Да ладно, кончай, Генка, - поспешил его успокоить и дружески взять за
плечо "Сэм". - Брось! Не валяй дурака. Я лучше уйду. Да мне еще и домой,
к тому же, надо! - Да заткнись ты, - резко скинув руку друга с плеча,
прошипел Генка и громко продолжал уже в адрес всей компании. - Что, гос-
пода герои? Не ожидали, да? Ну-у, кто тут самый-самый, а? Пусть объяснит
мне, чем же мы такие особенные? Тем, что под пулями были, да? Так мы ту-
да не добровольно попали, не так ли? Он тоже, думаю, не хуже нас воевал
бы, а то и лучше. Не его вина, что он остался в "Союзе". Судьбу не выби-
рают! А здесь он служил не хуже тебя, дорогой Леха, и "салагой" ты его
называть не смеешь! - Да я кровь за него проливал и "дерьмовый" песок
жрал килограммами, - резво вскочил с места Леха и, бешено вращая глаза-
ми, со всего размаху стукнул кулаком по столу. - Ты проливал кровь? -
ехидно передразнил его Генка. - Уж кому-кому, а мне то лапшу на уши, по-
жалуйста, не вешай. Да ты все полтора года в Афгане просидел на запасном
аэродроме, за тройной оградой из "колючки" 41 и под охраной роты обеспе-
чения. Да ты даже "духов" увидел только в "Союзе" по телевизору, я уж
про "кровь" и не говорю! И после всего этого ты еще смеешь козырять сво-
ей воинской доблестью, Афганом, войной? - Ну, сука, держись! - Леха в
два прыжка подскочил к Генке и в ярости набросился на него с кулаками.
Генка натренированным движением резво отскочил в сторону и сильным уда-
ром ноги в грудь отбросил своего противника на пол. - Ах ты так, сволочь
интеллигентная, - сплевывая кровь, прохрипел Леха и в отчаянии бросил
взгляд в сторону своих товарищей.- Ребята, давайте его "замочим" 42 ! Он
нас ни во что не ставит, дерьмо! "Афганцы" дружно высыпали из-за стола и
со всех сторон обступили Генку. В воздухе замелькали руки и ноги разго-
ряченных бойцов. Генка отбивался как мог, тщетно пытаясь сдержать свой
гнев и ярость. Он мог бы в считанные секунды отправить на тот свет каж-
дого из своих противников по очереди. Его этому учили. Причем учили дол-
го и на совесть, и, не секрет, Генка был очень прилежным и даже талант-
ливым учеником. Но он не хотел убивать. Перед ним были его бывшие това-
рищи, такие же как он. И, кроме того, они были сильно пьяны и разгнева-
ны. Так что противоборствующие силы были явно не равны. - Все, хватит!
Вы что - не видите, чем все это может закончиться? - неожиданно вмешался
в драку и принялся грубо растаскивать в стороны от Генки "Чернявый". -
Пусть он уходит. Мы с ним потом разберемся. Но не здесь и не сегодня.
Только, боюсь, ему здорово прийдется пожалеть об этом! - Уйди, Влад! Дай
я ему шею сверну, этому ублюдку! - все еще не унимался Леха, уже в кото-
рый раз отлетая к стенке клуба от Генкиного удара и с трудом поднимаясь
на ноги. - Как бы он тебе ее не свернул! - грубо осадил его "Чернявый" и
бесцеремонно оттолкнул Леху в сторону. - Ты что, не видишь? Да он с нами
просто играет, как кошка с наглой мышкой. - А ты иди, иди отсюда, па-
рень. И быстрее, - загородив своим телом Генку от рассвирепевших "афган-
цев", с легким налетом жалости и грусти произнес "крепыш" в адрес Генки.
- Да-а, вляпался ты сегодня по самые уши. Жаль мне тебя. Хороший, вроде,
парень...Не дурак...Ну куда ты попер - один против всех, а? Давай, валяй
отсюда. Для тебя это единственный выход.
* * *
Утро следующего дня не предвещало ничего хорошего.
Он хорошо представлял то, что могло и должно было произойти с его дальнейшей судьбой и учебой в МГУ. И именно
то, о чем он думал в течении всей бессонной ночи, и произошло.
Заседание комитета ВЛКСМ Генкиного факультета было назначено на 2 часа дня. Однако, даже в половине третьего
еще не все собрались.
