Граф Брасс принимал участие почти во всех крупных сражениях тех лет.
Он поддерживал троны чуть ли не половины правителей Европы, возводил и
низвергал с престолов принцев и королей. Это был мастер интриги, человек,
мнение которого ценили и к чьим советам прислушивались наиболее
влиятельные политические деятели. Откровенно говоря, граф был наемником,
но наемником, одержимым великой идеей - привести Европу к миру и сделать
ее единой. Поэтому он присоединялся к любой реальной силе, способной
сделать хоть шаг в этом направлении. Он неоднократно отвергал предложения
стать правителем той или иной страны, прекрасно сознавая, что в столь
смутное время можно бороться за создание крепкого государства целых пять
лет и потерять все за каких-то шесть месяцев. И все же он старался хотя бы
немного направить ход истории туда, куда считал нужным.
Уставший от бесконечных войн, интриг и даже от своих идеалов, граф, в
конце концов, принял предложение жителей Камарга стать их
Лордом-Хранителем.
Древняя страна озер и болот лежала у берегов Средиземного моря.
Когда-то это была часть государства, называемого Францией, но сейчас
Франция представляла собой две дюжины мелких герцогств с помпезными,
напыщенными названиями. Камарг, его высокое выцветшее небо, его реликвии
смутного прошлого и сохранившиеся здесь обычаи и ритуалы пришлись по душе
почтенному графу, и он пообещал себе сделать эту страну спокойной и
богатой.
Побывав почти во всех странах Европы, он многое узнал и многому
научился, и именно поэтому мрачные пограничные башни Камарга сейчас были
оснащены куда более мощным и современным оружием, нежели простые мечи или
огненные копья.
У южных границ Камарга болота постепенно переходят в море, и иногда в
маленькие бухты заходят торговые корабли. Но путешественники редко
отваживаются сойти здесь на берег. Коварна природа Камарга - безлюдные
места, непроходимые болота, да еще горные хребты, обступившие страну с
трех сторон. Желающие попасть вглубь материка плывут дальше на восток и
там уже поднимаются вверх по реке Рона. Поэтому до жителей Камарга редко
доходят новости из внешнего мира, а если и доходят, то с большим
опозданием.
Собственно, это была одна из причин, повлиявших на решение графа
осесть здесь. Столь уединенная жизнь доставляла ему огромное удовольствие:
он слишком долго находился в эпицентре мировой политики, чтобы даже самые
сенсационные новости могли хоть как-то заинтересовать его. Будучи молодым,
он командовал многими армиями в войнах, постоянно сотрясавших Европу. Но
сейчас он устал от битв и баталий и отказывал многочисленным просителям в
помощи и совете, что бы ему ни сулили взамен.
На запад от Камарга раскинулась островная империя Гранбретания -
единственная страна, где царила политическая стабильность, поддерживаемая
сумасшедшими учеными и лордами с их неуемной жаждой власти. Выстроив из
серебра огромный мост, соединивший острова и материк, империя стремилась
увеличить свои территории с помощью черной магии и военной техники,
например, используя медные орнитоптеры с радиусом действия более ста миль.
Но даже эти притязания Темной Империи не очень беспокоили графа Брасса. Он
верил в законы истории и видел ту пользу, которую может принести сила,
независимо от того, сколь она жестока и глупа, в великом деле объединения
воюющих друг с другом европейских государств.
Это - философия житейского опыта, и скорее философия обыкновенного
человека, нежели ученого мужа. И граф не видел причин не доверять ей, тем
более, Камарг - сейчас единственная его забота - был достаточно силен и
способен отразить даже нападение Гранбретании.
Не испытывая страха перед Гранбретанией, граф с некоторым восхищением
наблюдал за тем, с каким упорством и быстротой империя закрывает своей
зловещей тенью все большую и большую часть Европы.
