торчат колчан со стрелами и лук, тоже совершенно гигантских размеров.
Игривый степной ветер, развевая складки плаща, выставляет на обозрение
рыцарский пояс на тонкой талии пришельца - великолепный пояс, покрытый
серебристыми стальными чешуйками и имеющий с левой стороны специальную
накладку под меч. Однако сейчас к пропущенным сквозь нее массивным
бронзовым кольцам пристегнут лишь длинный кинжал с рукоятью в виде
оскалившегося демона.
...Этот неторопливо шагавший по пыльному тракту человек тоже выглядел
молодым - возможно, всего двумя-тремя годами старше обладателя черной, как
вороново крыло, гривы. По его загорелому, покрытому светлой щетиной лицу
блуждала безмятежная улыбка, а жилистые тонкокостные руки покоились на
кожаной перевязи, что поддерживала ножны.
- Привет! - произнес он, дружески кивнув темноволосому великану,
затем сошел с дороги и вступил под сень раскидистой кроны гигантского
остролиста. На полных его губах по-прежнему играла улыбка, в прищуренных
глазах с яркими карими зрачками танцевали веселые искорки. - Привет, и да
будет с тобой милость Митры! - повторил он. - Интересно, приятель, а что у
тебя в мешке?
Темноволосый, лениво смахнув упавшую на лоб прядь, внимательно
оглядел пришельца; на его скулах заиграли желваки, в глазах таился ледяной
холод.
- Клянусь Кромом, - медленно произнес он, - что я достану меч и снесу
твою глупую башку куда раньше, чем ты вытянешь из ножен свою оглоблю и
зарежешься с ее помощью. Готов поспорить на половину груза из моего мешка,
коль он тебя интересует. Согласен?
Карие глаза быстро пропутешествовали к мечу синеглазого, рукоять
которого торчала у самого хозяйского колена, и опять остановились на его
лице. Полные губы растянулись в ухмылке еще шире.
- Хорошо, спорим! - Правый пропыленный сандалий оторвался от земли и
начал старательно чесать левую ногу. - Ну, начали! Раз, два, три - и ты
проиграл! - Со змеиным шелестом сияющее лезвие выскочило из ножен и
устроилось на плече черноволосого, в опасной близости от горла.
Тот, даже не пытаясь парировать выпад (ибо собственный его меч был
обнажен едва ли наполовину), скосил глаза и замер, с восхищением
разглядывая блестящий прямой клинок, необыкновенно длинный и слишком
тонкий для тяжелого рыцарского меча. Сияя полированными гранями и радуя
глаз превосходной заточкой, этот меч производил совсем иное впечатление,
чем клинки аквилонских и немедийских рыцарей - изящество и воздушная
легкость вместо внушительной тяжеловесности. Однако он не был похож на
шпагу, совсем нет; и синеглазый великан понимал, что таким оружием можно
не только рассечь противнику горло, но и пробить кольчугу.
Эта обоюдоострая и сверкающая полоса была для него словно бы живой,
и, очарованный волшебным блеском стали, темноволосый воин потянулся к ней
навстречу, как будто собираясь погладить холодный металл. Пальцы его
нависли над клинком - там, где отточенная кромка лезвия переходила в
острие.
- Эй, осторожнее!
Путник в белом плаще поспешно отдернул меч, увел странным образом
одушевленное оружие подальше от раскрытой ладони темноволосого.
- Осторожнее, - повторил он, - а не то эта штука может и укусить.
Звук чужого голоса заставил великана очнуться; он выпрямился, тряхнул
головой и скрестил на груди могучие руки. Его синие глаза уставились в
лицо стоявшего перед ним человека, но теперь холод в них стал постепенно
таять.
- Кром! Как же ты ухитряешься с такой быстротой вытаскивать меч? Он
же длинней тебя самого, приятель!
- Ааа... Тебе тоже интересно... - Путник в белом плаще рассеянно
махнул рукой. - Знаешь, у меня там сверху в ножнах есть щелка... вот
поэтому... Клянусь рогами Нергала! Вложить его обратно куда труднее! -
Натужно пыхтя, он провел правой рукой у себя за спиной, и меч с лязгом
встал на место. - Кстати, как тебя зовут? - На его губах вновь заиграла
улыбка. Лук и колчан вместе с тяжелым мешком полетели в траву, а их
хозяин, удовлетворенно вздохнув, опустился на мягкую моховую подушку рядом
с черноволосым путником.
