говорила, что бы ни делала - все будет бесполезно.
Мерцающая, висящая в ночной мгле фигура подплыла поближе. Опять
пахнуло освежающим ветерком, в комнате запахло озоном. Элизабет поспешно
закрыла ребенка.
- Твоему возмущению не хватает убежденности, - тихо произнес Марк. -
Может быть, у тебя есть личные мотивы, чтобы поддерживать создание в
плиоцене "врат времени"?
- А как насчет твоих личных мотивов? - поинтересовалась Элизабет. -
Ты что, действительно боишься, что из Содружества пришлют за тобой людей?
Или ты считаешь, - пусть лучше дети умрут, чем вернутся в Галактическое
Содружество, куда тебе нет пути?
- Ты несправедлива ко мне, - возразил Марк. - Я их люблю. Все, что я
делаю, - только ради них. Ради всех наших детей. Ради "ментального
человека", который уже стучится в наши двери.
- Оставь нас в покое, Марк! - воскликнула Элизабет. - Все в прошлом!
Все уже было двадцать семь лет назад! Человечество выбрало другой путь. Не
тот, на который ты толкаешь наших детей!
Силы почти оставили ее. Мощный защитный экран, который она поставила
между собой и неожиданно явившимся недругом, заколебался, истончился.
Элизабет так устала, что с трудом удерживала эту уязвимую стену. Однако
Марк не стал пользоваться моментом. Он терпеливо ждал.
- Оставь детей в покое, - повторила Элизабет. - Пусть они уйдут в
свое время - их там ждут. Вернись в Северную Америку. Обещаю приложить все
силы, чтобы "врата времени" со стороны плиоцена после их отбытия были
закрыты навсегда. Никто не тронет тебя и твоих сообщников.
- Как ты это выполнишь? - спросил Марк. - Сама вернешься в
Галактическое Содружество?
Элизабет отвернулась.
- Оставь нас, Марк. Не пытайся разрушить наш маленький мир.
- Бедный Великий Магистр, ты выбрала очень тяжелую ношу. Всегда одна,
всегда и тревоге; впрочем, как и я. - Голос его вдруг зазвучал громче. Она
обернулась, вздрогнула - незваный гость стоял на широком подоконнике.
Слабое свечение, окружавшее его фигуру, когда он парил снаружи, исчезло.
Элизабет, оцепенев, следила, как он спрыгнул на пол, направился к детской
кроватке. На паркетном полу появились влажные следы. Холодный воздух
больше не исходил от Марка - он материализовался полностью, вышел из той
точки пространства, куда доставил его генератор. Подошел, рукой в перчатке
взялся за сетку. Все время он не спускал с женщины глаз. Зрачки у него
были зеленые, травянистого оттенка, глаза глубоко запали, брови лохматые,
с проблесками седины.
- Покажи мне программу, которую ты используешь для лечения ребенка!
Быстро! Я могу оставаться в таком положении всего несколько минут.
Элизабет оледенела от страха. Наконец она собралась с духом и
прокрутила программу в памяти.
- Очень остроумно, - одобрил Ремилард. - Ты сама ее придумала?
- Нет. Основные принципы и целые куски я взяла из наставления,
которым пользовалась, когда учила детей в Институте метапсихики на Денали.
- До момента моего появления медицина прошла долгий путь развития.
Должен отдать справедливость создателям программы - очень эффективный
метод лечения.
- Только действует она слишком медленно. Если мы будем работать с
Минананом с той же скоростью, каждый сеанс займет не менее двенадцати
часов. Ребенок определенно не выдержит и умрет раньше, чем мы закончим
курс лечения, а ему еще конца не видно.
- Понятно, ты нуждаешься в повышении интенсивности воздействия. Все
то же самое, только быстрее, энергичнее, целенаправленнее. Действия надо
спрессовать до нескольких минут - ребенок сможет вынести и десятикратную
нагрузку. - Ремилард проник в разум Брендана пристальным, изучающим
взглядом. Ребенок пошевелился, почмокал и улыбнулся во сне.
- Беда в том, что в помощниках у меня всего один оперант, - объяснила
Элизабет. - Мы просто не успеваем перекрывать все каналы, по которым
вытекает метапсихическая энергия.
