загадочного Рыцаря, направившего их сюда. Но забрало не поддавалось - его
нельзя было сдвинуть ни на дюйм: так деформировался шлем от удара Шенегара
Тротта.
- Рыцарь...
- Рыцарь убит! - Шенегар Тротт сорвал с себя маску и с победоносным
видом протянул руку к Рунному Посоху. - И твоя смерть близка, Дориан
Хокмун!
Хокмун выпустил из рук мертвое тело и с воплем ярости взлетел по
лестнице к своему врагу. Шенегар Тротт обернулся, отступая от Рунного
Посоха, и вновь поднял свою булаву.
Хокмун увернулся от удара и, приблизившись к Тротту, сцепился с ним
на верней ступеньке. Повсюду шла кровавая резня.
Краем глаза Хокмун разглядел д'Аверка, который отчаянно бился с пятью
Соколами. Рубашка д'Аверка превратилась в кровавые лохмотья, левая рука
бессильно висела. Орланд Фанк вращал над головой своим громадным топором,
оглашая зал страшным боевым кличем.
- Ты умрешь, Хокмун! - прорычал Тротт, и Хокмун был поражен силой его
ударов. - Ты должен умереть, чтобы Рунный Посох стал моим!
- Он никогда не станет твоим! Им не может владеть человек! - Хокмун
изо всех сил рванулся вперед и, прорвав оборону Шенгара Тротта, нанес ему
удар прямо в лицо. Граф завизжал, но продолжал наступать, и тогда герцог
Кельнский пнул Тротта сапогом в грудь. Граф скатился с помоста, но,
ослепленный яростью, вскочил и снова бросился на Хокмуна. И наткнулся на
Меч Зари. Так и умер Шенегар Тротт: с непристойным ругательством на устах,
бросив последний взгляд на вожделенный Рунный Посох.
Хокмун осмотрелся. Легион Зари заканчивал свою работу, добивая
последних врагов. Д'Аверк и Орланд Фанк устало прислонились к перилам.
Когда умер последний гранбретанец, Легион Зари исчез.
Хокмун посмотрел на труп Шенегара Тротта и нахмурился:
- Одного мы уничтожили. Но где побывал один, там жди другого. Днарк
никак не защищен от Темной Империи и...
Фанк чихнул и вытер нос рукавом.
- Именно ты и должен обеспечить безопасность Днарка и безопасность
остального мира, если уж на то пошло.
- Как я могу это сделать? - саркастически усмехнулся Хокмун.
Фанк открыл рот, чтобы ответить, но вместо слов из его губ вырвался
стон:
- Брат! - Фанк увидел неподвижное тело Рыцаря в Черном и Золотом. Он,
шатаясь, спустился по лестнице и обнял мертвеца.
- Он мертв, - мягко проговорил Хокмун. - Он пал от руки Шенегара
Тротта, а я убил Тротта...
По лицу Фанка катились слезы.
Хокмун и д'Аверк отвернулись от плачущего воина и осмотрели зал
Рунного Посоха, весь заваленный трупами. Даже узоры, мельтешащие в
воздухе, приняли красноватый оттенок. Горько-сладкий аромат не мог
заглушить запах смерти.
Хокмун вложил в ножны Меч Зари.
- Теперь-то нам можно вернуться в Европу, хотел бы я знать? -
произнес Хокмун. - Мы выполнили свою задачу - спасли Рунный Посох...
Его прервал знакомый нежный голос. Обернувшись, Хокмун увидел Джемию
Коналиса. Тот стоял в центре помоста с Рунным Посохом в руках.
- Теперь, герцог Кельнский, ты возьмешь то, что заслужил по праву, -
сказал мальчик. В его раскосых глазах играла улыбка. - Ты вернешься в
Европу, а Рунный Посох поможет тебе решить судьбу Земли.
- В Европу?! Я думал, что его нельзя увозить из Днарка!
- Можно, но не всякому. А ты, как избранник Рунного Посоха, можешь
взять его. Служи ему верой и правдой. Защищай его! И он защитит тебя.
- А в чем его секрет? - поинтересовался д'Аверк.
