с облегчением увидела, что шторы, которыми были закрыты окна по обе сто-
роны двери, пропускают свет, и, значит, можно укрыться за дверью от все-
го мира и не бояться темноты. Все же, как только дверь закрылась, Сара
подняла одну штору и с любопытством огляделась.
Она стояла в холле с очень высоким потолком, куполом поднимавшимся
над ее головой. Прямо перед ней две одинаковые боковые лесенки вели, с
двух сторон, к площадке, откуда шла уже одна, центральная лестница на
второй этаж; сквозь столбы солнечного света с роем пылинок был виден
мужской портрет, висевший напротив этой площадки. Справа и слева были
закрытые двери, как она представляла, гостиных и приемных, а под площад-
кой посверкивал матовым черным блеском потемневший от времени дубовый
сундук...
Сара широко раскрыла глаза и моргнула. Сначала она, конечно, не обра-
тила внимания, но в доме было удивительно чисто, если учесть, что здесь
давно никто не живет. Посмотрев под ноги, она увидела натертый паркет, в
центре холла устланный коврами, причем отлично натертый: она уловила
слабый запах воска.
Сарой овладело чувство беспокойства. Или миссис Пенуорти исключи-
тельно добросовестно относится к своим обязанностям, или Диана ошибает-
ся, но в доме явно кто-то живет. А вдруг Адам, как и его жена, предложил
кому-нибудь погостить? Вдруг те, кто живут здесь сейчас, вышли навестить
знакомых или в магазин за покупками?..
Бежать! - первое, что пришло ей в голову, но потом она подумала: если
в доме кто-то живет, почему опущены шторы? И потом, Диана наверняка зна-
ла бы, если б муж вернулся в Англию. Разве она послала бы сюда Сару, ес-
ли бы не была абсолютно уверена в том, что Адама нет в Англии?
Постепенно пульс приходил в норму, и Сара попыталась мыслить логичес-
ки. В конце концов, ведь Диана же знала, что она, Сара, сюда собирается,
именно поэтому и попросила миссис Пенуорти все подготовить к ее приезду.
Ну конечно же, именно так и было, и очень хорошо, что Сара решилась вой-
ти в дом. А если бы повернулась и уехала, она никогда бы не узнала, как
постаралась для нее эта женщина, и Сара убеждала себя в том, что ей та-
ким отношением оказали честь. Она с нежностью подумала о Диане. Как мило
с ее стороны так о ней заботиться. (Не слишком на нее похоже, вообще-то
говоря, если вспомнить, как безжалостно она разоблачала Тони.) Нет, хо-
рошо, что она осталась!
- Ты все-таки приехала, Диана!
Низкий мужской голос, пригвоздивший Сару к месту, раздавался из отк-
рытой двери с правой стороны холла. Это была ничем не примечательная,
обитая кожей дверь, и до этого момента Сара едва ли обратила на нее вни-
мание. Библиотека или кабинет, подумала она, проходя мимо, скользнув по
ней взглядом.
Сейчас же дверь была отворена, и в проеме стоял мужчина; неясный свет
позади него еле освещал его неподвижную фигуру. Это был высокий стройный
человек; прямые темные волосы падали ему на лоб. Черты лица были с тру-
дом различимы - высокие скулы, острый нос, тонкие губы, - но она узнала
его не поэтому. Она видела фотографии Адама Трегоуэра и не сомневалась в
том, что это он; она узнала его именно по этой неподвижности и еще пото-
му, что на нем были темные очки и в комнате за его спиной были опущены
шторы: зачем слепому солнечный свет?
Но что означают его слова? Ты все-таки приехала, Диана! Что это зна-
чит? Что он имеет в виду? Может, он посылал за женой? Позвонил Диане и
попросил ее о встрече? Вернее, попросил ее сюда приехать?
У Сары неровно забилось сердце. Она чуть не сказала, что она не Диа-
на, но потом передумала: она чувствовала себя виноватой в том, что яви-
лась сюда и нарушила уединение этого человека. Она не имела права это
делать. Здесь должна была быть сейчас не она, а Диана, и если она приз-
нается в том, что это не так, то растопчет чувство собственного досто-
инства Адама Трегоуэра. Как она скажет ему, что ее прислала сюда Диана?
