он поднял глаза на собеседника, -- почему вы пришли ко мне?
Миллер смутился и отвел взгляд в сторону.
-- Помните, -- произнес он чуть слышно, -- вы обещали мне устроить
встречу с тем мальчиком... который остался жив...
-- Помню, -- тихо ответил Сэндерс, -- и сдержу свое слово.
-- Этим вы меня и купили, Сэндерс. Вы не представляете, как это
для меня важно!
-- Вы правы, чужих переживаний не дано понять никому.
-- Но главное в другом, -- продолжал Миллер. -- Я не хочу быть
причиной чьей-то смерти. Я не хочу убивать. А меня толкают на это, не
спрашивая моего согласия. Они там были уверены, что я безропотно
подчинюсь любому их решению, лишь бы спасти свою шкуру. Потому и
поступили со мной как с бессловесной и бездумной марионеткой. И майор
Гросс не ошибся, когда остановил свой выбор на тех четверых... -- Он
кивнул в сторону двери. -- Сэндерсу, вашему двойнику, была обещана
крупная сумма денег, а остальным -- жизнь и полная реабилитация по
возвращении в наш мир. Но я -- совсем другое дело. Впрочем,
окончательно прозрел я только сегодня, хотя процесс этот начался уже
давно...
-- Пятого сентября, -- догадался Сэндерс.
Миллер вздрогнул.
-- Да, пятого сентября. Именно в тот день я понял, что тогда, три
года назад, судьба предоставила мне право выбора, выбора между жизнью и
бессмертием, жизнью в позоре и бессмертием в своем деянии. Я пренебрег
выбором -- и убил того мальчика. Да нет, что я говорю! Никакого выбора
передо мной тогда не стояло, я просто наехал на него -- и все! Да, я
очень сожалел о случившемся, горевал и клял судьбу -- только судьбу, но
никак не себя! У меня и в мыслях не было крутануть тогда руль в сторону
и ценой собственной жизни сохранить жизнь невинному созданию. Это даже
не трусость, не малодушие, а какой-то животный страх перед возможностью
собственной смерти. Вы понимаете меня, Сэндерс?
Сэндерс кивнул и закурил.
-- И лишь в вашем мире я понял, -- печально продолжал Миллер, --
что мог быть для меня и иной выход. Ваш мир... Ваш мир намного лучше
нашего, добрее, что ли, гуманнее. Я узнавал: за преступление, которое я
совершил там, здесь бы меня к смерти не приговорили. Знаете, какой
приговор мне был вынесен? Три года тюрьмы с последующей смертной
казнью... Да-да, Сэндерс, не удивляйтесь, -- заверил собеседника
Миллер, заметив, что тот широко раскрыл глаза. -- Ваши законы намного
человечнее. Вообще смертью у вас карают очень редко, а во многих
странах смертная казнь отменена вовсе. У нас же кара превратилась в
месть. Помните, как у Моисея? "Око за око, зуб за зуб". Жизнь за жизнь
-- и никаких исключений. Но просто отнять жизнь им мало, надо еще
насладиться страданиями приговоренного к смерти -- и ему дают срок
тюремного заключения. Месяц, пять месяцев, год, три, пять лет... Каждый
получает свой срок в зависимости от тяжести содеянного. Но за особо
тяжкие преступления месть иная: та же смерть в конце, тот же срок в
начале, но каков он, этот срок, преступник не знает. Он может быть
казнен и завтра, и через десять лет. Он не спит ночами, ожидая
рассвета, -- обычно приговор приводится в исполнение ранним утром.
Многие сходят с ума, но это не освобождает их от грядущей расплаты. --
Миллер с тоской посмотрел в окно. -- Хотел бы я взглянуть им в глаза --
тем, кто выносит подобные приговоры! Неужели их не мучают ночные
кошмары? А тех, кто издает подобные законы?.. Наверное, сам воздух в
нашем мире насыщен ненавистью и злобой.
Он с горечью покачал головой.
-- Не отчаивайтесь, Ганс. -- Сэндерс впервые назвал Миллера по
имени. -- Никакой воздух не способен отравить человека, если он
благороден и честен.
-- Видеть не могу этих подонков, -- с омерзением скривил губы
Миллер. -- Грифон профессиональный головорез и убийца, Риччи подлец,
каких мало, а Левьен трус и мелкая душонка. -- Он вынул из кармана
портсигар и положил его на стол. -- Возьмите, я больше не могу носить с
собой эту штуку. От нее пахнет смертью.
-- Оставьте его у себя, Ганс, -- произнес Сэндерс. -- Он вам еще
пригодится.