- Это дело поправимое. Меня сейчас другое волнует. Время! - Марк
оставил разум ребенка и сделал два шага к окну. - Придется подождать, пока
наша троица - Манион, Крамер и я - не разрешит проблему стабилизации
объекта в конечной точке d-перехода. Рисковать в середине курса лечения мы
не имеем права. Даже с максимально интенсивным принудительным воздействием
весь курс займет не менее сотни часов. Малышу действительно надо помочь.
- Помочь малышу? - дрожащим голосом прошептала Элизабет.
Марк перешел на внутреннюю связь:
"Общими усилиями мы быстро поставим его на ноги. Кое-что добавим,
заменим в схеме некоторые детали. Возможно, нам удастся быстро поднять его
до высшего уровня оперантского мастерства".
"Общими усилиями? Но я никогда..."
"Ты никогда не сможешь доверять мне, не так ли? - Та же кривая
усмешка опять появилась на его лице. Он постучал себя по виску, и, к
удивлению женщины, из его мокрых, стоящих дыбом волос на фрамугу брызнули
зеленоватые капли. - Я не более чем мозг, перенесенный в другую точку
пространства. В этом, Элизабет, для тебя нет никакой опасности, мы можем
только более полно и эффективно использовать программу. Ты будешь в
совершенной безопасности от... э-э... моих дьявольских флюидов".
Казалось, Марк Ремилард прямо с подоконника шагнул в ночь.
Полупрозрачная, едва заметная искусственная цереброэнергетическая оболочка
в один миг преобразовала его тело. Он вновь, обдав ее холодным ветерком,
повис в воздухе. Ремилард быстро начал удаляться куда-то вверх и чуть в
сторону, однако его мысленный голос звучал в ее сознании по-прежнему
громко и отчетливо.
"Я бы хотел помочь тебе. Не отвергай мою просьбу".
"Сколько времени, по-твоему, займут ваши исследования по стабилизации
объекта в конечной точке?" - спросила Элизабет.
Ее вдруг охватило сумбурное, истеричное негодование.
"Ты с ума сошла, - обратилась она к самой себе. - Ты действительно
считаешь возможным воспользоваться его помощью? Ты способна ему
довериться?!"
После небольшой паузы до нее донесся мысленный голос Марка:
"Думаю, около недели. Может, чуть больше. Можно поддержать ребенка в
течение нескольких дней?"
"Минанан и я продолжим сеансы. Надежда есть, если нам не помешают
непредвиденные обстоятельства..."
"В случае чего пусть брат Анатолий призовет на помощь небесную силу",
- донесся до Элизабет затихающий ироничный смешок.
Небо совсем прояснилось - в окно заглядывали крупные яркие звезды.
Ребенок шевельнулся, захныкал - видно, проголодался или замерз. А может,
во время сна улучшилось его состояние.
10
Каноэ, спрятанное в зарослях камыша, чуть качнулось. Человек,
сидевший в нем, бывший судья Бурке, торопливо скинул мокасины, потом
лохмотья, которые с большой натяжкой можно было назвать штанами. Бурке
встал на колени - ноги расставил пошире, поустойчивее, - натянул тетиву.
Пусть олень подойдет поближе - ну же, шаг, еще один. На этот раз ему
нельзя промахнуться.
Низкое огромное солнце, стоящее над болотистой низиной, напоминало
начищенную бронзовую крышку люка, через который можно проникнуть в
преисподнюю. Пот струился по лицу Бурке, вытекал из-под охватившей волосы
повязки, заливал глаза. Антилопу охотник видел смутно - сказывался бурно
проведенный вчерашний вечер. С похмелья голова гудела как колокол. Затаив
дыхание, он постарался забыть об острой боли в желудке, о молоточках,
стучавших в висках. Повел луком так, чтобы острие, сделанное из рога, было
направлено под левую лопатку. Лишь в самый последний момент, уже спустив
тетиву, Бурке заметил, что древко кривое и выстрел будет неточный. Со
злобным криком "Гевальт!", скривившись, он изменил прицел и пустил
вдогонку еще одну стрелу.
