нуты, и он делает то, что надо. Бывает, приходится и напоминать о его
обязанностях. Мы стараемся избегать этого, стремясь к тому, чтобы Алеша
вспомнил их сам. И здесь опять начинается бесконечный спор с бабушками
- Ишь чего захотели! Чтобы двухлетний малыш помнил, что ему надо сде-
лать! Вы требуете от Алешки невозможного!
- А почему он не должен помнить своих обязанностей? Почему сам не
должен помогать нам? В жизни всякое есть. Одно - хочу делаю, а хочу нет,
а другое - хочу или не хочу, а делать все равно надо. Почему Алеша не
должен знать об этом? Да и помощь эта ему не в тягость, а в радость.
Но бабушкам кажется, что Алеша чуть ли не весь день только и делает,
что выполняет свои "обязанности". А малыш об этом не думает. С утра до
вечера он в бурной деятельности и уже многое делает без напоминаний и
без требований папы и мамы.
Вот садимся мы обедать, а мама как будто между прочим спрашивает:
- А кто мне скамеечку принесет? (У нее на руках Антоша).
И Алеша, ни слова не говоря, мигом слезает со своего высокого стула,
бежит в кухню и приносит маме скамеечку. Как тут не радоваться папе с
мамой?
Упустил на пол игрушку Антоша, а Алеша подскочил тут же, поднял ее и
дает в руки братишке. А его об этом никто не просил.
Приехал папа с работы, садится на диван переодеваться, а Алеша уже
несет ему тапочки.
Ходить с папой за водой для Алеши большое удовольствие. Однажды Алеша
не мог найти свое маленькое ведро и папа ушел один.
- Не мог уж подождать ребенка, довел до слез, - бросила ему вслед ба-
бушка Саша. Она-то в таких случаях всегда ждет Алешу сколько угодно.
Алеша, конечно, поплакал, но отыскал свое ведерко и ждал с ним папу
дома.
- Ид°м, вад°й... месте, - первое, что он сказал папе, возвратившемуся
с полными ведрами.
- Нет, Алешенька, за водой теперь пойдем только завтра. - И чтобы
скрасить огорчение, папа предложил найти место, где всегда будет стоять
Алешино ведро. Теперь Алеша бежит за ведром к этому месту, а если его
там нет, то отыскивает быстро, так как помнит, где оставил его. Стоит
папе сказать: "Идем за водой!" - Алеша сразу наготове и с ведерком. Папа
ведь не станет ждать, как бабушка, и уйдет один. Приходится Алеше быть
начеку. Зато потом с какой гордостью отвечает Алеша на мамин вопрос:
- Кто ж это воды в умывальник налил?
- Аеся, - и расплывается в улыбке.
А вот запись в дневнике:
"Сегодня папа принес, как обычно, сразу четыре ведра воды. Два он уже
поставил на скамейку в кухне, а за второй парой пошел в коридор. Несет
вторую пару, а Алеша бежит впереди. Влетел в кухню и прямо к скамейке.
Схватил со скамейки кастрюлю и поставил ее на пол, а сам ладошкой хлопа-
ет по пустому месту: ставь, мол, папа, сюда ведро!
А две бабушки и мама, бывшие в это время на кухне, не догадались ос-
вободить место для ведра.
- Какой догадливый мой Алешенька! Помощник мой! - Папа очень дово-
лен".
А через несколько дней еще запись:
"Вынесла мама маленького Антошу на холодную террасу спать, а сама уш-
ла в кухню готовить обед. Вдруг прибегает к ней Алеша и говорит немного
встревоженно:
- Тоник... пацить... тиаси! - и бегом в комнату. Мама скорее за Але-
шей, а тот уже у двери на террасу, поднимается на цыпочки, чтобы посмот-
реть через стекло. А на террасе Антоша проснулся и плачет на морозе
горько-горько! Хорошо, что Алеша услышал и сказал маме.
- Умница ты моя, - не удержалась мама и, прежде чем схватить Антони-
ка, расцеловала Алешу в обе щеки. Алеша, довольный, улыбается и припод-
нимается на носочек одной ножки от удовольствия"..
А однажды Алешина внимательность спасла нас от крупных неприятностей.
Как-то сидит папа и печатает на машинке. Мама еще на работе, Алеша
занят своими делами, а Антоник гулькает в кроватке. Вдруг: топ, топ,
топ...
Алеша бежит к папе и, немного испуганный, пытается влезть к нему на
колени.
- Папа... дим... маськую... ид°м!
