конным жителям. Всем и вся заправляли "гости" с Кавказа и Средней Азии.
Автомат и кулак - вот тот закон, который правил и правит в некогда вели-
кой столице. И Генка с горечью был вынужден это признать. Ему было стыд-
но и горько за свой злополучный город и , прежде всего, за себя самого.
За то, что он трус. За то, что чей-то лакей. За то, что покорно позволя-
ет пришельцам собою командовать и себя покупать. Зато, что презренные
"бабки" и сытное на вид благополучие вконец убили в нем остатки личной
гордости и собственного достоинства. За то, что ... - Ладно, кончай с
этим слюнявым "молокососом". Он мне больше не нужен, - брезгливо взмах-
нув рукой в сторону Генки, распорядился Папа. - Он много знает, этот
пёс, и еще о большем догадывается. Жаль, конечно, "мочить" такого ценно-
го "солдата", но ничего не поделаешь. Его биография волей Судьбы подошла
к концу . Ха-ха-ха. В следующее мгновение Генка уже был на ногах. Ярко
выраженная угроза неминуемой смерти вновь разбудила в нем неунывающего и
цепко держащегося за жизнь "воина". К нему вернулась его прежняя реакция
и бойцовская сноровка. Теперь он уже твердо знал, что ему делать. Мощным
и всесокрушающим ударом ноги он встретил ринувшегося было в его сторону
телохранителя Папы. Не давая своему врагу ни секунды на размышление Ген-
ка мертвой хваткой зажал его квадратную голову руками. Еще одно резкое,
едва заметное, движение Генкиных пальцев, зловещий хруст шейных позвон-
ков и , тело верзилы безжизненно обмякло и обреченно повалилось на ко-
вер. Второго Папиного телохранителя, прибежавшего на шум, Генка встретил
уже во всеоружии.
Пуля, выпущенная из "ПМ", который Генка умудрился ловко выхватить из
кобуры уже поверженного им врага, попала незадачливому "боевику" точно
промеж глаз. Следующие две пули уже достались Шакалу, рванувшемуся к ок-
ну и опрокинувшего на Генку стол. Смерть застигла Шакала в прыжке. Неук-
люже раскинув в стороны руки, бывший Генкин "шеф" грузно плюхнулся на
перевернутый диван и в беспорядке разбросанные по ковру осколки разбитой
бутылки и рюмок. Папа на удивление держался стойко и хладнокровно. Он
даже попытался привстать с дивана во время драки и равнодушно смотрел на
дуло пистолета, нацеленное ему точно в лоб. - Ну что, мальчик, - мелан-
холично заговорил он в адрес Генки . - Порезвился, да ?А что теперь ?
Пистолет себе в рот и "адью" ? Ведь у тебя теперь точно - одна дорога -
в могилу !Теперь у тебя на хвосте будут не только "менты", но и люди Ша-
кала - твои прежде горячё любимые товарищи. Подумай хорошенько над моими
словами, прежде чем решишься застрелиться. Да, еще. Меня ты "шлепнуть"
побоишься. Куда уж тебе ?! Мой брата и его компаньоны достанут тебя хоть
из под земли. Руки у нас длинные. Так что, лучше брось пистолет и , да-
вай поговорим спокойно. Ты мне нравишься. Черт с ним , с Шакалом и этими
двумя сосунками. Я готов простить тебе их и твою дерзость .Может мы до-
говоримся ? - Ну уж нет , мразь! - с трудом переводя дыхание, процедил
сквозь зубы Генка. -Мы не договоримся. Даже если ты станешь на колени.