Тень уже накрыла Скандию и все страны европейского севера. Теперь ее
граница проходила по городам: Пари, Мунхейм, Виена, Кракув, Кернинсбург
(за которым лежала загадочная страна Московия). Огромный полукруг,
расширяющийся с каждым днем и ползущий вглубь континента. Скоро он должен
достигнуть границ Итолии, Маджарии и Славии. Граф полагал, что вскоре
власть Темной Империи будет простираться от Норвежского до Средиземного
морей, и только Камарг устоит перед ее натиском. Отчасти и об этом думал
он, принимая пост Лорда-Хранителя. Прежний Лорд-Хранитель - злой колдун и
мошенник, пришедший в Камарг из Булгарии, - был разорван на куски своими
же стражниками.
Граф обезопасил Камарг от нападений извне и от ужасов внутри самой
страны. Правда, оставалось еще несколько барагунов, терроризировавших
жителей отдаленных крошечных деревень.
Сейчас граф жил в своем величественном замке Эйгис-Морт, наслаждаясь
простой деревенской жизнью, а люди Камарга первый раз за много лет
облегченно и свободно вздохнули.
Замок, известный как замок Брасс, был возведен несколько веков назад
на том месте, что когда-то являлось вершиной правильной пирамиды, высоко
возвышающейся над городом. Со временем пирамиду засыпали землей, и сейчас
на ее склонах, спускающихся террасами, выращивали цветы, овощи, виноград.
Здесь же были хорошо ухоженные лужайки, где резвились дети и гуляли
взрослые. Рос также виноград, из которого делали лучшее вино в Камарге, а
дальше вниз по склону - грядки фасоли, картофеля, цветной капусты,
моркови, салата и прочих нехитрых овощей. Но были и более экзотические
растения, например, тыквенные томаты или деревья сельдерея. Фруктовые
деревья и кустарники обеспечивали жителей замка свежими фруктами почти
круглый год.
Замок был выстроен из такого же белого камня, как и остальные дома в
городе. Окна из толстого цветного стекла, витиеватые башенки, зубчатые
стены... С вершины его самой высокой башни был виден практически весь
Камарг. И еще. Замок был построен так, что когда на Камарг налетал
мистраль, в нем открывалась, пропуская воздух, сложная система
вентиляционных отверстий, труб и крошечных дверей, и он начинал петь. Его
музыка, подобно звучанию органа, разносилась ветром на многие мили.
Замок возвышался и над красными крышами городских домов и над ареной,
выстроенной, как поговаривают, много тысяч лет назад еще римлянами для
проведения всяческих празднеств.
Граф Брасс наконец добрался на своей измученной лошади до замка и
окликнул стражу. Дождь почти кончился, но ночь была холодной, и граф желал
поскорее очутиться возле камина. Он въехал через огромные железные ворота
во двор и, спешившись, передал конюху лошадь. Затем он тяжело поднялся по
ступенькам, вошел в дом и, миновав короткий коридор, оказался в парадном
зале замка.
Там, за каминной решеткой, весело плясал огонь, а рядом с камином в
глубоких мягких креслах сидели его дочь Иссольда и старый друг графа
Богенталь. Когда он вошел, они поднялись ему навстречу, и Иссольда,
привстав на цыпочки, поцеловала отца в щеку. Богенталь улыбался.
- Мне кажется, ты не прочь выбраться из этих доспехов и перекусить
чего-нибудь горячего, - сказал он, дергая за шнурок колокольчика.
Граф кивнул с благодарностью, подошел поближе к огню и, стащив с
головы шлем, поставил его на каминную полку. Иссольда уже стояла перед
отцом на коленях, снимая с него наголенники. Это была красивая
девятнадцатилетняя девушка, с мягкой золотисто-розовой кожей и пышными
белокурыми волосами. Сейчас на ней было длинное огненно-рыжее платье, и
оно делало ее похожей на фею огня.
Слуга помог графу снять кирасу и остальные доспехи, и вскоре граф уже
натягивал свободные домашние брюки и белую шерстяную рубашку.
Маленький столик, который ломился от изобилия пищи - картофель,
бифштексы, салаты, изумительный по вкусу соус, а также кувшин с подогретым
вином - поднесли поближе к камину. Граф вздохнул и начал есть.