Как признается в том, что невольно служит орудием в игре, которую ведет
Диана? С каждой минутой она все больше и больше убеждалась: Диана знала,
что в доме ее ждет муж.
Но и не признаться она не может! Пять лет этот человек был мужем Диа-
ны. Он знает ее лицо, голос. Но ведь Адам Трегоуэр ослеп, и вот уже семь
лет, как они расстались...
- Диана... - сказал опять мужчина, и Сара беспомощно поглядела в его
сторону. Нужно что-то сказать, что-то ему ответить. Господи, да на что
же надеялась Диана?
- Адам? - робко выдохнула она и услышала, как он вздохнул с облегче-
нием. - Я... Добрый вечер!
- Как я выгляжу?
Похоже, голос ее не выдал, и Сара судорожно перевела дыхание. Что же
делать? Признаться или еще глубже погружаться в трясину обмана? Адам
Трегоуэр так много страдал в жизни. Может ли она уберечь его от новых
страданий? Почему он посылал за Дианой? Что хотел ей сказать? И почему
Диана умолчала об этом?
Ее охватил гнев. Диана знала, что муж здесь, - теперь Сара была уве-
рена в этом. Все встало на свои места, в том числе и предложение Дианы
пожить недели две в доме, который она не удосужилась описать, и поэтому
Сара ожидала увидеть нечто совсем другое. Диана знала, что Адам здесь,
знала, что он ее ждет, - и послала вместо себя Сару, понимая, что Сара
со своим горем не сможет не посочувствовать беспомощному человеку.
- Как выглядишь? Хорошо, - выдавила она, хотя в этой полутьме вряд ли
можно было что-нибудь увидеть. - Адам, я...
- Хорошо, что ты приехала. - Его слова прервали попытки Сары что-то
объяснить; в голосе слышались ироничные нотки. - А я все думал, приедешь
ты или нет. Ведь ты так... занята. Не то что я.
У Сары пересохло во рту. Она перевела глаза на окно с поднятой ею
шторой и с тревогой заметила, что опять собрались тучи и на оконном
стекле появились первые капли дождя. Она вдруг осознала всю опасность
своего положения и невольно отступила на шаг.
- Добро пожаловать. - Словно почувствовав ее страх, Адам Трегоуэр
шагнул вперед и уверенно пошел к ней. - Почему бы нам не пройти в библи-
отеку? Там можно чего-нибудь выпить перед едой, и, вообще, удобнее раз-
говаривать в уютной обстановке.
- Да, но... - Сара с тоской взглянула на окно. Ей нельзя здесь оста-
ваться, в ужасе думала она, но как уйти, не дав ему догадаться, что Диа-
на в очередной раз его одурачила? Может, он и не надеется, что она оста-
нется. Ну конечно же, он понимает, что Диана никогда не согласится ос-
таться с ним наедине в доме. Может, он просто пригласил ее на обед, по-
говорить о... О чем? О прошлом? Вряд ли. О ее работе? Тоже маловероятно.
О разводе? Она вздохнула с некоторым облегчением. Да, наверное, дело в
этом. Адам хочет получить развод. Может, он встретил женщину и хочет на
ней жениться. На какой-нибудь португалке. На такой послушной порту-
гальской донне, которая спит и видит, как любить мужа и воспитывать его
детей.
- Диана.
Он подошел совсем близко, и в свете из незашторенного окна Сара уви-
дела его глаза, спрятанные за темными стеклами очков. Это были глубоко
посаженные глаза с тяжелыми веками, такие пронзительные, что, хотя она и
знала, что он не может ее видеть, она не могла отделаться от ощущения,
что он видит ее насквозь. По его загорелому лицу было ясно, что он живет
в южных краях; на нем была темно-голубая рубашка, расстегнутая на креп-
кой мускулистой шее. У горла на золотой цепочке висела монета, вроде
тех, что носят вместо удостоверения личности; а на руке два кольца -
обычный золотой перстень с печаткой и плоский медный амулет. Хотя он и
был похож на того Адама Трегоуэра, которого она представляла по фотогра-
фиям, в жизни он производил какое-то странное, волнующее впечатление, и
теперь она поняла, почему Диана так хотела стать его женой. Она удивля-
лась честолюбию Дианы, побудившему ее уйти от Адама к Лансу Уилмеру, ко-
торый, хотя и был хорош собой, значительно уступал Адаму в мужском обая-
нии.
