- Почему же? Ведь Диана моя подруга. Если бы она знала, она бы мне
сказала.
- И что Адам болен, ты тоже, конечно, не знала, тяжело болен, так бо-
лен, что написал тебе письмо, где умолял приехать повидаться с ним!
- Нет! - Сара не могла в это поверить. Диана не говорила, что Адам ей
писал. Напротив, из се слов у Сары сложилось впечатление, что он прек-
расно живет в Португалии, наслаждаясь сменой обстановки и теплым клима-
том. - Когда... когда это было?
- На Рождество, - хмуро ответил Майкл Трегоуэр, - ровно за три месяца
до того, как он умер... как он покончил с собой!
- Нет!
- Да. - Он был неумолим, и постепенно, по мере того как менялся тон
разговора, черты его лица опять стали жесткими и суровыми. - Ты ведь
знаешь, у него был рак. От рака умерла его мать, и он, рано или поздно,
тоже умер бы от рака.
- Значит...
- Молчи! - грубо приказал он. - Я отлично знаю, что ты хочешь ска-
зать. Но для тех, кто любил его, его смерть - трагедия, страшная траге-
дия, которая не должна была случиться. Если бы ты ответила ему, приехала
бы повидаться с ним, показала бы, что в тебе есть хоть капля милосер-
дия...
У Сары на все это был лишь один ответ: она не Диана и поэтому ничего
не знала. Если бы она знала, если бы Диана доверилась ей, Сара бы убеди-
ла ее поехать к человеку, благодаря которому она познакомилась с Лансом
Уилмером.
Взяв в руки вилку, Сара рассеянно ковыряла пиццу в тарелке - сама
мысль о еде казалась абсурдной. Подняв глаза, она спросила:
- Но... раз Диана не приехала... повидаться с Адамом в Португалию,
как вы могли рассчитывать на то, что она приедет сюда?
- Но ведь ты приехала, - ответил он с холодной усмешкой, и она поспе-
шила опустить глаза, чтобы он не заметил ее тревоги.
Майкл Трегоуэр потянулся за бутылкой вина в ведерке со льдом и, не
обращая ни малейшего внимания на возражения Сары, наполнил оба стакана.
- Выпей, - сказал он с угрозой. - Тебе это не повредит.
Сара покачала головой.
- Что... что вы собираетесь со мной делать? - Она помолчала. - У вас,
я полагаю, был какой-то план действий.
- Разумеется. - Он зло улыбнулся. - Хотя, должен сказать, ты меня
несколько разочаровываешь.
- Я... вас разочаровываю?
- Именно так. - Уже стало совсем темно, и при свете лампы черты его
лица казались зловещими. - Женщина, которую описал мне Адам, была нес-
колько другой.
Сара перевела дыхание.
- Другой? Какой же?
Он нахмурился.
- Ты... мягче. Я представлял себе деловую женщину, без сантиментов, а
ты кажешься такой... нежной, даже хрупкой. Это игра? Может, именно такой
и видел тебя Адам? Нежной, хрупкой... Бархатная перчатка, в которой пря-
чется железный кулак?
Сара подняла плечи.
- Если я совсем другая, почему вы не верите, что я не Диана?
- О... - он откинулся на спинку стула, поднес стакан к губам, - я мог
ошибиться. Я не раз ошибался. Но думаю, сейчас я прав. По-моему, ты
очень... коварная и очень умная женщина. Но меня тебе не удастся провес-
ти. Я не Адам.
- Итак, - голос у Сары слегка дрогнул, - вернемся к тому, с чего на-
чали. Что вы собираетесь со мной делать?
- Ну что же, - он поставил стакан и наклонился вперед, упершись лок-
тями по обе стороны тарелки, - буду откровенен. Сначала я хотел убить
тебя. Но когда ты уже была у меня в руках, я... ну, в общем, будем счи-
тать, что ты превосходно выбрала момент.
- Я... момент?
- Ну, когда ты упала в обморок. - Он облизнул нижнюю губу. - Да, это
было достойно настоящего профессионала!
Сара понимала: отрицать то, что она разыграла обморок, бесполезно.
Если бы она попыталась это сделать, ей бы пришлось говорить о вещах, за-
трагивать которые ей почему-то не хотелось. Конечно, это было безумие,
но во всем этом ощущалось что-то запретное и волнующее, и, хотя она зна-
ла, что ее мать - упокой, Господи, ее душу! - пришла бы в ужас от ее
безрассудного поведения, Сара первый раз в жизни чувствовала, что
действительно живет! Даже с Тони она не испытывала ничего подобного.