Богенталь - стоя, а Иссольда - свернувшись в кресле, терпеливо ждали,
пока он утолит голод.
- Ну, милорд, - сказала она, улыбаясь, - как прошел день? Все ли
спокойно на нашей земле?
- Кажется так, миледи, хотя мне удалось добраться лишь до одной
пограничной башни. Начался дождь, и я решил вернуться домой.
Потом он рассказал им о встрече с барагуном. Иссольда слушала, широко
раскрыв глаза. Богенталь тоже выглядел встревоженным. Он качал головой и
поджимал губы. Этот известный поэт-философ не всегда одобрял подвиги
своего друга; ему иногда казалось, что граф сам ищет приключений на свою
голову.
- Помнишь, - сказал Богенталь, когда граф закончил рассказ, - утром я
советовал тебе взять с собой фон Виллаха и еще кого-нибудь.
Фон Виллах был командиром отряда стражников, охраняющих замок. Верный
старый солдат, побывавший с графом во многих передрягах.
Увидев суровое лицо друга, Брасс рассмеялся.
- Фон Виллаха? Он уже не молод, и было бы нехорошо вытаскивать его из
замка в такую погоду.
Богенталь печально улыбнулся.
- Он на год или два моложе тебя, граф.
- Возможно, но справился бы он с барагуном?
- Не в этом дело, - твердо стоял на своем философ. - Если бы ты
путешествовал не один, встречи с барагуном вообще могло бы не произойти.
Граф махнул рукой, прекращая спор.
- Мне нужно поддерживать форму, иначе я стану таким же дряхлым, как
фон Виллах.
- На тебе лежит огромная ответственность, отец, - тихо произнесла
Иссольда. - Если тебя убьют...
- Меня не убьют!
Граф презрительно улыбался, так, будто смерть - это нечто вовсе не
имеющее к нему отношения. В отблесках огня лицо его походило на отлитую из
меди маску какого-нибудь дикого варварского племени, и, действительно,
казалось нетленным.
Иссольда пожала плечами. Она многое унаследовала от отца, в том числе
и знание того, что спорить с такими людьми, как граф Брасс - дело
совершенно бессмысленное. В одном из своих стихотворений Богенталь так
написал о ней: "Сошлись в ней и крепость и мягкость шелка", и сейчас
наблюдая с любовью за дочерью и отцом, он отмечал их удивительное
внутреннее сходство.
- Я узнал сегодня, что Гранбретания захватила герцогство Кельн, -
сменил тему Богенталь. - Это становится похожим на эпидемию чумы.
- Довольно полезной чумы, - ответил граф. - По крайней мере, она
несет миру порядок.
- Политический порядок, возможно, - возбужденно сказал Богенталь, -
но едва ли душевный или нравственный. Их жестокость беспрецедентна. Они
безумны. Их души больны любовью ко всему дьявольскому и ненавистью ко
всему благородному.
Граф пригладил усы.
- Подобное существовало и до них. Взять того же колдуна из Булгарии,
что был здесь Лордом-Хранителем.
- Булгарин был одиночка. Как и маркиз Пешт или Рольдар Николаефф. Но
они - исключение, и почти в каждом таком случае люди рано или поздно
расправлялись с ними. Темная Империя же - это целая нация таких одиночек,
и все, что они вытворяют, совершенно естественно для них. В Кельне
гранбретанцы забавлялись тем, что насиловали маленьких девочек, оскопляли
юношей и заставляли людей, желающих спасти свою жизнь, совокупляться прямо
на улицах. Это ненормально, граф. Их главная цель - унизить человечество.
- Такие истории, как правило, преувеличены, мой друг. Тебе бы
следовало давно понять это. Меня самого когда-то обвиняли в...
- Насколько я знаю, - прервал его Богенталь, - слухи - это не
преувеличение правды, а лишь ее упрощение. Если их деяния столь ужасны,
каковы же должны быть их тайные пороки?
- Страшно даже подумать... - с дрожью в голосе сказала Иссольда.
