мастафы, собиравшиеся поживиться его плотью, издыхали среди камней и на
песке.
Да, ситуация переменилась! И сейчас он чувствовал не страх перед
ужасающими магическими способностями Неджеса, а холодную ненависть,
приправленную самыми практическими соображениями. Этот тощий маг, эта
стигийская вонючка обобрал его! Мешок с золотом, отличный меч, сапоги...
Неважно, что это добро разделили меж собой люди колдуна: все равно Неджес
был - и оставался - первопричиной и поражения, и последовавших за ним
потерь.
- Мне бы один лишь миг... - словно завороженный, пробормотал юноша,
стискивая пращу. - Один миг, Шеймис, - и я всажу камень прямо в лоб этому
ублюдку...
- Не будет у тебя этого мига, мой господин, не надейся! - снова
взвизгнул демон. - У Неджеса больше заклятий, чем волос на твоей голове! И
заклятья те - одно другого страшней! Настоящий черный маг, предупреждаю
тебя...
Молодой варвар перевел взгляд с морских горизонтов на своего слугу.
- Черный маг, говоришь? - Голос его был негромок, но в глазах застыло
какое-то странное напряжение, делавшее юное безбородое лицо словно бы
старше и значительней. - Значит, черный маг? Что же ты думаешь, я так и
буду всю жизнь бегать от черных магов? Их в мире полно - и в Гиперборее,
где расколошматили наш отряд, и в Ванахейме, в Заморе, Стигии, Шеме,
Офире, Немедии... и в далеком Кхитае, как говорят... во всех странах
севера и юга, запада и востока... Может, когда-нибудь я их всех... - Он
стиснул огромный кулак и грозно нахмурился. - Нет, Шеймис, я этого Неджеса
так не оставлю!..
- Не оставишь, - с гримасой сожаления согласился сумеречный дух, -
это я уже вижу. Но кто мешает разобраться с ним потом? Когда ты будешь
старше, опытней и сильней?
- Нет, - твердо произнес Конан, - я сделаю это сейчас. Завтрашней
ночью, если ты придумаешь, как нам добраться до берега.
Задача эта оказалась непростой. Конан желал получить лодку - с
мачтой, парусом и парой весел, - но то, что выходило у Шеймиса, никак
нельзя было счесть шедевром кораблестроительного искусства. Дело не только
в том, что три или четыре сотворенные им ублюдочные посудины оказались
кривобокими, тяжелыми, как колоды, и неповоротливыми, словно корыта; они
еще и немилосердно текли. Конан не сомневался, что любая из них затонет в
сотне шагов от берега, что было бы весьма неприятно - в водах Вилайета
водились небольшие, но чрезвычайно прожорливые акулы. Серо-стальные
плавники этих тварей сейчас мелькали среди волн, и киммериец вскоре
сообразил, что они несут дозор здесь постоянно - в ожидании несчастных,
пытающихся спастись в воде от собачьих клыков.
Выяснив, что его демон не способен соорудить ни галеру, ни барку, ни
лодку или хотя бы ялик, Конан остановился на плоте. Тут дело тоже пошло не
быстро: то веревки лопались, то бревна разъезжались, то плот получался
слишком маленьким или слишком большим. Лишь к вечеру измученный и
вспотевший Шеймис извлек из воздуха нечто подходящее - десяток бревен
обхватом в три локтя, связанных по концам прочными канатами из
просмоленной пеньки. Конан затребовал еще одну веревку, привязал плот в
прибрежному валуну и повалился на песок - спать.
Наутро, после трапезы, состоявшей из сухарей и неизменного пива, они
тронулись в дорогу. На хорошей лодке с парусом до Шандарата можно было
добраться за половину дня, и Конан полагал, что на своем неуклюжем плоту
одолеет этот путь если не к вечеру, то к середине ночи. Вскоре выяснилось,
что расчеты его слишком оптимистичны: плот еле полз, и два неуклюжих
шеста, которые киммериец использовал вместо весел, почти не ускоряли его
ход.
Наконец, совсем измучившись, он повернулся к Шеймису.
- Сделай что-нибудь! Этак я поседею раньше, чем мы доберемся до
берега!