- Вы... вы говорите, что хотели меня убить? - выдохнула она еле слыш-
но, и он опустил глаза.
- Тебя это удивляет? - спросил он. - Изза тебя мой брат жил как в
аду.
- Мне жаль.
- Тебе жаль! - бросил он ей. - Думаешь, от этого легче? Ей, видите
ли, жаль! Господи, ну просто сама невинность, а ведь у тебя на совести
смерть человека, и, кто знает, может, он не последняя жертва.
Сара сдвинула брови.
- Я... я вас не понимаю.
- Ах, не понимаешь? - ухмыльнулся он. - Как ты думаешь, зачем я тебя
сюда вызвал? Во всяком случае, не на дружескую вечеринку! Я хотел, чтобы
ты заплатила - так или иначе - за то, что сделала брату.
- Так или иначе? - повторила она.
- Да. - Он откинулся так, что стул встал на две ножки. - Или ты ум-
решь, или будешь осуждена за убийство. Я никак не могу решить, что дос-
тавит мне больше удовольствия.
Сара чуть не задохнулась.
- Да вы просто сумасшедший! - Игра зашла слишком далеко. - Я говорю
вам, я не Диана.
Майкл Трегоуэр пожал плечами, и стул с грохотом опустился на четыре
ноги.
- Нет... впрочем, торопиться некуда. У нас масса времени.
- Масса времени? - Сара смотрела на него не мигая. - Что вы хотите
этим сказать?
- Только то, что сказал. Никто никуда не едет. Ни я, ни ты.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Единственной связью с внешним миром был телефон. На улице шел дождь,
Сара сидела в библиотеке перед ярко горевшим камином со стаканом бренди
в руках и обдумывала свое положение. Нельзя сказать, что она находила в
нем что-либо утешительное. Майкл Трегоуэр вряд ли откликнется на ее
просьбы, разве что ей придется рассказать о своей болезни, и он наверня-
ка отключил телефон. Входная дверь заперта. Он даже не разрешил ей взять
из машины вещи. Но как ни странно, Саре почему-то не было страшно.
Она не могла понять, в чем тут дело. Не могла понять, почему она не
боится: потому ли, что, что бы Майкл Трегоуэр ни собирался с ней делать,
это будет не сегодня (а раз так, может, он и вовсе передумает?), или по-
тому, что с тех пор, как она встретила этого человека, ее охватило
странное чувство неизбежности и она стала немного фаталистом. Да и ее
отношение к нему - будто наваждение: ее к нему и притягивает, и отталки-
вает одновременно; во всяком случае, за последние часы она и думать по-
забыла о Тони.
Позади нее открылась дверь, и она, вздрогнув, очнулась от своих мыс-
лей. Он оставил ее в библиотеке, пока был занят, а Сара, хотя и редко
пила вино, с удовольствием ощутила, как по телу разливается живительный
огонь. Как и в тот раз, на его лице промелькнуло странное выражение,
когда он смотрел на нее, потом он закрыл за собой дверь и сказал:
- Похоже, ты здесь совсем как дома. Интересно, сколько раз ты вот так
же сидела в этом кресле, коротая вечера с Адамом?
Сара тут же спустила ноги на пол. (Это была ее любимая поза: скинуть
туфли и подобрать под себя ноги.) Она судорожно искала свои сапоги: без
них она чувствовала себя как-то неуверенно.
Майкл Трегоуэр быстро подошел и ногой отбросил сапоги в сторону; Сара
подняла на него возмущенные глаза.
- Сегодня они больше тебе не понадобятся, - сказал он, и уголки его
губ чуть-чуть приподнялись в недоброй улыбке.
Сара вздохнула, решив больше не спорить с ним.
- Хорошо, - сказала она. - Я и сама собиралась здесь остаться. Диана
разрешила мне пожить здесь пару неде...
- Ни черта подобного! - резко бросил он. - Это не ее дом, она не мо-
жет им распоряжаться.
- Не се?
Сара не могла удержаться и поддразнила его, но он не заметил.
- Не твой, - холодно согласился он. - Раз ты бросила брата, у тебя
больше нет прав на Равенс-Милл.
- Неужели? - Сара не могла это так оставить. - Вы слишком долго жили
за границей, господин Трегоуэр. Теперь другие законы. В случае развода
или раздельного жительства супруга получает половину всего имущества. А
Диана и Адам не были разведены, значит...