Генка небрежно развалился в одном из мягких кресел в просторной "приемной" комитета ВЛКСМ и от скуки
разглядывал потолок.
Он совсем не жалел о том, что с ним приключилось на встрече с "афганцами". Скорее наоборот, он был в душе горд
своей принципиальностью и психологической победой над противником. Его беспокоила несколько другая тема. Она касалась
продолжения его учебы в МГУ.
Что скрывать, ему нравилось учиться и быть студентом. Более того, это у него неплохо получалось. Науки ему давались
легко и без особого напряжения. И, кто знает, быть может из Генки мог бы получиться весьма талантливый ученый, писатель
иди будущий профессор того же МГУ.
Однако, обратной дороги уже не было. Шансов на то, что "вылетев" с громким скандалом из Комсомола, а в этом то как
раз Генка уже ничуть не сомневался, он остается среди студентов МГУ, не было никаких. Вот это-то тревожило и огорчало
Генку больше всего.
Наконец, где-то около трех часов дня, Генку пригласили в комнату комитета ВЛКСМ, и он сразу же понял, что его
исключение из МГУ уже свершившийся факт.
Еще бы, ведь секретарем комитета ВЛКСМ МГУ был сам "Чернявый" - бывший воин-интернационалист, отличник,
"надежда" и "совесть" всего V курса и, уж конечно, честный комсомолец т авторитетный товарищ.
- Ну-у-с, товарищ Мальцев, - громко и четко продекламировал он в адрес Генки. - Как вы собираетесь объяснять всем
нам, здесь собравшимся, Вашу гнусную и позорную выходку на вчерашнем собрании воинов-интернационалистов? Мы Вас
внимательно слушаем.
- А я не собираюсь ничего объяснять, - дерзко огрызнулся Генка. - Я до сих пор считаю, что поступил правильно и вины
за собой не вижу.
- Мм--да-а, в задумчивости произнес лысоватый мужчина в строгом костюме и с депутатским значком на лацкане
пиджака - в МГУ он преподавал Историю КПСС и одновременно был секретарем партийной организации. - Партия и
правительство оказали Вам, Мальцев, такую великую честь, послав Вас в дружественный нам Афганистан выполнять ваш
интернациональный долг. Вы его, судя по характеристикам и вашим наградам, выполнили с честью! А вот теперь заставляете
нас краснеть за ваши поступки. А еще такой прилежный студент, спортсмен. Мы вот тут хотели Вас в комитет ВЛКСМ
рекомендовать. А вы ...
- Да где же ваша комсомольская сознательность, Мальцев, - с молчаливого согласия всех членов комитета взяла слово
темноволосая, худая как жердь студентка - комсорг Генкиной студенческой группы. - Вы же пришли учиться не куда-нибудь, а
в МГУ - "кузницу" научных кадров нашей великой Родины. На вас же должна равняться вся страна. А вы... Затеяли позорную
драку со своими товарищами, наговорили разной там ерунды в их адрес, вели антисоветскую и антиправительственную
пропаганду, грязно оскорбили всеми нами уважаемых ветеранов-"афганцев" ... Вы же сами там были. Как же вы теперь
сможете смотреть им в глаза ?
- Да-а, был, - холодно подтвердил Генка. - Но там все было по-другому. Я уже даже начинаю жалеть о том, что вернулся
живым, а не остался там среди мертвых. Было бы гораздо меньше проблем здесь и для меня самого и для вас. А что касается
долга и почетной обязанности, то, увы ... я воевал в Афгане не за вас и вашу партию и правительство, и даже не за "бедный"
афганский народ. Я воевал за себя. За свои идеалы. За то, что давал присягу и честно собирался ее выполнить. За то, что был
солдатом, черт возьми ...За то, что молодой, полный сил, мужчина, наконец ! ...А еще я воевал за своих ребят. Которых уже нет
с нами и которые, останься они в живых, поступили бы на моем месте точно так же. И уж, конечно, не щеголяли бы своими
честно заслуженными наградами и "ветеранскими" книжками.
- Немедленно замолчите, Мальцев, - грубо оборвал на полуслове Генку "чернявый". - Вы даже не представляете, какой
гнусный бред вы несете. Вы, вы даже смеете себе позволить глумиться над доброй памятью о своих боевых товарищах,
искренне отдавших свои жизни за свободу и благополучие дружественного нам афганского народа и честно выполнивших
свой гражданский долг перед нашим правительством и партией. Да, черт возьми, и я и вы остались живы в этой войне, чтож с
того. Наше великое государство, его народ, партия и правительство высоко оценили наши заслуги перед ними и предоставили
нам некоторые привилегии и льготы. Но кто дал вам право ставить под сомнение правильность этого решения. Вы же сам
орденоносец. Вы ...