Скажи, ты хорошо помнишь всех тех , кого ты приказал отправить на "тот"
свет. Помнишь, да ?Ну наверное и "гаишника" помнишь, который так опро-
метчиво вас с братиком тормознул ? Ну же, прошлым летом, когда вы так
самозабвенно кутили , а ? Отвечай ! - Ах вот ты о чем, - чудовищная до-
гадка молнией сверкнула в голове у Папы. - То-то, я вижу, фамилия мне
твоя показалась знакомой. мстить значит решил, щенок ! Так у вас же,
русских свиней, это не в почете ?! - Вспомнил, значит, - грубо перебил
Папу Генка и , придав своему лицу безжалостное выражение, резко и без
промедления надавил на курок. Дуло "Макарова" судорожно вздрогнуло, оку-
талось пламенем и легким дымком. Залитая кровью голова Папы безжизненно
свесилась с дивана на ковер. Генка торопливо перевел дыхание и выхватил
у Шакала из кобуры второй пистолет. В два прыжка он оказался у окна. В
коридоре уже раздавался зловещий топот охранников Папы и бывших товари-
щей Генки. Но все же, Генка усилием воли заставил себя аккуратно распах-
нуть окно, не создавая шума, и резво выпрыгнул через него наружу. Ему
здорово повезло: прыгнув со второго этажа , он угодил прямо в газон. Еще
пару секунд ему понадобилось чтобы прийти в себя и трезво оценить обста-
новку. Перед усадьбой было безлюдно. Судя по всему все были в доме. Ген-
ка торопливо подскочил к хорошо знакомой ему белой "шестерке", и не дав
опомниться изумленному Жоре, выстрелил ему прямо в лицо. Затем он хлад-
нокровно вышвырнул его обмякший труп с водительского места, схватился за
руль и, громко хлопнув дверью, надавил на "газ". Автомобиль сорвался с
места перед самым носом у охраны Папы и шакала. Генка на прощание сделал
залп по "лимузину" и его колесам, в ответ ему достался град пуль. Но,
разгоряченные погоней и злобой, все целились в Генку, а не в его машину.
Генка предполагал такой исход, поэтому он быстро и без больших потерь
смог оторваться от погони. На бешеной скорости он вылетел На Рублевку и
помчался по трассе подальше от города. К счастью был вечер, шоссе пусто-
вало. Генка гнал машину, выжимая из нее все без остатка. Но все же, он
понимал что очень скоро может нарваться на засаду у ближайшего к нему
поста ГАИ. Оставался единственно возможный выход. Именно им и воспользо-
вался Генка. Резко свернув с шоссе на поселковую дорогу, Генка на ско-
рости влетел в придорожный лесок, быстро его проскочил и вдруг оказался
на самой окраине вросшей в землю деревушки. К счастью для него в дере-
вушке оказалась станция, и через нее проходила железная дорога. Генка
понял, что спасен. Автомобиль он бросил рядом с заброшенным сараем. У
него не вызывало сомнений, что машину вскоре найдут. Но на это потребу-
ется время. Может полчаса, может час. Этого времени Генке вполне доста-
вало, чтобы замести следы и окончательно "загаситься" 53. Чтож, в оче-
редной раз мосты к отступлению были сожжены. За его злополучной головой,
как это точно подметил Папа, теперь охотилась не только милиция, но и
его величество мафия. шансов одержать победу над таким противником у
Генки было мало. Об этом даже смешно было и думать. Оставалось только
одно - бежать . Бежать, и как можно быстрее. Бежать для того, чтобы вы-
жить и , может быть, жить...
* * *
Поезд "Москва- Ереван" стремительно набирал ход после очередной остановки. Позади уже были Ростов и Харьков. До
границы России оставались считанный часы пути.
Генка неподвижно лежал на верхней полке и угрюмо считал мелькавшие за окном стойки ЛЭП и тщедушные
полустанки.
План его спасения оказался верным. Наверное потому, что был очень простым и заурядным на вид .
Добравшись без особых приключений до Курска : где на автобусе, где на попутке, Генка умудрился сесть на первый же
поезд, отправлявшийся на юг.
Он знал, что только там, где гремит война и не действуют "обычные" законы "гражданки", ни даже кодекс мафии, о
сможет наконец почувствовать себя спокойно. Вот почему его так обоснованно влекло на юг, к Кавказу. Туда, где вот уже
несколько лет полыхали бои. Бои Армении с Азербайджаном . Бои за Карабах.
Для него это было не таким уж простым решением - вот так взять и снова окунуться в кровавое горнило войны. Но и
иного выхода он не видел.
Он знал и то, что уже никогда не сможет вернуться назад. Он знал, что с каждым мгновением, приближающим его к
спасению от верной и мучительной смерти, он в то же время все ближе подходил к роковой черте, за которой тот самый,
дремлющий в его душе, безжалостный и кровожадный зверь вновь будет обречен одерживать победы в нем над Человеком.
Знал Генка и то, что теперь он всю свою жизнь должен будет бежать. Причем не только и не столько от смерти, но
больше от себя самого и затаившейся совести.