- Пойдем.
Он протянул ей руку, и Саре ничего не оставалось, как идти через холл
к двери в библиотеку. Он постоял какое-то мгновение, потом она услышала
за спиной его шаги.
Библиотека была очень просторная; чувствовалось, что ею давно не
пользовались - здесь было сыро и пахло заброшенностью. Но в камине уютно
потрескивал огонь, и через какое-то время Сара различила приятный запах
гаванского табака. Две стены и еще половина третьей, где было зашторен-
ное окно, были полностью заставлены книжными полками. Четвертую стену
занимал огромный камин и пара застекленных шкафов из темного дерева с
коллекцией шахматных фигур из нефрита, слоновой кости, черного дерева и
алебастра. Еще в библиотеке был письменный стол, на котором стоял поднос
с напитками, рядом с ним кожаный стул, а у камина, напротив друг друга,
два кресла, обитых зеленым бархатом, довольно потертые. На полу лежал
ковер с вылинявшим от времени узором.
Сара неуверенно остановилась посередине комнаты и услышала, что Адам
закрыл дверь; потом он подошел к ней и указал на кресла у камина.
- Присаживайся, - пригласил он, и его рука уверенным жестом нашла на
столе поднос с напитками.
Сара села, отчасти потому, что чувствовала какую-то слабость в ногах,
отчасти потому, что так он был от нее дальше. Забавно, конечно, высту-
пать в роли жены Цезаря, но она не знала, чего он от нее хочет, что он
может сделать, чтобы заставить ее остаться.
У Сары опять возникло искушение признаться, кто она, но, когда она
посмотрела, как он возится с бутылками, передумала. Он явно хорошо раз-
личал их по форме и размеру. Наконец он повернулся к ней и спросил:
- Ну, что ты будешь пить? Виски, джин? Или твой любимый? - И он вдруг
горько усмехнулся. - Или у тебя переменился вкус?
Сара засомневалась. Насколько она знала, любимый напиток Дианы - сок
горького лимона, иногда с вермутом, если позволяют калории.
- Пожалуй, мой любимый, - неуверенно согласилась она и, когда он по-
дал ей фужер, содержимое которого внешне напоминало кокаколу и сильно
пахло ромом, судорожно сглотнула. Наверное, здесь еще и бакарди, догада-
лась она и, когда попробовала, поняла, что права.
- Да. - Адам налил себе виски, держа горлышко бутылки на крае стакана
и прислушиваясь к звуку, чтобы не налить больше, чем нужно. - Сколько
зим, сколько лет.
Сара кивнула, вспомнила, что он не видит, и тихо сказала:
- Да.
- Знаешь, ты не такая агрессивная, как я думал, - продолжал он удив-
ленно, опершись на край стола. - Я знал, что ты приедешь, но не думал,
что так сразу.
Сара отпила еще глоток, чтобы придать себе храбрости. Итак, она пра-
ва: Адам просил Диану приехать. Но зачем? Сказал ли он ей об этом?
- Ну как тебе тут теперь, нравится? - спросил он, и, так как это была
менее опасная тема, Сара нашлась что ответить.
- Здесь сыро, - сказала она робко. - Наверное, потому, что дом так
долго стоял пустой.
- Долго, - согласился он, опустив уголки губ. - Слишком долго. А ты
как думаешь, Диана?
Она не понимала, что он хочет сказать. Зачем он просил Диану прие-
хать? Он ведь знает, что она актриса, - он намекал на это в холле. Неу-
жели он считает, что смог уговорить ее приехать?
Сара сжала губы и пристально вгляделась в его спрятанные за темными
стеклами глаза. О чем он думает? Неужели он так наивен, что полагает,
будто сумел вызвать к себе жену, которая бросила его без малейших угры-
зений совести семь лет назад? Если даже после того несчастного случая,
когда он хотел покончить с собой, он, больной и слепой, не смог пробу-
дить жалость Дианы, как ему могло прийти в голову, что она вернется к
нему сейчас?
Все еще больше осложнялось и запутывалось, за окном смеркалось, и Са-
ру охватило беспокойство. Дело не только в том, то она здесь под чужим
именем. Даже если бы она действительно была Диана, она наверняка испыты-
