хотят: ради подводной лодки всё стерпит...
Думали, он робкий? Собственной тени боится?
А он вот какой, вот!..
Боря чувствовал под мышкой точную тяжесть лайнера. Он прекрасен, но может
упасть, разбиться о землю, а лодка всегда будет с ним. Глеб этого не
понимает, и надо поскорей получить её, пока не спохватился...
Боря уже нёсся по Весенней улице, перепрыгивая через автобусики и
пластмассовые ракеты на платформочках малышей, через кручёный кожаный
поводок, на котором старушка вела малюсенькую гладкую собачонку, через...
"Опомнись, с ног собьёшь!"-крикнул кто-то вслед ему, но Боря лишь прибавил
скорость.
Ему так не терпелось поскорей прибежать к Глебу, что он с трудом
переждал, пока пройдёт поток машин на Черёмуховом проспекте.
Не успел красный свет семафора смениться зелёным, как Боря ринулся по
пешеходной дорожке меж белых ромбов и перелетел проспект.
До дома, где жил Глеб, оставалось совсем недалеко: глубокий скверик со
скамьями и деревцами, а потом его улица. На скамейках сидели женщины с
детьми, шуршали газетами пенсионеры, а один, отвалившись на спинку и раскрыв
рот, сладко дремал.
Боря бежал дальше, глядя под ноги на мелкий ржавый песок аллейки. Скоро
конец сквера. Крик, раздавшийся впереди, заставил его вскинуть голову.
Впереди стояли Андрей со Стасиком, по сторонам у кустов Митя с Витей, Коля и
ещё... Кто был ещё, рассматривать было некогда.
Боря затормозил и повернул назад. И ещё крепче прижал коробку. Мысли его
лихорадочно бились: откуда они? Ведь, похоже, они специально поджидают его
здесь... Засада! Значит, узнали. Но от кого? От Вовы? Позвонил по телефону
Андрею, и Андрей срочно созвал тех, кто живёт поближе? Ведь Боря сам
намекнул Вове, что побежит к Глебу, и Вова всё понял...
Боря летел назад. Он начал выдыхаться. Ведь от самого дома бежал. Топот
ног догонял его.
- Обходи по сторонам!-подал команду Андрей.-Он не уйдёт от нас!..-И потом
уже крикнул ему, Боре:- Стой! Всё равно догоним! Стой, тебе говорят!..
Боря летел по аллее и прерывисто дышал. Ноги его подламывались. Вон и
конец сквера, и Черёмуховый проспект с автобусами и троллейбусами впереди...
- Стой, стой!-настигая Борю, кричал Андрей, и шахматы колотились в его
кармане. Уже коснулся рукой куртки.
Вот-вот Борю схватят, отберут лайнер, и его победа окажется страшным
поражением. И чего стоила его клятва, решение быть храбрым, хитрым,
безжа-лостным... Он и пикнуть не успеет, как его отлупят...
Вдруг случилось что-то непонятное: Борю захлестнул новый страх, внезапный
и острый. Голова налилась холодом, и он ощутил, как волосы его зашевелились,
начали подниматься... Встали дыбом! Фуражка его взлетела вверх и упала. Боря
оцепенел. Схватил фуражку и рванулся вперёд. Ноги едва касались земли - так
быстро летел он. Топот сзади прекратился. Только послышались испуганные
голоса.
Внезапно страх пропал и холод в голове исчез.
Боря остановился. Оглянулся. По аллее - в противоположном направлении -
стремительно убегали Андрей со Стасиком: плотный, крепкий Андрей и рядом эта
коротышка. И Вова... Конечно, это он всё подстроил! И на земле валялась
чья-то кепка...
Что это они? Кого так испугались?
Даже смотреть странно.
Андрей, сам Андрей убегал, не чуя под собой ног!
- Эй, куда вы? - крикнул вслед им Боря.
С удовольствием крикнул. Он ведь не пугал Андрея, а тот задаёт лататы. Да
еще как! И не только он улепётывает, Стасик с Митей и Витей и Вова тоже
показывали ему свои проворные пятки.
Боря ещё больше осмелел. Крикнул погромче. Они побежали ещё быстрей. Они
боятся его... Но отчего? Боря не удержался и ринулся в погоню. Однако через
несколько шагов его снова сразил страх и на голове зашевелилась фуражка.
Боря отпрыгнул назад, и страх отпустил его.
