оставили "ягуар", и он, равнодушно пожав плечами, открыл дверцу.
- Садись, - сказал он уже жестче, и она с трудом забралась, подобрав
юбку, на низкое сиденье. Потом она напряженно ждала, когда он обойдет
машину и сядет рядом.
Когда они выехали из Пензанса, за ними оказался "рейндж-ровер" Морто-
нов; его фары освещали салон "ягуара", и Сара чувствовала себя чуть-чуть
как актриса в свете рампы. Но похоже, что незримое присутствие Мортонов
сдерживало Майкла от вспышки гнева, которую она все время со страхом
ждала, а может, она и не права - просто он решил, что она недостойна да-
же его презрения.
Поэтому ей ничего не оставалось, как глядеть на дорогу, и скоро от
непрерывного встречного потока фар глаза у нее начали слипаться и нако-
нец закрылись совсем. Она не знала, когда Мортоны перестали ехать за ни-
ми, и вообще не помнила, как они вернулись в Равенс-Милл. Когда она отк-
рыла глаза, у машины был выключен мотор и тишину нарушал лишь приглушен-
ный шум прибоя.
Она вздрогнула и поискала глазами Майкла: в машине его не было. Ее
сразу охватила обида, что он вот так бросил ее одну, на растерзание лю-
бого незваного гостя, кто придет в РавенсМилл. То, что среди ночи вряд
ли кто сюда придет, несущественно. Он ее бросил, и, если бы в зажигании
были ключи, она бы тут же уехала в Лондон, думала она с обидой.
Шмыгая носом, она потянулась за сумкой, и в это время дверца с ее
стороны открылась. Удивленная, она широко раскрытыми глазами смотрела на
Майкла; заметив выражение ее лица, он опустил уголки губ.
- Проснулась, - просто сказал он. - Когда я уходил, ты спала мертвым
сном.
Сара не сразу нашла что ответить.
- Это оценка... или пожелание? - ядовито осведомилась она. - Навер-
ное, так бы и было, если бы я провела здесь всю ночь.
Майкл сжал губы.
- Между прочим, я ходил отпирать двери, чтобы нести тебя в твою ком-
нату, - сказал он ледяным тоном. - Однако, раз ты в состоянии оплевывать
меня, ты вполне можешь сама туда подняться!
Он быстро пошел к освещенному крыльцу, и Сара опять почувствовала се-
бя ужасно. Она должна была понять, что он ее никогда бы вот так одну не
оставил. Это совсем на него не похоже. Уж в том, что он может быть за-
ботливым, она имела возможность убедиться.
В подавленном настроении она вышла из машины, закрыла дверцу и мед-
ленно пошла к дому. На лестнице и в библиотеке горел свет, и она без ко-
лебаний остановилась у открытой двери. Майкл наливал себе бренди, и она,
чтобы привлечь его внимание, кашлянула, но он лишь скользнул по ней
взглядом и вопросительно поднял брови.
- Простите меня, - сказала она. - Простите меня за... за то, что я
сейчас с вами так говорила, и за то, что была груба с... с миссис Мор-
тон.
Воцарилось молчание; Майкл поднял стакан к губам и отпил глоток. Ког-
да он повернулся, все еще держа стакан в руках, она замерла, но он прос-
то сказал:
- Значит, все в порядке.
- Правда? - Сара сомневалась. Ей было безразлично, как он сейчас на
нее смотрит - как на провинившегося ребенка, которого он готов ублажать.
- Так вы... вы принимаете мои извинения?
- Да.
- Что-то не похоже.
- Извините.
Сара надулась.
- Это пустая фраза.
- Вот именно.
Когда до нее дошел смысл его слов, она почувствовала себя ничтожной.
Сейчас в его глазах не было ни капли жалости и сочувствия, и, судя по
стакану бренди у него в руках, он собирался утешиться совсем другим об-
разом. Но все-таки она должна сделать еще одну попытку.
- Я сама не знаю, что на меня нашло, - твердила она, пряча руки в
манжеты дубленки. - Я никогда так... так...
- Забудь об этом!
- Как я могу?
- Я думаю, очень даже сможешь. - Он опустил глаза. - Когда тебе нуж-
но, ты все запросто забываешь.
Сара сжала кулаки.
- Что вы хотите этим сказать?
Он сверкнул глазами, но потом устало покачал головой.