- Он будет с вами как символ. Пусть все люди знают, что Рунный Посох
на вашей стороне. Расскажи всем, что барон Мелиадус посмел поклясться
Рунным Посохом и этим предопределил дальнейшие события, которые приведут к
гибели одного из вас. Иди и вторгнись в Гранбретанию, если сможешь это
сделать, или погибни. Грядет последняя и величайшая великая битва - битва
между бароном Мелиадусом и герцогом Хокмуном. А арбитром в ней будет
Рунный Посох.
Хокмун молча принял Посох. Он был холодным на ощупь и очень тяжелым,
а вокруг него все еще переливались цветные узоры.
- Благодарю тебя! - тихо сказал Хокмун.
- Великие Добродетельные Люди помогут вам вернуться домой, - добавил
мальчик. - Прощай, Хокмун.
- Прощай. Куда же ты отправишься теперь?
- Туда, где я должен быть.
И вдруг мальчик снова стал вытягиваться, превращаясь в луч
золотистого света, какое-то время еще сохраняя подобие человеческого тела.
Потом он как бы влился в Рунный Посох, и в маленьком холодном предмете
сразу же заиграла жизнь, тепло и свет.
Хокмун с трепетом спрятал Рунный Посох за пазуху.
Когда они выходили из зала, д'Аверк заметил, что Орланд Фанк все еще
плачет.
- Что тебя так расстраивает? - спросил д'Аверк. - Ты все еще горюешь
о человеке, который был тебе братом?
- Да... Но еще больше я горюю о своем сыне.
- О сыне? А что с ним?
Орланд Фанк указал в сторону Хокмуна:
- Он у него.
- О чем это ты?
- Я знаю, что так и должно быть, - тяжело вздохнул Фанк. - Но я
все-таки человек и могу плакать... Я говорю о Джемии Коналисе.
- О мальчике? О Духе Рунного Посоха?
- Да, он был моим сыном или мной самим... Я никогда не мог понять
всего этого...
Часть вторая
Сказано: Те, кто поклялся Рунным Посохом, должны или победить, или
погибнуть. Это предопределено всем ходом событий, которые последуют за
клятвой. А барон Мелиадус Кройденский дал такую клятву, пожелав отомстить
всем обитателям замка Брасс. Он поклялся, что Иссольда, дочь графа Брасса,
будет принадлежать ему. В тот злополучный день, много месяцев назад,
появился новый узор на ткани истории, а бароном овладели странные,
кощунственные желания. Хокмун оказался вовлеченным в очередную опасную
авантюру... Правда, история близилась к развязке, которую нельзя назвать
счастливой...
Из "Истории Рунного Посоха"
Глава 1. ШЕПОТ НА ВЕРАНДЕ
Веранда, где происходил разговор, была обращена к кроваво-красной
реке Тайме, которая несла свои воды через самое сердце Лондры, огибая
мрачные причудливые башни.
Изредка здесь нет-нет да и пролетал, лязгая металлом, случайный
орнитоптер - блестящая металлическая птица. А по реке баржи, украшенные
бронзой и слоновой костью, везли с побережья награбленное добро, пленных
женщин, мужчин и детей, которым предстояло стать рабами повелителей Темной
Империи. Навес из тяжелого пурпурного бархата, украшенный алыми шелковыми
кисточками, защищал сидящих на веранде от нескромных взоров сверху, а тень
от навеса заслоняла их от людей на баржах.
На веранде стояли медный стол и два позолоченных кресла с голубой
плюшевой обивкой. На богато инкрустированном подносе красовались кувшин из
темного стекла, наполненный вином, и пара бокалов. По обеим сторонам
двери, ведущей на веранду, стояли обнаженные девушки. Румяна украшали не
только их лица, но и груди и лобки. Всякий, кто был знаком со знатью
Лондры, сразу узнал бы в них рабынь барона Мелиадуса Кройденского, ибо
единственной их одеждой были румяна и пудра - на этом настаивал барон.
Одна из девушек - блондинка, устремившая неподвижный взгляд на реку,
скорее всего была взята в плен в Германии, а другая - темноволосая -
несомненно была родом из какого-нибудь городка на Ближнем Востоке, тоже
присоединенного бароном к своим владениям.
В позолоченных креслах сидели мужчина и женщина. Женщина была одета в
богатую парчу. Ее наряд дополняла серебряная маска Цапли. Плечи мужчины,
одетого в костюм из черной кожи, увенчивала огромная маска, изображавшая
морду оскалившегося черного волка. Он опустил в свой бокал золотую
трубочку, вставил ее в крохотное отверстие напротив рта, скрытого под
маской, и стал медленно потягивать вино.