С ним творилось что-то невероятное. Точно по аллее кто-то провёл
невидимую черту, за которой начинался страх. Боря маленькими шажками
двинулся вперёд, достиг этой черты, и страх опять точно палкой стукнул его.
И он отдёрнул ногу.
И ведь ничего такого не было вокруг, что бы могло внушить этот страх.
Боря огляделся. И заметил на траве под кустами карманный фонарик.
Потерял кто-то?
Фонарик лежал боком, и его большое чёрное стекло было хорошо видно Боре.
Надо взять, будет в его хозяйстве вместо прожектора.
Забыв об Андрее с мальчишками, Боря бросился к фонарику и опять отскочил
назад, за ту черту, где страха не было. Нет, в этом было что-то загадочное,
противоестественное! Ведь никого же вокруг не было, кто бы смог напугать.
Фонарик могли взять другие, и Боря побежал к нему не по аллее, а в обход,
кустами. Здесь страх ему не мешал, и Боря схватил с земли фонарик - он был
гладкий и тяжёленький.
Боря стал разглядывать его: плоская пластмассовая коробочка тёмно-синего
цвета. Узкая. На одной стороне толстое круглое стекло - чёрное и глубокое,
как глаз, а под ним что-то вроде пульта управле--ния - два ряда маленьких
белых кнопок с чёрными цифрами; ниже вмонтирован блестящий циферблат с
буквами: О, Ч, Д, М, Г, В и находилась короткая стрелка, уткнувшаяся своим
остриём в букву О (впрочем, она могла означать и ноль).
Под циферблатиком белела ещё одна крошечная кнопочка с крестиком, а ещё
ниже - какой-то рычажок.
Как же фонарик зажигается?
Боря нажал рычажок - света не было. Вернул в прежнее положение, и старик
в шляпе, сидевший в отдалении на скамье, уронил на землю газету, шляпа его
стала медленно приподниматься на голове, хотя он не касался её руками. Что
за чудо? Потом старик вскочил и огромными, совсем не стариковскими прыжками
бросился по аллее. Женщина с коляской у другой скамьи тоже вскочила, платок
на её голове полез вверх, а ребёнок в коляске заорал благим матом, и женщина
поспешно покатила коляску к Черёмуховому проспекту; коляска так сильно
раскачивалась и скрипела, и ребёнок в ней так орал, что Боря перепугался,
отвёл приборчик в сторону, и плач в коляске прекратился...
Что же это такое? Есть в этом фонарике лампочка?
Боря заглянул в стекло и никакой лампочки не заметил. Зато что-то
неведомое пронзило его тело ледяным ужасом. Боря отдёрнул голову и чуть не
уронил коробку с лайнером. И сбоку покосился на это стекло, чёрное и
глубокое, как глаз. И вдруг этот глаз показался Боре не стеклянным, а совсем
живым - таинственным, пристальным, зорким... И очень хитрым! Да, да -
хитрым! Он смотрел, слегка прищурясь, выжидательно и не то улыбался ему, не
то грозил... Да никакой это не фонарик! Это странный и непонятный приборчик,
который каким-то образом влияет этим живым Хитрым глазом на всё окружающее.
В небе, со стороны аэропорта, низко шёл пассажирский реактивный самолёт.
Шёл плавно и мягко, с мощным, уверенным и ровным свистом. Долго не думая,
Боря поймал самолёт Хитрым глазом.
Самолёт клюнул носом, вильнул в одну сторону, потом в другую. Рёв его
захлебнулся, стал прерывистым. Боря весь похолодел и отвёл Хитрый глаз -
самолёт выровнял курс, двигатели вошли в прежний, спокойный ритм, и он
плавно пошёл дальше.
Рука Бори, державшая приборчик, ослабела, и он выскользнул из пальцев.
Стоять не было сил.
Боря опустился на землю. Приборчик, придавив весенние травинки, лежал
Хитрым глазом к земле. Боря боялся даже коснуться его. Он знал: надо скорее
встать и уйти, убежать от него, пока не случилось чего-нибудь. Но ведь
тогда... Тогда кто-то Другой найдёт его и возьмёт себе!
Боря сидел и не знал, что делать.
Потом протянул к приборчику руку, с величайшей осторожностью поднял и
стал рассматривать, держа его так, чтоб никоим образом не попасть в поле
зрения Хитрого глаза. У нижней кромки приборчика было чётко оттиснуто:
"ЭМЧ-1", одна из кнопок была слегка утоплена - кнопка с тёмной цифрой "1".
