постным голосом,-и, пожалуйста, ничем не залей её, не закапай и получше мой
перед чтением руки, и ещё...
- Значит, не дашь почитать? - Боря с тоской смотрел на неё.
- Почему не дам? Дам...
Но Боря видел, как не хочется Наташке давать ему "Маугли" - книгу, на
обложке которой рядом с каким-то большим хищным зверем - не то львицей, не
то леопардом - бежал голый мальчишка, видел, как подрагивают от скупости её
тонкие пальцы, а глаза уже не вспыхивают прежним восторгом... Где там!
Это сильно задело Борю.
- Не нужна мне твоя книга!-сказал он.- Как-нибудь без неё обойдусь...
Всего! - Он резко повернулся и побежал по лестнице вниз, и тотчас вслед за
ним полетел полный мольбы голос:
- Борь, Боречка, ну возьми... Тебе же принесла!
- Можешь подавиться ею! - Боря побежал дальше, но где-то уже на уровне
пятого этажа пожалел: напрасно обидел её, она ведь не виновата, что так вела
себя, а виноват он и его приборчик...
И что за странная кнопка! "А на меня она подействует?" - подумал вдруг
Боря.
Он остановился у окна между третьим и четвер-тым этажом. Вокруг - никого,
все ездят на лифте. Он отвёл в сторону "молнию" на кармане куртки и вытащил
приборчик. И долго не решался заглянуть в Хитрый глаз. Никто ведь не мог
выдержать его взгляда - Хитрый глаз не знал жалости и действовал мгновенно.
И подумать только - вроде обычная пластмассовая коробочка с двумя рядами
кнопок и циферблатиком, а какая нечеловеческая силища в ней!
Боря повертел её в руках, погладил и на мгновение глянул в Хитрый глаз -
живой, глубокий, коварный, прямо-таки втягивающий в себя. И не ощутил
никаких перемен, будто и не смотрел. Он только почувствовал смутное
беспокойство: на месте ли коробка с лодкой, спрятанная под кровать? Не
утащил ли её Костик? А деньги, что дал отец, он не потерял их? Боря поставил
приборчик на подоконник, сунул руку в карман и стал пересчитывать бумажки...
На месте. А мелочь? Боря лихорадочно пересчитал ее - ни копейки не потерял.
Что это он вдруг вспомнил про деньги?
Боря подольше задержал взгляд на Хитром глазе, и опять ничего не
случилось. Только руки без его согласия снова бросились в карманы
пересчитывать деньги. А что их пересчитывать - все на месте! Но Боря ничего
не мог поделать с собой и опять принялся пересчитывать... До чего же
неприятная кнопка!
Хватит! Боря схватил приборчик с подоконника, сунул в карман и побежал
вниз, не зная, нажать ли другую кнопку или пока что подождать...
ОЛАДЬИ
Боря вышел на Черёмуховый проспект и внезапно увидел Вову-Вову Цыплёнка,
от которого теперь всё зависело. Ведь что получалось: лодка уже вроде его,
Бори, и в то же время она не слушалась его, не подчинялась ему и, значит,
была не совсем его...
Вот, наверно, почему, когда Боря увидел Вову, в горле у него застрял ком
и стало трудно дышать. Цыплёнок шёл с лопоухим рыжим щенком на ремешке,
что-то говорил ему, и они громко смеялись - в основном, конечно, смеялся
Вова, а щенок только радостно подлаивал ему.
- Проголодался? - спрашивал Вова.- Потерпи, малыш, сейчас вернёмся домой,
и я устрою тебе пир горой и дам ещё свежей колбасы из холодильника... Только
не выдавай меня... Хорошо?
"Веселится,-подумал со вздохом Боря,-лишился таких вещей, и ещё
веселится!.." И, зная, что эта кнопка не в силах ему помочь, Боря всё же,
прячась за спины прохожих, пошёл за Цыплёнком.
И сразу Вова стал тише, и руки его тотчас скользнули в карманы. Да и
щенок уже не припрыгивал так резво, и его торчащий вверх хвостик чуть
опустился и вёл себя не так легкомысленно. И смеяться они перестали.
- Вов! - окликнул его Боря- Подожди...
Цыплёнок вдруг резко обернулся, и Боря не узнал его: доброе, большеглазое
лицо сморщилось, а глаза стали не шире отверстия для монеты в
телефоне-автомате.