Взгляд Миллера отражал сомнение и надежду, боровшиеся в его душе.
-- Вы хотите, чтобы я участвовал в операции? -- спросил он с
дрожью в голосе.
-- Вы можете отказаться, -- пожал плечами Сэндерс, -- но,
признаюсь честно, ваше участие и ваша помощь, которую, кстати, вы сами
же и предложили, для меня были бы очень кстати. Вы уже сделали выбор,
придя ко мне. Так сделайте его еще раз.
-- Я готов! -- с горячностью воскликнул Миллер.
Взгляд его засветился огнем нетерпения и жажды деятельности.
Сэндерс неожиданно улыбнулся.
-- Вашу руку, Ганс! -- Он крепко стиснул руку Миллера. -- Рад, что
вы с нами.
-- Что я должен делать? -- деловито спросил таксист, готовый
броситься в бой прямо сейчас.
Сэндерс задумался.
-- Гм... Вопрос не из простых. Что мы имеем пока? Сильного и
умного противника в лице Грифона -- и больше ничего. Ни целей
готовящейся акции, ни подробностей самой операции мы не знаем. Более
того, Грифон настолько подозрителен и осторожен, что не доверяет даже
вам, -- я имею в виду вас троих. Ведь место завтрашней встречи он
держит в глубокой тайне.
-- Может быть, стоит обратиться в полицию и взять эту банду еще до
того, как они совершат преступление? -- предложил Миллер.
Сэндерс с сомнением покачал головой.
-- Нет, этот вариант не пройдет. Во-первых, местная полиция не в
ладах со Скотланд-Ярдом и может не просто не помочь, а даже помешать
захвату группы Грифона. Во-вторых, даже захватив их, мы не узнаем,
какую цель преследует майор Гросс. Риччи и Левьен об операции ничего не
знают -- с них и спрос невелик, а Грифон -- крепкий орешек, и расколоть
его нам будет, возможно, не по зубам. Где в этом случае гарантия, что
майор Гросс не пошлет вторую группу, а если нужно, то и третью,
четвертую с аналогичным заданием? Нет, мы должны позволить операции
начаться, взять ее под строгий контроль и самим завершить, изменив
соответственно сценарий и, главное, финал. Вам я предлагаю следующее.
Вы возвращаетесь к себе в номер и полностью выполняете инструкции
Грифона. Завтра, дождавшись звонка, вы все вместе отправляетесь к нему
и следуете его указаниям. Дальше действуйте по обстоятельствам. Я
постараюсь найти способ связаться с вами. Вот это, -- он вынул из
кармана предмет величиной чуть больше пуговицы, -- постоянно носите с
собой.
-- Что это? -- спросил Миллер.
-- Микрофон. Завтра, при получении последних инструкций -- если
таковые, разумеется, будут, -- задайте Грифону побольше вопросов.
Главное: цель операции, место проведения, подробные функции каждого из
участников группы. Я постараюсь быть в радиусе действия передатчика и
все слышать. От вас пока что нужно только одно -- выведать как можно
больше деталей.
-- Я сделаю все, как вы говорите, Сэндерс, -- кивнул Миллер и
поинтересовался: -- У вас есть кто-нибудь в этом городе, на кого вы
можете положиться?
-- Да, четверо сотрудников Скотланд-Ярда. По крайней мере с одним
из них у меня налажена связь.
-- А остальные трое, я так понимаю, ведут наблюдение за
гостиницей?
-- Совершенно верно.
Миллер покачал головой.
-- С Грифоном шутки плохи. Он обещал расправиться с ними. Их
следовало бы предупредить.
Сэндерс нахмурился.
-- Вы правы, Ганс, я сейчас же звоню Мак-Россу.
Но не успел он протянуть руку к телефону, как тот тихо, но
настойчиво зазвонил. Сэндерс поднял трубку.
-- Мистер Сэндерс? -- донесся до него тревожный голос Тома
Мак-Росса.
-- Я. Что-нибудь случилось, Мак?
-- Не исключено, шеф. Мои агенты не выходят на связь.
-- Проклятье! -- выругался Сэндерс и многозначительно взглянул на
Миллера. -- Все трое?
-- Да, шеф.
-- Рация в порядке?
-- В порядке. Я проверял.
-- Ваши соображения, Мак?
-- Боюсь, случилось наихудшее. Думаю пройтись по постам и лично
все проверить.
-- Не трудитесь, Мак, если с ними действительно что-то случилось,
то следов вы все равно не найдете. У меня есть сведения, что здесь
поработал профессионал высшего класса. Он следов не оставляет.