Генка вновь и вновь вспоминал те роковые слова, ставшие для него пророчеством и Роком, слова майора Северцева,
подаренные на прощание : " Держись подальше от войны, парень ! Потому что это у тебя слишком хорошо получается ... и
однажды ты уже не сможешь остановится ! "
Чтож, Генка изо всех сил старался держаться от войны подальше , но ... она не захотела держаться подальше от него и
снова , как тогда в Афгане, распахнула перед ним свои объятия.
И вот теперь, кажется, наступил роковой момент, когда он, Генка , уже не в состоянии остановиться ... Даже если бы
очень и захотел !
Глава четвертая
ДОБРОВОЛЕЦ
Отряд армянских боевиков, в который по прибытию в НКАО попал Генка, стоял лагерем в крошечном селении недалеко
от Степанакерта. В основной своей массе селение было армянским и очень радушно принимало своих долгожданных
"защитников".
- Ну-у, ара 54 , говоришь, в Афгане был, да? - с неподражаемым кавказским акцентом выдавил из своих тучных губ
армянский капитан и уныло уставился маленькими красными глазками на Генку.
- Так точно, товарищ капитан, - по старой привычке выпалил в ответ Генка. - Прослужил в разведвзводе полтора года.
Разумеется, участвовал в боевых операциях и разведывательных рейдах. Имею воинское звание "сержанта СА". Хорошо
владею стрелковым оружием, рукопашным боем; умею управлять БМП и танком.
- Ладно, ара, верю, верю, - постукивая потной ладонью по краю заваленного бумагами стола, перебил его командир
отряда. - На видь ти парень боевой. А чито умеишь - посмотрим в бою! Пойдешь во взвод к Тиграну Арутюнову. У него в
прошлом бою били больщие потери. Так чито, он будет тебе рад. Характер у него тяжелый, но, я думаю, ты ему понраишься.
Да, кстати, зовут-то тебя как?
- Сергей, - слегка побледнев, соврал Генка - Сидоров Сергей Владимирович!
- Ну-у, Сергей так Сергей, - "криво" усмехнулся "капитан" и не без ехидной усмешки в голосе добавил: - Документов у
тебя, само собой разумеется, нет?
- Да вот, так вышло...- растеряно замялся Генка. - Ну в дороге...там вокзал, поезд...Ну, в общем, вытащили у меня все:
деньги, паспорт, военный билет, часы...Все в общем. Наверное, все же в поезде. Хотя не уверен. Вот только это и осталось.
Генка не без гордости поспешно достал из потайной кобуры на своей лодыжке "Макаров" и небрежно бросил его на стол
перед армянами.
- М-да, грозная "пушка", - после некоторой паузы промямлил капитан. - Ее ты, конечно, нашел, да?
- Нет, зачем же, - быстро ответил Генка. - Друг подарил на прощание. Он ее купил вначале для себя, да вот не
пригодилась. А я подумал: "Почему бы не взять ее с собой на войну?". Глядишь, сгодится. Ну и вот...
- Ну ладно, Сергей Владимирович, - в задумчивости почесывая заросший грязно-серой щетиной подбородок,
распорядился командир отряда. - Пистолет можешь забрать обратно. У нас тут с этим очен просто! Откуда взиял - не мой дело!
А в бою может сгодится. А теперь давай шуруй к Тиграну. Получить у него жилета, автомата, патрон и встать на довольствий.
Познакомишься с его хлопцами. Завтра поглядим, какой ты боец. Иди!
Генка резко развернулся и торопливо направился к выходу из штаба отряда, на ходу покусывая губы от неожиданно
навалившегося на него странного чувства омерзения и отчаяния по отношению к тому, что он делает. Всеми силами Генка
старался подавить в себе угрызения совести и заставить себя поверить в то, что поступает мерзко и бесчестно. Особенно это
касалось крушения тех идеалов, в которые он всегда верил.
Еще одной причиной Генкиной обеспокоенности и дискомфорта было острое, прежде мало ему знакомое чувство
остервенения и озлобленности на весь окружающий мир. В этой разгоравшейся ярости было все: и жажда мести за сломанную
Жизнь и судьбу, и пьянящий дурман новых сражений, и еще что-то такое, с чем он раньше никогда не сталкивался. Быть
может, это было именно то чувство, которое испытывает наивный щенок, превращаясь в матерого волка? Кто знает. А если и
знает, то пусть лучше молчит. Генка не был уверен в том, что он готов получить ответ на мучившие его вопросы. Он не был
уверен в себе и очень страдал от осознания этого факта.