- Чего тебе? - глухо спросил он.
- Вов... Ну не сердись... Глупо вышло...-начал Боря- Будь другом, попроси
у Геннадия бумажку... Чтоб написал, как пускать лодку...
- Не попрошу и не дам! - крикнул Вова.- Ничего не дам! Ничего! Ничего!..
- Вов! - взмолился Боря.- Что хочешь Возьми взамен! Ещё одного щенка
получишь...
- А первого ты дал? Дал? Скажи? - У Цыплёнка совсем пропали на лице глаза
- лишь две тоненькие чёрточки,-и одна рука его всё наматывала на себя
кручёный поводок, чтоб покрепче держать собачонку, а вторая непрерывно
обыскивала все карманы, будто из них что-то пропало, а рука не верила этому.
И Вова ушёл от него, утягивая щенка. Боря тоже поплёлся домой.
Мама жарила на сковородке оладьи. Боря подошёл к столу с горкой оладий на
тарелке и протянул руку.
- Боря, не смей! - Глаза у мамы сузились, пальцы скользнули вниз по
платью, что-то ища в том месте, где обычно бывают карманы.
Никаких карманов на платье не было, но рука её упорно продолжала искать
их.
- Но я... я умираю с голоду!
Мама посмотрела на него через плечо:
- По тебе этого не скажешь...
- Мам, правда... Я очень хочу есть!
- Подожди. Сейчас придёт папа.
- Но они стынут! Я хочу свеженьких!
- А больше ты ничего не хочешь?
У Бори приоткрылся рот. Он перестал дышать, горло что-то сдавило.
Это мог сказать любой-любой, но не мама! Она понимала его, и куда больше,
чем отец или Костик, не говоря уже о мальчишках; ей было интересно всё, что
он говорит, что он делает и думает. И деньги-то чаще давала она - она, а не
отец! - на все его танки и торпедные катера... И когда он болел, брала
больничный лист и не отходила от его постели; касалась своей прохладной
шершавой ладонью его лба и словно вбирала весь жар, и голова не так болела,
и он скорее выздоравливал. Случалось даже, когда в самый разгар "войны"
Костик удирал от него во двор, мама принимала на себя командование
бронетанковыми или морскими силами противника и так азартно играла, ползая
по полу или сидя на краю ванны, мокрая от брызг, с растрёпанными волосами-на
дне валялись шпильки,-что Боря забывал, что она старше его. Не мама, а малыш
номер три! Но несмотря на это и на её боевой азарт, Борины соединения всегда
одерживали верх, и мама не расстраивалась, как Костик, и он после сражений
чувствовал себя настоящим полководцем.
И вдруг мама сказала такое...
Горка поджаристых оладий на тарелке росла, из большой банки на столе
тянуло душистым клубничным вареньем, и Боря едва успевал глотать слюнки.
Он стоял посреди кухни и не знал, что делать. Надуться? Заплакать? Уйти?
Внезапно появился отец. Боря был так раздосадован и обижен, что не
услышал, как звякнул в двери ключ. Отец пристально посмотрел на Борю, лицо
его потемнело, на лбу и на щеках обозначились морщинки, а глаза его всё
уменьшались, словно тонули, прикрываясь веками. А руки медленно, как
черепахи, поползли к карманам.
- Подойди сюда,-сухо сказал отец, и Боря понял, что кто-то опять
нажаловался на пего.
Боря не смог стронуться с места. Ему вдруг стало не по себе.
- Ты, я вижу, совсем не знаешь, как достаются деньги... Ловко ты вчера
подкатился ко мне!..
- Я... я не подкатывался.- Боря поперхнулся и отступил от отца.
- А кто у меня деньги выклянчил?
И не успел Боря пикнуть, как отец сгрёб его и поставил перед собой. Руки
нырнули в его карманы-вначале в брюки, потом в куртку,-и в них очутился
Борин кошелёк.
Боря застыл. Отцовские пальцы быстро извлекли старательно сложенные
драгоценные бумажки, подделка которых, как о том написано на них крошечными
буковками, преследуется по закону, и спрятали деньги в бумажник.
Лицо Бори напряглось, сморщилось, покраснело - вот-вот брызнут слезы.
Он вырвался из отцовских рук, бросился в ванную и заперся на щеколду. И
крепился. Изо всех сил крепился, чтоб не зареветь. Нечаянно он наткнулся
локтем на что-то твёрдое на груди: приборчик...
