тельность, и его незримый противник искренне "курился" на Генкину уловку
и ни о чем не подозревал. Что ж, тем хуже было для него. Генка нарочито
громко стукнул локтем в дверь на пороге здания, дождался того момента,
когда блеснет уже знакомый ему фонарик, помахал ему в ответ рукой и на-
чал уверенно подниматься вверх по лестнице на пятый этаж. Там, наверху,
он чисто интуитивно почувствовал присутствие своего ничего неподозревав-
шего противника. Снайпер беззаботно стоял на самой верхней лестничной
площадке в одних трусах и в сладостном предчувствии скорой встречи со
своей возлюбленной. Он был абсолютно спокоен и даже курил, лениво обло-
котившись на перила и свесив голову вниз. На лестнице было очень темно,
но Генка все равно чувствовал некоторую неуверенность и даже страх. Ему
оставалась какая-то пара ступенек до цели, когда снайпер, наконец, отб-
росил в сторону сигарету и опрометчиво сделал шаг навстречу Генке, раз-
водя в стороны руки. Он так никогда уже и не узнал, что же послужило
причиной его мгновенной смерти. Штык-нож по самую рукоятку вошел ему
прямо в сердце, и Генка, резко отскочив в сторону, позволил безжизненно-
му телу рухнуть и с легким шумом скатиться вниз по ступенькам лестницы.
Генка даже не обернулся для того, чтобы воочию убедиться в том, что его
незадачливый противник действительно мертв. Да в этом, собственно гово-
ря, и не было никакой необходимости. Генка осторожно протиснулся через
узкую дверь во владения "кукушки" и ощупью нашел на полу фонарик. В его
тусклом свете он принялся шарить по чердаку в поисках оружия и одежды
снайпера. Через пару минут он уже спускался вниз по лестнице к выходу из
здания, оставив на память друзьям "кукушки" несколько минных ловушек из
гранат "Ф-1" с натянутой по всему полу чердака паутиной контактно-под-
рывных лесок и с трудом волоча за собой снайперскую винтовку в качестве
убедительного доказательства смерти "кукушки".
Уже розовел горизонт, когда Генка, наконец, преодолел роковые откры-
тые для прострела метры бетонной площадки перед зданием райкома и пре-
дусмотрительно укрылся в густой тени огромных деревьев. Там он брезгливо
и быстро сорвал с себя женское платье и вновь облачился в родную гимнас-
терку и полуботинки. С рассветом он был уже у своих. Добравшись до шта-
ба, Генка вывалил на его пороге винтовку и документы "кукушки" и устало
присел на ступеньках. - Рэкс? Твою мать, живой?! - заспанная физиономия
его командира буквально сияла от неподдельной радости и восторга. - А мы
уже тебя похоронили...Что, что, неужели снайпер...? - Угу-у, - стра-
дальчески и равнодушно кивнул Генка, зарываясь головой в колени. - Ну,
ты и вправду герой, парень, - восхищенно процедил сквозь зубы командир.
- Вот так без лишнего шума обезвредить "кукушку"?! Это достойно "звез-
дочки"! Если бы ни этот бардак в стране, я бы точно "на уши" всех поста-
вил, а "героя" тебе бы выбил. Да. могу тебя здорово порадовать. Пока ты
был на задании, кое-что произошло, парень! Генка беззлобно ухмыльнулся в
ответ на последние слова своего командира, тяжело встал со ступенек шта-
ба и, не оборачиваясь и чуть заметно шатаясь, поплелся в направлении ка-
зармы - сдавать оружие и спать. Утро было уже в разгаре. Розовая заря
приветливо окрасила горизонт, и веяло прохладой.
Впереди был новый день, но Генка не был твердо уверен в том, что он
сможет и, что самое главное, захочет его прожить...
Глава шестая .
СВИНЦОВЫЙ ДОЛЛАР.
Адриатика - эта некогда лучезарная колыбель европейских народов , уже в
который раз была охвачена зловещим грохотом сражений и билась в судорогах от
нанесенных ей войной ран .
Чудовищное по своей жестокости проклятие вновь проявляло свою силу
,гонор, власть.