- Так ты, сучка, все рассчитала! - в бешенстве выпалил он, схватил
Сару за руки выше локтей и так рванул ее из кресла, что стакан с бренди
выскользнул из ее руки и со звоном разбился о каминную решетку. - Ты еще
смеешь говорить, что ты хозяйка дома? Что то, что принадлежало Адаму,
теперь твое?
Сара так дрожала, что, если бы он не держал ее, не устояла бы на но-
гах. Он беспощадно, будто тисками, сжимал ее руки, прикрытые всего лишь
тонкой тканью блузки (в библиотеке было тепло, и Сара сняла жакет).
- Я... я только хотела сказать, что... - заикаясь, говорила она, а он
смотрел на нее со злостью, но она вдруг побледнела, и у него изменилось
выражение глаз.
- Такая бледная, - пробормотал он. - Такая хрупкая. Ничего удиви-
тельного, что ты сводила с ума беднягу Адама! - И, притянув ее к себе,
он прижался губами к ее рту.
Положив руку ей сзади на шею, он прижал ее к себе так, словно хотел
раздавить. Он сковал ее, она чуть не задохнулась, сердце у нее судорожно
билось, но Сара ощутила, что в ней пробуждаются неведомые ей чувства.
Никто еще не целовал ее так грубо, так по-взрослому, так зло, и все же,
пока он держал ее вот так, она чутьем угадала, что помимо воли его отно-
шение к ней меняется.
Рука, которая все еще стискивала ее руку, вдруг ослабела, скользнула
по ее плечу к шее и, раздвинув ворот блузки, проскользнула внутрь. Сара
пыталась слабо сопротивляться, когда его пальцы ласкали ее голые плечи,
и, когда расстегнулись пуговицы, она оторвалась от его губ.
- Нет...
- Нет? - передразнил он ее, наклонился и лизнул языком ее кожу. -
Хм-м, а ты вкусная. - Его голос стал жестче. - И ты без бюстгальтера.
Думаешь, я не заметил? - Глаза его были полузакрыты. - Я сразу заметил.
И ты такая красивая... красивая.
В это время его рука захватила грудь и гладила ее ласкающими, оцени-
вающими пальцами, трогала набухающий сосок, будя в Саре желание.
- Вы... вы не должны, - протестовала она и подняла руки, чтобы оста-
новить его, но вместо этого обняла. Как только он почувствовал ее сла-
бость, его нежность вдруг пропала.
Он грубо запахнул у нее на груди блузку, отвернулся от нее и сказал с
ожесточением:
- Я поклялся на могиле брата, что заставлю тебя отплатить за то, что
ты ему сделала! Господи, откуда я мог знать, что тебе будет приятно.
Его слова, как он и рассчитывал, обидели и унизили ее, и Сара дрожа-
щими пальцами застегнула пуговицы на блузке. Ей было нестерпимо стыдно.
Что с ней случилось, спрашивала она себя с отвращением. Этот человек уг-
рожал ей смертью, а она позволяет ему такое, что не позволяла ни одному
мужчине. Тони делал попытки ласкать се, но она всегда держала его в не-
котором отдалении: из-за неуверенности в себе, из-за своей болезни. Те-
перь она поняла, что она такая же женщина, как и все. Она хотела, чтобы
Майкл Трегоуэр трогал ее, она хотела трогать его! Он прав: ей было при-
ятно.
Он опять повернулся к ней, руки глубоко в карманах брюк, словно он
боялся, что опять захочет тронуть ее.
- Иди спать! - грубо приказал он. - Уходи отсюда! Мне надо подумать.
У Сары пересохло во рту.
- Спать? - переспросила она. - Вы думаете, я смогу уснуть?
- Почему бы и нет? - презрительно оросят он. - Тебе нечего меня бо-
яться.
Сара взглянула в сторону двери.
- А где мне спать?
- Как насчет комнаты, где ты жила с Адамом? Надо думать, это не слиш-
ком приятно. Одни воспоминания чего стоят.
Сара подняла голову.
- Я понимаю, что уже вам надоела, но должна еще раз напомнить: я не
Диана и понятия не имею, в какой комнате она жила с вашим братом.
Он стиснул зубы.
- Ну и сука же ты!
- Нет! - Сара задохнулась от возмущения. - Господин Трегоуэр...
- Да заткнись ты! - Он гневно мерил ее взглядом. - Лучше убирайся от-