- Конан, - ударив себя кулаком в грудь, гордо произнес великан. -
Конан из Киммерии! И хотя ты здорово обращаешься со своей острой игрушкой,
меня ты нисколько не напугал!
- С чего бы? Кто станет меня бояться? - Человек в белом наигранно
передернул плечами и снова ухмыльнулся. - Я всего лишь богобоязненный
поклонник великого Митры, светлого и милостивого... одинокий пилигрим,
бредущий в...
- Ну, хватит чушь-то болтать! - назвавшийся Конаном высокий юноша
раздосадованно тряхнул головой, и теплый степной ветер тут же взъерошил
его черную гриву. - По этой дороге, приятель, не бродят богобоязненные
пилигримы! Или трактирщик в Батрее забыл предупредить тебя? Может, его
куриные мозги совсем заплыли жиром, и он посоветовал тебе не тот путь, а
ты взял да и послушался этого недоумка? - Тут великан выдержал недолгую
паузу, а затем, положив руку на плечо соседа, заявил: - Ну, коли ты уселся
без разрешения под моим деревом, да еще и предложил знакомиться, то почему
бы и тебе не назвать свое имя?
- Слишком много вопросов сразу, - пришелец невозмутимо расстегнул
пряжку на кожаной перевязи. - Выбери какой-нибудь один, будь добр.
- Ну хорошо, приятель! Ответь мне сначала, как тебя зовут! - Конан
нетерпеливо пнул древесный корень, зарывшийся в землю под самыми его
ногами.
- Как меня зовут, как меня зовут... - словно силясь вспомнить,
забормотал парень в белом. - Нет, не так... и не то... и это не годится...
Погоди-ка! - Он внезапно щелкнул пальцами. - Пожалуй, ты можешь звать меня
Маленьким Братом... Лайтлбро, как говорят у нас в Бритунии, ага?
- Ага, - судя по физиономии Конана, ему было абсолютно все равно, как
называть попутчика.
- Ну и прекрасно! А теперь, я думаю, нам не помешает перекусить! - с
энтузиазмом заявил Лайтлбро, довольно потер руки и принялся выгружать из
своего мешка всевозможную снедь.
Конан путешествовал из Коринфии в Туран. Собственно говоря, Коринфия,
куда его занесло после службы в отряде немедийских конных лучников,
являлся самой начальной точкой его маршрута, а Туран - самой дальней; там
он хотел поступить в гвардию Илдиза Туранского (по слухам, грозного, но
щедрого владыки) и добиваться военной карьеры. Однако до Аграпура,
Илдизовой столицы, оставался еще не день и не два пути, так что ближайшей
целью молодого киммерийца был сейчас Хоршемиш, величайший из городов Кофа.
За десяток дней Конан пересек внутренние области Офира, добравшись от
богатой и обширной Ианты до Батреи, небольшого поселения на краю степи. От
него к горам, за которыми лежали земли кофитов, тянулись две дороги:
превосходный торговый тракт, который шел сначала на запад, к наиболее
удобным перевалам, а затем на юг и восток, уже по территории Кофа; и более
старый путь, более короткий и прямой, уводивший сразу к юго-востоку, к
ущелью Адр-Каун и находившейся за ним седловине. Как сообщил Конану
болтливый трактирщик в Батрее, старой дорогой почему-то не пользовались -
не то бандиты пошаливали в степи, не то в ущелье происходили какие-то
неприятности. Может быть, там случился обвал, хотя и маловероятно:
Адр-Каун на офирском означало "Ровная Стена", и это название было очень
древним. Трактирщик из Батреи бормотал еще что-то невнятное о колдовстве,
но Конан ему не поверил.
- Выходит, этому толстопузому ублюдку не удалось тебя напугать? -
длинным ножом киммериец разрезал копченую индюшку, протянул половину
Лайтлбро и моментально вцепился зубами в свою порцию. - Я уж было решил, -
добавил он, прожевав огромный кусок ароматного мяса, - что окончательно
рехнулся от жары. Клянусь Кромом! Чтобы кто-то еще шел по этой дороге...
