бы я вернулся.
- Отлично! - воскликнул, улыбаясь, барон. - Я рад, что мое
предложение вам показалось разумным.
- Да, хотя я не верю, что вы сдержите слово.
- Почему нет? Для нас же самих лучше, если страной, доставляющей нам
столько беспокойства, будет править человек, которому доверяют люди и
которому доверяем мы.
- Итак, я отправлюсь в Камарг. Я сделаю все, как вы придумали. Я
украду девушку и доставлю ее сюда. - Хокмун вздохнул и посмотрел на
барона. - Почему бы и нет?
Сбитый с толку странным поведением герцога, Мелиадус нахмурился. Он
не знал как вести себя с этим человеком.
- Мы не можем, дорогой герцог, быть абсолютно уверенными в том, что
вы не попытаетесь каким-нибудь хитрым способом провести нас. Хотя работа
этой машины до сих пор была абсолютно безупречной, могло оказаться так,
что вы, владея определенными колдовскими способностями, сумели обмануть
ее.
- Я не разбираюсь в колдовстве.
- Я верю вам. Почти.
Так или иначе, но барон Мелиадус стал более приветлив.
- Правда, нам нет нужды особенно беспокоиться. На случай вашей
возможной измены мы предпримем соответствующие меры предосторожности, и
они либо приведут вас обратно к нам, либо вы погибнете - лишь только у нас
появятся хоть малейшие сомнения в вашей лояльности. Этими мерами послужит
одно устройство, недавно созданное бароном Каланом, хотя, насколько я
понимаю, принципиальная идея принадлежит не ему. Оно называется "Черный
Камень". Но это - завтра. Этой ночью, герцог, вы будете спать во Дворце. И
еще. Прежде чем вы покинете Лондру, вам будет дарована честь быть
представленным его величеству Королю-Императору. Мало кто из иностранцев
удостаивается подобного.
После этих слов Мелиадус позвал стражников и приказал им проводить
Хокмуна в отведенные для него покои.
Глава 3. ЧЕРНЫЙ КАМЕНЬ
На следующее утро Дориана Хокмуна вновь привели к барону Калану.
Барон какое-то время пристально рассматривал его, и Хокмуну казалось, что
на змеиной маске лорда застыло циничное выражение. Потом они молча шли,
минуя коридоры и комнаты, пока наконец не добрались до железной двери.
Когда дверь открылась, за ней оказалась еще одна точно такая же дверь, а
за второй - третья. Последняя дверь вела в маленькую тускло освещенную
комнату со стенами из белого металла, где была установлена какая-то
конструкция дивной красоты и гармонии. Она почти целиком состояла из
тонких изящных паутинок, красные, золотые и серебряные нити которых сейчас
легко касались лица Хокмуна. Нити плавно раскачивались, словно от ветра, и
тихая музыка исходила от них.
- Совсем как живая, - сказал Хокмун.
- Она и есть живая, - с гордостью прошептал барон. - Живая.
- Это какое-нибудь животное?
- Это создано при помощи колдовства. Я и сам толком не знаю, что это.
Я сделал ее по описанию, изложенному в одной древнейшей рукописи,
купленной мною много лет тому назад у прибывшего с Востока
путешественника. Это машина Черного Камня. И очень скоро вы поближе
познакомитесь с ней, дорогой герцог.
Где-то в глубине души Хокмун почувствовал слабые ростки паники, но
сдержался и позволил красным, золотым и серебряным нитям ласкать его.
- Ближе, - сказал Калан. - Это еще не все. Она должна сплести Черный
Камень. Подойдите ближе, милорд. Да. Прямо в нее. Я уверяю вас, вы не
почувствуете боли. Она должна сплести Черный Камень.
Хокмун шагнул вперед. Паутинки зашелестели вокруг него и начали петь.
Чарующая музыка ласкала слух герцога, и он завороженно смотрел на
мелькающие разноцветные нити. Машина Черного Камня нежно гладила его,
словно усыпляя, и Хокмуну казалось, что она проникает в него, становясь
его пл отью, а он становится ею.