Стрела вонзилась в холку антилопы. Заметив охотника, она отскочила в
сторону и теперь барахталась в глубокой воде. Изо рта животного текла
густая жеваная масса. Пеопео Моксмокс Бурке, вождь племени уалла-уалла,
пустил еще одну стрелу и опять промахнулся. Антилопа обдала его фонтаном
грязи. Перепуганные дикие утки, громко хлопая по воде крыльями,
устремились в небо. Затрубил пестрый лебедь и всколыхнул лужайку, поросшую
острой как бритва осокой. Потом наступила тишина, в которой особенно сочно
прозвучали ругательства незадачливого охотника.
Бурке наклонился, и его вырвало на дно каноэ. Смыв рвотную массу, он
взял короткое широкое весло и, с силой загребая воду, вывел каноэ на
чистую протоку, потом направил нос в сторону старых высоких кипарисов.
Причалив к полузатопленному изогнутому толстому корню, он достал бурдюк с
водой и глотнул оттуда. Глаза его были полны невыразимой боли. После еще
одного глотка сознание немного прояснилось. Бурке что-то проворчал,
устроился поудобнее и начал рассматривать оставшиеся стрелы. Все они были
кривые.
Он вытащил лук. Тисовая дуга была покрыта частыми мелкими трещинами,
подгнили жилы, скрепляющие дерево. Тетива, сплетенная из сухожилий,
ослабела, кое-где замахрилась. На колчане заметны пятна плесени. Горе, а
не оружие! Неудивительно, что он ни одной антилопы не смог завалить.
Кто виноват в том, что его боевой лук остался дома? Кто виноват, что
охотничий лук несколько месяцев провалялся на полке в его вигваме?
Вернувшись из опасного путешествия на юг, длившегося несколько месяцев, он
ни разу не удосужился взять его в руки. Правда, когда Бурке вернулся в
Скрытые Ручьи, у него минутки свободной не было - фирвулаги наступали по
всем направлениям. Необходимо было срочно принимать контрмеры.
Ладно, с этим можно согласиться, а вот в своем ли уме вы, Пеопео
Моксмокс, были утром, когда давали такую безрассудную клятву?
...Что-то толкнуло его, и, мгновенно проснувшись, он едва смог
открыть глаза. Выскользнул из постели Мериалены Тореджон. Мысль о том, что
скоро начнется праздничный пир по случаю объявления невероятного известия,
окончательно прогнала сон. Все-таки он, Пеопео, - вождь всех свободных
людей, живущих в верховьях Мозеля, и кому, как не ему, добыть жертвенное
мясо для великой трапезы.
- Может, останешься? - едва слышно спросила Мериалена, пытаясь
выбраться из спутанных полотняных простыней. - Куда ты пойдешь? У меня
после этой вечеринки на плечах не голова, а проснувшийся вулкан.
Мужчина сморщился - видно, хотел улыбнуться. Вся деревня пришла в
невероятное возбуждение, когда вчера он объявил, что Ноданн повержен, а
Бэзил и Бастарды живы-здоровы и находятся в безопасности.
- Я тебе, моя радость, - прочистив горло, наконец смог выговорить
Пеопео, - не все рассказал. Главную новость приберег на сегодня. Вечером
мы устроим грандиозный пир на весь мир. Слышишь? И я добуду мясо антилопы.
Шесть жирных вкусных антилоп! У нас будет жареное мясо. Потом я объявлю
тебе и всем остальным самое потрясающее известие со времен потопа!
- Не уходи! - страстно прошептала она и потянулась к нему. -
Посмотри, как здесь чудесно! Зачем тебе самому идти на охоту? Люсьен и
другие парни добудут пищу.
Мериалена попыталась удержать его, но он уже был возле дверей - так
обнаженным и скользнул в наступивший рассвет. Голова все еще была во
хмелю.
Теперь им овладел более сильный зов, чем половое влечение, - инстинкт
добытчика. Пошатываясь, он направился в свой вигвам, там оделся - не в
плотные грубые брюки и крепкие башмаки, в которых ходил после возвращения
из Мюрии, а в лохмотья. Натянул мокасины. Пеопео с раскаянием, сидя в
каноэ, оглядел себя, потом порылся на полке в поисках охотничьего
снаряжения. Сдуру отбросил в сторону боевой, сделанный из пластика,
