Она повесила трубку, а я пошла обратно в сад. Настроение у меня было
не таким, чтобы бегать с Джаспером по Счастливой долине. Предложение
Беатрисы посетить бабушку подвернулось очень кстати. Это, как-никак,
займет мое время, которое, казалось мне, будет тянуться до семи вечера
бесконечно.
Пока я с книгой, газетой и вязанием шла к скамейке среди розария, я
чувствовала себя так, как будто бы из всех окон дома за мной вели
наблюдение. Миссис Дэнверс могла меня видеть, а я этого установить никак
не могла. Вспомнила свои детские игры в прятки, но там все было проще и
понятнее.
Когда меня позвали к ленчу, я почувствовала облегчение. Спокойствие и
полное бесстрастие Фритса в соединении с глуповатым лицом Роберта
действовали успокаивающе, а ровно в половине третьего, минута в минуту,
подъехала машина Беатрисы, и она вышла, чтобы поприветствовать меня.
- Вы плохо выглядите. Исхудавшее лицо, ужасно бледное. Что случилось?
- Да ничего не случилось. Я никогда не была особенно румяной.
- Да, но когда я видела вас в прошлый раз, вы были совсем другой.
- Вероятно, тогда еще сохранялись следы итальянского загара.
- О, у вас тот же характер, что и у Максима, который не выносит,
когда обсуждают его здоровье. Быть может, вы собираетесь подарить нам
инфанта?
- Не думаю.
- У вас не бывает тошноты и недомогания по утрам?
- О нет!
- Ну, конечно, это не всегда протекает так. Когда я носила Роджера,
то все девять месяцев была весела и здорова, а накануне родов еще играла в
гольф. Если у вас есть какие-нибудь подозрения, вы бы правильно поступили,
поделившись со мной.
- Мне, право, нечего сказать вам, Беатриса.
- Должна сознаться, что буду очень рада, если вы подарите Максиму
сына и наследника. Максим был бы счастлив. Надеюсь, вы не принимаете
никаких мер предосторожности?
О не обижайтесь на меня. Конечно, для женщины, любящей охоту и спорт,
провести свой первый сезон на режиме беременной было бы ужасно, это могло
бы расстроить самый счастливый брак. Но вы ведь увлекаетесь рисованием, а
оно вам никак не помешает. Кстати, много ли вы рисуете?
- Очень мало.
- И в самом деле, нельзя же сидеть на месте, когда стоит такая
чудесная погода. Понравились ли вам книги, которые я прислала?
- Да, очень, это был прекрасный подарок!
- Рада, что сумела вам угодить.
Мы сели в машину, и Беатриса повела ее с бешеной скоростью: люди,
которых мы обгоняли, ругались и грозили нам кулаками, а один пешеход
остановился, чтобы погрозить нам палкой.
Наконец, мы свернули на узкую проселочную дорогу, и Беатриса вновь
заговорила:
- У вас кто-нибудь гостил в Мандерли?
- Нет, никаких гостей, очень спокойно.
- Оно и лучше, ужасно много хлопот бывает с этими приемами. Когда вы
побываете у нас, то увидите, что у нас все гораздо проще: тесный маленький
кружок, где все прекрасно знают друг друга. Мы поочередно обедаем друг у
друга, а после играем в бридж. А вы играете в бридж?
- Играю, но плохо.
- О, это совсем неважно. Лишь бы играли хоть как-нибудь. Просто не
знаешь, что делать с неиграющими людьми а перерыве между чаем и обедом и
после обеда. Нельзя же все время разговаривать!
Сейчас, когда Роджер стал уже взрослым, он часто привозит своих
друзей, и мы от души веселимся. Жаль, что вас не было с нами на прошлое
Рождество: было очень весело, мы ставили разные шарады. Жиль обожает
всякие переодевания и был в своей стихии.
Мы считаем, что ему следовало стать актером. А после одного-двух
бокалов шампанского он делается таким веселым, что ему нет удержу. На этот
раз он и его старый друг Дикки Марш оделись в длинные платья и спели дуэт.
Какое это имело отношение к задуманному в шараде слову, так никто и не
понял, но все безумно смеялись.