Он ощутил сильное давление в голове, и невыразимое чувство теплоты и
легкости охватило его. Он плыл абсолютно невесомый, теряя всякое
представление о времени. Но он понимал, что машина плетет нечто твердое и
плотное и вживляет это в его череп - в самую середину лба. Хокмуну
показалось, что во лбу у него появился третий глаз, и мир видится совсем
по-иному. Но затем все куда-то пропало, и герцог увидел перед собой барона
Калана, даже снявшего маску, чтобы получше рассмотреть его.
Хокмун почувствовал острую боль в голове, но она почти сразу прошла.
Он посмотрел на машину - краски ее поблекли и сморщились ажурные паутинки.
Он поднес ко лбу руку и с ужасом обнаружил там то, чего не было раньше -
нечто твердое и гладкое. Сейчас это было частью его самого. Он
содрогнулся.
Барон Калан выглядел обеспокоенным.
- Ну? Вы выдержали это? Я был уверен в успехе! Вы ведь не сошли с
ума?
- Я не сошел с ума, - ответил Хокмун. - Но я боюсь.
- Со временем вы привыкнете к Камню.
- Значит у меня в голове камень?
- Да. Черный Камень. Подождите.
Калан повернулся и отбросил в сторону занавес из алого бархата,
закрывавший овальной формы плоский кусок молочно-белого кварца, около двух
футов в длину. На нем стала проступать картинка, и Хокмун увидел
множащееся до бесконечности изображение барона Калана, рассматривающего
кусок кварца. Экран в точности показывал то, что видел Хокмун. Стоило
герцогу слегка повернуть голову, и картинка на экране соответственно
изменилась.
- Работает... Потрясающе... - бормотал в восторге Калан. - Камень
видит все, что видите вы, дорогой герцог. Куда бы вы не пошли и чтобы вы
не сделали, мы будем знать об этом.
Хокмун попытался было что-то сказать, но не смог - перехватило
дыхание и сдавило грудь. Он снова коснулся теплого камня, столь схожего с
его плотью и столь чуждого ей.
- Что вы со мной сделали? - спросил он после долгого молчания. Голос
его был по-прежнему спокойным.
- Мы просто обезопасили себя, - засмеялся Калан. - Сейчас у вас во
лбу - часть живой машины, и стоит нам захотеть, вся ее энергия перейдет
Черному Камню, и тогда...
Хокмун оцепенел.
- И что тогда?
- Он разрушит ваш мозг, герцог Кельнский.
Барон Мелиадус вел Дориана Хокмуна по сверкающим коридорам Дворца.
Сейчас у герцога на боку болтался меч, и одет был Хокмун в те самые
доспехи, что были на нем при Кельнской битве. Коридоры постепенно
становились все шире и шире, и вот, наконец, барон ввел его в огромное
помещение, больше похожее на широкую городскую улицу. Вдоль стен стояли
воины в масках Ордена Богомола. Массивные, сложенные из мозаичных плит
двери преградили им путь.
- Тронный Зал, - прошептал барон. - Сейчас ты увидишь
Короля-Императора.
Двери начали медленно открываться. Тронный Зал ослепил Хокмуна своим
великолепием. Все кругом блестело и сверкало. Откуда-то доносилась музыка.
С дюжины балконов, что рядами поднимались к куполообразному потолку,
ниспадали пышные знамена пятисот самых благородных семей Гранбретании.
Выстроившись вдоль стен и салютуя огненными копьями, стояли солдаты Ордена
Богомола в масках и черно-зелено-золотых доспехах. За ними толпились
придворные. Сейчас они с любопытством рассматривали вошедших: барона
Мелиадуса и герцога Хокмуна.
Там, в противоположном конце зала, висело нечто, что Хокмун поначалу
никак не мог рассмотреть. Он нахмурился.
- Тронная Сфера, - прошептал Мелиадус. - Теперь внимательно следи за
мной и делай то же самое.
Он направился вперед.
В Зале царило настоящее буйство красок; здесь было на что посмотреть.
Но Хокмун ничего не замечал. Он, не отрываясь, смотрел на Сферу.
Кажущиеся карликами в огромном Тронном Зале, Хокмун и Мелиадус
размеренным шагом приближались к ней. Справа и слева от них в боковых
галереях звучали фанфары.