Сумеречный дух в задумчивости поскреб темя.
- Хмм... Не очень-то я силен в навигации, мой господин... Понимаешь,
мне никогда не доводилось путешествовать по морю...
- Как это - не доводилось? Ты же провел в своем горшке уйму времени!
А горшок где плавал? Разве не в море?
- Ну, это совсем другое дело! Я-то ведь им не управлял... и, если ты
помнишь, я старался побольше спать...
- Надеюсь, ты выспался на многие годы вперед, - заметил Конан с
кривой ухмылкой, - и сейчас придумаешь что-нибудь толковое. Я не могу
грести этими обрубками! - он швырнул шесты на плот.
- Прости, хозяин, - Шеймис виновато скосил глаз на весла, - что я не
смог соорудить нечто более подходящее. И я не знаю...
- Зато я знаю! Нагони ветер и расправь крылья! Проку от них мало, так
хоть сработают за парус!
Демон пришел в полное уныние.
- Увы, мой юный господин! Стихии мне не подвластны, ни морские, ни
небесные... А чтобы распоряжаться ветрами, надо иметь такую силу и власть,
какие мне и не снились!
- Это верно, - Конан тоже понурился, затем повернул голову,
рассматривая совсем еще близкие берега Обглоданного острова. - Вот с
собаками у тебя неплохо получается, приятель. Если б у них были плавники
вместо лап, мы могли бы...
- Стой, хозяин! - Шеймис в возбуждении приподнялся. - Превосходная
мысль! Просто отличная! Сейчас я разыщу там, - он кивнул на воду, -
подходящую тварь, способную доставить нас к берегу.
- А она не пожелает нами закусить? - подозрительно спросил Конан.
- Ну, я постараюсь найти что-нибудь не очень большое и не слишком
прожорливое, - заверил его демон и принялся колдовать. Его крылья, как уже
успел заметить киммериец, являлись важнейшим магическим инструментом, и
сейчас Шеймис то простирал их над водами, то ставил торчком, то
закутывался в эти жалкие серые полотнища словно в кургузый плащ. Не
оставались без дела и руки; они непрерывно шевелились, выписывая в воздухе
странные фигуры и символы, напоминавшие Конану то контуры пивных бочек, то
островерхие крыши домов. Увлеченно наблюдая за стараниями своего слуги, он
не сразу заметил, как плот, дрогнув, пошел значительно быстрее.
- Что, получилось?
Шеймис огладил усы и самодовольно усмехнулся, показав мелкие зубки.
- Конечно, мой господин!
Поглядев на воду слева и справа от плота, Конан разобрал, что там
колышется нечто темное и волнистое, что-то смутное, не то плавники, не то
щупальца, не то огромные клешни. Неведомая тварь, вероятно, подпирала плот
спиной, и при мысли, что лишь десяток бревен отделяют его от какого-то
жуткого чудища, юноше стало не по себе. На родине ему не приходилось
сталкиваться с морем, но даже в озерах Киммерии водились существа крайне
неприятные и опасные - вроде древних, обросших водорослями щук в рост
человека. Такая рыбина могла отхватить целиком руку или ногу, а тварь, что
тянула сейчас плот, казалась куда больше щуки.
- Кого ты вызвал? - Конан постучал костяшками пальцев по бревну и
снова покосился на воду. Плот набирал скорость, и впереди, у концов
бревен, начали вихриться бурунчики пены.
- Не знаю, как назвать это существо, - демон неопределенно повел
тощими руками. - Может, морская корова? Или бык? Хмм... - Он призадумался,
почесывая нос.
- А на что она похожа? - Конану не давали покоя не то щупальца, не то
клешни, которые он смутно разглядел в воде. По его мнению, у коров, даже
морских, этаких жутких конечностей быть не могло.
- На что похожа? - Шеймис, отвлекшись от своих размышлений, кисло
сморщился. - Ох, хозяин, лучше тебе этого не знать! Приятной эту тварь
никак не назовешь! И безобидной тоже... Так что лучше ты сиди тихо, а я
буду держать ее покрепче...