Я с ужасом подумала о том, что, быть может, следующее Рождество мне
придется провести в этом "веселом" обществе, и затем успокоилась, решив,
что непременно заболею инфлуэнцей.
- Мы, конечно, ни на что не претендуем, - продолжала Беатриса, - а
вот у вас, в Мандерли, несколько лет тому назад была настоящая театральная
постановка и приезжали даже гости из Лондона. Но, конечно, организация
такого спектакля - очень хлопотное дело... Как себя чувствует Максим?
- Спасибо, хорошо.
- Весел и счастлив?
- По-видимому, да.
Мы проезжали по узкой деревенской улице, и ей пришлось замолчать. А я
думала о том, поговорить ли с ней по поводу миссис Дэнверс и этого
Фэвелла. Но не хотелось, чтобы она поднимала из-за этого шум и рассказала
Максиму.
- Беатриса, - в конце концов решилась я, - знаете ли вы человека по
имени Фэвелл?
- Джек Фэвелл? Да, знаю. Ужасный шалопай. Я видела его однажды
несколько лет тому назад.
- Он приезжал вчера в Мандерли повидаться с миссис Дэнверс.
- Да, возможно...
- Но почему?
- Он двоюродный брат Ребекки.
- Никогда бы не подумала, что у нее может быть такой брат. Мне он
совсем не понравился.
- Вас можно понять.
Я решила о дальнейшем умолчать и не сказала, что Фэвелл просил скрыть
его визит от Максима.
Мы подъехали к воротам и направились к большому кирпичному дому
поздневикторианского стиля. Здание было огромное, а жила в нем одна слепая
старушка.
Нам открыла дверь горничная.
- С добрым утром, Нора, - сказала Беатриса, - как у вас тут дела?
- Благодарю вас, все хорошо, мадам.
- Как себя чувствует старая леди?
- Как вам сказать, мадам, по-разному: иногда хорошо, а иногда
неважно. Но она, безусловно, будет вам рада.
- Это жена мистера де Винтера, миссис де Винтер.
- Добрый день, мадам. Как вы поживаете?
Мы прошли через узкий холл и гостиную и вышли на террасу. На
ступеньках везде стояли каменные вазы, заполненные цветущей геранью. В
низком кресле в углу, завернутая в шали и обложенная подушками, сидела
бабушка Беатрисы.
Она была очень похожа на Максима, вернее, у Максима, когда он будет
очень стар и слеп, будет точно такое же лицо.
Сиделка, занимавшее место рядом со старушкой, встала, положила
закладку в книгу, которую она читала вслух, и улыбнулась Беатрисе.
- Как вы поживаете, миссис Леси? - спросила она.
Беатриса пожала ей руку и представила меня.
- Старая леди отлично выглядит, - сказала сиделка, - не знаю, как ей
это удается в восемьдесят шесть лет.
- Я приехала навестить вас, бабушка.
- Как это любезно с твоей стороны, Би, нам так скучно здесь одним.
Беатриса поцеловала ее и сказала:
- Я привезла к вам жену Максима. Она уже давно собиралась вас
навестить. - И шепнула мне: - Поцелуйте ее.
Старушка потрогала мое лицо руками и сказала:
- Милое молодое существо. Как жаль, что вы не захватили с собой
Максима.
- Максим сегодня в Лондоне и вернется лишь вечером.
- Как поживает Роджер, Би? Он гадкий мальчик - никогда не навещает
меня.
- Он приедет к вам в августе. Он окончил Итонский колледж и поступает
сейчас в Оксфорд.
- О, дорогая, он, наверное, совсем взрослый, и я его уже не узнаю.
- Он уже выше, чем Жиль.
Сиделка вынула откуда-то вязание и быстро зашевелила спицами.
- Как вам нравится в Мандерли, миссис де Винтер? - спросила она у
меня.
- Очень нравится, благодарю вас.
- Это дивное место, не правда ли? Мы когда-то ездили туда со старой
леди, когда она была еще несколько крепче. А теперь она уже слишком слаба.
Мне очень, очень жаль, я любила эти поездки, - сказала сиделка.
- Приезжайте как-нибудь сами, - пригласила я.
- Вы провели свой медовый месяц в Италии, не так ли?
- Да.