Вскоре, подойдя поближе, Хокмун смог рассмотреть Тронную Сферу.
Увиденное потрясло его. Сфера была заполнена молочно-белой жидкостью,
которая слегка колыхалась. Временами казалось, что на поверхности жидкости
появляется радужное сияние, исчезающее и вновь возвращающееся. В центре
Сферы плавал древний-древний старец с непропорционально большой головой.
Он напоминал Хокмуну зародыша. Кожа его сморщилась; конечности
атрофировались. Но глаза его были живыми.
Следуя примеру Мелиадуса, Хокмун опустился перед Сферой на колени.
- Встаньте, - раздался голос.
Услышав его, Хокмун вздрогнул. Голос шел из сферы, и это был
прекрасный, мелодичный, полный жизни голос молодого человека - человека в
расцвете сил и здоровья. Хокмун на мгновение задумался: неужели это голос
самого Императора?
- Король-Император, я представляю вам Дориана Хокмуна, герцога
Кельнского, выбранного мной для выполнения вашего задания. Помните,
Благородный Сир, я рассказывал вам мой план... - Мелиадус подобострастно
склонил голову.
- Мы прилагаем немало усилий и изобретательности, чтобы добиться от
графа Брасса сотрудничества с нами, - звучал прекрасный голос. - Мы
полагаемся на вас, барон Мелиадус.
- У вас есть для этого все основания. Вы знаете о моих прежних
заслугах, Ваше Величество, - сказал Мелиадус, вновь кланяясь.
- Был ли герцог предупрежден о неизбежном наказании, что ждет его в
случае измены? - зловеще прозвучал мелодичный голос. - Ему сказали, что мы
можем уничтожить его, где бы он ни находился?
Мелиадус кивнул.
- Его предупредили, Могущественнейший Император.
- Вы сказали ему, что Камень в его черепе, - продолжал с наслаждением
голос, - все видит и все передает нам?
- Да, Благородный Монарх.
- И вы хорошо объяснили ему, барон, что стоит нам только заметить
хотя бы малейшие признаки неверности - а сделать это будет очень легко,
наблюдая за лицами его собеседников - и мы передадим Камню всю энергию
машины. Вы сказали ему, что в этом случае Камень уничтожит его мозг и
сделает его идиотом?
- Он знает об этом, Великий Император.
Существо в Сфере захихикало.
- Посмотрите на него, барон. По-моему, угроза безумия его вовсе не
страшит. Вы уверены, что Камень еще не действует в полную силу?
- Он всегда такой, о Бессмертный Владыка.
Сейчас глаза старца пристально смотрели на Дориана Хокмуна.
- Вы заключили сделку, герцог Кельнский, с бессмертным Императором
Гранбретании. Это знак нашего великодушия - предложить такое, по существу,
одному из наших рабов. И вы должны служить нам с верностью и преданностью,
помня, что теперь вы связаны с судьбой величайшей расы, когда-либо
появлявшейся на этой планете. Наш огромный интеллект и могущество дают нам
право царствовать на Земле, и скоро мы воспользуемся этим в полной мере.
Тот, кто поможет нам в осуществлении этой благородной цели, получит наше
одобрение. Так иди, герцог Кельнский, и заслужи его.
Морщинистая голова повернулась, изо рта высунулся острый язычок и
коснулся крошечного шарика, плавающего возле стенки Сферы. Сфера начала
гаснуть, и вот уже виден был лишь силуэт похожего на зародыш тела
Императора, последнего и бессмертного потомка династии, основанной почти
три тысячи лет назад.
- Помни о силе Черного Камня, - сказал на прощание старец. Светящаяся
Сфера превратилась в тусклый черный шар.
Аудиенция закончилась. Кланяясь, Мелиадус и Хокмун попятились к
дверям, потом повернулись и покинули Тронный Зал. Однако, последствий этой
аудиенции не предвидел ни барон, ни его господин. В измученном мозгу
Хокмуна, в глубинах его сознания зародилось неясное раздражение. И
причиной тому не был Черный Камень.
Возможно, это означало, что к Хокмуну возвращается его прежняя
человеческая сущность. Возможно, это зарождалось новое и совершенно
