желаешь взглянуть на этот кошмар моими глазами?"
Эфир был пуст.
Хаген рассмеялся:
"Неужели она добила тебя? Какой бесславный конец для бунтаря,
собравшегося потрясти Галактику! Помнишь, ты все время ссылался на Эдипа -
утверждал, что наши с тобой разногласия не более чем бессознательный
комплекс вины и ненависти".
Нет ответа!
"Ты не должен был вести себя подобным образом, папа. Что за нелепое
требование не сметь приближаться к "вратам времени"! - прошептал Хаген. -
Хватит навязывать нам свою волю. Я хорошо изучил тебя, папа, и уверен, ты
никогда не решился бы перекрыть нам выход с острова, тем более нанести
психокинетический удар. Ты никогда не отважился бы остановить нас. И не
только потому, что чувствовал свою вину, но из-за понимания, что колесо
судьбы, совершившее полный оборот, нельзя повернуть вспять, разве не так?"
Молчание глухое, бездонное...
Хаген едва справился с волнением - оказалось, что ненависть и любовь
к отцу по-прежнему были обжигающе горячи. У него перехватило дыхание от
мысли, что связь их неразрывна и, как два полюса заряженной частицы, они
не могут обойтись друг без друга. Усилием воли Хаген направил сознание на
внешний мир - в то же мгновение неодолимый гул снова наполнил голову. Не
глядя на пульт управления, он обесточил механизмы, потом выбрался наружу и
присоединился к своим спутникам и детям.
Перед ними лежал край земли - вправо и влево убегали освещенные
золотистым лунным светом холмы; в небе с редкими звездами, чуть прикрытыми
пеленой последнего летнего тумана, светила полная луна, прямо под ногами,
сразу за кромкой обрыва, шевелилась маслянистая черная вода, заполнившая
гигантскую расселину в земной коре - будущий залив Альборан. Но все это
было не более чем декорации, рисованные задники, приметы, детали,
характерные подробности, разбросанные по ожившему обозримому ночному,
сотворенному природой полотну.
В центре панорамы, в клубах пара, мириадах брызг, радужно
отсвечивающих в холодном лунном свете, открылся гигантский уступ, с
которого океанская вода падала в мрачную бездну. Там, внизу, в плотных
клочьях пены рождались огромные водовороты, сталкивались волны, ужасающие
своей высотой. Земля гулко дрожала под ногами.
Это был самый крупный из когда-либо существовавших на земле
водопадов. Хаген припомнил цифры, скользнувшие по экрану кибернетического
картографа: ширина 9,7 километра и высота 822 метра. Таковы размеры
скалистого порога, который только через сотню лет должен был скрыться под
водой. Тогда в Гибралтарском проливе успокоятся воды, и ровная легкая
волна заплещет у оконечностей Европы и Африки. И более века потребуется,
чтобы наполнить до нынешних границ плиоценовую Средиземноморскую впадину.
Остальные вездеходы, зацепившись за вершину, один за другим подкатили
ближе и замерли, образовав четырехугольник, в котором будет разбит лагерь.
Их команды соединились с собратьями - никто ни словом, ни жестом не
потревожил гулкого, накатившего на людей восторга, да и кто - вернее, что!
- мог перекричать грохот падающей воды?! Пошлостью попахивало и мысленное
общение при виде этой завораживающей неодолимой выдумки бездумных,
могучих, вырвавшихся на волю природных сил.
"Смотри, помалкивай и запоминай!"
Они - двадцать восемь взрослых мужчин и женщин и пятеро детей - не
сдвинулись бы с места, если бы не потускневшая серебристая луна, если бы
не густая пелена тумана, надвинувшаяся из Европы и накрывшая водопад
плотным сиренево-пепельным облаком.
Первой очнулась маленькая Калинда.
"Вот все и кончилось?" - мысленно поинтересовалась она.
"Да, первое действие. Теперь - антракт", - ответил Хаген, улыбнувшись
про себя.