Невероятно! Там, в Батрее, они запугали друг друга разными байками, так
что и вполне нормальные люди начинают им верить.
- Про себя я этого бы не сказал, - Маленький Брат досадливо
поморщился. - Скользкий человек этот трактирщик! Сначала чуть не со
слезами уговаривал меня остаться у него на пару дней и выйти с очередным
караваном. Когда же я поинтересовался, по какой дороге пойдет караван, он
посмотрел на меня как на сумасшедшего и ответил, что, разумеется, по
обходной - на запад вдоль горного хребта - она, дескать, еще и охраняется
офирской стражей.
- Как же, охраняется! Вранье! - отшвырнув в траву обглоданную кость,
Конан вытер губы тыльной стороной ладони. - И там разбойники грабят и
режут всякого, кто под руку попадется.
- Тогда я спросил трактирщика, - продолжил Лайтлбро, пропустив слова
Конана мимо ушей, - а как насчет короткого пути? Разве нельзя отправиться
им? Я, видишь ли, очень тороплюсь в Хоршемиш... И слышал, что по старой
дороге туда можно добраться за пять дней. Всего пять дней, и ты на месте.
- А что тебе надо в этом Хоршемише? Ты, как я понял, бритунец... и на
торговца не похож... Верно?
- Верно, бритунец, - Лайтлбро не без гордости вздернул голову. - А в
Хоршемише у меня личные дела... поручение от моего Учителя, можно
сказать...
- Учителя? - Конан приподнял брови; некое смутное воспоминание
промелькнуло у него в голове и погасло. - И чему он учит, этот твой
Учитель?
- Ну, к примеру, вовремя вытаскивать меч, - ухмыльнулся маленький
бритунец. Он покончил с индейкой и принялся грызть сочное яблоко. - Но
я-то рассказываю тебе не о нем, а про этого трактирщика из Батреи. Значит,
стал я его расспрашивать насчет короткого пути, а этот толстопузый мне и
говорит - нельзя, никак, мол, нельзя! Везде бандиты, чудовища, мертвецы,
встающие из могил... Не рискуй, мол, благородный рыцарь, своей молодой
жизнью, останься у меня, благородный рыцарь...
В коленки мне повалился, жаба поганая, а с ним половина постояльцев
его грязного кабака. Вторая половина и так лежала - упились до зеленых
демонов. Тьфу! Но я еще не совсем выжил из ума, чтобы переться три недели
в обход... И, кстати, - яблочный огрызок отправился вслед за индюшачьей
костью, а Маленький Брат, глубоко вздохнув, принялся за следующий плод, -
ответь мне честно, что у тебя в мешке? В конце-то концов, я выиграл наш
маленький спор!
- Да что ты заладил, приятель! - Брови Конана сошлись на переносице.
- Какая тебе разница, что у меня в мешке?
- Какая разница? - буркнул Маленький Брат. - А вот какая: когда вчера
утром я собрался покинуть этот вшивый притон, то спросил трактирщика, не
соизволит ли он дать мне на дорогу кувшинчик-другой хорошего винца, -
голос его постепенно становился все громче и громче, - которого так
приятно хлебнуть, волочась весь день по жаре. Понимаешь?
Лицо Конана моментально приняло озабоченное выражение.
- Ну так вот, он мне ответил, что нет у него больше хорошего винца.
Кончилось, мол, все хорошее винцо, еще прошлым вечером кончилось. И
медовая брага тоже! Отличная брага, прозрачная, как слеза младенца... Был
тут, мол, незадолго до тебя один парень, варвар с севера, наглый такой,
скверно воспитанный щенок, и все выпил, абсолютно все! А что не выпил, то
унес с собой - и хорошее вино, и брагу! Так что осталась одна кислятина,
которую даже ослу стыдно поднести! - Теперь Маленький Брат уже вопил чуть
ли не во весь голос, колотя мечом в потертых ножнах по мягким моховым
подушкам. - Кислятина, понимаешь! Так что этот кусок жирной требухи мне во