- Ничего. - Он вздохнул. - Ничего, иди спать. Увидимся утром.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Сара долго не могла заснуть. Она ворочалась в постели, мучаясь от
стыда и обиды, и все яснее осознавала, что оставаться здесь больше не-
возможно. Днем она еще могла обманывать себя, что в состоянии справиться
с ситуацией, но ночью, лежа без сна в темноте, понимала, что играет с
чувствами, управлять которыми не в силах. А ей необходимо управлять ими.
Она любит Майкла, это совершенно очевидно, но не может сказать ему об
этом. Ей нужно как-то собраться с силами и уехать, пока она еще в состо-
янии противиться абсолютно невозможному желанию полностью подчиниться
воле Майкла.
Вот бы Диана посмеялась, если бы узнала, что Сара натворила. Эгоис-
тичная, равнодушная Диана, которая обманом послала ее сюда, способная
пожертвовать кем угодно, только не собой, для достижения своих целей.
Неужели она не думала о последствиях? Почему она не звонит, не пишет,
чтобы узнать, что происходит? Или она думает, что из ее затеи ничего не
вышло, и не дает о себе знать, чтобы не возбуждать лишних подозрений?
С такими мыслями трудно было уснуть. Стоило Саре подумать, что завтра
утром надо уезжать, как ей становилось невыносимо больно. Ее мучили вос-
поминания о том, как Майкл вел себя, когда обнаружил ее таблетки и услы-
шал ее объяснения, и она не могла не пытаться довести эту мысль до логи-
ческого конца. Он сказал, что его не пугает астма, а что бы он сказал,
если бы узнал, что она неполноценная женщина, инвалид, как жена его от-
ца, о которой он отзывается весьма пренебрежительно?
В конце концов Сара забылась и проснулась в начале восьмого от
птичьего гомона. Хотя у нее была очень удобная кровать и было еще до-
вольно рано, спать больше не хотелось, и она решила спуститься и зава-
рить себе чай, пока миссис Пенуорти не пришла готовить завтрак.
На кухне было прохладно, чайник скоро вскипел, и, пока заваривался
чай, Сара стояла, прислонившись к сушилке для посуды, и глядела в запу-
щенный сад. Между корней старого вяза пробивались поздние желтые нарцис-
сы, и живая изгородь быстро зеленела. Скоро все зацветет, и лето украсит
своими пышными одеждами этот уголок Корнуолла. Тогда и океан не будет
выглядеть таким грозным, только скалы там, внизу, будут по-прежнему та-
ить в себе опасность. Наверное, плавать можно в той бухте, думала она и
завидовала Майклу, который запросто лазит по скалам. Впрочем, Майкл, на-
верное, не останется здесь до лета. Ведь он говорил, что живет теперь в
Португалии, и, вполне вероятно, его двоюродная бабка найдет ему там же-
ну, как ее родители нашли жену его деду.
Эти неприятные мысли опять вернули переживания минувшей ночи. Пытаясь
отогнать их, она отвернулась от окна, стала наливать себе чай и почти
обрадовалась, когда ошпарила пальцы и почувствовала чисто физическую
боль. Сара взяла чашку и пошла к себе в комнату, придерживая полу хала-
та, когда поднималась по лестнице.
Проходя мимо комнаты Майкла, она остановилась. Может, он хочет чаю,
сказала она себе, чтобы как-то оправдаться, хотя в глубине души отлично
понимала, что ей просто хочется его видеть. Он наверняка еще спит, и по-
этому если она откроет дверь, то сможет спокойно, не стесняясь посмот-
реть на него.
Держа в руках чашку с чаем, она повернула ручку, и тяжелая дверь по-
далась внутрь. Она прекрасно помнила эту комнату: здесь она провела ту
первую, роковую ночь.
Хотя сквозь щели в шторах пробивались лучи солнца, в комнате было до-
вольно темно, но Сара сразу поняла, что Майкл еще спит. Он лежал на спи-
не, закинув руки за голову, укрытый до пояса, но Сара не сомневалась,
что он спит голый; она смотрела на темные волосы на его груди, которые,
сужаясь, стрелой спускались вниз, к животу. Кровь быстрее побежала у нее
по жилам, тревожно забилось сердце. Если бы, думала она, робко подходя
ближе и глядя на очертания его сильных ног, если бы...
- Чем обязан твоему визиту? - раздался вдруг резкий голос Майкла. Са-
ра от неожиданности вздрогнула, подняла голову, и чашка задрожала на
блюдце. Оказывается, он уже проснулся и смотрел на нее с плохо скрывае-
мой враждебностью.