Многие взрослые рассмеялись, стараясь за веселыми шутками скрыть
ошеломляющую растерянность при виде такого грандиозного чуда природы,
потом на всех навалились привычные заботы по обустройству ночлега. Ниал
Кеог - человек трезвомыслящий, практичный, побаивающийся восторженных
восклицаний и чудес - еще в дороге успел позаботиться о предстоящем
отдыхе. Он первым поспешил к вездеходам, за ним потянулись остальные, и
только Хаген все еще стоял на краю обрыва. Он ждал, когда берег
окончательно затянется туманом, ждал приближения полуночи - это был самый
лучший час для дальней связи с далекой сестрой, поджидавшей их на
северо-востоке, за Бетикой в южной цитадели тану - городе Афалии.
Наконец Хаген собрался с силами, очистил сознание от всего лишнего,
наносного и послал тончайший, как игла, телепатический луч, закодированный
их личным с сестрой шифром.
Хаген: Ты меня слышишь?
Клу: Да, где вы?
Хаген (создал мысленный образ и передал его).
Клу: Так вот он каков! Неудивительно, что потоп разрушил Мюрию. Не
могу поверить, что только психокинетический удар ответствен за такое
разрушение. Фелиция...
Хаген: И ее дьявольские пособники...
Клу: Хаген, мы были обязаны довести начатое до конца.
Хаген: Дочь Марка! Ты, как всегда, пытаешься объяснить все
рационально.
Клу: Слушай, мне надоело твое нытье. Ты бы покрасовался новоявленным
Гамлетом перед Дайаной.
Хаген: Даже вместе с нашим ненаглядным папочкой тебе не удастся
смутить меня. Непонятно только, при чем здесь Гамлет?
Клу: Потому что Дайана любит тебя, дурачок. Любовь здорово помогает
при депрессии.
Хаген: Однако я хотел бы напомнить кое-что тебе и любезным твоему
сердцу тану.
Клу: Черт бы побрал твою черепную коробку, братец! Выдумываешь черт
знает что!
Хаген: Может, отложим обмен любезностями? Что случилось в
окрестностях Гории?
Клу (воссоздала, словно на кинопленке, череду образов, рассказывающих
о происшедших событиях).
Хаген: Полное поражение! Итак, с Поданном все ясно. Надежды наши
рухнули. Радует хотя бы то, что твой парень Кугал выжил. Думаю, нам пора
вернуться к прежнему сценарию сотрудничества с Эйкеном. Конечно, с ним
будет непросто - не то что с Поданном, - но у нас есть шанс обработать и
этого пройдоху. Хотя кто знает? Возможно, он имеет свой собственный
взгляд, как ему сохранить титул короля эльфов, и может решить, что в нашей
задумке возвращения в свою эпоху есть какой-то скрытый подвох.
Клу: Хаген, папа вышел на связь!
Хаген: Дело дерьмо. Когда?
Клу: Голос едва различим. Он связался со мной утром, после того, как
Эйкен победил на дуэли Ноданна. Он наблюдал за сражением.
Хаген: Разве он мог пропустить такой случай!
Клу: Папа заявил, что отправится в Европу, как только повысит
мощность церебрального генератора. Он захватит с собой и главный
компьютер, и боевые рентгеновские лазеры.
Хаген: Боже мой, каким образом?
Клу: Они подняли со дна бухты четырехмачтовую шхуну Уолтера
Саастамойнена. Эта зверюга в семьдесят метров длиной может поднять все
оборудование, собранное на Окале.
Хаген: Черт побери! Говорил я Вейко, что ему бы следовало утопить ее
где-нибудь в более глубоком месте или сжечь. Сентиментальный дурак! Дай-ка
соображу... Им потребуется не меньше месяца, чтобы добраться сюда.
Клу: Папа в ужасе оттого, что ты рискнул отправиться в сухопутное
путешествие.
Хаген: Он что, угрожал дальнодействующим психокинетическим ударом?
Клу: Он был очень сдержан. Он только признался, что беспокоится за
тебя, и предупредил, чтобы ты не вступал ни в какие контакты с Эйкеном.
Иначе последствия будут ужасные.
Хаген: Странно, что он сам не связался со мной.
Клу: Церебральный генератор разобран для установки на шхуне.