- Нам доставила большое удовольствие открытка, присланная нам
мистером де Винтером из Италии.
Я думала о том, как она употребляет местоимение "мы". В таком
значении, как его употребляет король, или отождествляя себя со старой леди
настолько, что считает себя с ней единым целым?
Я прислушалась к беседе Беатрисы со старушкой.
- Вы знаете, нам пришлось уволить старого Мэрксмена, нашего лучшего
охотника. Ослеп на оба глаза.
(Со стороны Беатрисы довольно бестактно рассказывать об этом бедной
слепой старушке).
- Любите ли вы охоту? - снова обратилась ко мне сиделка.
- Нет, не люблю.
- Вероятно, вы еще привыкнете к ней, как все в этой части света.
- Миссис де Винтер увлекается живописью, - сказала Беатриса.
- Какое прелестное хобби, - ответила сиделка. - У меня была когда-то
подруга, которая делала чудеса своими красками и карандашами.
- Мы говорим о живописи, - обратилась Беатриса к старушке. - Вы еще
не знаете, что у нас в семье завелся собственный художник.
- Кто это? - спросила старушка. - Никогда не слышала об этом.
- Ваша новая внучка, бабушка. Спросите ее, что я ей подарила к
свадьбе.
- О чем это говорит Би? - обратилась старушка ко мне. - В нашей семье
никогда не было художников. Она шутит?
- У меня просто маленькое хобби, а по-настоящему рисовать я даже
никогда не училась. Беатриса подарила мне прекрасные книги.
- О боже, это все равно, как послать уголь в Ньюкасл! В Мандерли и
так слишком много книг.
- Вы не понимаете, бабушка, это совсем особые книги: история искусств
в четырех томах.
Сиделка пояснила:
- Миссис Леси объясняет, что миссис де Винтер увлекается живописью, и
поэтому она подарила ей книги по истории искусств к свадьбе.
- Никогда не слыхала, чтобы в качестве свадебного подарка
преподносили книги. Мне, во всяком случае, никто их не дарил. Да я бы и не
стала их читать.
Я хочу чаю. Почему Нора не приносит чай? - ворчливо произнесла старая
леди.
- Как? - сказала сиделка, вставая. - Вы снова голодны после нашего
плотного и вкусного ленча?
Недаром говорят, подумала я, что со старыми бывает временами труднее,
чем с малыми.
Сиделка взбила подушки и укутала старушку в шали поплотнее. А та
закрыла глаза и казалась очень усталой. В таком виде она стала еще больше
похожа на Максима, но я тут же постаралась вообразить ее молодой, красивой
и веселой, разгуливающей по садам Мандерли. Рядом с ней я видела юношу в
сюртуке и с круглым белым воротником - и это был дедушка Максима. Она,
вероятно, не замечала, что Беатриса зевает, поминутно глядя на часы, и не
понимала, что, выйдя от нее, Беатриса скажет: "Теперь у меня совесть чиста
на ближайшие три месяца."
- У нас сегодня сандвичи с кресс-салатом, - сказала сиделка.
- О, я не знала об этом, - ответила старушка. - Почему Нора не подает
чай?
- Я бы не согласилась занять вашу должность, сестра, за тысячу фунтов
в день, - сказала Беатриса.
- Пустяки, я привыкла, к тому же она вовсе не тяжелый человек, бывает
ведь и много хуже.
В это время вошла Нора, внесла легкий чайный столик и сервировала
чай.
- Как вы опаздываете, Нора, - сказала старая леди.
- Нет, мадам, сейчас ровно половина пятого.
Мы подвинули свои стулья к столику и начали пить чай с сандвичами.
Для старушки были приготовлены особые сандвичи.
- Ну, чем не угощение?!
Старая леди ответила:
- Я очень люблю кресс-салат.
Чай был слишком горячим.
- Я каждый день говорю прислуге, что после того, как чайник закипит,
его нужно немного остудить. А они не слушаются.
- Вся прислуга одинакова, - заметила Беатриса. - Я уже перестала
огорчаться по этому поводу.
- Хорошая ли была погода в Италии? - спросила у меня сиделка.
- Да, было очень тепло, и Максим сильно загорел.
- Почему Максим не приехал ко мне? - спросила старая леди.