Папа берет Алешу на руки и, еще ничего не понимая, идет в мастерскую.
Там что-то странное. В воздухе не то пар, не то дым и пахнет горелой ре-
зиной.
- Где, Алеша, дым?
Мальчик показывает пальцем под верстак. Папа опять ничего не понима-
ет, идет в кухню к бабушке Саше. Но у нее ничего не горит, в печку она
ничего не бросала. А Алеша соскочил с рук и опять в мастерскую. Папа за
ним. И вдруг как забулькает под верстаком, куда показывал Алеша, как по-
валит оттуда пар! Все стало ясно. Мы перегрели водогрейный котел, и вода
закипела. Явление неприятное, особенно если его не сразу заметить.
Папа бегом в кухню, закрыл поддувало в топке и с ведром холодной воды
на чердак. А там из бачка пар бьет струей, шумит кипящая вода в трубе,
брызжет кипятком. Еле справился папа с разбушевавшимся котлом. К
счастью, Алеша заметил вовремя, и все обошлось благополучно.
Кто после этого станет сомневаться, что Алеша у нас помощник не в
шутку, а всерьез?!
В БАБУШКИНОМ "РАЮ"
Приезжает к нам иногда на целое воскресенье и третья бабушка - бабуш-
ка Оля со своей взрослой дочкой Лелей. Обе души не чают в Алеше, приво-
зят ему из Москвы игрушки, лакомства. Бабушка Саша частенько бывает у
них в гостях и, конечно, рассказывает о "несчастной" жизни нашего Алеши.
Они входят к нам в дом и первым делом спрашивают:
- А где Алеша?
У них в глазах такая неподдельная тревога за него, так жадно они его
обнимают, целуют, нянчат, что у нас не хватает мужества остановить их.
Мы только понимающе переглядываемся и не можем раскрыть рта. Скрепя
сердце мы смотрим, как на Алешу обрушивается целый поток любви и нежнос-
ти, игрушек, лакомств, как этот поток буквально валит Алешу с ног. А ес-
ли в первые минуты Алеша еще пробует сопротивляться - сползает с рук,
куда-то бежит, что-то рассказывает или показывает гостям, пытается
что-то делать сам, то к концу дня Алешу трудно узнать. И ничего особен-
ного бабушка и тетя как будто не делают. У них только одно стремление -
сделать Алеше как можно больше приятного. Они и стараются.
- Хочешь идти гулять? - спрашивают у малыша. Если Алеша отвечает ут-
вердительно, его одевают, обувают и ведут или несут во двор.
- На улицу пойдем? Взять тебя на ручки? Хочешь конфетку? Сорвать тебе
цветочек? - и так все время. Алеша только "решает", а бабушки и тети ис-
полняют. Он быстро входят в роль повелителя, потому что все его желания
немедленно выполняются, перечить ему никто и подумать не смеет, а разв-
лекать берутся все три бабушки и тетя Леля в придачу.
Для Алеши наступает, наконец, "счастливое детство". Вечером, когда
все садятся за стол, Алеша в центре внимания. Да и как может быть иначе,
если вокруг восемь любящих взрослых? Алеше первому несут высокий стул,
его первого усаживают. Все бабушки наперебой угощают его.
- Рыбки хочешь?
- Консервов дать тебе?
- Еще сырку дать?
Но Алеша уже приметил коробку с тортом и поэтому есть ничего не стал.
Пожевав немножко сыру, он командует:
- Тойтика дать Аичке! - и Леля тут же режет ему кусок на дольки, а
бабушка Саша спешит в кухню и несет первую и единственную пока на столе
чашку чая. Алеша уплетает торт, запивая чаем, но даже в таком блаженном
состоянии замечает, как проливает чай на стол. Он готов захныкать и уже
приподнимается, чтобы идти за тряпкой, но бабушка Саша мгновенно вытира-
ет около него лужу, а остальные бабушки усердно утешают его, даже не дав
ему всхлипнуть.
Разве можно сравнить эти счастливые минуты с "тяжелой жизнью" у отца
с матерью, где Алеше пришлось бы вылезать из-за стола, идти в кухню за
тряпкой, вытирать лужу и относить тряпку на место?
Алеша снова весел, а мы с грустью наблюдаем, как неудержимые потоки
бабушкиной любви безжалостно смывают наши и Алешины достижения. А ведь
они стоили немалого времени и больших усилий. Воистину правы мудрые ки-
тайцы, говоря: "Чтобы стать трудолюбивым, надо три года, а чтобы обле-
ниться, достаточно и трех дней".