- А-а, вы об этом, Генка небрежно приподнялся со стула и быстро извлек из внутреннего кармана пиджака кожаный
мешочек со своими воинскими наградами, орденскую книжку и удостоверение воина - интернационалиста.
- Ну чтож, можете взять все это обратно, хотя и не вы мне их вручали . - процедил он сквозь зубы и вызывающе
швырнул все, что держал в руках на, стол перед комиссией и Комитетом. - Мне стыдно перед моими погибшими товарищами,
стыдно перед их матерями ... И, что самое главное, мне стыдно перед самим собой, что чуть было не стал таким же ,как вы все
: циничным, лживым, изворотливым , трусливым ...
- Он точно сумасшедший, - достаточно громко, чтоб расслышали все, зашептал на ухо своей соседке парторг, выпучив
глаза на Генку. - Знаете, такое бывает. Ну там контузия, нервное перенапряжение и раз - поехала "крыша" . Этого парня надо
лечить !
- Ах ! Да, совсем забыл, - наиграно спохватился Генка и лихорадочно достал из кармана комсомольский билет и
"зачетку" . - Боюсь, что и это мне уже больше не нужно . Вам оно пригодится больше. Ну а мне пора идти. Пора приступать к
строительству собственного "светлого" будущего ... Но уже без вас !
Генка скорчил на губах невинную усмешку, резко развернулся к комиссии спиной и , чеканя шаг, вышел вон из зала
заседания Комитета.
Все мосты к отступлению были сожжены. Назад пути не было. Генка сам подписал себе приговор и сам же привел его в
исполнение ...
* * * Осень вторглась в Генкину жизнь проливными дождями, смутным
предчувствием большой беды и бесшабашными пьянками. Генка прекрасно
осознавал, что очень глупо и бессмысленно топит свою грусть и отчаяние в
вине. Но его прежние почти легендарная сила воли и самообладание вот уже
добрых два месяца не давали о себе знать. Жизнь для Генки медленно, но
неуклонно теряла смысл и , очень скоро он начал быстро скатываться на
самое "дно" человеческого бытия. Утро теперь для него как правило начи-
налось с весьма сомнительных авантюр, направленных на поиск выпивки и
денег для очередной ночной гулянки. На первых парах эту "грандиозную"
проблему Генка умудрялся решать весьма примитивным способом. Однако, уже
очень скоро выбранный Генкой способ добывания денег полностью себя ис-
черпал : практически все, что было в его квартире к моменту возвращения
из Афгана было продано или раздарено соседям за долги. Делать было нече-
го - надо было искать работу. И вот тут-то перед Генкой встала неразре-
шимая проблема : за всю свою недолгую, но очень насыщенную событиями
жизнь , он так ничему путному и не научился. Хорошо натренированные мус-
кулы и первоклассная реакция - вот и все, чем он располагал. Именно это
и предопределило его дальнейшую судьбу : Генка, не без помощи "Сэм"а,
конечно, оказался втянутым в жестокий и беспощадный мир криминала, рэке-
та, организованной преступности и воровской наживы. Началось все это
весьма прозаично. Однажды, а это уже был мрачный период полного финансо-
вого краха Генки, "Сэм" попросил его помочь одному из его друзей, ока-
завшемся в довольно "щекотливой" и небезопасной ситуации. Не долго ду-
мая, Генка согласился. Хотя и без особого на то энтузиазма. - Тебе не
прийдется ничего особого делать , Генок, - заверил его "Сэм", когда они
уже вышли на улицу из Генкиного дома. - Ты только смотри, чтобы этот
верзила, ну который будет с Пашкой болтать, ничего такого себе не позво-
лил...Ну, сам знаешь... Вдруг, там, руки начнет распускать. Или еще че-
го. Ну ты и не зевай, а то Пахану может здорово достаться ... - Ну чтож,
понятно, - небрежно подытожил Генка, закуривая сигарету. Минут через де-
сять они были уже на месте. К немалому удивлению Генки их место встречи
с Пашкой и его "другом" оказалось шумным и всегда забитым до отказа
праздной толпой вокзалом . Пашка их встретил в дверях и , заискивающе