Конан замер, скорчившись посередине плота. Тянулось время; жаркие
солнечные лучи жгли шею и плечи, едва прикрытые рваной туникой, и иногда
юноша торопливо зачерпывал горсть воды, а потом выливал ее прямо на
голову, с наслаждением ощущая, как прохладные струйки освежают кожу.
Тяжелая сумка с камнями оттягивала пояс, рукоять дубинки под коленом
успокаивала своей внушительной твердостью; впрочем, он понимал, что если б
тварь, тащившая плот, вздумала напасть на них, от камней и палки было бы
мало толку. Тут оставалось лишь полагаться на Шеймиса, вид которого внушал
некоторые опасения. Устроившись на носу, демон застыл в напряженной позе,
стиснув кулаки и полузакрыв глаза; судя по всему, духу сумерек приходилось
нелегко.
Миновал полдень, солнце неторопливо покатилось вниз, на запад, к
закатным странам и великому океану, что омывал побережье огромного
материка. Конан привстал на коленях, сощурил глаза: далеко впереди над
водами поднималась темная полоска с едва приметной вертикальной черточкой
- башней маяка.
- Возьми южнее, - приказал он Шеймису. - Мы идем прямо к гавани, а
мне туда совсем не нужно. Высадимся за городом, и хорошо бы попасть в ту
бухточку, откуда меня повезли на остров. Там есть пристань и тропа, что
ведет прямо к дому колдуна... я ее отлично запомнил.
Шеймис сморщился так, словно у него прихватило зубы, но пререкаться
не стал. Плот, слегка изменив направление, устремился к далекому берегу.
Море казалось пустынным. Отсутствие мачт и парусов на горизонте уже
начало удивлять Конана, но тут он вспомнил о сплетнях, ходивших по
базарам: Шандарат готовился к войне, и не просто к войне, а к походу за
море, на Жемчужный Архипелаг, куда отправится целый флот - боевые галеры
шаха и реквизированные купеческие суда, что повезут воинов. По-видимому,
слухи об этих самых реквизициях уже разлетелись вдоль побережья, и
торговые корабли не рисковали заходить в шандаратскую гавань. Ну, а раз
нет торговцев, то нет и пиратов, подумал юноша и, зачерпнув новую порцию
воды, вылил себе на голову.
Уже начало темнеть, когда таинственная тварь, с неослабевающим
усердием тащившая их плот, приблизилась к побережью. Тут, к югу от города,
берега были скалистыми и обрывистыми, но за грядой утесов, как помнилось
Конану, лежала равнина, тянувшаяся к Туранскому тракту и дальше за него,
на запад. Широкая полоса земли меж дорогой и скалами, где в зелени рощ и
садов стояли виллы шандаратской знати, и являлась целью молодого
киммерийца. Берег выглядел таким же безлюдным и пустым, как и море;
поэтому, не боясь, что его заметят, Конан поднялся во весь рост и начал
высматривать бухту, из которой его вчера повезли на казнь. Он помнил
приметный каменный столб, торчавший на северном мысу - что-то похожее на
полуразрушенный минарет или замковую башню - и вскоре обнаружил его, хотя
вечерний полумрак уже окутывал побережье темной полупрозрачной вуалью.
- Туда! - Он вытянул руку, и Шеймис покорно кивнул. Однако, когда до
каменистого пляжа с небольшим деревянным причалом оставалось два полета
стрелы, демон повернулся к Конану и негромко произнес:
- Лучше бы мне отпустить нашего скакуна, хозяин. Эта корова или
бык... словом, эта тварь предпочитает глубокие места, а тут, у берега,
мелко. Она начинает беспокоиться. Вроде бы...
Он замолчал, потому что движение плота вдруг замедлилось. Конан,
схватив шест, резко махнул рукой.
- Во имя Крома, отошли своего зверя подальше! Как бы он не собрался
нами поужинать!
Расправив крылья, Шеймис с усилием вытянул руки вперед, будто
преодолевая некое невидимое сопротивление; голый череп его покрылся
испариной. Губы демона непрерывно шевелились, шепча заклятья, сливавшиеся
в неразборчивое бормотанье, челюсть мелко тряслась, мосластые колени
