце - так средь Аратар Манве. Имена
Семерых, что всей Ардою правят в величьи - Звездноликая Варда и Ульмо,
глубин повелитель, Мать Живого Йаванна и Ауле, кузнец вековечный, Судеб
Арды вершитель, владыка над мертвыми Намо, Мать Скорбящих Ниенна и Ороме
Коневластитель. И Венец Средиземья во славу их сделала Варда, и ярчайшей
сияет - звезда повелителя Манве. Враг же изгнан из круга Великих, да
сгинет навеки! Пусть Венец Средиземья ему вечным вызовом служит!"
"...Видишь - вон там, над горами, - Венец? Видишь - Звезду? Говорят,
она не солнце далекого мира, как те Семь. Говорят, Учитель зажег ее силой
любви и магией знания давным-давно, еще до того, как мы пробудились в
темных водах Озера. Это знак тем, кто вечно идет по пути поиска и
свершения, знания, любви и жертвы. Тем, кто идет, и тем, кто еще не
родился в мире, но кто ступит на этот путь. Говорят, это вызов Валар. И
еще говорят - если присмотреться и прислушаться, можно услышать, как
бьется звезда. Но это все говорят - Учитель только улыбается, когда
спрашиваешь его об этом. И все-таки, я думаю, это правда. Потому что... Не
знаю. Это красиво, и я в это верю, и почему-то сердце говорит - так и
есть... А почему - Семь и Одна? Я не знаю. Семь - это такое волшебное
число, его суть мы поняли только недавно - это число истины и гармонии, и
означает - множественность миров. Верно ведь - Семь Солнц и Арта! Может,
поэтому? Правда, некоторые говорят, что Семь звезд собрались так случайно,
но... уж слишком хорошее совпадение. Вряд ли. В Эа, наверное, эти Семь
что-то значат именно для Арты. Но я пока не знаю. Надо думать и искать..."
О ПРИХОДЕ ЛЮДЕЙ
...Кто знает, кто расскажет, когда появились в Арте Люди? Мудрые
говорят - когда над миром впервые взошло Солнце. Но Солнце старше Арты, и