Мужчина и женщина молчали. До них лишь доносились шум проплывающих
барж, плеск волн, разбивающихся о гранит набережной, визг или смех из
башен замка и мерное хлопанье крыльев орнитоптера высоко над ними.
Наконец человек в маске Волка заговорил тихим, приятным голосом. Не
поворачивая головы, женщина дала понять, что слышит, но продолжала
смотреть на кроваво-красную воду.
- Ты, Флана, знаешь, что сама находишься под подозрением? Король Хуон
думает, что именно с тобой как-то связано таинственное безумие, охватившее
стражников в ночь исчезновения эмиссаров из Азиакоммунисты. Естественно, я
рискую своим положением, встречаясь с тобой в такой обстановке, но я думаю
лишь о нашей великой родине, о славе Гранбретании... - говоривший сделал
паузу, ожидая ответа, но так его и не дождался. - Совершенно очевидно,
Флана, что нынешняя ситуация при Дворе - не лучшая для Империи. Я,
конечно, восторгаюсь эксцентричностью и все такое... Но есть существенная
разница между эксцентричностью и старческим маразмом. Ты понимаешь, о чем
я говорю?
Флана Микосеваар опять промолчала.
- Я полагаю, - продолжал мужчина, - что нам нужен новый правитель.
Есть лишь единственный человек, который находится в прямом родстве с
Хуоном и которого все примут в качестве сюзерена, законного наследника
трона Темной Империи.
Не последовало никакого ответа.
Мужчина в волчьей маске нагнулся к женщине:
- Флана?
Маска Цапли повернулась, взгляд скользнул по маске оскалившегося
Волка.
- Флана, ты могла бы стать Королевой-Императрицей Гранбретании! Если
я стану твоим регентом, мы сможем обеспечить безопасность нашей страны и
завоеванных территорий. Мы сделаем Гранбретанию еще более великой и
завоюем весь мир!
- А что нам делать с миром, когда он будет принадлежать нам? -
прервала собеседника Флана Микосеваар.
- Наслаждаться и пользоваться им!
- Но разве нельзя устать от насилия, грабежей и убийств? От пыток и
ненависти?
Казалось, Мелиадуса озадачило ее замечание.
- Пресытиться можно, конечно, чем угодно. Но нельзя забывать и о
другом. Об экспериментах Калана и Тарагорма, если уж на то пошло. Имея в
своем распоряжении ресурсы всего мира, наши ученые смогут творить чудеса!
Они даже смогут построить для нас космические корабли, подобные тому, на
котором, если верить легендам, был доставлен на Землю Рунный Посох. Мы
отправимся к новым мирам и завоюем их! И таким образом гранбретанская
экспансия будет продолжаться миллионы лет!
- Значит, мы ищем всего лишь приключений и острых ощущений. Так,
Мелиадус?
- Да, а почему бы и нет? Вокруг нас лишь хаос, и все бессмысленно -
даже наша жизнь. Есть только одно, что может оправдать наше существовани
е... Мы должны попробовать все ощущения, какие только способны испытать
человеческая душа и тело. Это ведь наверняка займет миллион лет?
- Верно, это наше кредо, - кивнула, вздохнув, Флана. - Пожалуй, я
могу согласиться с тобой, Мелиадус. Ведь то, что ты предлагаешь, не
скучнее всего остального. - Она пожала плечами. - Ладно, я стану
Королевой, когда это будет необходимо. А если Король Хуон обнаружит нашу
измену, что ж, смерть будет для нас только облегчением.
Услышав это, Мелиадус поднялся из-за стола, слегка потеряв свой
апломб:
- Надеюсь, пока не придет время, ты никому ничего не скажешь, Флана?
- Не беспокойся, я никому ничего не скажу.
- Хорошо. Теперь я должен навестить Калана. Мой замысел привлек его,
поскольку его выполнение обещает большой простор для научных
экспериментов. Тарагорм тоже со мной...
- Ты доверяешь Тарагорму? Всем известно, как вы ненавидите друг
друга...
- Да, это правда. Но теперь ненависть сменилась дружбой. А дело вот в