Веками не смолкал здесь топот азиатских орд и приглушенный храп
приземистых коней . И опьяненный славой Македонский на север здесь в боях
прокладывал свой путь. Ни раз , ни два здесь сотрясала землю поступь легионов
Рима и разносился лязг античных колесниц. Прошли столетия , и триумф армий
Цезарей сменил османских сабель громкий свист, гнусавая молитва муэдзина , с
нанизанными головами частокол и выжженные "янычарами" селения.
Двадцатый век принес Балканам грохот пушек ,свист осколков, минные поля ,
воздушные налеты, скрежет танковых армад. Здесь началась Война Миров. И здесь
она имела продолжение.
История молчит о том , чем именно так прогневили жители Балкан Ее
Высочество Фортуну. Они пришли сюда столетия назад. Пришли с востока и
остались навсегда , хотя с тех давних пор их жизнь уже не ведала ни мира , ни
покоя .
Враг побеждал числом и грубой неуемной силой , но самые чудовищные раны
он оставлял не пламенем и кованным клинком , а лицемерным языком своих
миссионеров.
Их было много .Быть может даже больше чем самих славян .
Одни из них пришли сюда под знаменем Джихада и с "откровением" Аллаха на
устах .Они не знали жалости и меры , огнем и плеткой сея на своем пути Ислам и
хладнокровно разрушая целые селения.
Другие с севера нагрянули сюда уже в личине " крестоносцев" , линчуя всех
кто в их глазах казался виноват.
Так продолжалось долго и упорно. Страдания и ненависть витали над землей
.Врагами стали прежние соседи и друзья .
Балканский "рай" не выдержал такого испытания и обреченно рухнул в
пропасть ,в ад , в алчный и безжалостный Тартар57 ...
* * *
Генка беспечно сидел у самой кромки изумрудного прибоя , уткнув голову в колени и зачаровано вглядываясь в
поддавшийся румянцем горизонт .
Он был совершенно один и ,на его лице выступало легкое замешательство и романтический восторг .
С каждым мгновением ему все больше и больше хотелось дерзко и гордо окунуться в вечность ,стремительно
промчаться по ее потаенным коридорам времени и хотя бы на час робко прикоснуться к легендарному прошлому этой земли :
ловко облачиться в доспехи легионера ,почувствовать ив ладони рукоять короткого эллинского меча , поднять над головой
надежный круглый щит с блестящим ликом солнца посреди и , громко вскрикнув что-нибудь на языке Афины 58, ввязаться в
бой во славу доблестного Александра или не менее Великого, снискавшего себе почет и уважение Веков ,Гай Юлия Цезаря или
грозного Аттилы59.
Но окружавший Генку мир упорно продолжал оставаться таким ,каким он был на самом деле . Циничным и грубым,
алчным и холодным , лишенным даже слабого намека на античные достоинства и честь .
Именно такой мир больше всего и ненавидел Генка .
Справа от Генки в этом, реальном до банальности и скуки, мире чернел среди песка его АКМ и россыпью устилали
землю нашпигованные мучительной смертью остатки боезапаса. На свисавшем до самой земли ремне Генки угрюмо
поблескивали ребристые корпуса боевых гранат , а на выцветшей под лучами балканского солнца гимнастерке смутно
проступали багровые пятна высохшей крови .
Стояла поздняя осень и обычно переполненные курортниками золотистые пляжи были пустынны и наводили грусть и
печаль .И причиной этому был не только леденящий кожу ветер и скудные остатки солнечной ласки .
Главной причиной всего ,окружавшего Генку, была война. Война , превратившая в дымящиеся развалины
гостеприимный Дубровник .Война , перепахавшая смертоносными осколками и ударной волной все побережье . Война ,
раскрошившая стены и башни средневековых замков и крепостей .Война , бесцеремонно "засеявшая" живописные долины и
ущелья Балкан тошнотворным зловонием трупов и едким дымом пожарищ .
Но для Друже Русие - так вначале прозвали Генку его новые друзья - боснийских сербы, все это было лишь очередным
этапом в его биографии .
Генка с самого начала знал, на чьей стороне он окажется в этой войне. Привнесенная в его жизнь Афганистаном
ненависть ко всему мусульманскому миру и искренние симпантии к братскому по крови и предкам народу сербов однозначно
и четко опредилили его выбор .