Хаген: К черту! Девочка, у него вполне достаточно мощности, чтобы
выбрать время и для разговора со мной, но этот старый заговорщик... Или...
(Изображение ушло вдаль.)
Клу: Мы оказались почти правы насчет того, что Фелиции удался
d-переход. Она почти полностью сожгла ему кожу, до самой шеи.
Хаген (поспешно затемнил появившийся образ).
Клу (испытывая сильную боль): Папа с июня находится в регенерационном
автоклаве.
Хаген: Клу, а что, если Фелиция не только сварила его? Что, если она
хорошенько прожарила его мозги? Что, если он забыл все, что знал? Ты
уверена, что отец не потерял какую-то часть функций разума? Тело можно
вылечить куда быстрее. Сколько можно пребывать в питательном растворе
только ради того, чтобы восстановить нервные окончания? Это не наводит
тебя на кое-какие размышления? Черт побери, полная регенерация может
занять восемь, а то и девять месяцев.
Клу: Если его метафункции пострадали во время нападения Фелиции, это
может многое объяснить.
Хаген: Держу пари, что так оно и есть. Ему удалось установить
телепатическую связь с тобой лишь потому, что ты сильнее его в
дальновидении. Вполне вероятно, что он не может в полной мере восстановить
свои способности. Очевидно, в таком случае - если, конечно, подтвердится,
что отец теперь не способен создать налаженный, полномасштабный метаканал,
- ему не будет доступен и дальнодействующий психокинетический удар. Ох,
Клу, дорогая, у нас может появиться хороший шанс. Не поэтому ли наши
старые интриганы отправляются в Европу, чтобы сблизиться с нами, иначе им
нас не достать? Когда же он появится у берегов Европы, то попытается вновь
накинуть на нас узду. К тому времени нам необходимо объединить наши усилия
с энергетическим потенциалом Эйкена Драма и толпой его экзотических
существ. Пусть отец тогда только попытается нас тронуть!
Клу: Когда папа в последний раз говорил со мной, он сказал, что все
его помыслы лишь о том, чтобы помочь нам. Если бы мы могли доверять ему!
Хаген (громкая нецензурная брань).
Клу: Он только должен быть уверен, что мы - вольно или невольно - не
станем помогать галактическим властям. Случится большая беда, если они
объявятся в плиоцене с целью арестовать его.
Хаген: Мы никогда не пойдем на это!
Клу: Ты! Ты не понимаешь - он любит нас!
Хаген: Но странной любовью. Нечеловеческой. Маму он тоже любил, и мы
прекрасно знаем, как он с ней поступил. Ты даже в дурном сне не сможешь
угадать - почему!
Клу: Это все злые наветы!
Хаген: Я много работал в библиотеке на Окале и обратил внимание, что
файлы памяти, относящиеся к истории Метапсихического Восстания, далеко не
полны - только общепринятая интерпретация фактов, а чуть копнешь вглубь -
все, пустота. Объясни, например, ради чего все затевалось? Вот основная
посылка восставших - землянам необходимо воспитать - или создать? -
нового, "ментального", человека и обеспечить ему достойное место в
руководстве Галактического Содружества. Неужели ради этой цели следовало
начинать войну? И кто ее начал? Высокоразвитые цивилизации ядра Галактики.
Те, кто почти столетие бескорыстно помогали землянам. Ради Бога, зачем?
Клу: Папа и его соратники хотели, чтобы повсюду восторжествовали
принципы государственного и общественного устройства, исторически
сложившиеся на Земле. Потому что они самые справедливые.
Хаген: Не так все просто! Там есть что-то еще. Если бы ты вплотную
занялась данным вопросом, то обнаружила бы, что существуют намеки на
какие-то иные причины. Словно из-за завесы мелькнет на мгновение что-то
непонятное и тут же скроется. Восстание, которое возглавил отец, имело
целью как-то изменить нашу физическую природу. Да-да, твою, мою. Они
хотели что-то сотворить со всеми человеческими детьми! И это "что-то" было
столь ужасно, что его собственная жена сочла возможным - и справедливым! -
поднять на него руку. Она пыталась убить Марка. Вдумайся, наша мать