МАЛЕНЬКАЯ И ГРОЗНАЯ
Боря встал и пошёл к дому Глеба. Липки и клёны были обрызганы яркой
мелкой листвой, и она блестела и липла к пальцам, как новая клеёнка, а внизу
под деревцами ещё валялись коричневые чешуйки от почек. Однако аллея была
пуста: ни души, и свежевыкрашенные В зелёный цвет чугунные ска мейки были
пусты.
И птицы не щебетали в кустах. Было очень тихо и одиноко.
Неужто Хитрый глаз всех разогнал?
Сквер кончился, за ним - дорога, дома и магазины. И вот там, впереди,
через дорогу мелькнуло что-то чёрное.
Андрей! В своей неизменной куртке.
Заметив Борю, он промчался вдоль продовольственного магазина и спрятался
за угол большого дома, того самого, в котором жил Глеб. Боря побежал за ним,
держа приборчик Хитрым глазом вперёд. Андрей выглядывал из-за угла. Боязливо
выглядывал: краешек кепки едва-едва виден.
Внезапно кепка упала на тротуар, из-за угла высунулась рука, схватила её
и исчезла...
Боря перешёл дорогу и услышал впереди, в тиши не узкой малолюдной улочки,
куда выходили двери дома, торопливый стук ног и увидел, как Андрей, с кепкой
в руке, прижав к бокам локти, изо всех сил удирает от него. Ну и времена
наступили!
Он ведь ничего не делал - ни запугивал словами, ни грозил кулаками...
Сами боятся!
И тут Боря вспомнил о маленьком парашютисте в кармане: не забыть бы
посадить его в лайнер, в пустующее креслице...
Сколько раз бегал Боря к Глебу, звонил в дверь и ждал, когда ему откроют!
Сколько раз замирало у него всё внутри, когда он трогал сверкающий руль
гоночной машины, чёрные ручки и разноцветные провода электроконструктора!
Сейчас его волновало другое: удастся ли обмен? Не передумал ли Глеб?
Боря нажал кнопку звонка.
Никто не открывал. Боря опять позвонил, и снова за дверью тишина. Он
припал ухом к скважине для ключа и уловил движение внутри квартиры: скрип
дверей, чей-то шёпот... Что они, не слышат?
Боря, переступая от нетерпения с ноги на ногу, опять надавил кнопку:
- Откройте!
- Вам кого? - пугливо спросил женский голое.
- Глеба... И не бойтесь, здесь не жулики! Это я, Боря Крутиков.
За дверью раздался быстрый шёпот.
И вдруг всё поняв, Боря отвёл Хитрый глаз приборчика. Неужели он
действует и через дверь?
Голоса стали погромче, посмелее. Послышались шаги. Лязгнул замок, дверь
приоткрылась, но не целиком, а на цепочку, и в образовавшейся щели появилось
большое бледное лицо матери Глеба.
- Это же я,-заспешил Боря, чтоб его впустили.- Не узнаёте? Я ведь был у
вас позавчера...
- Глеб, к тебе должен кто-то прийти? - спросила мать, часто моргая.
И Боря услышал из глубины квартиры слабый, полузнакомый голос:
- Вообще-то нет...
"Как же нет? - подумал Боря.- Он всё ещё не верит, что я могу выменять
этот лайнер?"
- Глеб, это я... Открой!
Наконец Борю впустили в коридор, в тот самый коридор, где пылился детский
гоночный велосипед, где висели совершенно новенькие, без единой царапинки
клеёные финские лыжи, которые так редко бывают в продаже и которые только
раза два касались снега, и где сиротливо жался в уголке свёрнутый чешский
экран в круглом футляре,- сколько раз затаённо проходил мимо всего этого
Боря! Мать Глеба, высокая и толстая, с прищуренными, как и у сына, глазами,
уже не вежливо, как всегда, а с недоверием и страхом смотрела на Борю, а из
дверей комнаты выглядывал сам Глеб. Вдруг мать вскрикнула, и её густые
каштановые волосы стали медленно приподыматься вверх, а Глеб юркнул в
комнату, захлопнув за собой дверь.
Боря случайно глянул на свою руку-Хитрый глаз в упор смотрел на мать
Глеба - и тотчас направил приборчик вниз. И к матери вернулся голос:
- Что ж ты, Боречка, стоишь в коридоре? - Она заулыбалась,- Заходи в
комнату, заходи...
И Боря вошёл. Глеб стоял у телевизора и напряжённо смотрел на Борю. С
лица Глеба исчезло выражение бодрости и превосходства, а появилось что-то