Кроме того ,у Генки была еще одна веская причина встать на сторону сербских повстанцев против хорватов и мусульман
.
Это была очень давняя и почти забытая история.
Когда-то у Генки был преданный друг , серб по национальности и югослав по гражданству. Им тогда было лет по
десять , не более. Но добрую память об этой дружбе Генка пронес через всю свою жизнь .
Деян , так звали Генкиного друга , был выходцем из семьи дипломата, но все же держался с Генкой как с равным и ни
разу даже намеком не подчеркнул своего элитарного статуса .
Долгое время они были неразлучны и понимали друг друга с полуслова , невзирая на то, что родились в различных
странах и говорили на разных языках .К тому же очень скоро Деян настолько хорошо выучил русский язык , что уже мало кто
мог отличить его от простого русского мальчугана .
Они с Генкой дружно и весело проводили время , на равных принимая участие в бесконечных мальчишеских шалостях и
авантюрах : вместе купались в окрестном пруду и удили в нем рыбу , самозабвенно играли в дворовый футбол и "войнушку",
бегали вместо школьных уроков в кино , катались часами на скейтах и велосипедах . Одним словом они по детски наивно
смотрели на жизнь , особенно не задумываясь о будущем и искренне восторгаясь своим настоящим .
Но однажды все это неожиданно кончилось .
Отец Деяна был срочно отозван по делу в Белград и Генка был вынужден навсегда расстаться с верным и преданным
другом ...
Последние месяцы, которые Генка провел на Балканах, оказались на редкость удачными для армии боснийских сербов.
Она неизменно одерживала верх над своим противником и праздновала одну громкую победу за другой.
Очень скоро с позором разгромленные хорватские армии были вынуждены трусливо уступить свои позиции
наседавшим сербам и , уже ближе к осени, добрых три четверти бывшей республики Боснии и Герцеговины оказались под
неограниченным контролем сербских отрядов .
Генка в глубине души был искренне рад таким успехам своих новых друзей , хотя подсознательно и понимал , что
любая война никому не приносит счастья : ни победителям, ни побежденным.
Кроме того, Генка всегда старался быть твердолобым прагматиком. Тем более, что сама судьба не оставляла ему другого
выхода.
Еще в Афгане он твердо уверовал в то, что волк и медведь не могут ужиться в одной норе или берлоге. Он был ярым
противником подобного рода мифов и пацифистских легенд. Война, в его понимании, сколь ужасна и трагична она ни была,
все же оставалась наиболее действенным и эффективным орудием эволюции и одним из краеугольных камней любой
цивилизации или государства. Она всегда все расставляла на свои места и очень редко когда не являлась закономерным
продолжением тщательно скрываемых за лицемерной улыбкой страстей и намерений. Она выпускала на волю ненависть и
кровожадную ярость. Только испив до краев эту горькую чашу горечи и страданий , народы наконец забывали о своей
взаимной неприязни, столетних распрях и обидах и на еще дымящихся руинах мира пытались строить новые , лишенные
цинизма отношения и государства. Убрав из-за спины руку с предательским кинжалом , они были просто обречены ее
протягивать открытой ладонью бывшему врагу.
Генка упрямо продолжал верить во всю эту "очистительную " миссию Войны. И в основном благодаря этой вере и в
этой Балканской войне пытался отыскать Идею, а не трусливое убежище от своих проблем.
Отрядом, в который попал Генка, командовал степенный и умудренный опытом капитан бывшей ЮНА 60 Владо
Станкович . Он был очень строгим, но хорошим командиром. Единственным его недостатком с точки зрения Генки была не
знавшая предела ненависть и жестокость по отношению к хорватам. Корни этой ненависти уходили глубоко в прошлое, о
котором сам капитан предпочитал особенно не распространяться. Только по чистой случайности Генка узнал о том, что во
время немецкой оккупации, когда капитан еще был мальчишкой, нацистские приспешники хорваты-усташи безжалостно
расправились со всей его семьей. Они это сделали в отместку за то, что он, Владо Станкович, решился помогать повстанцам-
партизанам и оказался в их отряде. Капитан Станкович так и не смог забыть трагедии своих родных и через всю свою жизнь