-- Кто мог это сделать? -- глухо спросил Мак-Росс после длительной
паузы.
-- Те, кому невыгодно наше присутствие в Гринфилде.
-- Каковы будут ваши распоряжения, мистер Сэндерс?
-- Во что бы то ни стало свяжитесь с Лондоном и сообщите, что
операция назначена на завтра. Запомнили? На одиннадцать утра. Пусть
срочно высылают людей. Диверса мы ждать не можем... Что такое, Мак?
-- Кто-то стучит в мою дверь, шеф, -- донесся приглушенный голос
детектива. -- Пойду открою.
-- Будьте осторожны, Мак! -- крикнул Сэндерс, забыв о
необходимости соблюдать тишину. -- Это может быть Ли Брунсвик!
-- Не беспокойтесь, мистер Сэндерс. -- Голос Мак-Росса вдруг стал
на редкость спокойным. -- Том Мак-Росс сумеет за себя постоять.
-- Не вешайте трубку, Мак, -- приказал Сэндерс.
-- О'кей, шеф, если это убийца, вы узнаете об этом.
Сэндерс услышал, как трубка на том конце провода коснулась чего-то
твердого. Он буквально впился в наушник и замер. Глаза его были широко
раскрыты.
Он слышал уверенные неторопливые шаги -- Мак-Росс шел к двери.
Затем вопрос:
-- Кто там? -- И следом длинная пауза.
Звук открываемой двери. Снова пауза. И вдруг крик:
-- Это он!
Крик Тома Мак-Росса звучал в ушах Сэндерса все пять минут, что
медленно, бесконечно медленно отсчитывали старые настенные часы, но
время там, в комнате бесстрашного лондонского сыщика, похоже,
остановилось: мертвую тишину не нарушил ни один шорох. Судорожно
вздохнув, Сэндерс положил трубку.
-- Все кончено, -- глухо произнес он. -- Мак-Росс был четвертым.
Грифон верен своему слову.
Глаза его потемнели, черты лица заострились.
Миллер вскочил.
-- Хотите, я убью этого мерзавца! -- выкрикнул он, гневно сверкнув
глазами.
-- Не хочу, Ганс, -- устало ответил Сэндерс. -- Брунсвиком
займется полиция, а вы -- вы делайте свое дело... Дьявол! -- Он
внезапно грохнул кулаком по столу, но тут же взял себя в руки. --
Следующим буду я, -- тихо добавил он.
-- Вы?! -- в ужасе спросил Миллер.
-- Я, Ганс, -- усмехнулся Сэндерс. -- Грифон настойчив и
хладнокровен, он быстро и умело убирает препятствия со своего пути.
Миллер быстро заходил по комнате.
-- Послушайте, Сэндерс, -- горячо заговорил он, -- вам нужно
перебраться в другой номер, и немедленно! Я сейчас же договорюсь с
хозяином.
Сэндерс покачал головой.
-- Второй час ночи, Гроф давно уже спит. Да и пойдет ли он нам
навстречу? Нет, Ганс, я встречу Грифона здесь.
-- Во-первых, Джон Гроф -- мой старый друг, -- возразил Миллер, --
и для меня сделает все, что я ни попрошу. Во-вторых, его уже давно -- с
тех пор, как он похоронил жену, -- мучает бессонница. Он будет только
рад, если мы его потревожим в столь поздний час.
-- Ваш друг? -- Сэндерс удивленно вскинул брови. -- Джон Гроф,
владелец гостиницы, -- ваш друг?
-- Да, Джон Гроф мой хороший знакомый еще по Цюриху. Я
познакомился с ним лет семь-восемь назад, когда он привозил свою
супругу в Швейцарию на лечение. Он оставил мне свой адрес, но за эти
годы я так ни разу и не побывал у него. А сейчас судьба случайно свела
нас снова. Представьте, Сэндерс, как я был удивлен, увидев его здесь!
Пришлось соврать, что приехал навестить его. До чего же старик был рад!
-- Миллер внезапно запнулся. -- Боюсь только, что вести о смерти Ганса
Миллера, моего двойника, дойдут до него...
-- Теперь мне понятно, -- улыбнулся Сэндерс, -- почему Гроф
"забыл" вписать вас в свой гроссбух. Вы числились не среди постояльцев,
а среди друзей.
И Сэндерс рассказал Миллеру о вечернем визите чудака Грофа и их
беседе.
-- Он действительно чудак, -- кивнул Миллер, -- но добрая и
честная душа. Вот увидите, Сэндерс, он с радостью поможет нам.