- Я... я... - мямлила она, пытаясь придумать подходящий повод, и,
взглянув на дрожащие пальцы, вспомнила о чашке с чаем. - Я... я принесла
вам чай!
- Ах, чай! - Он резко сел, не заботясь о том, что покрывало при этом
спустилось совсем низко. - С чего это вдруг?
- Я... - Сара с трудом сглотнула, - а что еще, по-вашему, мне делать
у вас в комнате в такой час?! - запальчиво воскликнула она и оглянулась.
Дверь по-прежнему была приоткрыта, и она почувствовала себя чуть уверен-
нее. - Вы... хотите чаю?
- Хочу. Почему бы и нет? - усмехнулся Майкл. - Раз ничего другого мне
не предлагают.
Облизнув пересохшие губы, Сара подошла ближе, держа чашку перед со-
бой, как щит. Лишь бы он наклонился и взял у нее чашку. Тогда ей не при-
дется подходить к кровати. Но он не двинулся с места. Он ждал, пока она
подойдет, и только тогда взял из ее слабых пальцев чашку.
Он поднял чашку к губам и следил за ней, но она не сразу отошла, хотя
уже могла это сделать. Теперь, когда он не стал ее трогать, она опять
почувствовала себя брошенной; подождала, пока он попробует чай, и нахму-
рилась, поняв по его гримасе, что чай ему не понравился.
- Несладкий, - заметил он, ставя чашку на блюдце. - Ты на самом деле
приготовила его для меня? Я думал, ты давно знаешь, что я люблю все
сладкое.
Сара замялась.
- Я... я... - неловко начала она, и в его глазах сверкнула насмешка.
- Не надо опять извиняться, - издевался он. - Да еще после вчерашнего
вечера! - Он лениво оглядел ее и поставил чашку на столик у кровати. -
Не надо. Ты думала, что я сплю. Интересно, что же тебя привело сюда? Лю-
бопытство? Но ведь ты знаешь - у меня нет от тебя секретов!
Сара вспыхнула и невольно отступила на шаг.
- Я... Я принесла чай, - твердила она, стараясь не смотреть на его
стройное, гибкое тело. - Если... если вы не хотите, я унесу.
- Унесешь?
- Да. - Она помолчала и с трудом продолжила: - Майкл, я... я надеюсь,
ваши друзья не обиделись, что я так... ну так глупо вела себя вчера ве-
чером. Я хочу сказать... я думала... то есть я не знала... в каких вы
отношениях с... миссис Мортон.
Его янтарные глаза потемнели.
- Разве это имеет значение?
- Да. Да, имеет. Я хочу сказать, вы... вы меня поцеловали, и... и
мне... мне было...
- Неудобно?
- Нет! Стыдно! - И она с трудом выдержала его взгляд. - Ведь мы поз-
накомились всего неделю назад...
- Познакомились? - Он коротко рассмеялся. - Ну что же, можно и так
сказать.
- Не смейтесь надо мной! - вспыхнула она. - Вы знаете, что я имею в
виду.
- Да, знаю, - резко подтвердил он и, скинув ноги с кровати, встал.
Потрясенная, она едва перевела дух, но он, не обращая на это ни малейше-
го внимания, потянулся за халатом, надел его и повернулся к ней лицом,
завязывая пояс. - Что ты хочешь сказать, Сара? По-моему, после вчерашне-
го совершенно ясно, что так больше продолжаться не может. Во всяком слу-
чае, я так больше не могу. Я думаю, пора ехать в Лондон и сообщить Диа-
не, что она вдова. Не богатая, но достаточно обеспеченная. Без сомнения,
она будет рада. А я-я возвращаюсь в Коимбру.
Сара в отчаянии приоткрыла рот. Когда она ночью думала, как ей посту-
пить, казалось, что единственный выход - уехать. Она надеялась обрести
покой, когда уедет из Равенс-Милла и вернется в Лондон. Теперь, когда
это стало неизбежностью, она чувствовала только сомнения и неуверенность
и знала одно - она любит этого человека. Конечно, это безумие, сумасшес-
твие, но как отпустить его, зная, что она, может, никогда его больше не
увидит?
- Я... я думаю, в Португалии найдется девушка... девушка, которая бу-
дет... будет счастлива родить вам ребенка, - вырвалось у нее вдруг, и