Насытившись тортом, Алеша начинает шалить. Он кривит губы и коверкает
слова. Это всех смешит, только нам видеть это грустно.
- Бабка, бадяпка! - кричит бабушке Саше Алеша, и кричит нехорошо, как
будто ругается. Но бабушку это приводит в восторг. Она смеется, говорит:
- Ах ты, разбойник этакий! - и, сделав двумя пальцами "козу", "бода-
ет" Алешу. Он, конечно, радуется произведенному эффекту и кричит еще
громче и еще неприятнее.
Это почему-то всех веселит пуще прежнего, а мы с горечью думаем о
том, что сделали непростительную глупость, бросив на целый день сынишку
в это море неразумной любви. Что-то будет завтра?
ПРИХОДИТСЯ РАСХЛЕБЫВАТЬ
Наступает утро, Алеша открывает глаза и сладко потягивается. Папа,
как всегда, дает ему штанишки и говорит:
- Одевайся! Будем убирать кровати.
Но Алеша ведет себя необычно. Он лениво и медленно всовывает одну но-
жонку в штанишки, а второй никак не может попасть куда надо. Да у него и
настроения нет попадать. Он дрыгает ногой, почти не глядя на штанишки, и
хнычет:
- Никак! Папа, адень таниски!
- Алеша! Штанишки ты ведь надеваешь быстро и хорошо. Сам одевайся! -
спокойно говорит папа.
- Не буду-уу! - уже сквозь слезы тянет Алеша и поднимает рев. Разве
не обидно: вчера целый день выполнялось любое его требование и любая
просьба, одевались и снимались не только штанишки, но и носки, ботинки,
рубашки! А теперь пожалуйте - надо одеваться самому! И непонятно и обид-
но. Он так привык командовать, так вошел в новую роль, что теперь, ес-
тественно, будет отстаивать такое удобное для него право "повелителя".
А нам теперь придется отвоевывать у Алеши "равноправие". Из-за штанов
- первый и потому самый важный "бой". Нам его надо обязательно выиграть.
Дальше будет легче: Алеша станет после первого "поражения" "сдавать по-
зиции". Папа один убирает кровати, сам складывает раскладушку и уносит
ее в мастерскую. Увидев это, Алешик совсем заходится в плаче и кричит
все требовательнее и капризнее.
У папы с мамой горько на душе, но они и виду не подают. Тогда Алеша
выходит в коридор, шлепается на пол и, держа в одной руке трусики, зали-
вается пуще прежнего. Он, по-видимому, рассчитывает на поддержку бабу-
шек. К счастью, дома только бабушка Дина, да и та в кухне. А в кухне ма-
ма готовит завтрак и не позволит ей броситься на выручку.
Алеша, не получив в коридоре поддержки, готов "капитулировать". Зах-
ватив штаны, он медленно бредет в кухню. И вдруг видит здесь... бабушку!
Он к ней, как утопающий к соломинке.
- Ну, ну, в чем дело? Что такое? - говорит бабушка и помогает ему
(это Алеше-то, который на любой стул или скамейку взбирается с необычай-
ной быстротой и легкостью!) влезть на стул у окна. - Ну, ну, ты перес-
тань плакать, тогда я с тобой буду разговаривать... - И, не дожидаясь,
пока он остановится, продолжает: - А ну-ка, где тут курочки? Как они?
Ко-ко-ко! А где коровка? Мму-у-у? А что там дядя делает? Во-он там!
Беседа у окна продолжается довольно долго. Бабушка проводит психоло-
гическую "обработку" внука, а брошенные Алешей штаны сиротливо лежат на
полу. Мы нервничаем: "сражение" было почти выиграно, а теперь опять надо
начинать все сначала.
Наконец, бабушка решила, что уже отвлекла Алешу от источника раздра-
жения и теперь он наденет штанишки. Но не тут-то было. Стоило ей только
произнести слово "штанишки", как Алеша снова заревел с новой силой,
сполз со стула и опять шлеп на пол! "Сражение" вновь разгорелось вовсю.
Видя свою неудачу, бабушка поднимает с пола штанишки и подходит к
Алеше с намерением надеть их. Тут уж папа не выдерживает:
- Дайте Алеше самому надеть штанишки! - останавливает он бабушку.
Бабушка отступает и отдает трусы Алеше. Но тот сердито бросает их на
пол и ревет еще громче.
Мы садимся завтракать. Кусок нам буквально не лезет в горло. Бабушке