Так вот что виной всему!
Боря тут же вытащил его из кармана и наугад с силой нажал белую кнопку с
чёрной цифрой "6".
ШАГИ В ВОЗДУХЕ
И спрятал приборчик в карман ковбойки, застегнул клапан на пуговку и
глянул в зеркало над полочкой. На него смотрело грустное, несчастное лицо.
Боря глубоко вздохнул и... и побежал в комнатку, где Костик рисовал
цветными карандашами. Другого выхода не было: лишь на секунду, на миг
посмотрит на Костика Хитрый глаз...
Однако мама помешала Боре.
- Мальчики, ужинать! - позвала она.
Боря переложил приборчик в задний карман брюк: в этом положении он
совершенно безопасен, даже нечаянно не заденет он теперь маму с отцом...
Ужин прошёл легко и весело, точно и не случилось ничего. Глаза отца уже
не прятались под веки, а смотрели открыто и добро, а мама только и успевала
подкладывать на их тарелки горячие ещё, похрустывающие, пропитанные маслом
оладьи. Боря взял уже, наверно, десятую оладью и, макая в пахучее варенье, с
превеликим удовольствием съел её. Время от времени он искоса поглядывал то
на маму, то на отца - особенно на отца: как мог он отобрать им же данные
деньги! Попросить бы их обратно, но язык не поворачивался: ведь отец-то,
собственно говоря, и дал ему эти деньги нехотя, под воздействием приборчика,
и отобрал их по приказу Хитрого глаза... Кто же виноват?
Ел Боря быстро, торопливо. Он даже в варенье макал не очень старательно.
Скорей, скорей узнать, что это за цифра "6"! Наконец он оторвался от оладий
и встал. Между тем Костик и не думал вставать. Его губы были вымазаны
вареньем, и он весело заглатывал очередную оладью, точно пеликан лягушку,
только с ещё большим аппетитом. Боря даже немножко рассердился: сколько же
можно?
- Смотри, лопнешь.
- А тебе жалко? - спросил отец.
- Вот ещё! - Боря примолк.
Когда мама с отцом вышли, Боря сказал:
- Кончай! Слышишь?
- Я сейчас.
И Боря ещё минут пятнадцать глотал слюну, гля-дя, как этот хитрец в
отсутствие мамы загребает прямо из вазочки ложку за ложкой варенье и толстым
слоем размазывает на оладьях. И когда всё терпение вышло, Боря схватил брата
за руку и повёл из кухни в их комнатку. Костик со смехом стал вырываться, и
в коридоре Боря отпустил его. Брат очутился против кармана с Хитрым глазом.
- Борь, а Борь!-крикнул Костик и подпрыгнул, и у Бори от испуга ёкнуло
сердце и отдалось где-то в лопатке: брат взлетел чуть не на метр. Боря
спросил в смятении:
- Что, что, Костик?
И увидел сияющее курносое лицо и большие серые глаза, из которых так и
брызгало веселье.
- Идём посмотрим, что я нарисовал! Ну идём же, идём же! -Костик схватил
его за руку и силой потащил в комнатку.
И это было так странно. Значит, этой кнопки нечего бояться!
- Ну идём же! Идём же! - Костик втащил его в комнатку, всё время высоко
подпрыгивая, и раза два даже Боря взлетел с ним в воздух.
Чему он так радуется?
- Смотри! - Костик протянул ему раскрытый альбом, на страницах которого
цветными карандашами были нарисованы какие-то круглоголовые фигурки с
гибкими прутиками вместо хохолков на голове.
- Что это? - спросил Боря- Головастики какие-то! А что это у них за
прутики?
- Ничего не понимаешь! - Костик забегал вокруг Бори-нет, не забегал, он,
точнее сказать, стал летать вокруг него в воздухе, слегка перебирая ногами.
- А что ж это?
- Это жители Венеры, а на голове у них не прутья, а антенны для
радиосвязи. Они могут переговариваться с другими планетами!..-Крикнув это,
Костик опустился рядом с Борей.
- Может, и с пашей планетой? И с тобой лично?
- А то как же! Я часто переговариваюсь с ними, и знаешь, о чём они всё
время спрашивают?
- Знаю,- сказал Боря.
Ему почему-то вдруг стали неприятны эти прыжки в воздухе и восторги
